Потом его губы оторвались от ее рта и отправились в путешествие по щекам, носу, глазам, покрывая короткими нежными поцелуями все лицо, и через некоторое время вновь прижались к губам. Анастасия немного расслабилась и, обвив руками его шею, упивалась чувством близости, о которой исподволь мечтала. Хок легонько лизнул уголок ее рта, и Анастасия рассмеялась низким, чувственным смехом, родившимся у нее где-то в груди.

— Господи, Хок, как же мне теперь смотреть на других мужчин, если ты будешь рядом?

Хок напрягся, слегка отстранился и пытливо посмотрел ей в глаза:

— А если меня не будет рядом?

Анастасия растерялась. О чем он? Собирается скоро уехать?

— Я... — начала было она, но он оборвал ее:

— Ничего не говори.

И вновь приник к ее губам, на этот раз с такой силой, что они невольно раздвинулись и Анастасия почувствовала, как его язык скользнул ей в рот откровенной и требовательной лаской. Они все теснее прижимались друг к другу, дыхания их смешивались в одно. Невольно обоим вспомнилась ночь на берегу Колорадо, им захотелось оказаться там вновь, без стесняющей одежды, и познать гораздо больше, чем поцелуй украдкой.

— Анастасия, Анастасия, — страстно прошептал Хок, поднимая голову. — Один Господь знает, как я хочу быть с тобой.

Руки его скользнули вдоль ее спины вниз, легли на бедра, и он еще теснее прижал девушку к себе. Анастасия остро чувствовала его желание, его стремление быть с ней и не могла не откликнуться.

— Я тоже хочу быть с тобой, Хок, — прошептала она, ощущая, как тело полнится волнующим желанием близости. Это получилось само собой — она потянулась губами к его губам и принялась целовать их мягкими короткими поцелуями, вызывая Хока на ответные действия.

Отклик не замедлил прийти. Хок снова крепко прижал Анастасию к себе, приник к ее рту и на этот раз принялся слегка покусывать язык. Поцелуй длился и длился, и желание неудержимо охватывало обоих влюбленных. Хок вытащил заколки из ее прически, и золотистая масса волос водопадом заструилась вдоль спины. Он подхватил длинные пушистые пряди, намотал их на запястья, и теперь Анастасия не могла освободиться от его настойчивых поцелуев, хотя и не знала, желает она этого или нет.

Анастасия гладила выпуклые мышцы на груди Хока, чувствуя, как они напрягаются от ее прикосновений. Потом, удивляясь собственной смелости и ловкости, расстегнула несколько пуговиц у него на рубашке и, гордая собой, скользнула ладонями под шершавую ткань. Ладони ее легли прямо ему на соски, которые неожиданно для нее превратились в два плотных бугорка.

— Господи, Анастасия, — выдохнул Хок. Он прервал поцелуй и осторожно коснулся губами нежной мочки ее уха. — Ты что, вознамерилась свести меня с ума?

— Да. Да! Боже мой, Хок, я хочу тебя любить!

— Я тоже, Анастасия, я тоже...

Они уже начали опускаться на пол, когда Анастасия вспомнила, где они, собственно, находятся и что происходит вокруг. Она уперлась руками в грудь Хока.

— Не здесь, Хок. И не сейчас. Пожалуйста. Он резко отстранил ее от себя.

— Начало уже положено.

— О чем ты?

— Дело в том, что... Ладно, не важно. Поправь прическу, Анастасия. У тебя сейчас трудные времена, а я поступаю, как законченный эгоист. Тебя в любой момент могут позвать.

«А любит ли меня Хок? — мелькнуло в голове у Анастасии. — Или он всего лишь хочет, чтобы я отдалась ему, и все?» Думая об этом, она все же последовала его совету и начала приводить себя в порядок, радуясь, что так быстро сумела взять себя в руки. Подойдя к тазу, девушка наскоро ополоснула руки, плеснула две-три пригоршни воды в лицо, как смогла, отряхнула пропылившееся дорожное платье и почувствовала себя почти нормально.

Повернувшись к нему, она улыбнулась, заметив, как пристально он следил за каждым ее движением. Ей показалось странным, что, приводя себя в порядок, она не испытывала ни неудобства, ни смущения от присутствия Хока. Может быть, оттого, что им вдвоем уже довелось пройти через многое.

