Я двинулась к сестре, но тут ко мне подошел мужчина.
— И снова здравствуйте.
Я его узнала.
— Прошу прощения за ошибку. — Он протянул мне руку. — Я понятия не имел, что вы дочь Джона. Я Роджер.
Он пожал мою ладонь крепко, будто я была взрослой. И еще мне понравилось, что он назвал меня «дочерью Джона».
— Приятно познакомиться, — ответила я.
И что говорить дальше?
— А вас, кажется, зовут Александра?
Я кивнула. Роджер тоже кивнул.
— Значит, вы больше не разносите угощенье? — продолжал он.
— Меня уволили.
Он усмехнулся.
— Из-за туфли Моники?
— Я ее испортила.
Роджер снова усмехнулся и кивком указал на Монику, которая стояла у лестницы рядом с Джоном.
— Не волнуйтесь, — сказал Роджер, — это наша практикантка. Вряд ли туфли были дорогие.
— Вы ее коллега?
— Пожалуй, можно сказать и так. Я старший партнер.
Будь супервежливой с моим боссом.
Мы неловко стояли и глазели на Джона с Моникой. Тот, должно быть, сказал что-то смешное, потому что Моника запрокинула голову и расхохоталась. Какая длинная у нее шея. Я поискала взглядом маму и нашла ее возле стола: она счищала объедки с тарелок.
— Мне нужно идти, — ответила я. — Помогу маме убрать со стола, тогда она сможет потанцевать с Джоном.
— У меня есть идея получше. — Джон улыбнулся, и я впервые заметила бледные усики над его верхней губой и то, как косят его глаза, когда он смотрит на меня.
— Потанцуйте со мной. — Он протянул ко мне руки.
— Не могу. Я не умею танцевать, правда-правда.
— Чушь. — Он подошел ближе, обхватил меня за талию, и я невольно загордилась, хотя он был старый и пьяный. Джон просил меня быть повежливей с боссом, вот я сейчас с ним и потанцую.
Мы покачивались под музыку. Роджер не то мурлыкал что-то себе под нос, не то тихонько булькал — казалось, будто у него в горле пузырится шампанское.
— Нормально? — спросил он.
— Ага.
— Вот и отлично. — Он кивнул.
Мне хотелось, чтобы Джон обратил внимание на то, как я танцую, но он болтал с Моникой. Бен тоже не смотрел, а мне так хотелось, чтобы он понял: я нравлюсь взрослым мужчинам, которые разбираются в жизни. Но на меня глядела только мама; еще не хватало, чтобы она заметила, что я так и не сняла бабушкино ожерелье, и устроила мне скандал! Я весело ей махнула, и вдруг Роджер увлек меня в сторону.
Мы очутились в неосвещенной части сада. Роджер крепче обнял меня за талию. На свету он держал дистанцию, а тут прямо прилип ко мне. Я попыталась увести его обратно, но у меня ничего не получилось.
— Люблю аппетитных девушек, — проговорил он, дыша на меня креветками. — Не то что все эти современные доски.
Потные пальцы Роджера шарили по моей спине. Я у себя дома, в своем саду, вокруг куча гостей. Болтают, смеются. Чего мне бояться?
— Вот уж не думал, что здесь будет такое лакомство, — продолжал Роджер.
Где же мама? По-прежнему у стола, собирает грязную посуду на подносы. А Джон? Болтает с Моникой. Положил ей руку на талию, словно сейчас уведет вверх по лестнице.
Роджер с силой прижал меня к себе. Ладонь его скользнула с талии вниз и сейчас лежала почти у меня на заднице.
Я встала как вкопанная.
— Мне правда надо идти помочь маме.
Рука Роджера спустилась еще ниже, сердце у меня заколотилось, дыхание сбилось; мне казалось, будто я вижу себя со стороны по телевизору: «Лекс, этот мужик лапает тебя за жопу!»
Он гладил мою задницу, дыша в лицо перегаром; кровь стучала у меня в ушах.
«Наступи ему на ногу! — завопило чудовище внутри меня. — Врежь локтем по носу. Пни коленом по яйцам. Толкни к дереву, воткни сучок в глаз».
