— Для нее главное было, чтобы вы попали домой. Теперь доберетесь? — Он повернулся, собираясь сесть в машину.

— Да, спасибо.

— И не берите в голову. Когда Брайди понадобится извозчик, она знает, к кому обратиться. Не забудьте сказать ей насчет машины. А если она опять не сможет ее завести, я что-нибудь придумаю с буксиром. Идет?

Он сел в машину и умчался. Кейт смотрела ему вслед, дожидаясь, пока он не скроется из виду, потом, сжав губы, взяла в обе руки по чемодану и упрямо побрела по направлению к дому.

Со стороны аллеи дом выглядел весьма любопытно: плотно окруженный деревьями, без ворот и ограды, он стоял, выгнувшись каменным полумесяцем, обратив глубокие глазницы подъемных окон в сторону озера, к которому вела коротенькая тропинка, оканчивавшаяся у крохотной пристани, с которой сестры любили нырять. Передняя дверь давно нуждалась в покраске, как, впрочем, и оконные рамы. «Надо будет заняться этим», — подумала Кейт, постучав в дверь и дожидаясь, когда откликнется Брайди.

Буквально с порога сестра окатила ее шумными приветствиями. Одетая в потертые джинсы и байковую спортивную майку с длинными рукавами, она держала в одной руке пустую миску из-под зерна, а в другой ведерко с яйцами, которые тут же поставила на пол, чтобы расцеловать Кейт.

— Милая, милая Кейт! Я думала, что успею накормить кур до твоего приезда, вот почему не вышла к тебе навстречу. Господи, и ты тащила чемоданы сама?! Потом бы вместе сбегали и забрали. Ты что-нибудь ела? Наверное еще до самолета? Может, выпьешь чаю? Что сначала: пойдешь в свою комнату или чай? Пойдем лучше на кухню. За ленчем у папы снова на лице была вывеска «Просьба не беспокоить!», поэтому, думаю, тревожить его до ужина лучше не стоит.

Однако Кейт решила все-таки подняться сначала к себе и уже возле ступенек спросила:

— Надо думать, моя комната осталась прежней, рядом с Норой?

— Теперь ты в папиной. Она просторнее, и Нора подумала, тебе понравится. Видишь ли, папа теперь спит внизу. Так распорядился доктор Килиан.

— Что, с сердцем все хуже? Но ты ничего не говорила мне! И Нора тоже.

— Она не хотела тебя волновать. Еще успеешь. И потом, ты же знаешь папу — он скорее скажет, что у него вовсе нет сердца, не говоря уже о каких-то болячках, нежели позволит кому-либо помешать ему закончить трактат по шестому веку, или какой там у него сейчас.

Кейт уловила в голосе Брайди нотки озабоченности, но промолчала. Она хорошо знала своего отца. Профессор Чарлз Рутвен в буквальном смысле жил в прошлом, со всей силой научной страсти погрузившись в труды по ирландскому фольклору, которые писал для своих столь же одержимых студентов, и позволял настоящему вторгаться в его жизнь лишь тогда, когда оно задевало его чувства или когда от него совсем уж нельзя было отгородиться.

Конечно, так было не всегда. В молодости он был весел, более терпим, умел поддержать хорошую компанию и преданно любил мать своих девочек, на которой женился, будучи преподавателем английского университета. Однако смерть жены, покинувшей его сразу после рождения Брайди, положила начало затворничеству, дошедшему до такой степени, что дочери даже шутили между собой, что папу, похоже, больше волнуют дети короля Лира, нежели свои собственные, и что он, скорее, ощущает себя обитателем Тары, нежели хозяином собственного дома. А уж о соседях говорить и вовсе не приходилось.

После смерти жены его овдовевшая сестра Мэри взяла на себя заботу о брате и его дочках, но позже уехала жить в Канаду. Правда, к тому времени Нора была уже достаточно взрослой, чтобы принять на себя хозяйство. Профессор Рутвен, казалось, даже не заметил, что в доме сменилась хозяйка. Кейт не сомневалась, что он с легким сердцем распрощался с Норой, всецело полагаясь на чувство долга средней дочери.