— Когда закончишь разглядывать меня, сам ополоснись. Хотя я, пожалуй, принесу тебе свежей воды.

— Я никогда не устану любоваться тобой, Анастасия, — очень серьезно сказал Хок.

От его слов у нее вдоль спины пробежал приятный озноб. Может быть, он в самом деле любит ее?

— И не морочь себе голову свежей водой для меня.

— Давай спустимся вниз и перекусим. Ты же наверняка проголодался.

— Нет. Спешка ни к чему, можно поесть и позже. Я пока посижу здесь, чтобы никому не мешать. А ты бы сходила проведала отца.

Анастасия поняла, что он не уступит, и не стала настаивать.

— Хорошо. Я скоро вернусь.

Он отрешенно кивнул, думая о чем-то своем.

Анастасия вышла из комнаты, тихонько прикрыла за собой дверь и направилась к отцу, размышляя о том, как сильно изменился Хок за эти несколько часов: Но когда она вошла в комнату своих родителей, все мысли мигом вылетели у нее из головы. Женщины, по-прежнему склоненные над ее отцом, подняли головы на скрип открывшейся двери, и Анастасия увидела, что они улыбаются. В ноздри ей вдруг ударил сильный запах спиртного.

— Как он? — немного растерянно спросила она. Спиртным пахло от Шеффилда Спенсера. Услышав вопрос, он поднял одну бровь и ответил заплетающимся языком:

— Чего вы там шепчетесь, а? Я вроде как еще не умер и пока не собираюсь, ясно? От пулевого ранения еще никто не умирал. Пара дней, и я буду как огурчик, ясно? Потом, это, я хочу понян... понянчить своих внучат!

У Анастасии зарделись от смущения щеки. Она еще больше покраснела, когда при мысли о будущем ребенке почему-то сразу подумала о Хоке. Тем не менее набралась смелости ответить:

— С внучатами пока погодим. Сначала мне нужно мужа подыскать.

Отец расплылся в пьяной ухмылке, попытался захохотать и тут же скривился от боли:

— Ха! Это, Стейси, как раз самое легкое! Ты такая же красавица, как и твоя мамочка, и, клянусь, не менее шустрая. За мужем дело не станет.

— Господи, Спенс! Как ты можешь шутить в таком состоянии? — воскликнула Лорели.

— А я вовсе не шучу, — возразил, хитро сощурившись, Спенсер. — Кроме того, от вашего ковыряния у меня в пузе я проголодался как волк.

— Мы не так чтобы уж очень сильно и ковырялись, сеньор Спенсер, — заметила Исабель Дамита, сверкнув черными глазами. — Мы всего лишь вытащили пулю и слегка вас заштопали, вот и все.

— Ты представляешь, Стейси! — театрально закатил глаза Спенсер. — Как только беспомощный мужчина попадает в руки женщин, они тут же...

Не выдержав, Лорели рассмеялась. Анастасия уже и не помнила, когда мать так искренне и весело в последний раз смеялась. Она повнимательнее пригляделась к ней и поразилась, насколько та вдруг стала выглядеть моложе. Скорбные складки в углах губ пропали, глаза сияли счастьем. Она, несомненно, очень устала после долгой дороги и всего, что пережила по приезде, но в каждом ее движении сквозили радость и легкость.

Исабель Дамита тоже заулыбалась, но тут же со строгим видом выговорила своему пациенту:

— Как я вижу, вам уже лучше, сеньор Спенсер. Но вы все равно пока еще очень больны. Такие раны затягиваются медленно и, кроме того, легко могут открыться вновь, так что вам еще лежать и лежать.

— Вот-вот! Только приляжешь, а они сразу хвать тебя за руки и за ноги, дергайся не дергайся потом — все равно не встанешь! — проворчал Спенсер.

— Не слушайте его, сеньора Спенсер! Вы должны строго следить, чтобы Он с кровати не вставал ни в коем случае! Если надо, привяжите его. Ему нужен полный покой и долгий отдых. Если он все будет делать как надо, то наверняка поправится и будет совершенно здоров. Но если будет безобразничать... что ж, тогда его жизнь будет полностью в его руках.

— Спасибо вам, мисс Дамита. Я прослежу, чтобы он лежал столько, сколько нужно.

— Прекрасно. Следите за ним хорошенько, а я через несколько дней навещу вас и посмотрю, как у него идут дела.

