Так что бойцом Робин была не в теории, а на практике. Однажды на перемене в старшей школе Хэйзелвуд-Ист она случайно услышала, как хулиган шести с лишним футов росту угрожает самому маленькому в классе пареньку. Она наблюдала подобное уже не раз, но в тот день сказала себе, что всему есть предел. Она просто не могла больше стоять в стороне, пока этот ублюдок издевается над слабым. С грохотом захлопнув свой шкафчик, Робин подошла к верзиле и нанесла ему удар в челюсть. Вряд ли тот почувствовал боль, но с тех пор присмирел и перестал задирать парня, а Робин заработала репутацию бесстрашной девчонки.
Как и Джулия, и их кузен Том, Робин стояла на перепутье. Она взрослела и превращалась в прекрасную молодую женщину с сильным и страстным характером. У нее была хорошая и счастливая жизнь, она ценила свою семью. И когда на весенние каникулы к ним приехали Камминсы, она проводила с ними все свободное время. Джулия и Том стали на той неделе неразлучны, и Робин с Джейми старались к ним присоединиться. Робин хотелось лучше узнать своих двоюродных сестер и брата, и они отлично поладили. У Тинк оказалось такое же чувство юмора, как у Джулии, и Робин было с ней весело. Ну, а Кэти искренне восхищалась Робин, и та с удовольствием обсуждала с ней свои увлечения и планы.
Одним словом, та неделя в Сент-Луисе выдалась удачной, как ни посмотри. Младшим Камминсам нравилось в доме бабки и деда с материнской стороны, и они наверстывали упущенное время, общаясь с двоюродными сестрами. Благодаря дружбе Тома и Джулии все остальные — Робин, Джейми, Тинк и Кэти — тоже сдружились. Том увидел родных сестер глазами кузин и понял, что они не так уж его и раздражают и с ними даже интересно. Поэтому, хотя каникулы подходили к концу и пора было возвращаться к работе и прощаться с подругой, Том, сидя той апрельской ночью рядом с Джулией, не мог стереть с лица улыбку. Они вспоминали все, что успели сделать вместе за неделю. Вспоминали, как гуляли вечером по центру, как, устроившись под аркой, наблюдали за снующими по Миссисипи речными трамвайчиками. Час пик давно миновал, в воздухе веяло ночной прохладой, с реки дул бриз, превращая кудри Джулии в небольшие торнадо. Они сидели, вытянув ноги, срывали травинки и думали о том, какими крохотными они, должно быть, кажутся припозднившимся туристам, глядящим на них с арки. Это был тот редкий момент, когда понимаешь, что счастлив здесь и сейчас, и они оба чувствовали, что не скоро забудут это ощущение.
Джулия улыбалась — просто так, от хорошего настроения — и заметила, что Том тоже улыбается. Она глубоко вздохнула и, хотя к природному запаху, доносившемуся с реки, примешивался дух картошки фри из «Макдональдса», ей казалось, что она дышит подлинной атмосферой своего города, своего родного города. Эта могучая река, река Марка Твена, Уильяма Фолкнера и Томаса Элиота, была его артерией. Ее ток струился сквозь нее, пронизывая, подобно кровеносным сосудам, ее сознание и ее стихи.
Они с Томом выкурили одну сигарету на двоих, глядя на небольшие лодки, плывущие по реке. Стоял вечер первого апреля — за три дня до описываемых событий. Джулия достала из внутреннего кармана черной кожаной куртки открытку и протянула Тому, взяв с него обещание прочитать ее только дома. Его этот жест глубоко тронул, но не удивил — Джулия часто радовала друзей подобными знаками внимания.
Забирая у Джулии открытку, Том не мог представить себе, что готовит им судьба, какими прекрасными покажутся ему эти строки и с какой болью он будет читать их всего несколько недель спустя. Но в тот вечер он перед сном достал открытку из кармана и прочитал:
Наша любовь
не слияние наших тел
а слияние нас.
Наша дружба
не растраченный вместе смех,
а копилка спрятанных слез.
Мы делим с тобой
не высказанные мысли
а несказанные слова.
Мне не будет хватать
не того что мы вместе делали
а того чем мы были.
— Никки Джованни
И — почерком Джулии — приписка:
...1 апреля, 1991
Том!
Я люблю тебя — никогда этого не забывай, где бы ты ни был и сколько бы времени ни прошло. Я не забуду тебя и через миллион лет. Помни и ты меня.
Джулс
За особенно крутым изгибом реки в нескольких милях к северу от плавучего «Макдональдса» над водой возвышался Старый мост Чейн-оф-Рокс. Могучая Миссисипи терялась на фоне этого старинного сооружения. Вода робко омывала непоколебимые опоры, скрывая в глубине разрушенные элементы конструкции.