Однако несмотря на отстраненность от реальной жизни, он все же был им отцом и любил их по-своему и конечно же заслуживал уважения. Вот почему, спустившись на кухню, Кейт первым делом принялась выпытывать у Брайди, почему та обратилась за помощью к Конору Берку, зная о неприязни к нему отца.

— По телефону ты назвала его «крепостью». Ты что, зависишь от него?

— А что, если и так?

— Просто ты не должна этого делать, если они с отцом не ладят между собой.

— Да ну, все это из-за новшевств, которые он устроил в «Лэйкстрэнде».

Кейт приподняла брови.

— Новшевств?

— Ну да… изменений. У папы, конечно, свое мнение на этот счет, и если его послушать, то на озере вообще ничего нельзя трогать до скончания веков. Но Конор купил «Лэйкстрэнд», и разве он не имеет права поступать со своей собственностью как ему заблагорассудится? И потом, он такой симпатяга! Ну скажи, разве он тебе не понравился?

Кейт, колеблясь, молчала, потом, переиначив ирландское выражение, изрекла:

— По-моему, слишком самонадеянный.

— Самонадеянный?! Ну что ты!

— Да. Слишком уверен в себе.

— Ну и что же тут удивительного? Ему всего тридцать с небольшим, у него куча планов на будущее, и он их непременно осуществит.

— Когда он их осуществит, озеро превратится в дешевый курорт с обычным балаганом и развлечениями. Я не удивлюсь, если он запустит здесь целую флотилию прогулочных катеров и водных велосипедов. Интересно, что думает папа на этот счет?

— Я вижу, у тебя такие же упрямые и допотопные взгляды, как и у отца!

— Не в этом дело. Просто я слишком люблю озеро, чтобы с радостью наблюдать, как его портят.

— А кто его портит? Не Конор же, только потому, что срубил несколько деревьев? Тут их и без того такое множество, что отсюда, например, даже «Лэйкстрэнда» не видно. Кроме того, Конор считает, что красотой озера могли бы любоваться и другие. Так почему бы не помочь им открыть для себя такое чудесное место?

— Да, любоваться озером Теней по милости мистера Конора Берка и ради его личной выгоды, — пробормотала Кейт.

— И здесь ты ошибаешься, — возразила Брайди. — Он планирует обслуживать постояльцев по высшей категории только в зимний сезон, а летом снижать цены для привлечения молодежи.

— Подумать только, настоящий Робин Гуд!

Подумав мгновение, Брайди заключила:

— Просто он, очевидно, не погладил тебя по шерстке, вот и все. Кстати, он ничего не говорил насчет моей машины?

Кейт передала ей слова Конора Берка и заметила:

— Имей в виду, мы не можем принять его предложение. Если машина и завтра не заведется, нужно будет вызвать кого-нибудь из гаража в Мора-Бег. Ты не можешь принять помощь из «Лэйкстрэнда», не забывай об отце. К тому же меня просто удивляет, почему ты готова воспользоваться услугами Пэта Филана.

— Ах ты вот о чем! Конечно же Конор сам занялся бы машиной. Он прекрасно разбирается во многих вещах, в том числе и в автомобилях. Кроме того, я не могу игнорировать его, потому что он мой друг.

— Но он сам сказал, что они с отцом не ладят.

— Да. Только папа настолько далек от реальной жизни, что понятия не имеет, к кому я обращаюсь за помощью — к Конору или к кому другому.

— Тем более ты не должна пользоваться этой его отстраненностью от реальной жизни. По-моему, это просто нечестно. Ты не находишь? Например, то, что меня довезли только до начала аллеи, подразумевает, что папа не должен знать, как я вообще добралась сюда из аэропорта. Так ведь?

— Да. И я боялась расстроить папу, поэтому позвонила тебе не из дома, а из «Лэйкстрэнда». Я подумала, что, если он спросит, как ты добралась, ты скажешь, что на такси.

— По мне, так лучше бы он и вовсе не спрашивал. Что, кстати, было бы очень на него похоже, — заметила Кейт. — Только не забывай, он может знать о твоих отношениях с Конором Берком гораздо больше, чем ты думаешь.

Брайди насупилась:

— Отношениях?! А что здесь такого плохого? Неужели ты думаешь, что я перестану общаться с ним и никогда больше не загляну в «Лэйкстрэнд»?

