— Как все прошло сегодня? — спросил он.

— Я завершила сделку по продаже того дома на Фокскрофт-стрит, — ответила я с улыбкой.

— Это замечательно, Карен. Поздравляю! — Он еще раз быстро поцеловал меня в губы. — А где Райли? — добавил он.

— Он на вечеринке с ночевкой в компании нескольких соседских детей.

Я подумала, что Марк спросил, где Райли, потому что он хочет заняться со мной любовью, чтобы отпраздновать мой успех. Эта мысль вызвала у меня нервозность, и я не могла понять почему.

— В четверг?

— Да, я знаю, что это странно, но он очень просил меня и при этом мило дулся. — Я улыбнулась.

Я обняла Марка, и он вдруг поморщился.

— Что с тобой? — спросила я.

— Думаю, я растянул себе что-то в спортзале. Пойду приму горячий душ.

— Хочешь, я сделаю тебе массаж? — Я подняла бровь и прикусила нижнюю губу. Я пыталась… пыталась соблазнить моего мужа, чтобы удостовериться, что с нами — или со мной самой — все в порядке. Но в глубине души я чуяла, что это не так.

— Нет, детка, не надо. Но я проголодался, — сказал он, направляясь в сторону коридора.

— Да, конечно. Я приготовлю ужин.

Когда он выходил из комнаты, я заметила красные отметины на задней поверхности его икр и шеи. Бедняга. Он слишком выкладывался как в своих клиниках, так и в спортзале, и наверняка все эти перелеты из Атланты в Майами и обратно негативно сказывались на нем. Надо будет поговорить с ним о том, чтобы съездить куда-нибудь в отпуск. После этой последней сделки я вполне могла взять отпуск — я его точно заслужила. Он, Райли и я могли бы отправиться в какое-нибудь приятное место и отдохнуть неделю или две — только мы трое вдалеке от всех забот.

Прежде чем достать из холодильника ингредиенты для салата с курицей и авокадо, я налила себе бокал красного вина из уже открытой бутылки. И, медленно отпивая большой глоток, подумала о том последнем разе, когда Марк вошел в меня — полгода назад. Это произошло после званого ужина. Дом был в полном нашем распоряжении, и мы оба были здорово пьяны. Как только мы оказались внутри, он прижал меня к стене и, скрестив мои ноги вокруг своей талии, занялся со мной сексом. Мы овладели друг другом. Это было выражением наших самых сокровенных чувств, и в то же время в этом было что-то животное. Я хотела его, а он хотел меня. Но в последнее время я не понимаю, чего хочет он и чего хочу сама. Я поставила бокал на стол и положила куриные грудки на сковородку. Я уже не та женщина, которой была, когда он женился на мне, и не та, которой была всего полгода назад. Больше не понимаю, кто я, потому что иногда мы становимся незнакомцами даже для самих себя.

11. Шеннон

Я села за стол и заказала два мартини с водкой. Я пригласила Карен выпить со мной, чтобы обсудить то, что произошло вчера в салоне. Она была единственным человеком, на чью откровенность я могла рассчитывать. Но хотя часть меня желала, чтобы она была со мной откровенна, это вовсе не значило, что я обязательно прислушаюсь к ней. Я была решительно настроена вернуть себе Брайса, и никто и ничто не могло меня остановить, даже Карен и ее прагматизм.

— Привет, дорогая, — сказала Карен, поставив свою сумку на пол и обняв меня немного крепче, чем обычно. Усевшись напротив меня, она широко мне улыбнулась. Она явно что-то скрывала за этим своим фасадом безукоризненного благополучия.

— Я заказала тебе мартини с водкой, — сказала я, когда официант поставил перед нами коктейли.

— Отлично. Спасибо. — Карен поднесла бокал к губам и отпила маленький глоток. — Итак, что произошло вчера в салоне?

— А откуда ты знаешь, что там что-то произошло? — Я приподняла бровь.

— Мне сказала Оливия.

— Ну конечно. — Я закатила глаза. — Вообще-то, я тогда была здорово пьяна, так что помню произошедшее смутно, но я точно могу сказать, что Оливия настоящая стерва.

Карен рассмеялась:

— Она сказала, что ты грубо вела себя с Кристал и она просто защищала ее.

— Мы все знаем, что Оливия никогда не защищает никого, кроме самой себя.

Она кивнула.

— Но вела ли я себя грубо с женщиной, которая украла у меня мужа? Да, черт возьми. И она это вполне заслужила. — Я вздернула подбородок.

Карен вздохнула:

— Неужели ты злишься на нее? Ведь во всем виноват Брайс, это он поступил с тобой по-свински.

— Я все еще люблю Брайса, — призналась я.

Карен покачала головой:

— Ничего ты его не любишь.

— Люблю, и он тоже любит меня. — Я отпила большой глоток мартини.

— Нет, ты не любишь его, и он однозначно не любит тебя. Если бы он любил тебя, то не сделал бы того, что сделал. Это не любовь. — Для пущей убедительности она плотно сжала губы.

