Глава 6

Глядя на темные окна дома, Стейси сказала:

— Фэнг не любит штормового ветра.

По дороге домой она затеяла непринужденную беседу и очень гордилась собой. Так и должны разговаривать приятельствующие соседи и коллеги — на нейтральные темы вроде погоды.

— Дождь заставляет его нервничать. Он успокаивается только в доме, когда я рядом. Надеюсь, общество Гудини пойдет ему на пользу. Не выходи из машины, Трой. Нет смысла мокнуть за компанию.

Однако Трой все-таки вышел, чтобы под руку довести Стейси до ступенек, над которыми слабо горел фонарь. Порывы ветра почти сбивали с ног. На крыльце мужчина вдруг наклонил голову и прислушался.

— По-моему, на крыше сорвало лист железа.

Шум дождя заглушал все звуки. Трой не взял из машины зонт — ураганный ветер не позволил бы даже раскрыть его. Отступив на шаг, Стейси подняла голову. Оторвавшийся лист кровли можно было разглядеть даже в темноте за пеленой дождя.

— Давай зайдем в дом и оценим, насколько тебя затопило, — предложил Трой. — Мне кажется, дело плохо.

За десять секунд, что Стейси отпирала дверь, ее посетили мысли одна страшнее другой. Не ошиблась ли она, купив такой старый и запущенный дом? Сумеет ли привести его в порядок, не вкладывая в ремонт огромную кучу денег?

Ссутулившаяся было под грузом сомнений, Стейси встряхнулась и упрямо распрямила плечи: она все сделала правильно. Ничто не помешает ей превратить развалюху в прекрасное жилье и штаб-квартиру успешного «Гав-Гав бутика»!

— Похоже, кровельщик не учел капризы здешней погоды, когда сказал, что ремонт крыши можно отложить.

— Никто не ожидал такого урагана. Надеюсь, все можно исправить, — утешил Трой, заходя в дом вслед за Стейси.

Окинув взглядом следы потопа, девушка извинилась и отправилась переодеваться в рабочую одежду — джинсы и свитер.

— Технически дождь нанес больше вреда, чем ветер, — рассудительно заметила она по пути к кладовке, перешагивая через лужи на полу. — Сейчас принесу стремянку.

«Хорошая встряска пойдет мне только на пользу», — решила Стейси. Она открыла заднюю дверь, впуская Фэнга. Гудини ворвался за ним по пятам. Собаки тоже требовали компенсации ущерба за то, что провели вечер в холоде под дождем, пока она веселилась в городе.

— Я возьму лестницу, а ты займись собаками, — скомандовал Трой.

Пока Стейси быстро кормила и ласкала животных, Трой успел взгромоздиться на верхнюю ступеньку шаткой стремянки.

— Мне нужен свет, Стейс.

Она подала фонарь, который уже держала в руке. Пальцы на секунду соприкоснулись. Прикосновение пустило вскачь ее сердце, уже взбудораженное тем, что Трой ласково назвал ее Стейс. Этим уменьшительным именем звали девушку все ребята на фабрике, но в его устах оно прозвучало почти… интимно.

— Как там дела наверху? Я должна сама подняться и посмотреть. — Лучше уж заняться делом, чем ловить себя на дурацких мыслях. Но стоило ей поднять лицо, как сверху ей прямо в глаза хлынула вода. — Ох!

Трой начал спускаться вниз. Сила рук компенсировала ему ненадежность травмированного колена. Тем не менее на середине лестницы нога подвернулась.

— Осторожно! — крикнула Стейси, рванувшись вперед.

— Назад! — прорычал Трой. — Я в порядке.

Его реакция была стремительной. Деловой костюм и скользкие ботинки не помешали ловко перенести вес на здоровую ногу и восстановить равновесие. Он твердо встал на пол.

Как ему удавалось ухаживать за садом, если каждый подъем и спуск по складной лестнице давался таким усилием? Он упорно делал это на ее глазах день за днем, ведь Стейси часто наблюдала за ним. Слишком часто!

Стейси стряхнула воду с ресниц:

— Не представляю, как закрепить оторванный лист. В такую погоду нельзя подниматься на крышу.

