После больших кошек пошли крупные рептилии — морской крокодил из Коста-Рики и нильский крокодил из Египта. Затем аллигатор, гавиал из Непала и чёрный кайман из Южной Африки. Любой из них мог бы легко откусить Питбулю ногу и проглотить её целиком.

И так далее и тому подобное: двадцать наиболее ядовитых змей планеты, потом секция с самыми яростными зверьками поменьше — росомахой, тасманским дьяволом и медоедом. Затем просторный аквариум. Внутри плавали акула-бык, большая белая и тигровая. Рядом обитали синекольчатый осьминог, морская оса, иглобрюх, скорпена и ещё великое множество других красивых, но крайне опасных морских тварей. В зоопарке Питбуля содержались только те животные, которые могли бы нанести человеку серьёзный вред или стать причиной его преждевременной смерти.

Здесь Питбуль чувствовал себя в своей стихии.

Подручные догнали его уже у самой комнаты, стены которой были полностью сделаны из замутненного пуленепробиваемого стекла. Питбуль ввел длинный пароль на панели у массивной двери, и стекло вдруг прояснилось, открывая вид на содержимое помещения.

Как и обычно, в яйце не было никаких перемен. Оно стояло себе на подставке прямо по центру комнаты, серое и овальное. Совершенно безжизненное. Оно больше походило на скульптуру, вырезанную мастером из камня, чем на настоящее яйцо.

Дверь беззвучно отъехала в сторону, и Питбуль шагнул внутрь.

— Ничего нового, — пробормотал он. — Булыжник булыжником.

Питбуль отвел руку в сторону, раскрыв ладонь. Он ожидал, что один из подручных быстренько вложит ему в руку долото и молоток, но те лишь стояли, глядя на него во все глаза и гадая, что же он такое затеял.

— Идиоты! — гаркнул он. — Молоток! Долото! ДАВАЙТЕ СЮДА!

Тип, державший инструменты, бросился к Питбулю и поспешно вручил их ему.

— Пошли вон! — продолжил орать тот. — Оставьте меня!

Оказавшись в одиночестве, Питбуль стал наматывать круги вокруг яйца. Он внимательно разглядывал скорлупу. С нескольких шагов она казалась полностью серой. Но, присмотревшись, он увидел крошечные крапинки белого — похожие на блестящие вкрапления кварца, которые можно увидеть на речных камнях.

— Где бы мне его надколоть? — спросил Питбуль сам себя. — Начну-ка сверху.

Он аккуратно разместил на поверхности яйца острый край долота, а затем легонько стукнул по нему молотком.

— Надо полегоньку, — буркнул он, полностью сосредотачиваясь на задаче.

Постучав минут пять, Питбуль склонился к яйцу, чтобы оценить результат.

— Даже царапины не осталось, — удивился он.

Он поднял молоток выше и вложил в удар чуть больше силы.

Ничего.

— Сильнее, — сказал он сам себе.

Питбуль ударил снова, ещё сильнее. От яйца не отлетело даже крохотного осколочка.

У Питбуля кончилось терпение. Он занес молоток высоко над головой и обрушил на долото со всей мощью.

ХРЯСЬ!

Шквальной волной отдача прокатилась по долоту и вверх по руке Питбуля, так что у того аж перед глазами всё поплыло.

ХРЯСЬ!

Очередная волна отдачи. Боль пробежала вверх и вниз по его руке. На тыльной стороне ладони запульсировала рана от удара вилкой. А на яйце по-прежнему не оставалось и царапинки.

— Да чтоб тебя! — вскричал Питбуль.

ХДЫЩЬ!

— АААААААААААРРГГГГХХХХХ!

Питбуль повалился и принялся в слезах кататься по полу, держась за палец. Он промахнулся мимо долота и попал себе по указательному пальцу левой руки. Подручные влетели в комнату, встревоженные его криками.

Питбуль был в ярости. Он заорал своим людям, чтобы те принесли ему лом и кувалду. Одного послал за аптечкой — палец вовсю кровил.

Пока Питбулю делали перевязку, у него возникла ещё одна идея. Он отправил третьего подручного искать отбойный молоток — вроде того, которым дорожные рабочие ломают асфальт.

Когда такой отыскали и принесли в комнату, Питбуль приказал своим людям крошить яйцо.

Сперва они взяли лом. И тот отлично справлялся с задачей — при каждом ударе от яйца отлетали крошечные осколки. Но к этому моменту у Питбуля уже не было сил ждать.

— ПРОЧЬ С ДОРОГИ! — заорал он, поднимая отбойный молоток.

Он яростно дернул пусковой трос всего лишь раз, и мотор тут же взревел, заполняя комнату дымными выхлопами. Питбуль стремительно атаковал яйцо, выставив отбойный молоток перед собой, словно копьё на средневековом рыцарском турнире.

Подручные бросились врассыпную.

Отбойный молоток ударил прямо в центр яйца, безжалостно колотя своим стальным жалом по его поверхности.

Яйцо треснуло ровно посередине. Половинки развалились в разные стороны и с грохотом упали на бетонный пол.

Внутри не было ничего — яйцо оказалось сплошным куском камня.

