Она передала телефон Кении. Несколько мгновений тот тупо пялился в экран, но вот наконец до него дошло: это была фотография стены в спальне, которую пятнали красные разводы в виде крупных иероглифов:

Кении увеличил картинку, и его затошнило: послание было написано кровью.

3

В горле неприятно жгло от поднявшейся желчи.

— Чья это кровь? — хрипло спросил Кении.

— Не моя, если ты об этом, — ответила Киёми, выхватывая у него из рук телефон. — Хотя все руки у меня были красные. Еле-еле потом отмылась. Пришлось еще и стену протирать отбеливателем. Нормальный такой способ сообщения оставлять.

Не в силах прогнать повисшую перед мысленным взором картину, Кении побледнел.

— Если кровь не твоя, то…

— Хорош сопли жевать. Я заглянула в холодильник — там не хватало упаковки вагю.

— Так это ты сама написала?

— Дошло, как до жирафа… Похоже, кто-то управляет мной, пока я сплю. Ну не талант ли я?

Кении потер глаза:

— Можно мне уже встать?

Киёми коротко кивнула, и Кении прошел к столу у окна. Наскоро записал в блокноте ряд символов.

— Вот это послание, — сказал он. — Что оно означает? Это что, код какой-то? Ребус? Древний язык?

Киёми закатила глаза:

— Ты порой тупишь как не знаю кто… Дай сюда. — Она забрала у Кении блокнот; какое-то время в полной тишине было слышно только, как шуршит по бумаге ручка да возится на кухне Пойо. — Держи.

Кении взял блокнот и прочел:

24°2′55.2''N 123°00′39.6''E

— Ни фига себе. Это что, математические координаты? Мне параболу по ним начертить? — Он почесал в затылке.

— Это координаты, да, но другие. Географические. — Снова забрав у Кении блокнот, Киёми перевернула страничку и нарисовала круг. — Вот это Земля. — Она прочертила две перпендикулярные линии, разделив круг на четверти. — Это — экватор, а вот эти линии, что расходятся в стороны, — широты. Сквозь полюса проходит долгота. Вот здесь, через Гринвич, в Лондоне, проходит нулевой меридиан. Усек?

— Ну да. И раз это шар, то в каждом направлении у нас по триста шестьдесят градусов, так?

— Нет, только если брать долготу. Да и то в каждую сторону — на запад или на восток — от начального меридиана мы отсчитываем по сто восемьдесят градусов. — Киёми начертила две стрелочки, вправо и влево. — Широта имеет всего девяносто градусов — в каждую из сторон, на юг или север, от экватора. Улавливаешь?

Кении прикрыл глаза и наморщил лоб, воображая земной шар.

— Значит, двадцать четыре градуса к северу от экватора — это примерно четверть пути вверх… и сто двадцать градусов к востоку от Лондона — это примерно две трети пути до линии перемены дат…

— Ты так себе мозг поджаришь. Может, воспользуешься большой светящейся коробочкой? Называется «компьютер». — Киёми мотнула головой в сторону монитора.

— Ладно, — проворчал Кении, включая громоздкий отцовский компьютер. Вызвал на экран окошко браузера, зашел на картографический сайт и вбил координаты. На чисто-голубом фоне ярко выделялся белый курсор.

— Уменьши изображение, — посоветовала Киёми.

Кении щелкнул по шкале масштабирования, и в верхней части экрана появилось пятно в форме устрицы. Кении еще раз щелкнул по шкале, продолжая уменьшать остров, пока наконец в левой части карты не показался Тайвань.

— Дальше, — велела Киёми.

Кении уменьшал карту, пока наконец вверху справа не появилась Япония. Откинувшись на спинку кресла, он присвистнул сквозь зубы:

— Ого, это же на подступах к Китаю. Ближе к Корее, чем к нам. — Он нажал кнопку «печать». — Ну и зачем кому-то оставлять для тебя эти координаты? Где это место?

Киёми скрестила на груди руки:

— Ничего не скажу, пока не объяснишь, какого дьявола тут происходит.

— Дьявола? В общем, ты почти права, — пробормотал Кении, забирая карту из лотка принтера.

— Ну? — сердито глядя на него, поторопила Киёми.

Кении мялся. Он обещал не рассказывать о договоре с ужасным владыкой подземного мира ни одной живой душе. Хотя… Сусаноо сам показался Киёми и упомянул сделку. Да не просто упомянул имя Кении, а передал ему через Киёми послание.

— Ну хорошо, — вздохнул Кении. — Твоя взяла. Сусаноо предложил мне сделку.

— Так и знала! — Киёми аж перекосило от ярости. — О чем вы сговорились?

Кении отвел взгляд в сторону:

— Это все ради тебя. Ради твоей души.

— Ч-что? — Киёми так и застыла.

Глаза щипало, и Кении снова потер их.

— Еще в июле, когда ты… умерла, нам удалось вернуть тебя не полностью. Недостающую часть души восполнил Таро, и теперь его сущность они завладевает тобой.

— Боже! — в ужасе ахнула Киёми. — Так красное нефритовое кольцо — от него, от Сусаноо?

Кении кивнул:

— Это была половина недостающей части души. Собственно, поэтому тебе и стало легче, сущность они ослабла.

