Когда она вернулась на свое место, Ти Эл как раз спрашивал Спенсера:

— Как клеймение?

— Спасибо, все прошло отлично. Стадо готово — мы его на днях перегоним в форт Дефианс.

— Ах вот как, форт Дефианс... — протянул Ти Эл. — Вы перегонять будете по землям индейцев навахо?

— Да, скорее всего, — кивнул Спенсер. — Я, конечно, не поеду. Со мной останутся несколько загонщиков, чтобы охранять усадьбу. Кстати, нашли вы угонщиков вашего скота?

— Пока нет, — признался сквозь зубы Ти Эл. — Но поиски мы не прекращаем.

— Странно, что грабители выбрали именно ваши угодья, — задумчиво сказал Спенс.

— Странно! Да это сущая наглость! Прошу дам меня извинить. Но я их поймаю, эти негодяи от меня никуда не денутся. Еще никто и никогда не уходил от Ти Эл Латимера.

На лице Исабель появилось явное замешательство, и она поспешила снова вернуть разговор к свадьбе Кэт, однако, похоже, свадебные дела всем, в том числе и Кэт, уже порядком поднадоели. Тем не менее другого способа разрядить обстановку после выходки Ти Эл ни у кого не нашлось. Лорели, правда, поддержала пожилую гостью, и разговор вяло продолжился. Хок как следует поворошил дрова в камине, и в гостиной очень скоро стало жарко до духоты. Анастасия снова открыла окна, но лишь впустила в помещение очередную порцию сырости. Латимерам становилось все более неуютно. На их лицах читалось недоумение, почему так сильно задерживается обед, на который они, собственно говоря, были приглашены.

Лорели дала Марии время похозяйствовать на кухне и, когда ноздри стали щекотать ароматы жаркого и прочих яств, поднялась и сказала:

— Обед, должно быть, уже готов. Давайте переберемся в столовую.

Латимеры переглянулись, но дружно встали и проследовали за хозяйкой дома из гостиной в коридор.

Как только все вошли в столовую, Лорели любезно указала, кто куда должен сесть: сама Лорели на одном конце стола, Спенс на другом, остальные расселись вдоль стола. Лишь один стул оказался незанятым.

Когда все расселись, причем мужчины галантно отодвинули стулья для женщин, Исабель воскликнула:

— Какое у вас замечательное столовое серебро!

— Спасибо, — улыбнулась Лорели. — Только оно и осталось у меня от прошлой жизни, да вот еще муж и дочь. Я так рада, что сумела сохранить их...

— Как я вас понимаю! — с искренней симпатией в голосе откликнулась Исабель.

— Извините нас за эти уродливые стеклянные стаканы, но просто не было времени...

— Что вы, сеньора, — успокоил хозяйку Ти Эл. — Нам очень приятно находиться у вас в гостях... с вами. Большего и не нужно.

— Вы так любезны! — заметила Лорели, старательно избегая встречаться с гостем глазами. — Полагаю, можно приступать. — Повернувшись к дверям, она громко позвала: — Мария!

Та быстро вошла и принялась осторожно разливать по тарелкам густой, зеленоватого цвета суп. Обойдя весь стол и обслужив каждого, она бесшумно выскользнула из столовой.

Когда все вооружились столовыми ложками, Лорели сказала:

— Надеюсь, вам понравится. Это приготовлено по старинному рецепту, который хранится в моей семье на протяжении многих поколений. Такое едят только на Юге.

Гости проглотили по ложке супа и все как один уставились в свои тарелки с таким видом, как будто увидели, что там что-то плавает.

— Ну как? — поинтересовалась Лорели. — Вам понравилось?

— Э-э-э... — нерешительно заговорила Исабель, посмотрев сначала на Ти Эл, потом снова на Лорели. — Признаюсь, подобного мне никогда прежде пробовать не доводилось.

— Да что вы? — оживилась Лорели. — Удивительно вкусно, правда?

И она с удовольствием принялась есть суп.

Латимеры молча, как бы не веря своим глазам, уставились на нее, потом дружно посмотрели на Спенса, который не отставал от своей жены. Ложки так и мелькали.

— Пальчики оближешь, да? — с полным ртом промычал Спенсер.

— О да, — наконец выдавил из себя Ти Эл. — Говорите, такое готовят только на Юге?

