— Как можно не принять приглашение, которое сделано в такой неотразимой форме? — галантно сказал Ти Эл. — Придется согласиться, так ведь? — обернулся он к сыну и дочери.

Оба кивнули, причем каждый из них бросил взгляд на того, кем интересовался больше всего, — Анастасия не могла не почувствовать на себе сверлящий взгляд Люка, а Хок едва заметно кивнул в ответ на горячий взгляд Кэт.

— С большим удовольствием, — согласилась Кэт, тоже поставив свою чашку на стол и поднимаясь.

— Прекрасно, — сказал Спенсер, пристально посмотрев на Ти Эл Латимера, как если бы вдруг заметил то, чего не замечал раньше.

— Значит, через пять дней, после полудня, — улыбнулась Лорели.

Ти Эл тоже улыбнулся и начал спускаться по ступеням. Лорели шагнула за ним, следуя доброй старой традиции всегда провожать гостей. Затем спустились Люк и Анастасия.

Только Кэт задержалась на веранде и подошла к Хоку. Остановившись прямо пред ним, она негромко спросила:

— Может быть, и мы тогда увидимся?

— Вполне, — кивнул Хок.

Она опустила взгляд на его губы, потом снова посмотрела ему в глаза.

— Значит, после клеймения.

С этими словами Кэт развернулась и быстро сбежала по лестнице вниз, где ее уже ждали.

Как только все сели на лошадей, Латимер отсалютовал Лорели двумя пальцами, приложенными к полям шляпы, пришпорил коня и пустил его легким аллюром. За ним цепочкой потянулись остальные гости.

Лорели и Анастасия какое-то время смотрели вслед удаляющейся кавалькаде, потом повернулись и начали подниматься по лестнице. Лорели оживленно спросила:

— Правда, званый обед будет замечательным, Анастасия? Я начищу наше серебро. Последний раз мы им пользовались еще...

— ...до войны, — договорил за нее Спенс, когда женщины поднялись на веранду.

— А ведь верно, — задумчиво сказала Лорели и опустилась в кресло рядом с мужем.

Анастасия собрала пустые чашки Латимеров и предложила Хоку:

— Еще чаю?

— Пожалуй, нет, — покачал головой тот.

Они улыбнулись друг другу просто так, без какой-то видимой причины, и Анастасия поспешила в дом, унося чашки на кухню, и сразу вернулась обратно.

Хок успел уже подсесть поближе к Лорели и Спенсу и завел с ними разговор:

— Ставить клейма мы можем начать уже завтра. Если хотите выбраться во двор и понаблюдать...

— Не отказался бы, — сразу согласился Спенсер.

— Спенс, я не уверена, что это тебе нужно, — с сомнением в голосе заметила Лорели. Спенс рассмеялся, потом посерьезнел и сказал:

— Меня очень беспокоят это клеймение и доставка бычков в резервацию навахо. Пока они там не окажутся, это соблазнительная добыча для любых негодяев. Взять то, что только что случилось у Латимера.

Анастасия и Хок внутренне напряглись.

— И что вас волнует? — спокойно поинтересовался Хок.

— Понимаете, — задумчиво начал Спенс, — я ничего не хочу сказать против Латимера, но, рассказывая обо всем, он чуть ли не меня обвинял в краже его стада.

Наступило молчание. Потом заговорила Лорели:

— Но, Спенс, это ужасно. Да такого не может быть. То есть...

— Я знаю, что ты имеешь в виду, Лорели, но я все-таки не полный простак, да и ты тоже. По правде говоря, я уже жалею, что ты пригласила их на обед.

— Господи, Спенс! После того как они нам помогли, заботились о нас, такое проявили внимание и пригласили Анастасию на тот званый вечер...

— Я все это знаю. Но пойми, Лорели, мы уже не на Юге. Ты здесь еще не очень давно, а эти люди живут совсем по другим правилам, и у них совершенно другие понятия о чести, уверяю тебя. Конечно, не все северяне такие. Есть какое-то сходство с обычаями Юга...

— Но, Спенс, Латимеры были к нам так добры. А Исабель...

