— А если Спенсер...

— Да один черт.

— Ти Эл небось знает, кто это.

— А то! Давай трогаться.

Они тронули лошадей, и в этот момент мустанг Анастасии начал грызть уздечку. Она отчаянно попыталась удержать его, и это ей почти удалось, но ведь известно, что в тишине звуки разносятся далеко. Она и Хок застыли, готовые ко всему.

— Слышал?

— Да это все чертовы лошади. Не стоится им на месте, особенно в такие ночи, как эта.

— Не любишь полнолуния?

— В такие ночи всегда вспоминаешь об индейцах. Ладно, поехали. Ни черта здесь нет. — Они развернули лошадей и двинулись обратно. Говоривший продолжил: — Я тебе разве не рассказывал, что сотворили апачи с золотоискателями в ночь полнолуния?

— Да вроде нет, не помню, — ответил второй голос под затихающий стук копыт.

— Да что ты? Все они ехали в Калифорнию и должны были пересечь территорию апачей. Так вот, я сам, своими глазами...

Голоса затихли, наступила тишина. Анастасия едва слышно выдохнула и осторожно потрепала своего мустанга по шее. Хок легонько сжал ее руку и шепнул:

— Спокойно, не двигайся, Стейси. Они еще могу вернуться.

Анастасия тут же замерла. Ей в голову такая мысль не приходила. Что бы с ней сталось в этой Аризоне, если бы не Хок? Но думать об этом у нее не было никакого желания. Главное — она встретила его, и с тех пор они вместе.

Они простояли неподвижно очень долго, пока Хок наконец не сказал все еще шепотом:

— Думаю, теперь мы можем трогаться обратно. Но все время нужно быть настороже, поняла?

— Да, конечно, — тоже шепотом ответила девушка.

— Теперь можем быть уверены только в одном.

— В чем?

— Что вернуться в Гайю до рассвета нам не удастся.

— Это я виновата, Хок. Он усмехнулся:

— Я бы сказал, что это наша общая вина. Но сейчас это не имеет никакого значения. Я должен переодеться. Найди-ка фляжку.

— Сейчас, — сказала Анастасия и, повернувшись, потянулась за одной из них, что были приторочены позади седла. Когда она повернулась к Хоку и протянула ему флягу, тот сказал:

— Смой грязь с физиономии.

Анастасия расхохоталась, вспомнив, что вымазала себе лицо для маскировки. Пока она умывалась, Хок продолжил:

— Я тоже смою с себя боевую раскраску, а потом мы вернемся в Гайю и сделаем вид, что встали очень рано и съездили прогуляться.

Он быстро умылся, переоделся и превратился из грозного индейского воина в обычного американского загонщика. Наблюдая за этим перевоплощением, Анастасия сказала:

— Знаешь, а я уже привыкла к твоему предыдущему обличью и теперь даже не знаю, какое мне нравится больше.

Хок хмыкнул:

— Самое правильное — чтобы я нравился тебе в любом.

Анастасия громко рассмеялась, но потом, вспомнив об осторожности, зажала рот рукой.

— И вот еще что, Стейси, — заметил Хок, заправляя рубашку в штаны, — я пока не выяснил, насколько ты вынослива и осторожна.

— Достаточно, — гордо ответила Анастасия и уже мягче добавила: — Если честно, то пока еще я чувствую себя здесь чужой.

— А пожалуй, ты права, — улыбнулся Хок. — Как только приглядишься к тому, что творится вокруг...

— Точно, — кивнула она, озабоченная теперь тем, чтобы как можно скорее вернуться в Гайю. Мысль о том, что кто-то может следить за ними, была неприятна.

— Хорошо. Тогда давай возвращаться. Очень хочется надеяться, что вид у нас после всех ночных трудов будет вполне невинным.

— Я тоже надеюсь на это, — горячо поддержала его Анастасия. В то же время она не могла себе представить, что сказали бы ее родители, узнай они, в какой авантюре она сегодня участвовала. Анастасия даже головой затрясла, отгоняя эту мысль.

Небо уже начало розоветь на востоке, когда они въехали на территорию Гайи, хорошенько обтерли своих уставших мустангов и направились к дому. Когда они подходили к особняку, Анастасия сухо проговорила:

— Вот и дом родной.

Хок не согласился с ее настроением.

