Они молча вышагивали в такт аккордам, то вперед, то назад, кланяясь и совершая изящные пируэты среди разноцветных шелков и шороха атласных костюмов. Тысячи свечей на шести огромных люстрах наполняли зал мягким желтоватым светом.

Когда музыканты кончили играть, Карфилиот отвел принцессу поближе к стене, чуть поодаль от столпившихся придворных.

— Не знаю, что сказать, — заметил герцог. — У вас настолько ледяные манеры, что они кажутся таящими угрозу.

Сульдрун церемонно ответила:

— Герцог, я не привыкла к многолюдным торжествам — честно говоря, они не доставляют мне удовольствия.

— Значит, вы предпочли бы оказаться в другом месте?

Сульдрун обернулась туда, где, окруженный придворными, стоял король Казмир:

— Мои предпочтения, каковы бы они ни были, по-видимому, имеют значение только для меня. Так мне дали понять.

— Уверен, что вы ошибаетесь! Меня, например, очень интересуют ваши предпочтения. По правде говоря, вы необычная персона.

Сульдрун безразлично пожала плечами, и непринужденная шутливость Карфилиота на мгновение сменилась напряжением, даже резкостью:

— Тем временем вы уже составили мнение обо мне. По-вашему, я обычный, скучный человек — в какой-то мере даже зануда? — Герцог явно надеялся вызвать поток смущенных отрицаний.

Глядя в пространство, Сульдрун рассеянно ответила:

— Герцог, вы гость моего отца. Я не посмела бы составить о вас такое мнение — и вообще какое-либо мнение.

Фод Карфилиот отозвался странным тихим смешком — настолько странным, что Сульдрун с удивлением повернулась к нему и успела заглянуть в трещину панциря, окружавшего душу обитателя Тинцин-Фюраля, прежде чем эта лазейка поспешно закрылась. К герцогу вернулась обходительность. Он развел руки в стороны, демонстрируя любезное и шутливое разочарование:

— Почему вы так необщительны? Неужели я произвожу столь отталкивающее впечатление?

И снова Сульдрун пришлось прибегнуть к холодной формальности:

— Герцог, вы не подавали мне никакого повода для формирования подобных суждений.

— Но разве это не притворство? Вы же знаете, что вами восхищаются! Я, например, с нетерпением жду возможности снискать ваше расположение.

— Герцог, мой отец желает выдать меня замуж. Это общеизвестно. Я еще не готова выполнить его настойчивые требования: я никого не люблю и ничего не знаю о любви.

Карфилиот взял ее за руки и заставил повернуться к нему лицом:

— Позвольте открыть вам несколько тайн. Принцессы редко выходят замуж за любовников. А в том, что касается любви, я охотно давал бы уроки столь невинной и прелестной ученице. Можно сказать, что в руках такого педагога, как я, вы разобрались бы в таинствах любви за одну ночь.

Сульдрун высвободила руки:

— Гости нас ждут.

Карфилиот отвел ее к креслу за столом; через несколько минут Сульдрун сообщила королеве, что плохо себя чувствует, и потихоньку выскользнула из зала. Слегка подвыпивший король Казмир ничего не заметил.

Казмир приказал устроить увеселительную ярмарку на лугу Дерфьи, в двух милях к югу от столицы, чтобы отпраздновать визит почетного гостя, Фода Карфилиота, герцога долины Эвандера и владетеля замка Тинцин-Фюраль. Последовали сложные и дорогостоящие приготовления. Уже вчера над углями жарились на вертелах молодые бычки, обильно приправленные оливковым маслом, луковым соком, чесноком и сиропом из тамаринда; теперь они были готовы, и по всему лугу распространялся неотразимо аппетитный аромат. На расставленных неподалеку лотках возвышались пирамидки, сложенные из буханок белого хлеба, а шесть огромных бочек вина только и ждали, чтобы из них выбили пробки.

Из соседних деревень собрались молодые крестьяне в карнавальных костюмах; под музыку барабанов и свирелей они танцевали веселые джиги, а местные удальцы отплясывали вприсядку, пока крупные капли пота не выступали у них на лбах. В полдень шуты, вооружившись деревянными мечами и бычьими пузырями, развлекали публику потешной битвой; чуть позже рыцари королевского двора устроили турнир, надев кожаные подушки на наконечники пик [Турниры, на которых в шутку или насмерть бились рыцари в латах, вооруженные длинными копьями, были еще неизвестны. В ту пору и в тех местах соревнования носили относительно безобидный характер: устраивались поединки борцов, скачки, прыжки с шестом. Знать редко снисходила до участия в таких игрищах.].

Тем временем жареные туши взгромоздили на разделочные столы и разрезали на ломти и куски; кусок говядины с толстым ломтем хлеба предлагали каждому, кто желал воспользоваться щедростью короля, а вино уже радостно журчало из вставленных в бочки кранов.