Им предстояло найти безопасный способ прекратить водопад внутри дома. Для Стейси, в принципе необладавшей техническим складом ума, это было так же сложно, как устоять против искушения обнять Троя, дружески, в благодарность за помощь. «Как будто ему это нужно!» — возмутился голос разума, к которому она в последнее время так плохо и невнимательно прислушивалась.

— Ветер слишком сильный…

— Крыша скользкая. Очень рискованно, — добавил Трой, уперев кулаки в бедра.

Похоже, он уже привык оступаться — и моментально выкидывать это из головы. Его сердило что-то другое. Стейси понимала, что злость направлена не на нее, хоть она и заслуживала этого. Она не дооценила пережитый им стресс: потерю карьеры и любимой женщины, необходимость строить новую жизнь с нуля.

— Для начала надо залатать дыру в крыше изнутри, — продолжал Трой.

— Мне тоже так кажется, — охотно поддержала решение Стейси, которой нравилось удивительное чувство, что они действуют как одна команда. — Но как это сделать? Обычно в таких случаях я ищу решение в справочниках «Сделай сам» или в Интернете. У меня есть рулон полиэтилена для изоляции, но этого мало, чтобы удержать воду. Если дождь не кончится, вода скоро начнет снова проливаться вниз.

— Можно попробовать закрепить кровельный лист изнутри, не выходя на крышу. Не возражаешь против моей помощи? Насколько я понимаю, у тебя уже выработалась феминистическая привычка полагаться только на себя.

— Иногда лишняя пара рук бывает полезна. — Стейси ничего не имела против поддержки Троя, наоборот, перспектива провести вечер в совместных трудах обрадовала и взволновала ее. — Заранее спасибо.

Трой кивнул:

— Попробуем найти временное решение. На какое-то время поможет, но без кровельщика здесь не обойтись. У меня дома есть все необходимое.

Трой поехал к себе за инструментами, а Стейси достала свой ремонтный набор: в розовом ящике с выдвижными полками были сложены комплекты сверл и отверток, беспроводная дрель такого же веселого цвета, прочие полезные предметы. К тому времени, что Трой вернулся, она уже наладила освещение с помощью аккумуляторного фонаря и сидела наверху под крышей, держа инвентарь наготове. Через отверстие в кровле в комнату по-прежнему сочилась вода, но Стейси пребывала в боевом настроении.

— Никогда не видел розовых инструментов. Даже представить не мог, что такие выпускают, — суховато заметил Трой, присоединяясь к ней.

На нем был специальный пояс с карманами, откуда торчали инструменты очень серьезного вида. Через плечо на длинном ремне свисал чехол с дрелью. Он переоделся в джинсы, свитер, удобные ботинки и выглядел невероятно мужественно.

— Собаки греются перед радиатором в гостиной. Мне пришлось вытереть Гудини полотенцем. Он вымок насквозь. — Трой произнес кличку щенка с грубоватой нежностью. — Выскочил за мной на улицу. Пришлось взять его в машину, а потом привезти обратно. Глупый пес готов был остаться на улице под дождем на всю ночь.

— Похоже, он предпочитает твою компанию, — констатировала Стейси.

Ей нравился деловой вид и решительный настрой соседа, готового оказать женщине содействие в сложной ситуации. Но еще больше ее подкупало мягкое, доброжелательное отношение Троя к собаке. Где справедливость? Стоило ей собраться с силами для решительного отпора соблазну, Трой демонстрировал самые привлекательные стороны своей натуры. Кроме того, Стейси поняла, что приводить в порядок жилье гораздо интереснее в его компании. Что же, ей остается только радоваться случаю, отбросив в сторону все лишние соображения.

Стейси посмотрела на розовые инструменты и немного пожалела, что сегодня выбрала не розовый, а персиковый лак для ногтей.

— Твои глаза сияют как звезды, — тихо произнес Трой, который, вероятно, не отдавал себе отчета в том, насколько мягко звучал его голос. — Не всякая женщина с таким энтузиазмом готовится латать дыру в крыше.