Возможно, Джулию так тянуло к старому мосту потому, что в его противоречивой сущности она узнавала себя. Одни люди шли туда в поисках покоя и безмятежности, другие — за адреналином и острыми ощущениями. Это было место публичного одиночества, обветшалого великолепия и страшной красоты. Место, где ее граффити, в котором она старательно выписала каждое слово, со всех сторон окружала природа — плотные шеренги деревьев, гирлянды вьюнка, изломанная береговая линия. Это место играло на струнах ее чувств и дарило ей вдохновение. Она всем сердцем любила этот старый мост, и ее поэтическая натура подсказывала ей, что именно в тот момент он значил в ее жизни так много, как не будет значить уже никогда. Она и сама в то время пересекала своего рода мост от детства к взрослой жизни; она шагала по нему, строя собственное будущее и предвидя интересную и насыщенную жизнь. Ей хотелось, пока не кончилась их совместная с кузеном неделя, привести его в это особое место.
Джулия припарковала свою машинку на Ривервью-Драйв. Ее желание исполнилось — сейчас они с Робин покажут Тому их любимый старый мост и ее стихи.
Глава третья
Чуть раньше тем же вечером в Уэнтзвилле, что в сорока милях от Сент-Луиса, двадцатитрехлетний Марлин Грей сел за руль «Шевроле-Сайтейшн» своей девушки. Шести футов четырех дюймов ростом и весом больше 200 фунтов, он с трудом помещался на водительском сиденье маленького белого автомобиля. У него была гладкая темная кожа, большие глаза и ровные белые зубы. Аристократическую внешность дополняли массивная челюсть и рельефный подбородок. Грей был настоящим красавчиком.
Позади Грея сидел пятнадцатилетний Дэниел Уинфри, почти полная его противоположность. Уинфри был застенчивым щуплым пареньком — пять футов шесть дюймов и 120 фунтов — и еще продолжал расти. Светлокожий, с пепельными волосами до плеч и с прыщавым лицом подростка, он выглядел вполне симпатичным.
Уинфри с отцом, Дональдом Уинфри, переехали в дом на Линда-Лейн в Уэнтзвилле всего за три недели до того. Он учился в старшей школе Уэнтзвилла; успеваемость у него была ниже среднего, к тому же он любил прогуливать уроки. И дома, и в школе о нем отзывались как о воспитанном и вежливом юноше, но ему слишком быстро все надоедало — таких, как он, ничего не стоит убедить хотя бы раз попробовать что угодно.
Уинфри с Греем знали друг друга всего ничего — пару недель, не больше, — что не мешало им болтать и смеяться как старым друзьям. Возможно, интерес Уинфри к Грею объяснялся тем, что тот мог доставать спиртное и наркотики. Впрочем, Грей всегда легко сходился с новыми людьми, и его внезапная дружба с Уинфри не стала исключением. Грей обладал всеми качествами лидера и был душой любой компании. Девушки смеялись над его шутками, парни просили у него совета.
Однако Дэниел Уинфри многого не знал о своем новом приятеле — того, что Грей тщательно скрывал ото всех, включая себя самого. В возрасте Уинфри Грей тоже был низкорослым и тщедушным, но научился компенсировать свои слабости хитростью и смекалкой. Благодаря этому Грей, младший из шести детей и всеобщий любимец семьи, отлично умел добиваться своих целей.
К восемнадцати годам у Грея в голове сложилось идеальное представление о себе. Если воображаемый образ расходился с реальностью, он просто подстраивал реальность под него, и этот постоянный обман давался ему с пугающей легкостью. Природа наградила его многими талантами: умом, красноречием, обаянием, веселым нравом и общительностью — словом, он был прирожденным актером, способным убеждать окружающих в том, что он и впрямь таков, каким хочет казаться. Его друзья верили, что Грей не просто состоит в военном резерве и по выходным ездит на сборы, а на самом деле служит в армии и проявляет чудеса героизма. Что он не доносчик, ради спасения собственной шкуры сдавший друга, а «оперативник отдела по борьбе с наркотиками, сотрудничающий с дружинами, которые патрулируют наиболее неблагополучные городские кварталы».
Грей встречался с Евой — красивой скромной девушкой с длинными каштановыми волосами и бледным лицом; высокой и стройной. Она была одной из самых ярых поклонниц Грея и заодно его спонсором — разносторонние интересы Грея не включали в себя необходимость зарабатывать деньги. Он тусовался с приятелями, раскатывал на машине Евы, пока та была на работе, или расслаблялся в доме друга, у которого они жили.
Вечером четвертого апреля Грей отвез Еву к ее подруге в Уэнтзвилл и сказал, что вернется через час-другой, только съездит по делам в пару мест. В действительности никаких срочных дел у Грея не было. Он собирался навестить кое-кого из друзей или просто погонять на машине в одиночестве. Он высадил Еву, заметил на улице Уинфри и позвал его с собой.
