— Не преуменьшай тяжесть потери, Трой. Я знаю, что твоя травма до сих пор мучит тебя — точнее, ее последствия, с которыми ты сталкиваешься каждый день. — Стейси хотела, чтобы Трой наконец осознал свою силу. — С первой встречи я не устаю поражаться твоей целеустремленности и уверенности. Я уверена, если ты разойдешься, как сегодня с дамбой, тебя никто не остановит.

— Мне кажется, некоторые вещи я понимаю не сразу, — задумчиво отозвался Трой. — Но ты права. Я не из тех, кто легко принимает поражение. Увольнение из вооруженных сил означало не только крушение карьеры, но фактически потерю семьи. Только в армии я жил и работал бок о бок с людьми, которые понимали меня.

— Ты говорил, что твои родители много путешествуют, с тех пор как вышли на пенсию.

— Их не назовешь счастливой парой. Сколько себя помню, мать всегда старалась вывалить на меня свои проблемы, восстановить эмоциональный баланс за мой счет.

— Не удивительно, что ты замкнулся. Защитная реакция.

— Но я думал, что просто не способен чувствовать, и верил матери, которая обвиняла меня в черствости. — Он тяжело вздохнул. — Я не обвиняю ее. Для меня важно, чтобы ты поняла.

Стейси понимала его.

— Жизнь преподала нам обоим урок, Трой.

— Я хочу отдать тебе все чувства, которые ты одна смогла пробудить во мне, — тихо, истово сказал он и сжал ее ладонь.

Стейси ни секунды не сомневалась, что Трой не лукавит.

— Душой и телом ты — самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал. И всегда останешься такой.

Она не сдержала вздоха. Надо было остановиться и подумать. Стейси боялась отдать сердце Трою, потому что считала, что глубина его чувства уступает глубине ее собственного. Но его проникновенные слова тронули ее душу, живущую мечтой о любви, которую она хотела с ним разделить.

Стейси нерешительно произнесла:

— Если ты сможешь…

— Если ты сможешь полюбить… — сказал Трой и замолчал.

Ее сердце стучало, как молот. Неужели она не ослышалась?

— Ты хочешь сказать…

— Что люблю тебя. Вот что я хочу сказать. — Трой встал, протянул к ней руки, бережно поднял, прижал к себе. — Больше всего на свете мне хочется видеть твое лицо каждый день до конца жизни. — Обнимая девушку, он смотрел ей прямо в глаза. — Изучать каждую его черточку до тех пор, пока не узнаю лучше, чем свое собственное. Когда оно станет совсем родным, я начну сначала. Душа, характер, тело — мне важно знать про тебя все.

— Трой? — Сердце Стейси замерло в груди, потом застучало с удвоенной силой.

Выражение лица, интонация голоса, нежное прикосновение, искренность и надежда во взгляде — все говорило об одном. Трой любил ее не меньше, чем она любила его.

— Я люблю тебя, Трой. — Слова сами вырвались из груди. — Это стало понятно мне на следующее утро после… и я не знала, что делать. — Стейси тряхнула головой. — Неправда. Просто было страшно признаться в том, чего я ждала от тебя. Думала, я не нужна тебе, но потом решила, что буду бороться, даже если шансы очень малы.

— Ты настоящий боец, Стейси, и я рад этому. — Трой заключил в ладони ее лицо и закрыл глаза, как будто вдыхая ее в себя. — Мне необходимо, чтобы ты боролась за нас, за наше будущее, чтобы ты помогала мне строить нашу жизнь. Мы будем продавать собачью одежду, выращивать миндаль, переживать наводнения, наряжать модника Фэнга и ловить авантюриста Гудини, когда его опять потянет на побег.

Стейси подумала, что именно так представляла себе рай:

— Да, Трой, я согласна. Пусть все будет так.

— И еще дети. — Его голос опустился на октаву, когда он произнес эти еще недавно немыслимые для него слова. — У нас будут замечательные дети. Дочери, похожие на тебя.

— И сыновья, — задыхаясь от волнения и счастья, подхватила Стейси. — Хочу сыновей, похожих на тебя.

Это будет гораздо лучше, чем каждый раз просить позволения понянчить племянника или племянницу, решила Стейси. Конечно, она с теплом отнесется к малышу Джеммы. Но детям, которые родятся у них с Троем, отдаст себя всю.

Трой прижался лбом к ее лбу и вздохнул:

— Моя мать, возможно, предупредит тебя, чтобы ты держалась от меня подальше.

— Можно я не буду ее слушать? — мягко спросила Стейси. Она должна была это сказать. — Вымещать свои проблемы и разочарования на детях, как делала она, большая ошибка.

— Семейная жизнь не всегда складывается удачно. — Трой поднял голову и поцеловал Стейси в лоб. — Я люблю своих родителей. По отдельности они неплохие люди, только очень разные, поэтому не могут быть счастливы вместе.

Стейси обняла его за талию. Она все еще не могла поверить, что это происходит с ними наяву. Прикосновение возвращало чувство реальности.

— У нас будет дружная семья, Трой. Мы понимаем друг друга, наши чувства взаимны. Это поможет нам двигаться дальше.

Он приподнял ее подбородок:

— Выходи за меня замуж, Стейси Уэйкфилд. Сделай меня самым счастливым человеком на земле.

— Ох, Трой.

Их губы встретились в быстром, легком поцелуе, и Стейси прошептала ответ в уголок его губ, будто созданных для поцелуев, как ей показалось при первой встрече:

— Да. Я согласна. Обещаю, что ты не будешь разочарован…

Он коснулся ее губ кончиками пальцев, заставив замолчать.

— Ничего не обещай. Ты не уступаешь мне в силе и упорстве.

— И пускай тебя не беспокоит мое отношение к твоему колену. — Голос Стейси звучал особенно трепетно, когда она решилась на признание. — То, как мужественно ты справляешься с последствиями травмы, с первого дня знакомства показалось мне совершенно неотразимым.

Она крепче обхватила его талию, а Трой прижал ее к себе, перебирая пальцами шелковистые пряди.

— Я хочу тебя, — прошептал он, щекоча губами стройную шею.

— И я тебя, Трой. Ты мне нужен. Только ты и больше никто.

Взявшись за руки, они прошли мимо собак, мирно дремавших возле печки, и направились в спальню.