— Больше нигде, — заверила его Лорели, отрываясь на секунду от еды. — Да вы не стесняйтесь. Доедайте. Там еще целая кастрюля.

Латимеры ответили кривыми улыбками и принялись вяло угощаться. Они изо всех сил старались не зачерпывать скользкие комки, но с мучнистой тошнотворной слизью, которая проскальзывала в горло, поделать ничего не могли.

— Как вы сказали, называется это блюдо? — наконец поинтересовалась Исабель.

— О, вы хотите узнать рецепт? Моя бабушка называла его ласково — мой супец из червячков.

Лица у Латимеров стали чуть ли не такого же зеленого цвета, как и суп в их тарелках.

— Не волнуйтесь, это она в шутку! Любила посмеяться, знаете ли, — рассмеялась Лорели. — Конечно, он сварен не из червей.

Все четверо гостей с видимым облегчением вздохнули.

— На самом деле он из гусениц.

Латимеры как один со стуком положили свои ложки на стол.

— Вам не понравилось? — с расстроенным видом спросила Лорели.

— Мама, может быть, они раньше просто ни разу не ели гусениц, — с невинным видом высказала догадку Анастасия.

— Да их в супе всего несколько штук. Для вкуса. Ты же знаешь, я привезла с собой только мешочек сушеных.

— Сушеных? — сорвавшимся голосом переспросила Кэт.

— Они, конечно, со свежими не идут ни в какое сравнение, вы же понимаете. Но если вы их ни разу не пробовали и суп вам не очень понравился, тогда, может быть, перейдем сразу к следующему блюду. Мария!

Из-за дверей, как по мановению волшебной палочки, возникла Мария.

— Да, мэм?

— Мария, уберите, пожалуйста, тарелки и принесите салат.

На лицах Латимеров проступило явное облегчение, когда Мария забрала у них почти полные тарелки.

Вскоре Мария под внимательным взором Лорели разнесла и поставила перед каждым по тарелке со свежим салатом. Когда она вышла, в открытую дверь явственно донесся запах горелого мяса, от которого у всех невольно запершило в горле.

Исабель вежливо спросила:

— Вроде бы что-то горит на кухне?

— Нет-нет, что вы! — улыбнулась Лорели. — Моя мама частенько говаривала, что нет ничего вкуснее хорошо прожаренного стейка, если только это не свежая ветчина. Я хочу вас обрадовать: будут и свежая ветчина, и стейки!

— Замечательно! — слабым голосом сказала Исабель.

Ти Эл и Люк на время лишились дара речи. Кэт тоже как язык проглотила, и единственной причиной, все еще удерживавшей ее за столом, был мужчина по имени Хок, что сидел как раз напротив нее.

Гости, взглянув на салат, растерянно переглянулись и в задумчивости застыли над своими тарелками.

— Кушайте, кушайте! — радостно пригласила Лорели. — Вы себе не представляете, скольких трудов мне стоило отыскать для этого салата нужную зелень! Ведь у нас пока даже огорода нет! Но моя бабушка всегда говорила: без салата и еда не еда! Трудно возразить, правда?

— Э-э-э... А из чего ваш салат? — выдавила из себя Исабель.

— Вы знаете, я совершенно неожиданно нашла самые нежные листочки прямо около лошадиного корыта для водопоя! Так повезло! А с грибами мне повезло еще больше — сегодня рано утром вдруг увидела целую россыпь на скотном дворе, около конюшен! На Юге мы такой салат каждый день готовили, очень вкусно! Угощайтесь!

И Лорели подцепила вилкой скользкий гриб, отправила его в рот, добавила пару листьев салата и с видимым удовольствием принялась жевать. Хок, Анастасия и Спенс не замедлили последовать ее примеру.

— Извините нас, ради Бога, но мы не едим салатов, — кашлянув, сказала Исабель и аккуратно положила вилку на стол рядом с тарелкой.

— Как, вы не едите салатов? — изумилась Лорели.

— Нет, — категорично ответила гостья.

Остальные Латимеры с постными лицами положили вилки на стол и слегка отодвинули от себя тарелки.

— О, тогда мы тоже не будем, — беспечно проговорила Лорели и громко позвала: — Мария!

Вслед за вошедшей Марией из коридора потянуло дымом.

— Мария, уберите, пожалуйста, салаты. Мы не будем их есть, — ласково обратилась к ней Лорели. — Подайте, будьте любезны, ветчину с бататами и стейки с жареным картофелем.