— Я знаю это, — снова перебил ее Спенсер. — И я не говорю, что все Латимеры могут нас подозревать. Я просто говорю, что Ти Эл вел себя более чем странно. И мне совершенно не понравилось, в каком тоне он говорил о тебе и Стейси. А еще мне не нравится, что молодой хлыщ из этого семейства пялится все время на нашу дочь, а Ти Эл точно так же разглядывал сейчас тебя. Это просто неприлично...

— Успокойся, Спенс, — мягко сказала Лорели, — ты просто ревнуешь.

Он бросил на нее быстрый взгляд и невесело улыбнулся.

— Может быть, и так. Но мне все равно как-то не по себе, понимаешь? А что ты думаешь, Стейси? А вы, Хок? Вы что-нибудь заметили?

Чтобы ее не опередили, Лорели заторопилась ответить первой:

— Понимаешь, Спенс, после того, как ты это все рассказал, признаюсь, то, как молодой Латимер держал себя с Анастасией, мне очень не понравилось. Ведь он едва с ней знаком, в конце концов. Во всяком случае, он такой... такой скользкий!

Спенс рассмеялся и кивнул. Потом посмотрел на Хока. Тот сначала повернулся к Анастасии, о чем-то спросил ее взглядом и только после этого заговорил:

— Сэр, я заметил все то, о чем вы говорили, и мне не нравится обращение Латимера с вашей супругой и дочерью.

— Я рад, что вы согласились со мной, — хмыкнул Спенсер. — Но я обеспокоен еще сильнее. Я вдруг увидел Ти Эл Латимера совершенно в ином свете. Теперь я предпочел бы иметь соседом какого-нибудь другого ранчеро, и хорошо бы здесь было побольше женщин, чтобы Лорели и Анастасия могли с кем-то подружиться. Когда не обращаешь внимания на очевидные вещи, это всегда несет неприятности. Мне об этом следовало бы помнить, особенно после войны.

— Папа, не вини ты себя так! — воскликнула Анастасия.

Спенс взглянул на дочь и улыбнулся ей.

— Тогда кого же мне винить?

Анастасия посмотрела на Хока, потом снова на отца с матерью и приняла решение. Спокойно, вкладывая глубокий смысл в каждое слово, которое произносила, она сказала:

— Ти Эл Латимера.

Брови Спенса полезли вверх, а Лорели изумленно посмотрела на дочь.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Спенс, и в голосе его вдруг зазвучала сталь.

— Хок? — Анастасия обернулась к молодому человеку, потому что все это в первую очередь касалось его, а не ее.

Хок глубоко вздохнул.

— Сэр, мэм... Я даже не знаю, с чего, собственно говоря, начать, — обратился он к Лорели и Спенсеру. — Но Ти Эл Латимер — это такой тип, какого еще поискать. Может быть, он за эти годы и смягчился с тех пор, как я видел его в последний раз, а может быть, стал более осторожным или просто-напросто ненавидит индейцев, но должок у меня к Ти Эл весьма солидный.

— Хок, я всегда знала, что вы что-то недоговариваете о своем прошлом, — без удивления в голосе сказала Лорели, — но я не знала, что это связано с Ти Эл Латимером. А как вы с ним познакомились? Ведь вы же были совсем ребенком, если это произошло много лет назад! Хок кивнул и продолжил:

— Да, я был ребенком. Мне тогда было тринадцать лет, и тогда же я видел Латимера в последний раз до тех пор, пока не вернулся в Аризону.

Лорели удовлетворенно кивнула:

— Я сразу поняла, что у вас есть весьма серьезная причина для приезда сюда. Помнишь, Спенс, я рассказывала тебе, что думаю про Хока?

Спенс с беглой улыбкой подтвердил:

— Да, Лорели, помню, но пусть нам доскажут начатое.

— Конечно, конечно, простите, Бога ради, — поспешно сказала Лорели.

— При рождении меня назвали Райдер Хокинс. Индейцы хопи называли меня Хок Райдер, и я как-то привык к этому имени. По-моему, я вам уже говорил, что моя мать была индианкой хопи-теви, а отец — белым американцем. У них было отличное ранчо неподалеку отсюда, пока в этих краях не поселился Ти Эл Латимер. Пастбищ тут было столько, что хватило бы и на три ранчо, так что мои родители были рады его приезду и считали своим другом до самых своих последних дней. — Хок замолчал и посмотрел на Анастасию. Та ободряюще ему кивнула, и он продолжил: — Так вот, однажды ночью Латимер с бандой своих пистолерос застрелил моего отца, мать и меня, а потом подпалил дом и увел весь скот. Он не оставил ничего, совершенно ничего.