— Разумеется, нет. Я только прошу тебя не обязывать нашу семью перед ним и не притворяться перед отцом, будто не видишься с ним. — Кейт помолчала и осторожно прибавила: — Кстати, если ему, как ты говоришь, за тридцать, то не кажется ли тебе, что он чуточку староват для тебя?

Брайди изумленно уставилась на сестру, потом, откинув назад голову, громко расхохоталась.

— Ой, Кейт, да ты просто сваха! Да мне и в голову не приходили подобные вещи! И Конору тоже. У нас с ним совершенно братские отношения. А мама у него такая милая.

Кейт с облегчением рассмеялась:

— Прости, детка. И за то, что назвала его самонадеянным, тоже прости. Раз уж он тебе так нравится. — Кейт поднялась, чтобы прибрать со стола. — Знаешь что, давай-ка быстренько вымоем это, и я пойду все-таки покажусь отцу?

Пока Кейт мыла посуду, Брайди начала готовить ужин, и все это время они проговорили о Лондоне, о том, как добралась Кейт, о Норе. Пока вдруг Брайди неожиданно не спросила:

— А этот Бэзил Кент, о котором ты упоминала в письмах, ты давно с ним встречаешься?

— Да, в общем-то давно.

— А как вы познакомились?

— На вечеринке. Ее устроил мой шеф мистер Прентис по поводу выхода в свет автобиографии отца Бэзила. Я помогала мистеру Кенту в ее подготовке, но с Бэзилом до того не виделась.

Брайди понимающе кивнула:

— Скажи, ты влюблена в него?

— Да, — вздохнула Кейт.

— А он в тебя?

— Надеюсь, что да. Нет, даже уверена, что да.

— И как он воспринял твой отъезд? Вы помолвлены? Или, быть может, собираетесь?

— Нет… То есть мы еще не обсуждали этот вопрос. Зато у него скоро будут дела в Корке, и тогда мы снова увидимся.

— Он что, приедет сюда?

— Да, собирается.

— Ой, как здорово! Я думаю, он милый, раз ты влюблена в него. — Брайди помолчала и с нарочитой небрежностью прибавила: — Между прочим, Кейт, не знаю, говорила ли тебе Нора, хотя будто бы даже и собиралась… Ты знаешь, что Деннис Риган снова здесь?.. Ну, на острове…

Глава 2

Руки Кейт застыли над мокрой посудой:

— Деннис на острове? Но там никого нет! Я подумала о нем и даже посмотрела с берега, когда ехала, — дым из трубы не идет, и лодки нет на привязи, — уверенно проговорила она.

— Ну, может быть, отлучился куда-нибудь на день, — предположила Брайди. — Вообще он здесь, и мастерская работает. Ты знаешь, он сильно поранился, когда случилось то несчастье, отнявшее у него жену. Бедро сломано, и теперь он остался хромым на всю жизнь.

Кейт кивнула:

— Да, Нора писала мне, и я отправила ему свои соболезнования. Он тогда был еще плох, и за него ответила теща, леди Соумс. А больше мне ничего не известно. А тебе?

— Мне тоже. Знаю только, что он женился на Эйлин Соумс в Белфасте, и они собирались жить там в доме, подаренном им ее отцом. Но через пару недель после медового месяца Эйлин погибла — они с Деннисом врезались в военный грузовик. Денниса оправдали, так как у грузовика были выключены фары, но только Деннису, бедняжке, от этого не легче.

— Да, — согласилась Кейт. — Могу себе представить, как он потом казнил себя, желая оказаться на месте Эйлин. Но зачем он вернулся на остров? Ведь у него здесь никого нет, а в Белфасте хотя бы остались родные Эйлин.

— Не знаю. Да и работать ему незачем — как дочь сэра Магнуса Соумса, Эйлин унаследовала состояние деда и все отписала Деннису.

— Давно он вернулся?

— Месяца два-три назад.

— Довольно давно. А вы с Норой ничего мне не писали.

Брайди помолчала в нерешительности, потом ответила:

— Знаешь, с тех пор, как ты стала упоминать в письмах о Бэзиле, мы с Норой решили не сообщать тебе, что Деннис вернулся. Мы подумали: раз ты начала забывать о том, что между вами было, то нечего и напоминать тебе о нем.

