Наступила ночь, тяжелые темные тучи затянули звезды и луну, так что мрак стоял непроглядный. Меня никто не видел. И это замечательно.
Тем более что я торчал у некогда пустовавшего соседнего дома, словно какой-нибудь маньяк из телешоу о преступлениях. Опять. Мой план никогда больше не видеть эту девицу с треском провалился.
И то, что эти ночные бдения грозили превратиться в привычку, начинало меня беспокоить. Я попытался уговорить себя, что так надо. Я должен выяснить как можно больше о наших соседях, прежде чем моя сестра-близняшка Ди увидит эту девицу и надумает с ней подружиться. У меня в этом мире ничего не осталось, кроме Ди, и я сделаю все, чтобы ее защитить.
Оглянувшись на свое крыльцо, я раздраженно выдохнул. Интересно, если я, к примеру, просто спалю соседский дом дотла, это будет очень плохо? Ну то есть, разумеется, я не допущу, чтобы эти… люди внутри сгорели или пострадали. Не зверь же я. Но в целом — нет дома, нет проблем.
По-моему, все просто.
Проблемы мне совсем не нужны. Да и всем нам.
В одной из комнат наверху, несмотря на поздний час, горел свет. Это была ее спальня. Несколько минут назад я заметил, как силуэт девушки мелькнул в окне. К сожалению, она была одета.
Поймав себя на мысли об этом, я понял, что дела обстоят куда хуже, чем я полагал.
Девушка сама по себе проблема, и большая, но я ведь нормальный парень со здоровыми инстинктами, а это иногда перевешивает все остальное.
Жить по соседству с ровесниками слишком рискованно. И хотя эта девица здесь всего два дня, рано или поздно Ди на нее непременно наткнется. Она и так меня уже пару раз спрашивала: видел ли я новых соседей, знаю ли я, кто они. Я лишь пожал плечами и, желая умерить пыл сестрички, предположил, что это, наверное, какая-нибудь пожилая супружеская пара, которая решила перебраться жить на природу. Однако насколько я знаю увлекающуюся натуру Ди, долго сдерживать ее не получится.
Помянешь черта…
— Дэймон, — донесся шепот с нашего неосвещенного крыльца. — Что ты там делаешь?
Интересно, если я признаюсь Ди, что обдумывал, не сжечь ли соседское жилье, когда его обитатели уедут в магазин, это сойдет за достойный ответ?
Нет уж, об этом я лучше пока промолчу.
Я вздохнул, развернулся и направился к нашему дому. Под ботинками хрустел гравий. Опершись о перила, сестра изучала окна напротив. На лице у Ди было написано любопытство. Легкий ветерок трепал ее длинные темные волосы.
Мне стоило невероятных усилий не бежать. Обычно дома я не притворяюсь, поскольку могу двигаться со скоростью света, но раз уж у нас теперь новые соседи, надо привыкать вести себя… как все люди.
— Патрулировал территорию. — Я встал рядом с сестрой и, привалившись бедром к перилам, повернулся к соседнему дому спиной, словно его и не было вовсе.
Ди приподняла бровь и посмотрела на меня. В ее ярко-изумрудных глазах того же оттенка, что и мои, читалось недоверие.
— Что-то непохоже.
— Да ну? — Я скрестил руки на груди.
— Ага. — Ди бросила взгляд поверх моего плеча. — Ты стоял и таращился в чужие окна.
— М-м-м.
Ди сдвинула брови.
— Так кто туда въехал?
Последние пару дней Ди гостила у Томпсонов — и слава богу, хотя мне совсем не нравилось, что она ночевала под одной крышей с другим Лаксеном, нашим ровесником, Адамом. Но уж лучше так. Зато Ди не видела наших новых соседей. Уж я-то знаю свою сестру: девушке-ровеснице Ди обрадуется так, словно нашла бездомного щеночка.
Я ничего не ответил, и сестра тяжело вздохнула.
— Ну хорошо. Будем играть в угадайку?
— Ну хорошо, кое-кто туда въехал.
Ди широко раскрыла глаза, развернулась и, перегнувшись через перила, так впилась взглядом в соседний дом, будто надеялась что-то разглядеть сквозь стены. Мы, конечно, много чего можем, но рентгеновским зрением не обладаем.
— Так это не Лаксены! Это люди!
Разумеется, Лаксенов она бы почувствовала.
— Ага. Люди.
Ди недоверчиво покачала головой.
— Но как? Разве они знают про нас?
Я вспомнил, как девушка таскала коробки в дом.
— Едва ли.
— Странно это все. Как Министерство обороны допустило, чтобы совсем рядом поселились люди? — спросила Ди и тут же добавила: — А, впрочем, какая разница! Главное, чтобы они были хорошие.
Я зажмурился. Ну, разумеется, Ди ни капельки не испугалась, даже после того, что случилось с Доусоном. Ее волнует только одно: хорошие ли они. Ей и в голову не пришло, чем нам грозит такое соседство. В этом вся Ди — единорог, блюющий радугой.
— Ты их видел? — с надеждой спросила сестра.