— Не стоит, право, не стоит. Я не хочу обременять вас еще и нашими заботами. Вы уже столько сделали...

— Для меня эта забота не в тягость. Ваш муж — очень добрый и хороший человек, а такие люди здесь на вес золота.

— Спасибо. Вы у нас переночуете?

Дамита покачала головой:

— Нет, но за предложение спасибо. Мужчинам, которые приехали со мной, завтра рано утром на работу. Вот если бы чашечку крепкого кофе...

— Конечно! — оживленно воскликнула Лорели. — Право, я и не знаю, как вас отблагодарить.

— Господи! Да одна ваша радость для меня уже достаточная награда, сеньора!

— Позвольте и мне вас поблагодарить, — вступила в разговор Анастасия. — Мама, я могу спуститься вниз вместе с мисс Дамитой. Тебе, наверное, лучше побыть с папой.

— Спасибо, Анастасия. Ты не попросишь Марию сварить для него крепкий бульон?

— Какой еще бульон? Мне нужна настоящая еда! — возмутился Спенсер.

— Вот и выпьешь бульона, — безапелляционно заявила Лорели и уже более спокойно договорила: — Через пару дней можно попробовать что-нибудь более существенное...

— Я все понял! Хочешь уморить меня голодом...

— Как вижу, с этим пациентом вы намаетесь, — с легкой улыбкой заметила Исабель Дамита. — Но мне пора. Очень рада знакомству с вами, сеньора Спенсер.

— Я тоже. И еще раз спасибо.

Анастасия и Исабель Дамита вышли из комнаты и спустились на первый этаж. Когда они вошли в кухню, сидевшие за столом мужчины быстро поднялись, сверля обеих женщин глазами.

— И как он? — поинтересовался Ти Эл Латимер. Лицо его могло бы стать пособием по изучению того, как нужно выражать тревогу за ближнего своего.

— Он будет жить, но поправляться будет долго, — спокойно сообщила ему Исабель Дамита.

— Слава Богу. Рад это слышать.

— Я хочу вас обоих поблагодарить за то, что пришли нам на помощь в трудную минуту, — несколько официально произнесла Анастасия. — Мы были не очень гостеприимны, но просто...

— Не стоит из-за этого переживать, — прервал Анастасию Ти Эл Латимер, глядя на нее тяжелым взглядом.

— Действительно, не переживайте из-за какой-то ерунды. Лучше присядьте и передохните немного. Представляю, как вам тяжело все это далось, — вступил в разговор Люк Латимер и предупредительно отодвинул от кухонного стола стул, стоявший рядом с его стулом.

— Спасибо, — поблагодарила Анастасия, но не присела, а повернулась к Марии: — Мария, у нас есть кофе? Нам с мисс Дамитой хотелось бы выпить по чашечке. Может быть, и вы составите нам компанию? — Она вопросительно посмотрела на мужчин.

— Нет, спасибо, — отказался Ти Эл Латимер.

— Мы уже попили кофе, — объяснил Люк.

— Проходите и садитесь за стол, сеньориты, — пригласила Мария. Потом налила две чашки кофе и поставила перед женщинами. К кофе она подала горячие оладьи, масло и мед.

Только сейчас Анастасия поняла, как же она проголодалась. Вместе с Исабель Дамитой она принялась за обе щеки уминать оладьи, с наслаждением запивая их крепким кофе. Хотя Анастасия пробовала мексиканские оладьи впервые, они ей сразу понравились.

Пока женщины с аппетитом ели, мужчины не сводили глаз с Анастасии, но только Мария заметила их изучающие взгляды.

— Моя дочь, Каталина, наверняка захочет познакомиться с вами. Похоже, вы с ней одного возраста, — неожиданно сказал Ти Эл Латимер.

— Буду рада знакомству, — вежливо ответила Анастасия.

— Да, вам надо познакомиться с Каталиной, — поддержала Латимера Исабель Дамита. — Но сегодня у всех был тяжелый день, и думаю, что нам пора. Как, Ти Эл?

— Да. Ты права. Мисс Спенсер, конечно, устала.

— Если вы торопитесь из-за меня, то не беспокойтесь, — вежливо возразила Анастасия, хотя в глубине души не могла дождаться, когда они уедут.

— Спасибо, но мы тоже устали, — сказала Исабель Дамита и поднялась из-за стола. Мужчины встали следом, а за ними и Анастасия.