— Но между мною и Деннисом ничего не было! — запротестовала Кейт. — Мы иногда встречались, и он поцеловал меня пару раз, а потом я уехала в Лондон. Я никогда не была влюблена в него. Он в меня тоже. И доказательство тому — то, как скоро он женился после моего отъезда.

— Да, все это действительно было похоже на ураган, а уж никак не на брак по любви, — согласилась Брайди. — Он познакомился с Эйлин Соумс у своих друзей в Мора-Бег, где она тогда гостила, а потом запер дом и уехал с нею на север. Остальное тебе известно. Очень хорошо, что ты не намерена снова искать встречи с ним, хотя с трудом представляю, как это можно было бы устроить. Нора пригласила его как-то к нам поужинать, но он под каким-то предлогом отказался. По-моему, Деннис вообще старается избегать общества, хотя держит в «Лэйкстрэнде» свою машину и иногда приплывает туда вечером пропустить стаканчик.

Брайди поставила на передвижной столик посуду и стаканы, подтолкнув его к Кейт.

— Накрой обеденный стол, а потом пойдешь к отцу. Хорошо? — попросила она. — А еще надо бы открыть печь — в столовой, должно быть, холодно. Ах да… И еще вот это… — И она положила на столик спички и тоненькую свечу, поймав удивленный взгляд Кейт. — Да, да, свечи. Как сказала бы Нора, надо поблагодарить папу, что он не требует готовить пищу на жаровне. Зато он по-прежнему настаивает, чтобы мы накрывали стол со свечами.

В столовой Кейт открыла угольную печь, задернула занавески и накрыла на стол, все это время не переставая думать о Деннисе Ригане.

Деннис, к двадцати одному году уже многое испытавший в жизни, появился на озере так, словно уже давно жил там, и сразу же построил себе на острове одинокий холостяцкий домик и литейную мастерскую. Это с Деннисом она купалась в озере, играла, лазила по горам, посвящая его в свои мечты и выслушивая его откровения. Они с Деннисом были просто друзьями и могли поцеловаться лишь в знак примирения после короткой, почти детской ссоры. О любви они не помышляли. Но потом у Денниса появилась Эйлин, а у Кейт — Бэзил… Да, здорово было бы увидеть Денниса снова…

Стол был почти накрыт, осталось водрузить лишь старинный мраморный подсвечник, но Кейт вдруг передумала, вспомнив про тот, что подарил ей некогда Деннис, — тоненький, резной, изготовленный его собственными руками.

Она отыскала в буфете коробку со свечами и принялась зажигать их, когда на пороге появилась Брайди с холодными закусками.

— Ой, ты решила использовать подарок Денниса?

— А почему бы и нет? — ответила Кейт и погасила свет в комнате, тут же озарившейся мягким, ровным мерцанием.

Как она уже говорила Бэзилу, профессор Рутвен, увлеченный научными трудами, воспринял ее приезд как всего лишь равнозначную замену уехавшей сестре. Брайди была еще почти ребенком, чтобы справляться с таким хозяйством, и Кейт поняла, что отец вряд ли способен оценить всю степень принесенной ею жертвы.

Он не проявил ни малейшего интереса к тому, что шеф выдал ей работу на дом, зато принялся увлеченно рассказывать о своем новом труде, посвященном легендарной истории Дейрдре, Найси и короля Конхобаре, причем в центре повествования должна была оказаться именно фигура последнего. Отец надеялся, что как только он придаст исследованию литературную форму, Кейт непременно прочтет его.

Отложив, наконец, в сторону бумаги, он нехотя отправился в столовую. К великому облегчению сестер, отец не поинтересовался, как добралась Кейт из аэропорта, зато перед тем, как сесть за стол, вдруг спросил, почему не пришел молодой Риган, который вроде бы весьма охотно отнесся к приглашению.

Брайди опустила глаза, лихорадочно соображая, хватит ли теперь на всех холодной баранины и картошки, приготовленной в мундире.

— Ах, папа, значит, ты пригласил Денниса, а мне ничего не сказал? И когда?

— Когда что? Когда я пригласил его или когда он собирается прийти?