Лорели и Спенс с потрясенным видом сидели и молча смотрели на Хока. Слов у них не было.

— Ти Эл был уверен, что убил меня, но пуля, которая предназначалась мне, попала в мою мать, и она ценой своей жизни спасла меня.

— Какая бесстрашная женщина! — воскликнула Лорели, обретя наконец голос. — И какая ужасная трагедия!

— Да, — согласился Спенсер. — Но, Хок, а вы уверены, что это все сотворил Ти Эл? Не то чтобы я подвергаю сомнению ваш рассказ и отказываю вам в сочувствии и симпатии. Жуткая история. Я видел много смертей на войне и знаю, что самое страшное — это бессмысленное убийство. Если Ти Эл сделал такое с вашей семьей...

— С точки зрения Ти Эл Латимера, это отнюдь не было бессмысленным, сэр, — ровным голосом заметил Хок. — А рассказываю я все это не для того, чтобы разжалобить и сыскать ваши симпатии. Я хочу вам кое-что показать. — С этими словами он полез в правый карман рубашки, вытащил обломок серебряной шпоры и протянул Спенсу. Тот внимательно посмотрел на кусочек металла. Хок спросил у него: — Вы когда-нибудь обращали внимание, какие шпоры носит Ти Эл?

— Конечно, — кивнул Спенс. — Он носит испанские шпоры, которые ранят в кровь лошадиные бока. Я не мог этого не заметить. И никогда не разрешу моим ковбоям пользоваться такими у меня на ранчо.

— А вы, случаем, не обращали внимания, что на одном из колесиков сломан зубчик?

Лицо Спенсера вдруг словно окаменело. Он бросил взгляд на обломок шпоры у себя на ладони, потом поднял глаза на Хока.

— Не хотите ли вы сказать, что...

— Вот именно, — кивнул Хок. — Это кусочек от серебряной шпоры Ти Эл Латимера. Точно такие же были на нем и тринадцать лет назад. Я нашел этот обломок на пепелище моего дома.

— Это еще не все, папа, — вмешалась Анастасия, желая рассказать, как вся эта история связана с ее родителями и Гайей.

Спенсер потрясенно посмотрел на дочь.

— Не все?

— Нет. Когда меня укусила гремучая змея, мы как раз нашли... — Она снова посмотрела на Хока.

— След от шпоры на том самом месте, откуда в вас стреляли, — закончил за нее Хок. — Кто-то сидел в засаде на холмах и ждал, когда вы въедете в каньон, чтобы вас пристрелить. И это был не кто иной, как Ти Эл Латимер. У следа шпоры на земле недоставало одного зубца — если приложить этот кусочек, сомнений не остается.

На веранде воцарилось долгое молчание. Потом заговорила Лорели:

— Вы говорите, что Ти Эл Латимер стрелял в моего мужа и что он же убил ваших родителей?

Хок кивнул, подтверждая ее слова.

— Он также воровал и ваш скот. С моей семьей происходило то же самое. Сначала скот, потом налет.

— Боже! — воскликнула Лорели и, поднявшись с кресла, принялась в волнении ходить взад и вперед по веранде. — Какой ужас! А я пригласила их на обед! Но они и правда были так милы. Почему? Я не понимаю. И, будучи нашими ближайшими соседями, они бессовестно воруют наш скот, потом стреляют в Спенса... — Она повернулась к Анастасии: — Но почему же ты нам все это не рассказала раньше? Как ты только могла позволить нам думать, что Латимеры...

— Мама, успокойся, сядь, пожалуйста. Мы сейчас все объясним.

Лорели снова уселась в кресло.

— Мы с Хоком только-только сложили детали этой истории вместе и собирались домой, чтобы все рассказать, когда на меня напала гремучая змея. Все полетело кувырком. Вместо Гайи мы помчались к хопи, а когда наконец вернулись, вы уже завели новых друзей — Латимеров. И мы поначалу просто не знали, как...

— Теперь все понятно, — покачала головой Лорели.