— Да, мэм, — кивнула Мария. Она собрала тарелки, уронив там и сям несколько салатных листьев прямо на стол, и вышла.

— Главное блюдо вам наверняка понравится, — одарив всех сияющей улыбкой, сообщила Лорели. — Мария трудилась над ним с самого утра.

— Ждем не дождемся, — вставила Исабель, не осмеливаясь поднять глаза на Латимеров.

Через некоторое время Мария вернулась в столовую и начала ставить перед каждым тарелки с главным блюдом. Ти Эл глянул в свою тарелку, потом посмотрел на Лорели с таким видом, как будто увидел ее в первый раз. На его тарелке притулились крохотный обуглившийся кусочек мяса, половинка картофелины в кожуре и кучка гарнира неизвестного происхождения.

Лорели поймала его взгляд, потом заглянула в свою тарелку и с показным наслаждением втянула носом горелый запах.

— Детство вспомнилось! Как будто моя мама готовила!

Не успел Ти Эл и рта открыть, как в столовой снова появилась Мария с большим блюдом в руках. С трудом поставив его на стол, она гордо выпрямилась и спросила:

— Порезать, мэм?

И, не дожидаясь ответа, принялась отхватывать здоровенные куски от окорока, который лежал в окружении опять же подгоревшего батата и бог знает из чего сделанного гарнира.

— Вообще-то, Мария, мясо нарезает хозяин дома, но раз уж вы начали... — недовольным тоном заметила Лорели.

Мария уже успела разложить по тарелкам толстые, покрытые жесткой подгоревшей коркой ломти ветчины, всякий раз подкладывая по ложке обуглившегося батата. Обслужив всех, она небрежно поклонилась и быстро вышла из столовой.

В комнате повисла долгая тишина. Ее нарушила Лорели, заметив:

— Прошу извинить нашу служанку. Она не должна была нарезать ветчину.

Ти Эл поднялся со своего места так резко, что стул, на котором он сидел, с грохотом пистолетного выстрела опрокинулся на пол.

— Сеньора! — обратился он к Лорели. — Все это следует расценивать как шутку?

— Шутку? — непонимающе посмотрела на него Лорели. В голосе ее прозвучала явная растерянность.

— Вот именно, сеньора, вот именно — шутку! Вы что, и в самом деле полагаете, что мы будем есть вот это?

Лорели встала, аккуратно отодвинув свой стул, и нахмурившись, с возмущением воскликнула:

— Сэр, вы брезгуете едой, которую специально готовили для вашей семьи?

Спенс, а следом Анастасия и Хок тоже поднялись со своих мест.

Не замедлили встать и молодые Латимеры.

Теперь стояли все, переглядываясь через стол. Ти Эл Латимер быстро оглядел присутствующих, и лицо его отразило растерянность. Все это приготовили нарочно? Или Мария — никудышная кухарка, и Лорели, как хозяйка дома, изо всех сил ее защищает? Или это все-таки особо изощренная шутка? Он откашлялся и взглядом попросил у Исабель поддержки.

— Извините его, сеньора, — обратилась Исабель к Лорели. — Он не привык к... к тому, что обычно едят на Юге. Очень непривычный вкус, я считаю.

— В таком случае, — сказала немного смягчившаяся Лорели, — почему бы нам всем не пройти в гостиную? Я попрошу Марию принести кофе.

Гости заметно вздрогнули при слове «кофе», но в силу светской вежливости заторопились к выходу из столовой.

Когда все вернулись в гостиную и расселись по своим местам, Хок снова зажег камин, а через несколько минут Мария принесла кофе. К облегчению Латимеров, кофе оказался отлично сваренным. Тем не менее пили они его настороженно, маленькими глотками.

Люк сидел на стуле, аккуратно держа блюдце с чашкой у себя на коленях. Кэт сидела рядом с Хоком, но тот не обращал на нее никакого внимания. Исабель пыталась осмыслить произошедшее, но это у нее не очень-то получалось. А Спенс вернулся в свое любимое кресло-качалку и, так же как Хок. имел самый что ни на есть беспечный вид.

Вдруг, словно по какому-то неведомому сигналу, Лорели нарушила тишину:

— Мистер Латимер, мы тут разговаривали о том о сем, и Исабель упомянула какую-то семью, у которой было ранчо неподалеку отсюда.