— Родной дом там, где твое сердце, — серьезно сказал он. — А мое сердце всегда будет там, где твое, Стейси.

От прозвучавшего в этих словах обещания на глазах Анастасии выступили слезы. Но прежде чем они смогут обрести такой родной дом, требовалось до конца разобраться с Ти Эл Латимером.

Глава 18

После бессонной ночи и суетного дня Анастасия сидела на веранде в кресле-качалке и, наслаждаясь покоем, потягивала чай.

Она поглядывала на родителей, которые сидели рядом на веранде и тоже пили чай. Анастасия улыбнулась, вспомнив прошлые времена в долине Миссисипи. Правда, тогда родители пили не чай, а мятный джулеп — виски с водой, сахаром, льдом и мятой, а ей скорее всего налили бы лимонад, и тоже со льдом, конечно, — ведь на улице стояло жаркое южное лето. Здесь, в северной Аризоне, было прохладно и сухо, и никакого льда для напитков не требовалось, но чувство уютного дома вернулось.

День уже близился к вечеру. Солнце клонилось к западу, почти касаясь горизонта. Скоро загонщики закончат работу и отправятся ужинать. Анастасия подумала о Хоке и невольно заулыбалась. Он будет разгоряченным, потным, весь в пыли, уставшим, но совсем недавно и она была точно такой, пока не приняла ванну после того, как целый день провозилась по дому.

Когда Хок и Анастасия после эпопеи с быками Латимера вернулись рано утром в поместье, Лорели, посмотрев на дочь, решила, что та слишком много работала на солнце, и настояла на том, чтобы Анастасия весь день провела в доме, помогая матери по хозяйству.

«Ну что ж, — подумала Анастасия. — Может быть, мы с Хоком выглядели грязнее, чем полагали, однако никто не стал интересоваться, зачем мы выехали из поместья в такую рань и чем, собственно говоря, занимались». Сами они, естественно, всячески избегали разговоров на эту тему. Вот и получилось, что никому не пришлось говорить неправду. Вспоминая прошедший день, Анастасия думала, что предпочла бы вместе с Хоком загонять скот и караулить стада, чем трудиться бок о бок с родной матушкой. Лорели напоминала маленькое торнадо, которое всюду увлекало за собой дочь, успевая заниматься всем подряд.

В этой суете Лорели еще нашла время, чтобы доделать новые юбку и блузу для дочери. Широкая юбка была из тонкого зеленого сукна, а блуза с низким воротником и короткими рукавами — из белого. Все было скроено по примеру одежды, которую носила Мария. Лорели и для себя сшила такие же юбку и блузу, только светло-голубого цвета. Теперь обе с удовольствием переоделись в новую одежду и отдыхали, окруженные комфортом.

Время от времени налетал легкий прохладный ветерок, и Анастасия наслаждалась заслуженным ничегонеделанием. Она снова покосилась на родителей. Кресла их стояли рядышком, и Лорели, ласково глядя на мужа, держала ладонь на его руке, которую тот положил на живот, как бы прикрывая рану. Чувствовал себя Спенс намного лучше и даже начал без посторонней помощи спускаться на первый этаж и выходить на веранду. Анастасия тихонько радовалась, видя все это, и знала, что еще немного, и отец окончательно встанет на ноги.

Чем лучше чувствовал себя Спенсер, тем больше хорошела Лорели, напоминая бутон, который очень долго ждал, когда же ему можно будет расцвести. Она иногда вполне могла сойти за старшую сестру Анастасии, потому что седые пряди как-то затерялись среди ее пшеничных волос, придавая им серебристо-золотистый оттенок, от которого только выигрывали большие голубые глаза. Лорели даже немного прибавила в весе, что сделало ее фигуру весьма привлекательной. Да и двигалась она теперь стремительно и легко, наполняя Гайю новой жизнью и энергией.

Синяки под глазами Спенса исчезли, запавшие щеки округлились, лицо приобрело здоровый цвет, выглядел он сейчас моложаво, даже на лбу разгладились морщины вечной озабоченности. Вид у него был счастливый, как если бы с его плеч сняли наконец тяжелый груз. И хотя он все еще был физически слаб и проводил почти весь день в постели, не было сомнений в том, что довольно скоро он станет прежним главой семьи — здоровым и крепким. Правда, седины у него прибавилось, но это лишь говорило о том, что он стойко выносит все жизненные невзгоды и неурядицы. Более того, седина как-то еще больше оттеняла мужественные черты его загорелого лица, и во взгляде его теперь читалось выражение надежды и счастья.