— И еще — папа, — продолжила Анастасия. — Мы боялись, что он разволнуется и ему станет хуже. Да и Исабель Дамита действительно ему очень помогла.

— Не похоже, что во все это дело втянуты Кэт, Люк и Исабель, — вступил в разговор Хок. — По крайней мере никаких доказательств этого у нас нет.

— Они могут ничего об этом не знать, — заметил Спенсер.

— Я тоже сомневаюсь, что им известно про эти дела, — согласился Хок.

— Ну что ж, вы правы, — сказал Спенс. — Признаюсь, раньше в это поверилось бы с трудом, но теперь, после недавнего визита, я, пожалуй, согласен — это похоже на правду. И все-таки кто украл скот у Латимера? — закончил он с озадаченным видом.

— Угнали скот мы с Хоком, — спокойно ответила Анастасия. На веранде повисла гробовая тишина.

Наконец Спенсер растерянно переспросил:

— Что ты сказала?

— Я сказала, что годовалых бычков у Латимера украли мы с Хоком.

— Анастасия! — потрясенно воскликнула Лорели.

— Это правда, — подтвердил слова Анастасии Хок. Лорели и Спенсер одновременно посмотрели на него.

— Дело в том, что Латимер угнал к себе весь скот моих родителей. Угонял он скот и у вас. Я уже давно собирался начать возрождение моего ранчо именно так. Понимаете, ведь ранчо Хокинса по-прежнему принадлежит мне. Я считаю, что те земли — это самые лучшие пастбища во всей долине Литл-Колорадо.

— Послушайте, Хок! — возмущенно воскликнула Лорели. — Это же самое настоящее воровство!

— Нет, я просто возвращаю то, что по праву принадлежит мне.

Спенсер вдруг начал во весь голос хохотать, а потом оборвал смех, схватившись рукой за живот.

— Спенс! Что с тобой? Ничего смешного в этом нет! Спенсер вытер слезы то ли от смеха, то ли от боли и, покачав головой, все объяснил:

— Со мной все в порядке, не волнуйся. Я просто вспомнил, что во всем надо соблюдать осторожность. Вот это и смешно, Лорели. Торжествует этакая поэтическая справедливость. Кроме того, Ти Эл никогда и в голову не придет, что скот у него увели Хок и Стейси.

Лорели приняла слегка обиженный вид, но быстро успокоилась и, повернувшись к Анастасии, сказала:

— А как вам это удалось? И где стадо? Спенсер рассмеялся.

— Осмелюсь предположить, что все было сделано на совесть. Но все же где бычки Латимера?

Анастасия с облегчением улыбнулась, видя, что родители не сердятся и все правильно поняли.

— Не знаю, на совесть ли, — скупо улыбнулся Хок. — Нам помогали воины тева, а бычки Латимера теперь в надежном месте — жуют сочную траву в тайном тупиковом каньоне неподалеку от ранчо Хокинса.

Спенсер вновь рассмеялся, едва удержавшись от откровенного хохота, и заметил:

— На душе веселее стало. Я так скажу, Хок: мы войну с этими чертовыми янки проиграли, назад ничего не воротишь, и реванша не будет. Камнем это все лежит на душе. И тут приезжает Хок и возвращает себе украденный скот, чтобы начать заново разводить его на старом месте. Ти Эл привез потрясающие, дорогущие породы скота из Европы. Его стадо — лучшее во всей Аризоне. Теперь и ваше будет не хуже. Реванш! Месть! Великолепно, слов нет, великолепно!

— Спенс, послушай, — озабоченно заметила Лорели, — я и не знала, что ты жаждешь реванша. Ведь войну мы и правда полностью проиграли.

— Понимаешь, с самого начала все было нечестно — война велась чисто в экономических целях. Чертовы янки намерены были забрать у нас то, что принадлежало нам, и они этого добились. Конечно, я хотел реванша! А для чего, по-твоему, я перебрался сюда? Здесь я мог действительно начать все с самого начала и победить своим способом — ради всех нас.

Лорели подарила Спенсеру нежнейшую улыбку.

— Спенс, ты никогда не перестанешь бороться! И как только тебя на это хватает?

