Глава 3

Время для музыки

— Олаф, а ну отпусти меня! — заорала я, и совсем не вовремя — этот бугай зашвырнул меня прямо в громадные дубовые двери Сказочной исправительной школы, так что я приземлилась на гладкий мраморный пол довольно шумно.

О-о-ох!

И ведь это уже не первый раз за сегодня. Сначала он тем же манером забросил меня в карету, на которой меня довезли до СИШ. Если он так обращается с мелкими воришками вроде меня, то даже представить себе боюсь, что бы он сотворил с Альвой — злой феей, которая заколдовала принцессу Розу, погрузив её в столетний сон. Если бы, конечно, стража сумела её схватить.

— И сними с меня уже эти железяки! — напустилась я на Пита, который спокойненько взирал на всё это, смачно жуя ириску. Похоже, моё негодование его только забавляло. — Я знаю свои права! Мне всего двенадцать! И надевать на меня наручники не положено!

— Да, обычно мы действительно не надеваем на детей наручники, — невозмутимо пробурчал Пит. — Но тебе доверять нельзя. В прошлый раз, когда я тебя отпустил, и пяти минут не прошло, как одна из прибывших к нам с визитом королевских особ таинственным образом лишилась перстня с рубином!

— Понятия не имею, о чём это ты. — В тот раз я здорово рисковала, зато выручила за перстенёк столько денег, что нам хватило их на целый месяц относительно сытой жизни. Так что игра стоила свеч.

— Наручники останутся на тебе, — пожал плечами Пит, — пока за тобой не явится директриса.

Директриса Флора. Мне доводилось видеть мачеху принцессы Эллы в городе. Кажется, она вообще никогда не улыбалась. Наверное, мне действительно придётся крепко пожалеть об оставленной мною «свободе».

— Ну хоть подняться-то ты мне поможешь? — обратилась я к Питу. Тот кивнул Олафу, и здоровяк вздёрнул меня на ноги, ухватив за подмышки. Я оттолкнула от себя его лапы и оглядела огромный зал.

Так, значит, вот она какая, Сказочная исправительная школа. По слухам, которые доходили до меня в последние годы, я представляла себе мрачные казематы, в которых изнемогают прикованные к стенам дети, и жуткие пыточные камеры. Про женщину, которая руководила этим местечком, поговаривали, будто она отрезала своим собственным дочерям пальцы на ногах, чтобы они сумели втиснуться в знаменитые хрустальные туфельки Эллы, поэтому я была готова ожидать от неё чего угодно. Но если где- то в здании и прятались пыточные камеры, здесь, в этом роскошном вестибюле, определённо не было ничего угрожающего.

И если бы не присутствие моей малосимпатичной охраны, я бы даже сказала, что… это местечко очень даже милое! И богатое. Карете понадобилось не меньше десяти минут, чтобы доехать от ворот до замка, окружённого рвом с водой. Олаф сообщил, что этот ров набит голодными крокодилами — дескать, чтобы дети не вздумали убегать, но я решила, что он просто решил меня попугать.

Вернее, я очень на это надеялась.

В самом замке тоже не было ничего жуткого — если, конечно, не обращать внимания на бесконечных горгулий. Пожалуй, со своей троицей высоких башен, зелёной крышей, плющом на стенах и разноцветными цветочными клумбами этот замок вполне мог бы соперничать с королевским дворцом. Даже двери, через которые швырнул меня Олаф, были на редкость красивые — бледно-зелёные, с изящной резьбой, изображающей полную луну, яблоко, русалку и хрустальную туфельку.

Да и внутри было на что посмотреть. Олаф не пустил меня дальше, но я успела разглядеть уютную гостиную с большим камином в окружении плюшевых диванов и кожаных кресел, сидя на которых, наверное, так удобно читать что-нибудь увлекательное. Такие же кресла виднелись в нишах рядом с большими витражными окнами. Повсюду горели свечи — от них исходили такие ароматы, от которых у меня, во-первых, слегка закружилась голова, а во-вторых, проснулся голод. Откуда-то издалека доносились звуки музыки — похоже, какая-то классика, — но здесь, в вестибюле, было тихо, пусто и просторно. Ах… Я дала себе время насладиться этим простором. А потом заметила над дверями в гостиную большой золотой герб.

Я не удержалась и прыснула. Они что, серьёзно?! Собираются перековать преступников в героев? Да это всё равно что требовать от русалки, чтобы она сделалась огром! Я хохотала и хохотала, схватившись за живот, который уже вовсю урчал от голода: каким бы жалким ни был сегодняшний ужин дома, мне и его не досталось.

Конечно, когда привык жить в тесном «сапоге», любой мало-мальски приличный дом покажется уютным, но здесь свободного места было столько, что все мои братишки и сестрёнки могли бы вволю побеситься, не рискуя свалить какую-нибудь свечу и невзначай поджечь этот замок. Даже Хан с Хэмишем. И я никогда в жизни не видела сразу столько золотых люстр и зеркал. Особенно меня поразили зеркала: огромные и маленькие, тусклые и сияющие, украшенные золотом и самоцветами. Среди них выделялось одно массивное овальное зеркало в пурпурной с золотом раме, висящее на стене возле лестницы на второй этаж. Похоже, кто-то тут не на шутку увлекался коллекционированием зеркал.