Анастасия почувствовала, как у нее невольно увлажнились глаза от искренней радости за отца и мать, оттого, что отец в конце концов вызвал их к себе и что они с матерью нашли в себе силы приехать к нему через полстраны. Как могла она все эти годы думать, что он их не любит и никогда не позовет? Лорели была уверена, что это не так, но, когда он уехал, Лорели не была маленькой девочкой и понимала отца гораздо лучше, чем его дочь. Шеффилд Спенсер осуществил то, что задумал, и теперь они все вместе могли доводить до конца начатое им. Если бы только не Ти Эл Латимер! Если бы этот человек не стремился уничтожить все, что Спенс создал тяжким трудом.

Ну пусть, сказала себе Анастасия, пусть Латимер даже жизнь свою положит на то, чтобы им помешать, — ничего у него не получится. И она, и Хок добьются того, что северная Аризона станет местом, где каждый ранчеро сможет жить в мире и спокойствии. Прищурившись, Анастасия бросила взгляд на бескрайнюю прерию, что простиралась до самого горизонта. Эта земля не будет отдана на откуп Теодору Лукасу Латимеру. Сегодня ночью Хок и она начали борьбу и доведут ее до конца. Скоро у Спенсера подрастут годовалые бычки, на них поставят клеймо ранчо, и Хок вместе с другими загонщиками погонят стадо в резервацию навахо. И Латимеру лучше у них на пути не вставать.

Неожиданно, как бы в ответ на ее мысли, на подъездной дороге к усадьбе появились Латимеры и шесть пистолерос. Все они решительно направили своих коней к главному входу. Анастасия даже несколько раз открыла и закрыла глаза, но видение никуда не исчезло — к ним действительно ехало семейство Латимеров. Она озабоченно повернулась к родителям. В голове у нее вихрем пронеслись картины последней ночи.

Спенс и Лорели тоже увидели новоприбывших гостей, но, как и следовало ожидать, никакой обеспокоенности не выразили. Напротив, они явно обрадовались их приезду. Анастасия забыла, что родители совсем иначе смотрят на это семейство, чем она или Хок, пожалела, что так и не поделилась с ними тем, что узнала от Хока. Но сейчас для этого был не самый подходящий момент. У Лорели и Спенса был такой счастливый вид, что ей не хотелось расстраивать отца, который все же пока не поправился до конца. И потом, все это нужно десять раз проверить, прежде чем посвящать родителей в такую страшную тайну.

Латимеры и их охрана ехали на дорогих породистых лошадях, что сразу бросалось в глаза, потому что в Гайе все ездили на низкорослых мустангах.

Лорели поднялась с кресла и приветливо помахала Латимерам. Они быстро соскочили с лошадей и начали подниматься по широкой лестнице на веранду. Шестеро пистолерос тоже спешились, подозрительно огляделись по сторонам и отвели всех лошадей чуть в сторону, где и остались стоять в ожидании, стреляя глазами по сторонам.

— Здравствуйте, соседи, — весело приветствовала гостей Лорели. — Добро пожаловать в Гайю. Неожиданный визит, хотя и приятный.

— Добрый вечер, — по-испански ответила Кэт, одарив хозяев ослепительной белозубой улыбкой. Взгляд ее скользнул в сторону, как если бы она надеялась увидеть кого-то еще.

Анастасия подумала, что наверняка знает, кого высматривала Кэт, однако тоже встала с кресла и улыбнулась, как она надеялась, самой дружелюбной улыбкой.

Люк быстро подошел к ней, взял ее за руки, улыбнулся и заглянул ей в глаза, успев при этом быстро оглядеть новые юбку и блузу, сшитые в мексиканском стиле.

— Вы выглядите просто прелестно, дорогая, — мягко заметил он и, отпустив руки Анастасии, обернулся к Лорели и Спенсу: — Я только что сказал вашей дочери, насколько прекрасно она выглядит. Как будто она — часть этой земли.

— Благодарю вас, — сказала Лорели. — Мы все здесь вроде бы на месте.

— Вот и прекрасно, — вступил в разговор подошедший Ти Эл Латимер. — Как поживаете, миссис Спенсер?