Король Казмир и Карфилиот наблюдали за турниром, сидя в креслах на широком помосте в компании королевы Соллас, принцессы Сульдрун, принца Кассандра и дюжины высокопоставленных лиц. Затем Казмир и Карфилиот прошлись по лугу, чтобы полюбоваться на соревнование лучников, разговаривая под аккомпанемент свиста и глухого стука стрел, втыкающихся в мишени. Два человека из свиты герцога приняли участие в конкурсе и демонстрировали такое мастерство в стрельбе из лука, что король Казмир был вынужден сделать похвальное замечание.

Карфилиот ответил:

— Я командую относительно небольшим отрядом, и мои бойцы обязаны безупречно владеть оружием. Думаю, что каждый из них способен противостоять десятку разбойников. Мои люди спят, едят и умирают не снимая доспехов и не расставаясь с мечом. Тем не менее не могу не позавидовать многочисленности ваших армий.

Казмир угрюмо хмыкнул:

— Иметь в своем распоряжении дюжину армий удобно — недаром королю Одри в последнее время не спится. И все же все мои армии бесполезны в борьбе с Тройсинетом. Тройсы снуют под парусами вдоль моих берегов, смеясь и выкрикивая оскорбления. Представьте себе: они отваживаются заходить в гавань Лионесса, снимают штаны и показывают мне задницы!

— На безопасном расстоянии, надо полагать?

— В пятидесяти ярдах дальше, чем долетает стрела.

— Понимаю ваше раздражение.

Король Казмир весомо произнес:

— Мои планы ни для кого не секрет. Я обязан покорить Даот, усмирить ска и нанести поражение тройсам. Я снова воздвигну трон Эвандиг и круглый стол Карбра-ан-Медан там, где им издревле полагается быть, и снова Старейшими островами будет править один король!

— Благородная цель! — благосклонно отозвался Карфилиот. — Если бы я был королем Лионесса, у меня были бы такие же намерения.

— В стратегическом отношении все не так просто. Я могу восстановить Юг против Тройсинета, заручившись помощью ска. Или же я могу проникнуть в Ульфляндию — допуская, что герцог долины Эвандера предоставит мне право свободного прохода по ущелью под Тинцин-Фюралем. В таком случае мои войска изгонят ска из Прибрежья и, легко подавив сопротивление Годелии, повернут на восток, в Даот, развернув решающую кампанию. Флотилия из тысячи судов позволит мне взять верх над Тройсинетом, и Старейшие острова снова станут единым королевством, а герцог долины Эвандера — герцогом всей Южной Ульфляндии.

— Привлекательный проект и, насколько я могу судить, осуществимый. Мои политические планы не заходят так далеко; по сути дела, мне вполне достаточно долины Эвандера. У меня другие мечты. Честно говоря, принцесса Сульдрун покорила мое сердце. На мой взгляд, она — прекраснейшее существо на свете. Будет ли слишком самонадеянно с моей стороны просить у вас ее руки?

— Я благожелательно рассмотрел бы возможность такого своевременного брака.

— Рад слышать, что вы одобряете мое предложение. Но как к нему отнесется принцесса Сульдрун? Она не проявляет ко мне заметного расположения.

— Сульдрун немного капризна и чудаковата. Я с ней поговорю. Завтра же мы устроим церемонию обручения, и в свое время справим свадьбу.

— Радостная перспектива — как для меня, так, я надеюсь, и для принцессы!

Вечером королевская карета возвращалась в Хайдион; в ней сидели король Казмир, королева Соллас и принцесса Сульдрун. Фод Карфилиот и юный принц Кассандр ехали верхом рядом с каретой.

Казмир наставительно обратился к дочери:

— Сегодня я беседовал с герцогом, и он признался, что испытывает к тебе нежные чувства. Ваш союз мне выгоден, и я согласился тебя обручить.

Сульдрун в ужасе уставилась в пол кареты: оправдались ее наихудшие опасения. В конце концов она собралась с духом:

— Ваше величество, разве вы мне не верите? Я не хочу выходить замуж — и ни в коем случае не выйду за Карфилиота! Он мне совершенно не подходит.

Король Казмир сосредоточил на Сульдрун всю гипнотическую силу круглых голубых глаз:

— Ты жеманничаешь и капризничаешь! Я этого не потерплю. Фод Карфилиот — благородный человек привлекательной внешности. Твоя скромность чрезмерна и граничит с трусостью. Завтра в полдень ты пообещаешь Карфилиоту выйти за него замуж. Через три месяца вас обвенчают. Больше не о чем говорить.

Сгорбившись, Сульдрун погрузилась в подушки. Карета громыхала, раскачиваясь на многослойных рессорах из граба. Солнце мелькало за высаженными вдоль дороги тополями. Сквозь слезы Сульдрун смотрела на полосы света и тени, пробегавшие по лицу ее отца. Тихим, ломающимся голосом она попыталась взмолиться в последний раз:

— Батюшка, не заставляйте меня выходить замуж!

Король Казмир сделал каменное лицо и молча отвернулся.

В отчаянии Сульдрун искала поддержки у матери, но нашла лишь безвольную неприязнь.

— Ты уже в возрасте, это заметно с первого взгляда! — с раздражением сказала королева. — Тебе пора проститься с Хайдионом. Твои причуды и прихоти никогда нас не радовали.