Ти Эл, на мгновение прикрыв глаза, небрежно ответил:

— Да, припоминаю. Но это было много лет назад.

— Исабель и Кэт все старались вспомнить, как их звали, но не смогли. А вы не помните?

Латимер быстро оглядел гостиную, на секунду чуть задержал взгляд на Хоке, потом снова посмотрел на Лорели и спокойно ответил:

— Если не ошибаюсь, их звали Хокинсы.

— Хокинсы. Ну надо же! — воскликнула Лорели. — У нас есть работник с точно такой фамилией.

Латимер чуть не выронил чашку, но все-таки сумел совладать с собой и со стуком поставил ее на блюдце.

— Знаете, сколько бывает однофамильцев, — равнодушным тоном ответил он.

— Верно, — согласилась Лорели. — Говорят, их взяли в плен индейцы?

— Это было так давно, что, наверное, уже особого значения не имеет, — твердым тоном сказал Ти Эл.

— Боюсь, что имеет, — вступил в разговор Хок, поднимаясь со стула. В отблесках огня вид у него был угрожающий, а индейские черты лица проступали особенно явно.

— Это вы о чем? — подозрительно спросил Латимер, тоже поднимаясь на ноги.

— Вот это я нашел на ранчо Хокинса, — спокойно сказал Хок. Сделав несколько шагов по направлению к Ти Эл, он вытащил из нагрудного кармана рубашки обломок серебряной шпоры и кинул его своему врагу.

Почувствовав опасность, Латимер даже не потрудился его поймать. Обломок, тихо звякнув, упал ему под ноги. Все в гостиной уставились на кусочек серебра, потом посмотрели на Ти Эл, который смотрел на пол с таким видом, будто увидел призрак.

— Я думаю, это ваше, — стальным голосом сказал Хок. Ти Эл натянуто рассмеялся.

— У вас же одна шпора обломана, так ведь? — продолжал гнуть свое Хок.

Теперь все перевели взгляд на шпоры Латимера. В том, что Хок прав, ни у кого не было сомнений.

— Верно, — торопливо ответил Латимер. — Но этот ваш обломок можно было найти где угодно.

— Вовсе не где угодно, — твердо возразил Хок. — Я поднял его на ранчо Хокинса тринадцать лет назад, после того как вы побывали там с визитом. Вы сожгли дом, убили Хокинса и его жену и угнали весь скот, а их сына бросили умирать на пепелище.

— Это наглая ложь! — чуть ни взвизгнул Латимер и машинально потрогал левое запястье. — Уж не думаете ли вы, что присутствующие поверят всей этой чепухе? Они знают правду и не будут слушать ваши россказни. Вообще-то говоря, с нас на сегодня довольно. Мы уезжаем. Пошли, сын.

Люк встал и шагнул к отцу.

— Все верно, Теодор Лукас Латимер, все верно, — сказал Хок. — Столько лет вы скрывали правду от своей семьи, но теперь-то они ее наконец узнают. Им придется жить и знать, что вы — вор и убийца.

— Да как ты смеешь, ты, индейский...

— ...ублюдок? Да? — закончил за него Хок. — Все правильно. Меня зовут Райдер Хокинс. В ту ночь вы застрелили моих родителей. Я все видел. И я видел вас, Латимер. — Хок легонько подтолкнул обломок шпоры к Ти Эл. — Держите. Это ваше. Столько лет со сломанной шпорой! Я возвращаю вам потерянное. И я сделаю с вами то же, что вы сделали с моей семьей той ночью тринадцать лет назад.

— Пошел ты к черту, краснорожий ублюдок! — забрызгал слюной Латимер, судорожно стараясь что-то вытащить из левого рукава.

— На вашем месте я бы поостерегся, — вмешался Спенс. В руках он крепко держал невесть откуда взявшийся револьвер, нацеленный на Латимера. — Стойте там, где стоите. Это и вас касается, молодой человек, — жестко и холодно добавил он, вдруг превратившись в сурового полковника конфедератов.

Хок быстро встал рядом со Спенсером, и тот передал ему второй револьвер. Теперь на Латимеров смотрели два вороненых дула. Хок, зная привычку Латимера прятать в рукав короткоствольный крупнокалиберный пистолет, предложил положить под подушки кресла Спенса пару револьверов — на всякий случай. Теперь такой случай представился. Правильность их приготовлений подтвердилась незамедлительно: Латимер отдернул руку от рукава и опустил ее вниз, а Люк буквально застыл на месте.