— Да еще в крыше старой хибары в штормовую полночь? — усмехнулась Стейси. — Думаю, это моя внутренняя Валькирия проснулась и рвется в бой. Что может быть приятнее, чем возвращать к жизни обреченный дом? Даже в таких драматических обстоятельствах.

Трой слушал возбужденный голос Стейси и видел яркие искорки, плясавшие в ее глазах. Судя по всему, розовые инструменты пойдут в дело. Вряд ли она будет наблюдать со стороны, как он занимается починкой, и вовсе не потому, что беспокоится о его колене. У него были некоторые опасения, что травма помешает подняться по стремянке под потолок. Он и вправду чуть было не свалился и был очень обрадован тем, что Стейси не впала в панику. Умница, сделала вид, что ничего не случилось.

До сих пор он ни на секунду не забывал о своей ущербности, ощущал ее в каждом движении, но теперь…

Предстоящий ремонт был вполне ему по силам: раздробленное колено не станет помехой. Чувство уверенности, казалось, усмирило боль. А может быть, причиной стало улыбающееся, сияющее от азарта лицо Стейси, несовместимое с упадническими настроениями.

— Начнем с того, что уберем часть фанерного щита под кровельным железом. — Он указал на поврежденный участок. — Пожалуй, это единственный случай, когда можно порадоваться, что под крышей нет теплоизоляции.

— Я только собиралась проложить утеплитель, — сказала Стейси, подвигаясь к нему, чтобы лучше осмотреть зону бедствия. — Что будем делать?

Трой остро ощущал ее присутствие рядом. Это ощущение возникло в первую минуту знакомства и только усиливалось по мере того, как он проникался ненавязчивым очарованием Стейси Уэйкфилд.

— Будем действовать шаг за шагом. Я покажу.

Они дружно взялись за работу, хотя почти сразу промокли и замерзли. Чтобы вернуть на место оторвавшийся кусок кровельного железа, Трою потребовалась вся его сила. Он почувствовал резкую боль в предплечье прежде, чем ему удалось надежно закрепить лист.

Стейси была рядом и помогала, как могла. От нее пахло дождем, холодным воздухом и шампунем для волос. Этот букет ароматов наполнял Троя желанием обнять ее, бороться с которым становилось все труднее с каждой минутой. Он даже испытал некое облегчение, когда наконец-то смог сказать:

— Готово!

— Спасибо. Теперь я могу заняться уборкой в доме.

Они спустились с лестницы. Джинсы и свитер Стейси были перепачканы, лицо измазано разводами влажной грязи, на плече и рукаве висели шмотья паутины, от вечерней косметики не осталось следа. Стейси предстала перед Троем как есть, без прикрас. Ему хотелось целовать ее, пока хватит дыхания, а потом подышать и начать сначала.

— Смотри, ты поранился, — воскликнула Стейси, трогая его за предплечье. — Почему ты не позволил мне помогать, когда ставил лист на место?

Трой, который не обратил внимания на царапину, решил было напомнить, что в его профессии были травмы и похуже, даже не считая колена. Военные не приучены ни квохтать над своими травмами, ни требовать жалости от окружающих. Впрочем, Стейси сама должна была догадаться, поэтому он ограничился замечанием:

— Любой из нас мог порезаться об острые углы. Я рад, что не пострадала твоя нежная кожа.

— Ох, — сказала Стейси.

Ее лицо порозовело, а пальцы замерли на его плече. Она немного растерялась. Зато мысли Троя были ясными и понятными — он думал о том, о чем ему думать не полагалось.

— Пойдем в ванную. В первую очередь надо промыть ранку, а потом решать, ехать ли в больницу, чтобы сделать прививку от столбняка и наложить швы. — Стейси решительно двинулась вглубь дома.

— Ничего не надо, — настаивал Трой, но покорно шел за ней.

Стейси беспокоилась из-за пустяков, но он был готов подыграть, чтобы она не огорчалась.

Они вошли в просторную ванную комнату со старым умывальником и глубокой чугунной ванной на гнутых ножках, вдоль которой на полочке стояли флаконы и баночки с шампунями, лосьонами, бальзамами. У Троя в голове сразу возник эротический образ Стейси, которая нежилась в теплой воде в облаке ароматного пара.