Я заглянула в это пурпурное зеркало. На меня уставилось моё собственное отражение с каштановыми кудряшками и чуть удлинёнными глазами, совсем не похожими ни на мамины, ни на папины. Правда, мама говорит, что я унаследовала отцовский упрямый подбородок, который особенно бросается в глаза, когда я пытаюсь настоять на своём. То есть, по её мнению, почти всегда. Нахмурившись, я пригляделась повнимательнее. Что это у меня на подбородке — волос, что ли? Откуда он тут взялся? Надо его выдернуть. Ради всего святого, я выгляжу как старуха-торговка, всучившая отравленное яблоко Белоснежке!.. Я подняла скованные наручниками руки к лицу, пытаясь выдернуть мерзкий волос, но у меня ничего не получалось. Пит таращился на меня как на сумасшедшую. Я наклонилась к зеркалу ещё ближе, едва не уткнувшись носом в стекло.

— Эй, нельзя ли чуть отодвинуться? — раздался в зеркале резкий голос.

Я отскочила.

— Прощу прощения! Я не знала, что это зеркало… уже занято.

— Ты там давай-ка повежливее, — хмыкнул Пит, привалившись к стене и чистя перочинным ножом яблоко. — Ты разговариваешь с Мири, волшебным зеркалом.

— Мири? — Я снова приблизилась к стеклу, но увидела только своё обычное отражение. Хм… а ведь я слышала об этом зеркале. Да и кто не слышал? Увидеть его своими глазами — всё равно что повстречать живую сказочную принцессу. Если, конечно, вам это интересно. Лично мне нет. — А я думала, что вы обитаете во дворце, там же, где Элла и другие принцессы.

Зеркало фыркнуло. Кажется, нос оно умело задирать не хуже этих аристократических особ.

— Ты думаешь, это единственное место, где я нахожусь? К твоему сведению, я могу перемещаться между любыми зеркалами по своему желанию — в отличие от тебя, маленькая воришка.

— А кто сказал, будто я что-то украла? — возмутилась я, одновременно орудуя в замке наручников припрятанной в рукаве тонкой шпилькой для волос (без такой ни один взломщик даже из дома не выйдет). Едва слышный щелчок… и хватка наручников ослабла. Правда, снимать я их не торопилась, чтобы Пит ничего не заметил и не вздумал затянуть их потуже.

Ну его, это Мири. Тоже любит совать нос не в своё дело… Я отошла в сторонку и вскоре оказалась перед полкой с брошюрами СИШ. Выбрав наугад одну, под названием «Руководство для родителей», я открыла первую страницу и прочла верхнюю строчку: «Как узнать, что вашего ребёнка стоит отдать в Сказочную исправительную школу». Ниже приводились слова директрисы: «Граница между правильным и неправильным очень зыбка, особенно в сказочном сообществе, где желания и магия легко могут превратить хороших детей в плохих». Дальше директриса потрудилась перечислить так называемые «тревожные признаки, указывающие на склонность к правонарушениям». Интересно, и сколько очков я наберу в этом списке?

Постоянная ложь. Есть!

Частые отлучки без объяснения причин. Есть!

Раздражение, направленное на чьё-либо положение в обществе. Что ж… аристократы с их привилегиями действительно частенько выводят меня из себя, так что здесь, пожалуй, тоже можно поставить галочку.

Грубость. Вот уж нет. Я в жизни никому не грубила.

Превращение друзей и знакомых в лягушек. Тоже мимо. (А что, это тоже считается нехорошим поступком?)

Воровство. Четвёртое очко в мою пользу.

Осталось подвести итоги.

«Если вы готовы подтвердить три и более пунктов из этого списка, это означает, что ваш ребёнок должен быть направлен в СИШ незамедлительно».

Ха! Да что она знает, эта директриса, о моей жизни! Может, у меня были очень веские причины для воровства! Я впихнула брошюру обратно на полку и отошла подальше, задержавшись перед стеной, увешанной фотографиями. Улыбающиеся ученики на занятиях по изготовлению зелий рядом со здоровенной бутылью, из которой вытекает что-то зелёное и пузырящееся… мальчишки, парящие над крышей школы на пегасах… урок фехтования… дети, сгрудившиеся вокруг хрустального шара… ну и так далее.

Рядом с фотографиями — табличка: «Лучшие выпускники СИШ». Под ней — снимки подростков, уже не в школьном окружении. Какая-то девочка, проходящая стажировку в Институте волшебной моды и дизайна. А что, это круто. А вот парень в защитных очках, подрабатывающий в Чароландском институте эльфийских наук. Тоже ничего себе. Мой взгляд задержался на третьей фотографии: девочка трудится вместе с феей-крёстной Эллы над созданием хрустальных туфелек. Внутри у меня всё тут же забурлило от злости.