Глаза Анастасии вдруг застлали слезы. Таким отца она еще ни разу не видела. Это был настоящий мужчина. Она гордилась им. Девушка улыбнулась и перевела взгляд на мать, которая смотрела на мужа глазами, полными любви и обожания.

— Спенс, ты прав, — сказала Лорели. — Север нанес поражение Югу, но нас-то никто не победил, и Ти Эл Латимеру это не удастся.

Все помолчали.

— Сэр, — возобновил разговор Хок, — я высоко ценю то, что вы успели сделать в Гайе, но мой счет к Ти Эл Латимеру еще не выставлен до конца. Возврат стада бычков — лишь малая толика моих намерений. Я вернулся, чтобы взять полный реванш и отомстить за все. Только тогда души моих родителей наконец успокоятся, и только тогда я буду свободен, чтобы начать свою собственную жизнь.

Спенсер кивнул:

— Полагаю, семья Спенсеров немного нарушила ваши планы. Хок бросил взгляд на Анастасию, потом посмотрел в глаза ее отца.

— Если честно, то да, но это все к лучшему. Спенсер понимающе улыбнулся.

— Если позволите, я скажу еще, — снова заговорил Хок. — Я не думаю, что Латимер будет спокойно смотреть, как вы перегоните стадо в резервацию навахо, — он наверняка попытается помешать вам любым способом.

— В особенности если он считает, что половина из них — его, — добавил Спенс.

— Совершенно верно. Я думаю, он мог бы напасть на дом, как сделал тринадцать лет назад, но мы слишком хорошо вооружены. Кроме того, времена сейчас другие — мы уже не так обособлены здесь от остального мира, как раньше. И потом, я не думаю, что он хочет, чтобы семье стало известно о его прошлых делишках, тем более что Люк и Кэт давно уже не дети. Ему скорее всего захочется представить все как налет бандитов или индейцев, кого угодно, только не его самого со своими пистолерос.

— Во всем сказанном вами есть несомненная логика, — согласился Спенсер.

— Если мы объединим силы, — продолжал Хок, — то справимся. Но Ти Эл — мой. Я с ним буду разбираться сам, и только лицом к лицу.

— Хорошо. Я понимаю, — кивнул Спенс.

— Вы думаете, что сумеете заставить его переехать в южную Аризону? — наивно поинтересовалась Лорели. — У него же там вроде бы есть родня со стороны жены?

Все как один озадаченно воззрились на Лорели. Потом Спенс мягко сказал:

— Возможно, Лорели, возможно. Но почему бы не дать этим заняться Хоку? В конце концов, это его родителей...

— Да, конечно, — сказала Лорели. — Но как тогда быть с приглашением на обед? Я представить себе не могу, как...

— Я хотел бы все рассчитать как можно точнее, — перебил ее Хок. — Боюсь, однако, что именно этот обед окажется не самой лучшей затеей, мэм.

— О, мне, собственно говоря, все равно, — рассмеялась Лорели. — В конце концов за свои злодеяния Ти Эл Латимер заслуживает того, что заслуживает.

Все с этим согласились.

— Ти Эл проехался по своему работнику, чем-то ему не угодившему, на лошади, подкованной на шипы, — неожиданно сказал Хок, задумчиво глядя на расстилавшуюся до горизонта прерию. — Нам всем теперь нужно хорошенько собраться с мыслями. Может быть, позвать на подмогу воинов тева. И придумать, какую ловушку расставить Латимеру. — Хок оглянулся на Анастасию. Она кивнула.

— На нашем обеде он в первый и последний раз отведает вкус жареной говядины из стада Спенсеров.

Лорели, нахмурившись, посмотрела на Анастасию и неожиданно для всех зло бросила:

— Да пусть кусок у него в горле застрянет! Вообще-то, готовя этот обед, нужно будет подумать о специальном блюде для Латимера!

Анастасия впервые увидела в матери тот несгибаемый дух, который позволил ей и другим южанкам пройти через все ужасы Гражданской войны. Она почувствовала, как ее переполняет любовь к родителям и гордость за них, таких замечательных и бесстрашных.

Хок в ответ на слова Лорели засмеялся и сказал:

— Ну что ж, мэм, думаю, что Теодор Лукас Латимер и его семейство испытают несколько потрясений.

— Несомненно, — поддержала его Анастасия и добавила: — Займемся нашими планами?