— И то и другое.

— Вообще-то это было вчера. Мы встретились на почте, я зашел туда за табаком, а он заглянул за письмами. Я поинтересовался, знает ли он, что Кейт возвращается, и он ответил, что да. Тогда я пригласил его отужинать сегодня с нами. А если я случайно забыл уточнить время, то разве не бывал он в этом доме так часто, что мог бы и сам знать?

С едва заметной и вполне простительной иронией Брайди начала было:

— За два года он мог и забыть… — Но тут за окном послышались шаги. — А вот и он, — сказала Брайди, обращаясь к Кейт. — Иди открывай, а я поставлю еще один прибор.

Они не ошиблись — это действительно был Деннис.

— Кейт!

— Деннис!

— О Господи, Кейт! Это ты! И нисколечко не изменилась!

У Кейт вдруг сжалось сердце — перед ней стоял совсем другой Деннис, и дело было не только в покалеченной ноге, в его глазах она разглядела отпечаток пережитого глубокого горя.

Сердце Кейт сжалось от жалости. Порывисто поцеловав его в худую щеку, она взяла Денниса за руку и повела в столовую.

— А, это ты, Деннис, — невозмутимо приветствовал его профессор так, будто он и не переставал бывать у них в доме.

А Брайди торжественно провозгласила:

— Если бы я знала, что ты придешь, я испекла бы торт. А так, боюсь, тебе придется ограничиться холодной бараниной.

За столом все разговоры начинались непременно со слов: «А ты помнишь?..» Несколько раз Деннис даже смеялся, так же заразительно, как в былые времена. Больную тему о переменах на озере не затрагивали, хотя один опасный момент все же был — упомянули об отеле «Лэйкстрэнд». Деннис пригласил Кейт съездить с ним завтра в Корк в литейный цех, куда он отправлял всю работу, что оказывалась слишком сложной для его мастерской.

— Видишь ли, я держу свою машину у Берка. Если бы ты могла сама добраться до «Лэйкстрэнда», там я тебя бы встретил.

Профессор Рутвен не преминул отреагировать на ненавистное имя и, не дав Кейт ответить, проворчал:

— Удивляюсь на тебя, Деннис. Как можно иметь дело с такими людьми?

— А почему бы и нет? У нас дружеские отношения, — невозмутимо ответил Деннис и, уже обращаясь к Кейт, спросил: — Ну что, поедешь?

После ужина профессор удалился к себе в кабинет, а Брайди сказала:

— Кейт, ты сегодня первый день, я сама все уберу, а вы лучше поболтайте с Деннисом.

Вскоре Брайди присоединилась к их беседе, которая сразу же перешла в общее русло. А еще немного погодя Деннис, опираясь на трость, встал и сказал, что ему пора.

Кейт тоже поднялась:

— Ты на лодке? Подожди, я накину пальто и провожу тебя до берега.

— Правда?

Брайди устало потянулась и, заявив, что у нее был тяжелый день, отправилась принимать ванну перед сном.

Шагая рядом с Деннисом, Кейт старалась приноровиться к его хромоте. Молчали до самого берега, где плавно покачивалась на воде лодка Денниса. Уже на мостках, облокотившись о перила, Деннис вдруг сказал:

— Кейт, а расскажи о Лондоне. Неужели работа — это все, что ты хотела там найти? Как ты жила там? И почему все-таки вернулась?

Тогда Кейт рассказала ему о Бэзиле, чем он занимается, как они познакомились и о его возможном скором приезде. Деннис, как и Брайди, спросил, помолвлены ли они. Кейт ответила, что нет, но что она уверена в Бэзиле, и Деннис порадовался за нее всей душой, добавив, что этому Бэзилу еще надо заслужить такую девушку, как Кейт. Но разве, когда она уезжала из дома, он, Деннис, не предсказал ей, что через пару лет самолично будет отплясывать на ее свадьбе с англичанином? И разве далек он оказался от истины?

Но тут лицо Денниса омрачилось.

— Отплясывать? Да уж, могу себе представить, как здорово отплясывать я теперь буду с этим вот… — И он указал на трость. — Ведь это теперь навсегда. Да что я? Ты, наверное, все про меня знаешь. — В голосе его звучала горечь.