— Нет, — соврал я и открыл глаза.
Ди поджала губы, отодвинулась от перил, хлопнула в ладоши и обернулась ко мне. Мы с сестрой примерно одного роста, так что я сразу заметил, как заблестели ее глаза.
— Вот бы это был красивый парень!
Я сжал зубы.
Она хихикнула.
— Ха! А вдруг это девушка моего возраста? Вот было бы здорово!
Только этого не хватало.
— Лето прошло бы куда приятнее, а то Эш ведет себя, как сам знаешь кто.
— Не знаю.
Сестренка закатила глаза.
— Хорош прикидываться-то. Ты прекрасно знаешь, с чего она вдруг стала ласковая, как кошка. Она думала, что вы с ней все лето проведете вместе и будете заниматься…
— Друг другом? — ехидно перебил ее я.
— Фу, как по́шло! Я серьезно. И я с вами не поеду.
Ди пожала плечами, и я с трудом скрыл ухмылку: интересно, рассказывала ли ей Эш, что мы уже «занимались друг другом», правда, было это довольно давно и нечасто, но все же.
— Она жаловалась, что ты не хочешь ехать с ней летом туда, куда обещал.
Понятия не имею, о чем это Ди.
— В общем, надеюсь, наш новый сосед клевый. — Кажется, Ди на этой возможности зациклилась. — Может, я к ним как-нибудь…
— Даже не думай. Ты не знаешь, кто они и что они. Держись от них подальше.
Ди уперла руки в бока и прищурилась.
— Как же мы узнаем, кто они и что они, если будем держаться от них подальше?
— Я сам все выясню.
— Я не доверяю твоему мнению о людях. — Ди впилась в меня сердитым взглядом.
— А я — твоему. И мнению Доусона я тоже никогда не доверял.
Ди отступила на шаг и, остывая, глубоко вздохнула.
— Ладно, поняла. Теперь ясно, почему…
— Не стоит туда ходить. Хотя бы сегодня. — Я со вздохом запустил руку в волосы, так что они встали дыбом. Пора постричься. — Уже поздно, и мне надо перед сном еще раз все обойти.
— Еще раз? — прошептала Ди. — Думаешь… Аэрумы близко?
Я покачал головой, чтобы не пугать сестренку, но истина заключалась в том, что они всегда где-то рядом, и это — наши единственные естественные враги с тех самых пор, когда еще существовала наша родная планета. Аэрумы, как и мы, не земляне. Они — полная наша противоположность в том, что касается внешнего вида и способностей. Но мы не убиваем, как они. Вот уж нет. Они получают доступ к Источнику, забирая силу у Лаксенов и уничтожая их. Аэрумы — как паразиты на стероидах.
Старейшины рассказывали, что когда образовалась вселенная, она была наполнена чистым светом, вызывая зависть у тех, кто жил в тени — Аэрумов. Тогда они решили поглотить весь свет. Так между нашими двумя планетами началась война.
На этой войне погибли наши родители. Наш дом был разрушен.
Аэрумы последовали за нами и сюда: с помощью атмосферных осадков или других проявлений им удалось добраться до Земли незамеченнными. Каждый раз, когда шел метеоритный дождь или звездопад, я был начеку, потому что Аэрумы обычно такие случаи не упускали.
Бороться с ними не так-то легко. Их можно обезвредить либо с помощью Источника, либо с помощью остро наточенного обсидиана: этот камень смертелен для Аэрумов, особенно после того, как те напитаются нашей силой. Он расщепляет свет. Заполучить обсидиан — задача не из простых, но я свой камень стараюсь всегда носить с собой, прикрепив к щиколотке.
Как и Ди.
Никогда не знаешь, когда он тебе пригодится.
— Я всего лишь стараюсь быть осторожным, — наконец пояснил я.
— Ты всегда осторожен.
Я натянуто улыбнулся.
Ди замялась, а потом шагнула ко мне, привстала на цыпочки и чмокнула меня в щеку.
— Я тебя люблю, даже когда ты вредничаешь. Просто хотела, чтобы ты знал.
Я усмехнулся, приобнял Ди за плечи и прижал к себе.
— Ты тоже не подарок, но и я тебя люблю. Даже когда ты болтаешь всякую чушь и бесишь меня.
Ди шлепнула меня по руке и улыбнулась.
— Только не задерживайся.
Я кивнул, и Ди буквально влетела в дом. Я проводил ее взглядом. Сестра вообще редко что делала медленно. Энергия всегда била из нее ключом. А вот Доусон был спокойным. Я же — тут я усмехнулся — всегда был занозой в заднице.
Мы были тройняшки.
Теперь нас осталось только двое.
Некоторое время я глазел на то место, где только что стояла моя сестра. Она — единственная на свете, кто мне по-настоящему дорог. Потом я снова уставился на соседний дом. Даже не буду себя обманывать. Едва Ди узнает, что там поселилась девушка, тут же прилипнет к ней, словно ракушка к днищу старого корабля. Против моей сестры никто не устоит. Она добрая, веселая и всех любит.