— Пожалуй, я посчитаю свои раны дома, — вдруг решил он.

Трой почувствовал, что самое время ретироваться: выдержка и самоконтроль были на пределе. Он мечтал поцеловать Стейси.

— Раз мы уже здесь, давай хотя бы взглянем, — предложила девушка.

Слова звучали практично, но интонация говорила о том, что в этом интимном уголке дома Стейси тоже задумалась о чем-то непозволительно сладком.

Но речь шла всего лишь о царапине, поэтому Трой согласился, пообещав себе ни при каких обстоятельствах не снимать рубашку, хотя так рассмотреть поврежденное место было бы легче. Он высоко закатал рукав, и они склонили головы над ссадиной на предплечье.

— Ты прав, швы можно не накладывать, — с облегчением сказала Стейси.

Трой старался игнорировать ее неровное дыхание. Она смочила ватный тампон дезинфицирующим средством, спросила о противостолбнячной прививке.

— Все еще действует, — ответил он, наблюдая за осторожными движениями Стейси, которая обрабатывала ранку.

Трой старался сосредоточиться на процедуре — почти непосильная задача для человека, который думает только о том, чтобы обнять стоящую рядом женщину.

Возможно, организм стремился снять стресс, вызванный сомнениями, что увечье опозорит его перед Стейси, не позволит справиться с ремонтом крыши в ее доме. Но все получилось отлично, не считая драматического момента, когда Трой чуть не упал с лестницы. Но инцидент был сразу забыт, и теперь облегчение требовало выхода.

Все, о чем Трой мог думать в этот момент, это мягкое касание пальцев Стейси, ее голова, склоненная над его рукой. Он перевел дыхание:

— Пожалуй, стоило пораниться, чтобы почувствовать такую заботу.

— Если бы ты был маленьким мальчиком, наверняка хотел бы, чтобы больное место поцеловали…

Она замолчала, не уверенная, что сказала это вслух. Но слова прозвучали. Оба говорили об одном и том же, только немного по-разному.

— Поцелуи лечат?

Могла ли Стейси излечить его поцелуями? Те раны, которые глубже, чем кожа, мышцы, кости? Трой нахмурился: он давно смирился с увечьем и всем, что оно означало. Больше не о чем говорить. И ему лучше покинуть дом Стейси, пока он только думает глупости, а не делает их.

Вместо этого он поймал ее взгляд и лишний раз убедился, что желание испытать целительную силу поцелуев было взаимным. Не из-за ее слов и не из-за царапины, которую он почти не чувствовал, а потому, что он — это он, а она — это она. Когда они оказывались рядом, притяжение возникало само собой.

Сегодня ее глаза сияли в предвкушении тяжелой работы по спасению дома. Трой понимал и разделял ее волнение, энтузиазм и решимость перебороть стихийное бедствие — пусть даже с помощью набора розовых инструментов.

— Хотела бы я знать, о чем ты думаешь сейчас, — сказала она, когда провожала его к двери через залитую водой комнату, которая обещала нешуточную уборку.

Трой через силу заставлял себя двигаться к выходу.

— Думаю о твоей любви к девчачьему розовому цвету: собачий костюм, лак на ногтях, инструменты. Твои причуды мне… нравятся.

— Ох, — смутилась Стейси, не зная, как воспринимать его слова. Она замешкалась на секунду, потом весело засмеялась и махнула в сторону двери: — Знаю, что ехать тебе недалеко, но обещай, что будешь осторожен. Дождь и не думает прекращаться.

Трой был тронут ее неподдельной заботой. С ним происходило что-то непонятное. Стейси вытаскивала из глубины его души нежность, которой, если верить матери, там не было и быть не могло.

Он был достаточно равнодушен к отцу, так же как отец был равнодушен к нему, и не поддавался на попытки матери переложить на него хотя бы часть груза ее душевных невзгод. Психологическая несовместимость родителей, их зацикленность на своих проблемах и отсутствие интереса к сыну привела к тому, что Трой загнал эмоциональные реакции поглубже и научился воспринимать все происходящее холодно, спокойно, отстраненно, хотя мать утверждала, что он черств от природы. Необходимость выживать в жестких условиях армии только укрепила внутренние защитные механизмы. Теперь Трой задавал себе вопрос, не потерял ли он вообще способность чувствовать, не отмерли ли за ненадобностью подавленные когда-то эмоции. Впрочем, это не имело значения. Он оставался таким, каким был, сколько себя помнил.