Голос и силы вдруг вернулись ко мне: легкие мои наполнились воздухом, и казалось, что если я сейчас же его не выпущу, то непременно лопну.
Я высвободила руки и с силой отпихнула Роджера.
— Отвали!
— Что с тобой? — Он покачнулся.
— Ты меня лапал!
— Что за чушь!
— Ты схватил меня за жопу!
— Разве можно так говорить?
— Пошел на фиг, не хочу я с тобой танцевать.
Сад затих. Все взгляды обратились к нам. Роджер мигом схватился за сердце: может, ему стало стыдно за то, что лапал пятнадцатилетнюю?
— Что с вами, босс? — крикнул кто-то.
Роджер согнулся и часто задышал.
— Мне что-то нехорошо, — просипел он.
Ну все, теперь меня же и выставят виноватой. Ничего, прорвемся. К нам подбежали Джон с Моникой, и я впилась в нее ненавидящим взглядом. Сучка в туфлях. Дурацкая практикантка.
— Что случилось? — воскликнула Моника.
— Я тут ни при чем.
Она положила руку мне на плечо.
— А чего тогда кричала?
Я стряхнула ее ладонь.
Мы обе уставились на Роджера, который, согнувшись пополам, хватал ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Я на миг представила, как Джон возьмет его за горло и задушит. Вот бы он еще при этом орал: «Что ты сделал моей дочери? За что она так тебя обругала?» Но, разумеется, ничего подобного не произошло. Наоборот, он обнял Роджера за талию и сказал:
— Видимо, что-то спровоцировало приступ астмы.
— Пить надо меньше, — отрезала я.
— А ты бы помолчала. — Джон сердито посмотрел на меня.
Роджер упал на принесенный Моникой стул. Джон похлопал по карманам его пиджака и нащупал ингалятор. Принесли стакан воды; вскоре вокруг нас собралась небольшая группа гостей. Какая-то женщина заботливо укрыла Роджера своей шалью. А он сидел, закрыв глаза, как ни в чем не бывало, и дышал с присвистом.
— Что случилось? — спросила подбежавшая к нам мама.
— Он прикидывается, — ответила я.
— У него тяжелая астма, — ледяным тоном пояснил Джон.
Все уставились на меня. Вот так, наверное, и чувствуешь себя, когда за тобой вот-вот погонится толпа.
— Чего вылупились? — огрызнулась я. — Я ему ничего не сделала.
— Следи за языком, Александра, — одернул меня Джон.
Мама посмотрела на сипевшего Роджера.
— Так в чем дело?
— Он распустил руки, — ответила я, — а виновата я.
Роджер театрально захрипел, и гости по новой захлопотали вокруг него. Не замерз ли он? Может быть, принести плед? Не позвонить ли в скорую? Роджер лишь качал головой и шептал: «Все в порядке, не стоит беспокойства». Джон с улыбкой похлопал его по плечу и обернулся к собравшимся:
— Мне следовало предупредить мою будущую падчерицу, что некоторые очаровательные мужчины уже не так крепки, как прежде: возраст дает о себе знать. — Все вежливо посмеялись. — Видимо, ее юношеский задор вас утомил?
Роджер согласно помотал ингалятором, а у меня даже кишки свело от злости.
— А может, — не унимался Джон, — она переусердствовала с выпивкой?
— Что за чушь? Я вообще не пила! — возмутилась я.
— Ну и ладно. Ничего страшного. Тебе не пора спать, Александра?
— Ты не имеешь права отправлять меня спать! Я не ребенок!
Джон вздохнул.
— Спорное утверждение.
— Лучше иди, — попросила мама. — Завтра поговорим.
Подошла Айрис, взяла меня за руку, но Джон отвел ее в сторонку.
— Александра, я не шучу. Уходи сейчас же.
— Пошел ты в жопу, — одними губами произнесла я и повторила уже громче: — Пошел ты в жопу!
Я прекрасно понимала, как это звучит. И догадывалась, что обо мне подумают. Гости осуждающе качали головами.
— Прошу прощения, — сказал им Джон. — Девочка устала.
Я еще раз послала его в жопу, бегом пересекла двор и взлетела по лестнице.