Нечеловеческий вопль ярости и досады вырвался из груди Питбуля — настолько пронзительный, что люди Питбуля в ужасе разбежались.

Глава 2

Плюх!

Флинн шлёпнулся в воду прямо на живот.

Секунду спустя он вынырнул, жадно глотая воздух. И протяжно взвыл — живот ужасно саднило.

Он услышал свист, доносящийся с обрыва высоко над ним.

— Больно было, наверное! — крикнул ему Пэдди. — Но есть и плюсы: ты определённо побил наш семейный рекорд по самым внушительным брызгам!

Несмотря на боль, Флинн рассмеялся. Он подплыл к подножию отвесной скалы и стал карабкаться обратно наверх. Это была его третья попытка выполнить двойное сальто назад — и третий раз у него вышел лишь болезненный шлепок животом о воду. Он решил, что на сегодня, пожалуй, хватит тренировок.

— Ого! Ты погляди на своё пузо, — ухмыльнулся Пэдди, пока Флинн подтягивался обратно на край обрыва. — Тут по крайней мере три разных оттенка розового, капелька фиолетового и несколько красных пятен. Похоже на прекрасный закат.

Флинн опустил взгляд на саднящий живот. Провальные попытки нырнуть с обрыва и правда сделали его крапчато-розовым.

— Твой черёд, — сказал он Пэдди.

— Спасибо, но нет, — ответил брат, уже лежавший на нагретых камнях, прикрыв глаза. — Я решил вздремнуть.

Идея была неплохой. Флинн прилёг рядом с Пэдди. И уже почти устроился, как вдруг услышал хлопанье крыльев — он обернулся на звук и увидел, что Молния, их ручной сокол, приземлился на скалу рядом с ним.

— Кииииу!

— И тебе привет, — сказал Пэдди, не открывая глаз.

Птица аккуратно сложила крылья и поглядела на мальчишек.

— Боюсь, еды у нас нет, — сказал Флинн.

Но он был почти уверен, что Молния недавно поел, потому что сокол, судя по всему, намеревался просто посидеть и отдохнуть вместе с мальчиками.

К счастью, постепенно живот Флинна стал саднить меньше. День выдался прекрасный. Вода под ними была настолько прозрачной, что можно было разглядеть рыбу среди рифов даже на глубине в двадцать футов. Тёплый береговой бриз обсушил Флинна, оставив на его коже крохотные кристаллики соли. Он бросил взгляд на море. С гребней волночек, круживших над рифом, разлетались широкие, похожие на петушиные хвосты веера брызг. Над мальчиками раскинулось небо — голубое и чистое, до самого горизонта. Посреди этого огромного полотна лазури виднелось всего одно облачко, прямо над горой Ошеломляющей — укрытым снежной шапкой вулканом далеко на востоке острова. Флинн проследил взглядом вдоль берега до постоянно растущих ввысь Погибельных утёсов.

Нигде на земле было не найти места, более похожего на рай.

Флинн откинулся затылком на прохладный камень и прикрыл глаза. Он позволил мыслям плыть своим чередом, но те, как и всегда, неизменно возвращались к одному: к Питбулю. Флинн не мог перестать сомневаться: не совершил ли он ошибку, расстегнув карабины и сняв ремни с того драконьего яйца, что присмотрели браконьеры, и подменив его камнем подходящей формы. Поступи он иначе, у Питбуля в руках оказалось бы реальное яйцо, и сейчас из него уже наверняка даже вылупился бы дракончик. У него отпали бы причины возвращаться. Но, с другой стороны, Флинну претила мысль о том, что малютку дракона держали бы в клетке, лишив вольной жизни здесь, на Острове.

В любом случае, сожалеть было уже поздно. Флинн знал, что прошло целых девять месяцев. Питбуль наверняка начинает терять терпение в ожидании того, когда же дракон вылупится из «яйца». И хотя Флинн никогда не встречался с ним лично, он подозревал, что подобный человек не остановится ни перед чем, чтобы заполучить желаемое.

А ещё он понимал, что злобный босс будет злиться и чувствовать себя униженным из-за того, что его перехитрили двое мальчишек.

В одном Флинн был уверен точно: когда Питбуль наконец поймёт, что всё это время нянчился с камнем, а не с драконьим яйцом, он вернётся на Остров мстить.

Флинн лежал на скале, тревожась. Но в конце концов теплый бриз, мягкие звуки прибоя, бьющего о риф, и чириканье птиц в лесу сделали своё дело, и он постепенно задремал.

Но, кажется, тут же был разбужен братом — тот грубо тряс его за плечи, указывая в сторону моря.

— Едут! — закричал Пэдди и мигом бросился вниз с обрыва, в воду.

Занервничав, Флинн поспешно сел, ещё плохо соображая со сна. Автоматически потянулся к своей рогатке. Наконец кое-как поднялся на ноги и поглядел поверх плещущих волн, на линию горизонта. И тогда увидел их. Крошечный белый треугольник на бесконечной синей глади моря. Он облегчённо выдохнул. Это же бабушка с дедушкой, как и каждый месяц, плывут на своей маленькой яхте к ним в гости!