Я выпрямилась:

— Он просто запутался.

— Нет, он просто говнюк. — Карен сжала мою руку и посмотрела мне прямо в глаза. — И ты можешь найти себе мужчину намного лучше его.

Я уставилась на ее руку, пытаясь решить, хочу я оттолкнуть ее или нет. Но ее пожатие успокаивало меня, давало мне какое-никакое чувство уверенности, хотя до этого я и не понимала, что оно мне необходимо.

— Но я не хочу искать мужчину лучше его. Я хочу вернуть Брайса.

Карен потерла мою руку:

— Я уверена, что это у тебя скоро пройдет. Его нельзя назвать хорошим человеком, и, если честно, мне он вообще никогда не нравился.

У меня отвисла челюсть.

— В самом деле? Никогда?

— Никогда.

Я отвела взгляд. Как она могла питать антипатию к моему мужу так, что я об этом даже не подозревала? Все эти совместные ужины, мероприятия и даже отпуска, которые мы проводили вместе в последние десять лет… Да, Карен хорошо умеет притворяться. Если все эти годы она притворялась, что Брайс нравится ей, то что еще в ее поведении могло быть притворством? Я сделала долгий глоток моего мартини, затем опять переключила внимание на нее.

— Что бы ты там ни говорила, я все равно попытаюсь спасти наш брак.

Карен вынула из своего опустевшего бокала шпажку с оливками и отправила их себе в рот.

— Что ж, в конечном итоге это тебе решать. Но если это может тебя утешить, вероятно, скоро я тоже вступлю в твой клуб.

— В какой клуб? — Я склонила голову набок.

— В клуб бывших жен. — Она бросила шпажку обратно в бокал и отодвинула его от себя.

У меня округлились глаза.

— Вы с Марком что, разводитесь? — Я не могла в это поверить. Их брак всегда казался мне таким крепким. Впрочем, я считала крепким и свой собственный брак с Брайсом.

— Я точно не знаю. Мы не занимались сексом уже полгода, и в этом виноваты мы оба, но похоже, я вообще не интересую его, и не только сексуально. — Карен пожала плечами, как будто ей было все равно, но я знала, что это не так, наверняка не так.

Официант унес наши пустые бокалы, и мы заказали минеральную воду с газом.

— И что ты собираешься делать? — спросила я.

— Не знаю. Мне надо понять, что со мной не так, что не так с нашим браком. Самой мне тоже не хочется заниматься с ним сексом.

— Ну, вообще-то, ты не молодеешь. — Я хихикнула.

Карен засмеялась:

— Спасибо за сочувствие.

— Я уверена, что все это пустяки. Просто временное ослабление чувств. Такое бывает у всех. — Я положила ладонь на руку Карен.

— Надеюсь, что так оно и есть, — сказала она. — Но давай поговорим о чем-нибудь помимо того факта, что мы обе становимся морщинистыми старухами. — Карен улыбнулась.

Официант аккуратно налил в бокалы воду «Сан-Пеллегрино» и поставил их перед нами. Затем кивнул и, поставив бутылку на середину столика, удалился.

— Ты уже познакомилась с Кристал? — спросила я.

Я знала, что Карен что-то от меня скрывает, и была уверена, что это как-то связано с женщинами из нашей компании. Возможно, ей известно, почему Оливия повела себя со мной как последняя стерва, или она уже общалась с новой женой Брайса.

— Да. Прости, что я не сказала тебе раньше. На днях я пообедала с ней и Оливией.

Я поболтала свой коктейль. «Я так и знала. Вот оно».

— И? — Я вздернула подбородок.

— И она была мила. Но все пошло наперекосяк — Оливия была в своем репертуаре, она устроила сцену, в ярости выскочила из кафе, а через две минуты прислала нам сообщение с извинениями. — Карен картинно закатила глаза.

— Из-за чего?

— Из-за тебя. Она твердо решила, что больше не будет общаться с тобой.

Я отпила еще один глоток мартини. После того инцидента в салоне я понимала, что Оливия имеет на меня зуб, но точно не знала почему.

— А в чем ее проблема? — Я сложила руки на груди.

— Честно говоря, мне кажется, она не уверена в себе и боится. Думаю, ее извращенному уму представляется, будто развод заразен и будто в конце концов она может оказаться в таком же положении, что и ты.

— О, но ведь это же просто нелепо. — Я презрительно махнула рукой.

— Она также что-то говорила о том, что много лет назад ты скверно обошлась с ней, — сказала Карен, вскинув бровь.

Я прищурилась, пытаясь вспомнить, в чем могло заключаться это скверное обхождение, но так и не смогла ничего припомнить.

— Я не знаю, о чем она, но ты же сама знаешь, как Оливия любит все драматизировать.

Карен коротко рассмеялась:

— И не говори. — Она отпила глоток воды. — А как идут дела с организацией приема?