— Все хорошо, спасибо, — приветливо кивнула ему Лорели. — Спенсу намного лучше — скоро он совсем поправится! — И она рассмеялась, бросив любящий взгляд на мужа.

При виде этого холодные голубые глаза Латимера стали ледяными, но это заметила одна Анастасия, и ей стало как-то не по себе. У нее из головы не шли слова Люка, сказанные на званом вечере, о том, что женщины с ранчо Спенсеров весьма притягательны для мужчин с ранчо Латимеров.

— Анастасия, попроси, пожалуйста, Марию принести на веранду чай, — обратилась Лорели к дочери.

— Сейчас, мама.

— Спасибо. — Лорели снова обратилась к гостям: — Вы же не откажетесь от чашки чая после долгого пути?

Все согласно закивали и присели на верхнюю широкую ступеньку лестницы, как раз напротив кресел, в которых сидели Лорели и Анастасия.

— Пожалуйста, сядьте в кресла! — в смятении от такого поведения воскликнула Лорели.

Однако Ти Эл отрицательно покачал головой:

— Мы ненадолго. Нам нужно переговорить с вами о небольшой неприятности, которая приключилась у нас этой ночью.

Анастасия подумала, что ей пора идти на поиски Марии, и торопливо ускользнула с веранды. Она была рада до смерти, что не слышала продолжения рассказа Латимера, потому что боялась, что ненароком себя выдаст. Передав просьбу Марии, она стала деятельно помогать разливать чай по чашкам. Наконец они обе принесли чай на веранду.

Мария начала расставлять чашки, а Анастасия села в свое кресло. Люк посмотрел в ее сторону, поймал ее взгляд, улыбнулся и приветственно поднял чашку с чаем. Однако чувствовалось, что он очень взволнован, глаза смотрели весьма мрачно, как бы говоря, что обсуждение, которое прервало появление чая, было не из приятных.

Мария наконец ушла, и Ти Эл возобновил разговор:

— Так вот, всю прошедшую ночь и чуть ли не весь сегодняшний день мы искали этих бычков. Нескольких поймали, но большая часть пропала — просто испарилась невесть куда.

Люк посмотрел на Анастасию и объяснил ей, о чем речь:

— Прошлой ночью у нас украли стадо годовалых бычков и несколько лошадей.

— Боже мой! — воскликнула Анастасия, надеясь, что ее изумление звучит искренне.

— К счастью, лошадей мы поймали, — продолжил Латимер. — Все — дорогой испанской породы. Скорее всего мы спугнули этих ворюг, или это была хитрость, чтобы увести стадо. В общем, мы так и не узнали, кто это сделал, а скот исчез. Как вы думаете, кто мог это сделать? — И Латимер в упор посмотрел на Спенса.

Спенс ответил таким же прямым взглядом и задумчиво сказал:

— Это могли быть те же самые негодяи, которые последние месяцы досаждали мне.

Анастасия затаила дыхание, ожидая ответа Латимера. Ти Эл, не моргнув глазом, небрежно обронил:

— Может быть. Но воры обычно так не действуют, эти же залезли ночью в загон и увели сначала лошадей, а потом скот. Странно, правда?

— Согласен, — кивнул Спенс. — Хотя, возможно, грабители просто обнаглели, после того как поупражнялись на мне.

— Может быть, — с каменным лицом согласился Латимер.

— Разговор идет об угоне скота в эту ночь? — сказал Хок, поднимаясь по лестнице на веранду и с ходу включаясь в разговор.

При виде его у Анастасии перехватило дыхание, сердце ушло в пятки.

— Мои ребята встретили сегодня ваших парней, — обратился Хок к Латимеру, перешагивая через последнюю ступеньку. Весь он был в пыли, потный, ковбойская шляпа в руке. — Ваши ковбои как раз искали пропавшее стадо. Мы пообещали, что будем повнимательнее и, если что, сразу дадим знать. Не думаете, что это дело рук индейцев?

— Может, и так, — небрежно ответил Латимер, пристально разглядывая Хока, как бы пытаясь что-то вспомнить. — Правда, до последнего времени они нас не беспокоили.

— Может, это молодежь, — продолжил Хок. — Апачи или навахо. Решили доказать всему миру, что они настоящие воины.

— Согласен, такое могло быть, — признал Латимер.