Второй вопрос заключался в том, насколько он с собой честен, отвечая на первый.

— Все будет в порядке, — успокоил он Стейси и попросил придержать пуделя, который несмотря на непогоду рвался за ним наружу.

Стыдно признаться, но Трой начал испытывать симпатию к приблудному псу. Упорство и независимый нрав маленькой собаки вызывали восхищение.

Но он не мог позволить себе топтаться на ее пороге и размышлять о собаках. Пора было убираться от греха подальше, потому что даже мысли о собаках не заглушали соблазн сию минуту обнять Стейси и заняться с ней любовью.

Когда их взгляды встретились, Стейси прерывисто вздохнула:

— Спокойной ночи, Трой. Спасибо за помощь. Без тебя я ни за что бы не залатала эту дыру в крыше.

— Тебе потребуется еще много времени, чтобы убрать из дома всю эту грязь и воду, — заключил Трой в надежде, что по дороге к машине холодный ливень остудит желание остаться с ней.

Пожелав спокойной ночи, он исчез за пеленой дождя. Сел за руль и поехал домой.

Утром следующего дня, стоя на крыльце, Стейси приветствовала Троя, остановившего машину у ее ворот. На улице было холодно, небо затянули тяжелые, серые тучи, дождь не прекращался, и ничто не предвещало перемены к лучшему. Но Стейси не замечала плохой погоды. В ее душе солнце светило с безоблачного голубого неба по одной-единственной причине: она снова видела Троя.

Спохватившись, Стейси строго напомнила себе держаться сдержанно. Он должен был понять: отныне она руководствуется только доводами здравого смысла.

— Не выходи из машины, я сама заберу Гудини. Насколько я понимаю, он снова сбежал к тебе. Только вот раскрою зонт.

Она решительно зашагала к воротам, шлепая по лужам в резиновых сапогах. Трой неодобрительно нахмурился. Он уже приоткрыл дверь, чтобы выйти. Стейси засмеялась, подошла к машине и взяла у него щенка. Гудини с умиротворенным вздохом устроился у нее на руках, как будто скучал, хотя и удрал к Трою.

— Тебе не стоило выходить под дождь, — пожурил ее Трой.

Он окинул взглядом ее лицо и волосы, посмотрел на губы, заглянул в глаза. Как ни странно, когда он так смотрел на нее, Стейси чувствовала власть над ним. Скорее всего, ее снова манила игра воображения: ищущий взгляд вовсе не означал, что Трою хочется поцеловать ее. В противном случае мог бы сделать это еще вчера.

— Ты поняла, как ему удается сбегать ко мне?

— Нет. Я снова проверила забор: он надежный, нигде ни щелки. Ты не зря дал ему кличку Гудини.

Трой усмехнулся:

— Я тоже думал, что мой дом надежно защищен, но пес ворвался ко мне, стоило только приоткрыть дверь.

— Может, с тобой ему веселее, чем с Фэнгом, который все время валяется у обогревателя и тоскливо глядит на дождь? — Стейси еще удавалось сохранять нейтральный тон, но она понимала, что время строительства барьеров между ними безвозвратно упущено.

Девушку тянуло к Трою на каком-то глубинном, бессознательном — а может, подсознательном — уровне. В этом отношении она была так же безнадежна, как Гудини. Но, в отличие от щенка, не переставала удивляться, когда чувства проникли в душу. Как она могла так скоро забыть обиду, пережитую по вине Эндрю? И других мужчин, которые начинали смотреть на нее как на пустое место, стоило им бросить один взгляд на красавиц-сестер? Стейси старалась делать вид, что ей безразлично, но скрывать разочарование стало невозможно после того, как Эндрю ушел к Джемме. Стейси по-прежнему не могла заставить себя встретиться с сестрой, хотя безумно скучала. Что же заставило ее реабилитировать мужчин быстрее, чем любимую сестру?