Гранис возглавил процессию, направившуюся в кормовую каюту.

— Не так удобно, как на торговом судне, но места достаточно. Вы садитесь здесь, — старый король указал Трюэну и Эйласу на скамью. — Стюард, позовите сэра Фэймета; можете также подать нам что-нибудь выпить и закусить. — Гранис уселся за стол и воззрился на двух молодых людей так, будто впервые их увидел:

— Трюэн, Эйлас! Теперь слушайте меня всеми четырьмя ушами. Вам предстоит отправиться в путь на «Смаадре». Обычно новый корабль тщательно проверяют в нескольких пробных плаваниях, испытывая надежность всех его частей. Мы проведем такие испытания, но со всей возможной расторопностью.

В каюту вошел сэр Фэймет — крепко сложенный седой вояка с лицом, словно высеченным из неровного камня. Он коротко поклонился королю и тоже уселся за стол.

Гранис продолжал:

— На днях я получил сообщение из Лионесса. Похоже на то, что король Казмир, извиваясь и шипя, как раненая гадюка, отправил тайную делегацию в Скаган. Он надеется на помощь флота ска — по меньшей мере, на защиту лионесских войск во время высадки в Тройсинете. Пока что ска не взяли на себя никаких обязательств. Казмир и ска, разумеется, не доверяют друг другу; каждая из сторон рассчитывает приобрести преимущество при первой возможности. Очевидно, однако, что Тройсинету угрожает нешуточная опасность. Если нам нанесут поражение, Старейшие острова будут порабощены — либо безжалостным Казмиром, либо еще более безжалостными ска.

Трюэн весомо вставил:

— Тревожные вести!

— Несомненно, и нам надлежит принять меры предосторожности. Если «Смаадра» хорошо себя покажет, немедленно начнется строительство еще шести таких же кораблей. Кроме того, я хотел бы оказать на Казмира давление, как военное, так и дипломатическое, — хотя в этом отношении трудно надеяться на успех. И все же — попытка не пытка! С этой целью я намерен как можно скорее отправить на «Смаадре» послов — сначала в Даот, Блалок и Помпероль, затем в Годелию и, наконец, в Южную Ульфляндию. Командовать кораблем будет сэр Фэймет, а вы, Эйлас и Трюэн, станете его помощниками. Я поручаю вам эту миссию не для того, чтобы вы укрепляли здоровье, развлекались или удовлетворяли тщеславие; я хочу, чтобы вас научила жизнь. Ты, Трюэн, мой наследник. Тебе следует многому научиться — как в области морского военного дела, так и в том, что касается дипломатии и понимания образа жизни, характера и обычаев других народов Старейших островов. То же относится и к Эйласу — он обязан оправдать свое высокое положение и княжеские привилегии отличной службой на благо тройского государства.

— Государь, я сделаю все, что смогу, — пообещал Эйлас.

— Можете на меня положиться! — эхом отозвался Трюэн.

Король Гранис кивнул:

— Хорошо, ничего другого я не ожидал. Зарубите на носу, что на всем протяжении этого плавания вы подчиняетесь капитану, сэру Фэймету. Внимательно слушайте его и перенимайте его бесценный опыт. Он не нуждается в ваших советах — будьте добры, держите свои мнения и замечания при себе, пока капитан сам не предложит вам их высказать. По сути дела, в этом плавании вам надлежит забыть о том, что вы высокородные принцы, и вести себя подобно кадетам, неопытным новичкам, прилежно приобретающим необходимые знания.

Трюэн недовольно буркнул:

— Не могу не подчиниться королевской воле. Тем не менее у меня сложилось впечатление…

— Замени его другими впечатлениями. А ты, Эйлас, что скажешь?

Эйлас не мог удержаться от ухмылки:

— Прекрасно вас понимаю, государь. Постараюсь учиться со всем возможным прилежанием.

— Превосходно. А теперь, пока я тут совещаюсь с сэром Фэйметом, идите прогуляйтесь по палубе.

Глава 9

Вхолодном и неподвижном предрассветном воздухе море отражало лимонно-желтые, жемчужные и абрикосовые тона восточной части небосклона. Подталкиваемый слаженными движениями длинных весел, из устья Бешеной реки выскользнул черный корабль «Смаадра». В миле от берега гребцы сложили весла. Подняли реи, туго натянули паруса, установили бакштаги. С восходом солнца подул свежий бриз; корабль тихо и быстро поплыл на восток, и вскоре Тройсинет превратился в тень на горизонте.

Эйласу надоело общество Трюэна; он прошел как можно дальше вперед, к самому бушприту, но Трюэн направился туда же и воспользовался случаем, чтобы объяснить кузену, как работают носовые катапульты. Эйлас слушал с вежливым безразличием: в отношениях с Трюэном раздражение и нетерпение не давали положительных результатов.