Хок задумчиво покачал головой и, сунув руку в карман куртки, в очередной раз потрогал обломок серебряной шпоры.

— Но, — добавил он, — если вы сомневаетесь, что это индейцы, тогда, может, это и в самом деле не они. Скот ваш, и вам лучше знать, чем мне.

Анастасия поразилась смелости Хока. Ти Эл нахмурился и покачал головой:

— Честно говоря, я не знаю, но собираюсь отправить еще людей на розыски. Я намерен продолжать искать — эти бычки должны быть где-то здесь, в северной Аризоне.

— Они могут быть уже на пути к Белым горам, если это дело рук апачей, — предположил Хок, продолжая поглаживать обломок шпоры. — Или на пути к северу, если их украли навахо.

— Может, и так, — сказал Латимер и вновь, прищурившись, посмотрел на Спенса.

— Я вам искренне, от всего сердца сочувствую, — сказал Спенс. — Я лучше, чем кто-либо, знаю, каково вам сейчас. Мы можем вам как-нибудь помочь? Как сказал Хок, наши ребята будут повнимательнее. Но чем еще мы можем быть полезны?

Ти Эл рассмеялся сухим отрывистым смехом.

— Не представляю. Я просто хотел, чтобы все узнали о случившемся и повнимательнее следили за своими бычками.

— Конечно, мы так и сделаем, хотя с тех пор как в меня стреляли, мы удвоили охрану.

Ти Эл кивнул.

— Хорошая мысль. — Потом как бы случайно перевел взгляд на Лорели и сказал: — Присматривайте также получше за вашими женщинами. Бог его знает, чем захотят поживиться грабители в следующий раз.

Лорели в изумлении откинула назад голову и посмотрела прямо в глаза Латимеру.

— Уж не хотите ли вы сказать?.. — воскликнула она.

— Дело в том, — белозубо улыбнулся Латимер, — что хорошо известно, как индейцы любят выкрадывать красивых белых женщин. А в округе таких красавиц, как, например, вы или ваша дочь, не так уж и много.

Слова Латимера, похоже, глубоко задели Спенса. Он выпрямился и твердым голосом вмешался в разговор:

— Последить за Лорели и Анастасией я могу даже при таких ограниченных возможностях передвигаться, как сейчас. Да и помощников у меня на ранчо хватает.

И он перевел взгляд на Хока, который стоял, прислонившись к колонне, и спокойно курил.

— А я и не сомневался, что вы сможете, — возразил Латимер, еще раз буквально ощупав взглядом сначала Лорели, а потом и Анастасию. — Я просто хотел вас предупредить, что в северной Аризоне жизнь очень неспокойная и вряд ли станет спокойнее в будущем.

— Нам это известно, — сказала Анастасия, удивившись своей смелости и удивив остальных.

Все обернулись к ней.

— О чем вы? — подозрительно спросил Латимер.

— В день, когда мы сюда приехали, ранили моего отца.

— Да, правда, — согласился Латимер, отводя глаза и делая вид, что что-то разглядывает вокруг. Потом поставил чашку на стол, обернулся к детям и поднялся. Люк, как послушный сын, последовал его примеру. — Ну что ж, нам пора двигаться дальше. Мы просто хотели поставить вас в известность о произошедшем и предупредить о творящихся безобразиях. Мы все дьявольски устали и поедем сейчас домой хотя бы немного перевести дух.

— Посидите еще, — предложила Лорели, не забыв при этом тоже подняться с кресла, демонстрируя истинно южное гостеприимство.

Ти Эл улыбнулся:

— Мы бы с удовольствием посидели еще, но, сами понимаете...

— Так на обед оставайтесь, — продолжала настаивать Лорели.

Ти Эл переглянулся с детьми, потом повернулся к Лорели:

— С превеликим удовольствием, но дома куча дел, поверьте. Мы решили обязательно найти украденное стадо, чего бы это нам ни стоило.

— Как я вас понимаю! — сочувственно воскликнула Лорели. — Но почему бы вам не приехать отобедать в другой раз? Скажем, после того, как мы закончим с клеймением наших бычков... дней через пять. Времени у вас будет больше, заодно и отметим приятное событие. Я искренне хочу вернуть вам долг за ваше доброе отношение к нам во время болезни Спенса. Соглашайтесь и не забудьте привезти Исабель.