— У меня нет слов, чтобы выразить вам нашу благодарность.

— Да бросьте вы, — отмахнулся Ти Эл Латимер. — Что это за друзья, если они не помогают друг другу?

— Это правда, сегодня вы стали нашими друзьями, — улыбнулась ему Анастасия.

— Когда можем, мы всегда стараемся помочь, — закончила Исабель Дамита и направилась к выходу.

Все вышли следом за ней в холл. Когда они проходили мимо лестницы на второй этаж, Анастасия снова посмотрела наверх и, как несколько часов назад, опять увидела стоящего в тени Хока, который не спускал с Ти Эл Латимера горящего взгляда. На этот раз Анастасия была уверена, что это ей не почудилось, но удивилась, откуда у Хока такой интерес к человеку, которого он видит впервые в жизни.

Анастасия подвела гостей к входной двери. Когда два вооруженных охранника присоединились к вышедшим, в душе девушки снова шевельнулся страх.

Когда все раскланялись и распрощались, Люк Латимер обернулся к Анастасии:

— Вам нужно на днях приехать к нам в гости. Каталина будет очень рада, да и я тоже.

От этого неожиданного предложения Анастасия на какое-то мгновение растерялась, но быстро нашлась:

— Спасибо. Когда моему отцу будет лучше...

— Конечно.

— Приезжайте обязательно, — вступила в разговор Исабель Дамита. — Как сможете, так и приезжайте.

— Спасибо, непременно приеду. Доброй ночи. Коляска в окружении вооруженных всадников покатила по дороге в темноту, а Анастасия устало направилась к дому, размышляя о том, неужели в северной Аризоне действительно так опасно, как в этом, по всей видимости, уверены Латимеры. В ярко освещенном проеме входной двери виднелся силуэт Хока. Увидев его, Анастасия приободрилась, усталость и тревога куда-то исчезли. В конце концов отец обязательно поправится, и все будет прекрасно, тем более что Хок пока остается с ними.

Улыбнувшись, Анастасия приподняла юбки и начала подниматься по ступенькам лестницы особняка.

Глава 9

На следующее утро все семейство собралось в спальне Шеффилда Спенсера. Портьеры были раздвинуты, в окна лился яркий свет солнца. В камине потрескивал огонь, прогоняя ночную прохладу, в воздухе витал аромат свежесваренного крепкого кофе.

Тишину нарушил сам Спенсер.

— Кто-то же должен управлять ранчо! — резко воскликнул он, приподнимаясь на локте.

— Дорогой, лежи, поправляйся и прекрати дергаться и дергать всех нас. До тех пор, пока ты не встанешь на ноги, что станется с этим ранчо, меня совершенно не интересует.

— Лорели, я не собираюсь с тобой спорить, но я в него столько вложил труда, что потерять все это — выше моих сил, пойми! Неужели ты не видишь!

— Вижу, конечно, вижу. Но и ты должен понимать, что ты — самое дорогое, что у меня есть.

Спенсер улыбнулся, покачал головой и легонько похлопал Лорели ладонью по руке.

— Да, я понимаю. И все же...

— Папа, нас же теперь трое. Мы можем распределить обязанности, вот и все, — предложила Анастасия.

— Ты же ничего в этом не смыслишь, дочка, — покачал головой Спенсер. — Лорели тоже мало что понимает в хозяйстве. А чтобы хоть немного разобраться, что к чему, нужно время.

— Мы быстро научимся!

— Согласен, но не за один же вечер. В любом случае придется заниматься не только хозяйством.

— Думаю, тебе лучше нам все рассказать, Спенс, — спокойно заметила Лорели. — Пойми, ты уже можешь не жертвовать жизнью ради нашего благополучия. Сколько лет мы прожили одни, без тебя, и ничего, справились.

Спенсер посмотрел на жену долгим взглядом, поморщился и коротко ответил:

— Я знаю, и это мой грех.

— Нет здесь никакого греха. С Югом покончено навсегда. Как было раньше, больше не будет никогда. А чтобы помочь тебе, нам нужно многое узнать, Спенс. Что творится здесь вокруг поместья? Почему в тебя стреляли? Что это за история с похитителями скота?