— По сути дела, это просто чудовищной величины арбалеты, — бубнил Трюэн назидательным тоном мастера, преподающего заветные тайны искусства несмышленому ученику. — Их дальнобойность достигает двухсот ярдов, хотя точность попадания существенно снижается, если корабль движется. Упругий элемент состоит из перемежающихся слоев стали, золы и граба; он собирается и склеивается специалистами, применяющими засекреченные методы. Катапульты позволяют метать гарпуны, камни и зажигательные снаряды; они чрезвычайно эффективны. В конечном счете, если потребуется — я лично за этим прослежу, — мы построим флот из сотни таких кораблей; каждый будет вооружен десятью катапультами, еще крупнее. Понадобятся также суда снабжения и флагманский корабль адмирала, с надлежащими удобствами. Меня возмущает моя каюта на «Смаадре»! Нелепая тесная нора, не подобающая персоне моего ранга! — Трюэна постоянно раздражала отведенная ему каморка на корме. Эйлас занимал такую же каморку напротив, а в более просторной каюте между ними разместился капитан, сэр Фэймет.

Эйлас ответил с нарочитой серьезностью:

— Может быть, сэр Фэймет согласится поменяться с тобой каютами, если ты приведешь достаточно убедительные доводы.

Трюэн только сплюнул за борт; он считал насмешки Эйласа неуместно язвительными. На протяжении всего оставшегося дня наследник тройского престола хранил молчание.

В закатных сумерках ветер унялся, и наступил почти полный штиль. Сэр Фэймет, Трюэн и Эйлас ужинали за столом на палубе, рядом с капитанской каютой, под высоким бронзовым гакабортным фонарем. Налив себе красного вина из кувшина, капитан наконец нарушил молчание.

— Так что же, — спросил он почти добродушно, — как вам нравится наше плавание?

Трюэн тут же приступил к изложению перечня мелочных жалоб. Эйлас смотрел на него с неприкрытым удивлением: как Трюэн умудрялся настолько не понимать ситуацию?

— Все более или менее в порядке, насколько я могу судить, — говорил Трюэн, — хотя имеются очевидные возможности для улучшений.

— Неужели? — без особого интереса отозвался капитан. — И какие же?

— Прежде всего у меня невыносимо тесная каюта. Корабль можно было спроектировать гораздо удачнее. Добавив десять-пятнадцать локтей в длину, можно устроить две просторные каюты, а не одну. И конечно, не помешала бы пара персональных туалетов.

— Верно, — не моргнув глазом, кивнул сэр Фэймет, прикладываясь к чарке. — А если бы мы удлинили его еще на тридцать локтей, на палубе можно было бы разместить лакеев, парикмахеров и любовниц. Что еще вас беспокоит?

Поглощенный обидами, Трюэн даже не заметил очевидной иронии капитана.

— На мой взгляд, команда ведет себя слишком вольно. Моряки одеваются как хотят; не заметно выправки, аккуратности. У них нет никакого представления об этикете, никакого почтения к моему званию… Сегодня, когда я осматривал корабль, мне сказали: «Отойдите в сторону, сэр, вы мешаете». Словно я — провинциальный помещик!

На обветренном лице сэра Фэймета не дрогнул ни один мускул. Выбирая слова, он сказал:

— В море, так же как в бою, уважение не зависит от придворного этикета. Его нужно заслужить. О человеке судят по его компетенции, происхождение практически не имеет значения. Меня такое положение вещей вполне устраивает. Опыт показывает, что подобострастный моряк, так же как и слишком почтительный солдат, — не тот человек, плечом к плечу с которым я хотел бы оказаться в битве или в бурю.

Слегка обескураженный Трюэн принялся, тем не менее, защищать свою точку зрения:

— И все же надлежащая почтительность играет незаменимую роль! В противном случае не будет никакого порядка, никакой власти. И все мы будем жить как дикие звери.

— Я тщательно набирал команду. Когда наступит время наводить порядок, вы увидите, что мои моряки более чем исполнительны. — Сэр Фэймет выпрямился на стуле. — Возможно, следовало бы сказать несколько слов о порученной нам задаче. Официальное назначение плавания состоит в том, чтобы провести переговоры о заключении ряда выгодных договоров. И я, и король Гранис были бы удивлены, если бы нам это удалось. Нам предстоит иметь дело с монархами, занимающими гораздо более высокое положение; каждый из них отличается особым нравом и упрямо руководствуется своими представлениями. Король Помпероля Дьюэль — страстный орнитолог. Милон, король Блалока, известен тем, что опустошает фляжку тминной водки — четверть пинты, — только чтобы проснуться, прежде чем встает с постели. Королевский двор в Аваллоне кишит эротическими интригами, и у фаворита короля Одри больше власти и влияния, чем у верховного лорда, сэра Эрмиса Пропирогероса. Следовательно, мы должны проводить гибкую политику. Как минимум мы надеемся, что принимающие нас государи проявят вежливый интерес и получат полезное представление о наших возможностях.