— Что ты обещал взамен? — в ужасе прошептала Киёми. — Что Сусаноо потребовал от тебя?

Кении попытался беззаботно пожать плечами, но вышло как-то неловко и неубедительно.

— Так, безделушку одну.

Киёми прикрыла рот рукой.

— Ты отдал ему зеркало Аматэрасу? Умоляю, скажи, что я ошибаюсь.

— Я сделал это ради тебя. — Кении попытался взять ее за руки. — Чтобы спасти тебе жизнь. Я должен был предпринять хоть что-то.

Киёми спрятала руки за спину и отстранилась от него.

— Нужно пойти к Инари, — сказала она, разворачиваясь к двери. — Прямо сейчас.

— Что? Подожди!

— В чем дело? — обернулась Киёми.

— Она попытается остановить меня.

— Вот и хорошо. Кто-то должен это сделать.

— Но что тогда будет с тобой? — Кении заморгал, пытаясь сдержать выступившие на глазах слезы. — А со мной? Я же тут без тебя не выживу.

Прикусив губу, Киёми вернулась в гостиную. Положила руку на плечо Кении:

— Так будет лучше для всех.

— Как же! — отстранился Кении. — Да и что такого-то?

— Кении… — тихо и тепло проговорила Киёми. — Ты даже не представляешь, с кем связался и в какой беде мы все оказались.

— Да уж, не представляю. Просвети меня, — с вызовом ответил он.

— Зеркало Аматэрасу — не просто древняя реликвия вроде тех, которые спасал твой дед. Оно священно. В нем живет частичка сущности самой богини солнца, но, что еще важнее, зеркало — это одно из трех Священных сокровищ, императорских регалий.

— И что это значит?

Киёми схватила Кении за плечи. Она едва сдерживалась, чтобы не задушить его.

— Ты хоть представляешь, какой он, этот Сусаноо? Насколько он опасен, коварен, непредсказуем? Он кукловод и просто старый псих. Ему и так здравомыслия недоставало, а тысячи лет в аду явно не пошли ему на пользу. Он тебя кинет при первой возможности.

— Не кинет, — возразил Кении. — Пока что он свое слово держал — исцелил тебя, например, не забывай. А если он попытается отчебучить что-нибудь эдакое, то мы с Кусанаги будем начеку.

— Ну да, конечно. — Киёми отпустила Кении и повесила голову, волосы черным занавесом скрыли ее лицо. — Значит, ты заключил сделку, чтобы вернуть мою душу? Отправился к владыке подземного мира… только ради меня?

— Ну да, — улыбнулся Кении.

— О-о, — Киёми погладила его по щеке, — это так ми-и-ило… — Кении успел закрыть глаза и даже немного расслабился. — И так глупо!

Шмяк! Пощечина была такой силы, что Кении лязгнул зубами, у него зазвенело в ухе, из глаз посыпались искры.

— Сам прекрасно знаешь, что я скорее сдохну, чем позволю тебе помогать этому грязному, подлому, лживому и скользкому куску…

— Нет, не верю! — выпалил, потирая щеку, Кении. — Меня не проведешь. Я помню тебя прежнюю… Умирать ты не хотела. Ты хотела жить: быть нормальной, тусоваться, заводить новых друзей, смеяться и играть. Поцелуев даже хотела. — Он провел тыльной стороной ладони по распухшей губе. — Сильно сомневаюсь, что ты сменяешь все это на Ёми, где тысяча они ждут очереди поистязать тебя.

В глазах Киёми стояли слезы. Голосом чуть громче шепота она ответила:

— И все равно… зря ты так поступил.

Кении обнял ее за плечи и притянул к себе.

— Оно того стоило, — прошептал он.

Рыыыг! Вздрогнув от неожиданности, Кении и Киёми обернулись. На стойке сидел Пойо. Волшебный зверек помахал перед носом лапкой, разгоняя неприятный запах, и поднял две кружки горячего шоколада.

— Отлично. Умеешь ты момент испортить, — проворчал Кении, принимая одну из кружек.

Киёми присоединилась к нему у стойки, и вместе они принялись потягивать напитки.

— Я не все сама узнала, — призналась Киёми. — Пришлось помучить Пойо, чтобы он рассказал о вашей поездочке в Мацуэ.

Кении сердито посмотрел на тануки:

— Вот спасибо так спасибо. Хорош напарничек.

Пойо даже не удостоил его ответа и, упав на спину, сунул в рот носик баллончика со взбитыми сливками. Пш-ш-ш! Излишек пены пристал к его мордочке, словно борода и усы, отчего Пойо сделался похож на Санта-Клауса.

— Короче, не пойду я к Инари, — произнес Кении, глядя прямо на Киёми. — И потом, ты сама слышала, что сказал Сюзи: у меня четыре дня. Не найду ему эту цацку — и ты окончательно превратишься в они.

Вздрогнув, Киёми опустила взгляд на кружку с логотипом «Ньюкасл Юнайтед».

— Киёми, — Кении подался ближе к ней, — мне потребуется твоя помощь. Вот почему Сюзи призвал тебя во сне: он знает, что без тебя я камень не отыщу, потому и впутал тебя в наше дело.