Спенсер глубоко вздохнул, чувствуя, как усталость наваливается свинцовым грузом, и заговорил:

— Ладно. Поначалу все было прекрасно. Я подписал с Управлением территориями навахо в форте Дефианс контракт на разведение крупного рогатого скота. Стадо нужно потом перегонять в резервацию навахо. Это верное дело, и платили мне очень неплохо. Все под боком, скотину не нужно гнать через полстраны. Но потом начались наглые кражи скота, и я еле выполнил две последние поставки. Большая часть денег ушла на строительство этого дома, на выплаты погонщикам, на заведение хозяйства... А теперь... — Спенсер оборвал себя на полуслове и замолчал.

— Продолжай, Спенс, только не переживай ты так, — участливо сказала Лорели, заметив, как побледнел ее муж.

— Так вот, я решил, что нужно этих негодяев поймать, иначе они никогда нас в покое не оставят. Приближался срок перегона очередного стада. Мне нужно было довести его до резервации в целости и сохранности любой ценой, иначе я терял контракт. Потеря контракта означает потерю ранчо.

— Боже мой, Спенс!

— Именно так, Лорели. В это ранчо вложены все мои деньги. Понимаешь — все! Если ранчо не будет, все пойдет прахом, и наши надежды тоже.

— Значит, нельзя допустить, чтобы это случилось, — твердо заявила Лорели.

— Теперь ты понимаешь, в чем все дело?

— Да.

— Так вот, я здорово опоздал с двумя последними поставками скота, и все из-за этих чертовых воров. От этого пострадали навахо, да и сам я понес приличные убытки, поэтому мы и решили устроить на этих негодяев засаду.

— Тогда тебя и ранили? — спросила Анастасия.

— Да. Я со своими людьми сидел в засаде. Сумерки сгущались, скотина начала волноваться, но мы никого и ничего не видели, сидели и ждали. Ничего. Мы-то думали, что ворюги начнут уводить скот и мы их возьмем, но не тут-то было. Я услышал шорох и решил сходить посмотреть. Повел себя как полный идиот — ушел от своих, никому ничего не сказав, но мне ужасно хотелось любой ценой поймать воров и узнать, кто это. Кончилось все печально.

— Тебя подстрелили? — спросила Лорели.

— Угу. Выстрелили из кустов. Я даже не видел, кто. Вдобавок свалился в глубокую ложбину, и ребятам долго пришлось меня искать. А еще, когда падал, ударился головой и валялся без чувств. Жутко много крови потерял. Когда они меня нашли, я уже отходил к праотцам.

— Боже!

— Но я вот чего не могу взять в толк: зачем это все делается? Это же полная бессмыслица!

— Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, когда похитители воруют скот и делают все, чтобы не попасться, — это нормально.

— Согласна, — кивнула Лорели.

— Тогда какого черта искать на свою голову приключений, выманивать меня и всаживать мне в живот пулю? Слишком рискованно. Кроме того, стреляют в меня уже не в первый раз. Просто раньше я думал, что это случайность.

— Даже и не знаю, что сказать, Спенс.

— Такое впечатление, что кто-то вознамерился тебя убить, — задумчиво проговорила Анастасия, — а не только угнать скот.

— Я все больше и больше склоняюсь именно к этому предположению, — согласился Спенсер. — Но какой смысл? Зачем? У меня здесь нет врагов. Насколько я помню, я ни с кем не ссорился. Хотя, может быть, это индейцы?

Анастасия подумала о Хоке, и ей от последних слов отца стало как-то неприятно, хотя она вполне допускала и такое.

— Ты действительно думаешь, что это индейцы?

— Да не знаю я! Мне нужно вернуться на то место и все там как следует осмотреть.

— Спенс, ты прекрасно знаешь, что никуда не пойдешь, — решительно перебила мужа Лорели.

Спенсер угрюмо усмехнулся, стараясь не показать, как болит его рана.

— Я знаю.

— Я могу сходить туда, — предложила Анастасия. Родители одновременно повернули головы и в изумлении посмотрели на дочь.

— Ты ничего не знаешь об Аризоне и не умеешь читать следы. Толку не будет никакого, — покачал головой Спенсер.

— Так я научусь, — возразила Анастасия, все более отчетливо чувствуя себя абсолютно беспомощной.

— Конечно, научишься, — согласился отец. — Я собирался с тобой этим заняться, только сейчас, сама понимаешь, не могу. Кроме того, учить тебя должен очень знающий человек. И как я уже сказал вначале, понятия не имею, что нам делать.