Исабель ахнула — услышанное поразило ее в самое сердце. Кэт с явным удовольствием пристально вглядывалась в лицо Хока. Лорели и Анастасия сидели на своих местах и ждали.

— Спенсер, я не знаю, какую выгоду изо всей этой чуши вы рассчитывали извлечь, но...

— Хватит, Латимер, — оборвал его Спенс. — Время, когда вы убивали людей и воровали скот, закончилось.

Исабель снова ахнула.

Спенсер бросил на нее короткий взгляд, потом опять посмотрел на Ти Эл.

— Мне очень жаль, что пришлось во все это втянуть и вас, мисс Дамита, но другого пути не было. Я бесконечно вам благодарен за все, что вы для меня сделали. Но беда в том, что стрелял в меня муж вашей сестры.

Исабель ахнула в очередной раз и, в ужасе прикрыв рот ладонью, с отвращением посмотрела на Ти Эл.

— Исабель, не слушай его. Это наглое вранье! Не верь им!

Исабель снова посмотрела на Спенсера.

— Я ни в чем не собираюсь вас убеждать, мэм. Хок и Стейси на том месте, откуда в меня стреляли, нашли следы сапог и отпечатки шпор. Кто-то сидел там в засаде и дожидался меня. Так вот, одна из шпор была обломана, а когда Хок приложил вот этот самый кусочек, то он в точности пришелся на место. Проделайте то же самое сейчас со шпорой Ти Эл — хотя я весьма сомневаюсь, что он даст на это свое согласие. Мне не нужно больше никаких доказательств. Правды не утаишь.

Исабель попыталась было заговорить, но так и не произнесла ни слова.

Кэт и Люк молча смотрели на Хока, и по их лицам нельзя было понять их чувства. В конце концов, Ти Эл Латимер был их отцом, какие бы преступления он ни совершил.

Спенсер продолжил:

— Теперь, Латимер, я вот что скажу. Вы можете покинуть мое ранчо, но если еще раз вы приблизитесь к моим землям, к моим стадам, к моей семье или...

— К ранчо Хокинса со всем пасущимся там скотом, — договорил за него Хок, — я вас убью.

— Вам, ребятки, надо сначала подрасти для таких подвигов! — расхохотался Латимер.

— А я уже вырос, Латимер, — холодно заметил Хок. — Игра окончена, и навсегда.

— Отлично! — издевательски рассмеялся Латимер. — Да плевал я на все твои угрозы! Я владел северной Аризоной с того самого дня, как поселился здесь, понял? Я не собираюсь отдавать то, что нажил. Вам обоим лучше убраться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Деревянные особняки, между прочим, хорошо горят.

Он повернулся и стремительно вышел из гостиной, однако на пороге остановился, обернулся и добавил, зло сузив глаза:

— Не знаю, на что вы рассчитывали, но вы все равно проиграете. Мы, Латимеры, никогда не терпим и не прощаем насмешек и издевательств!

С этими словами он шагнул в коридор, и через пару секунд грохнула входная дверь.

Люк быстро, ни разу не оглянувшись, проследовал за отцом. Кэт подарила Хоку долгий, откровенно заинтересованный взгляд и выскользнула вслед за братом. Исабель все еще пребывала в растерянности.

— Исабель, мне так жаль, что вы оказались втянуты в эту историю, — подошла к ней Лорели. — Хочу надеяться, что вы нас простите за такое дурное с вами обращение, но мы должны были остановить все это...

— Не надо ничего говорить, — перебила ее Исабель. — Я потрясена. Может быть, я перееду с Каталиной в южную Аризону. Сейчас я просто в растерянности. Я тоже приношу свои извинения. Хотя поверить во все услышанное мне очень трудно. Я столько лет прожила бок обок с Ти Эл. Вы действительно уверены, что все это правда?

— Да, но вы можете нам не верить. В конце концов, это ваша жизнь, вам и решать.

Исабель молча кивнула и направилась к дверям.

Хок быстро нагнулся, поднял с пола кусочек шпоры и положил обратно в карман. После этого присоединился к остальным, которые проводили Исабель до выхода. Латимеры уже сидели в седлах, пистолерос гарцевали рядом. Кэт дожидалась тетушку в повозке.

Исабель повернулась к Лорели и Анастасии: