— Я недавно переехала сюда, — она махнула рукой в сторону своего дома. — Дня три назад…

— Знаю.

Я уже три дня за тобой слежу, как маньяк.

— Я просто хотела спросить, где здесь ближайший магазин и продаются ли там, кроме продуктов, какие-нибудь растения, цветы.

— Цветы?

Девушка чуть прищурилась, и мне с трудом удалось сохранить невозмутимый вид. Она потеребила кромку штанины своих шортиков.

— Цветы. Тут у нас клумба…

Я приподнял бровь.

— Ага.

Она прищурилась так, что глаза превратились в узенькие щелочки, и от досады покраснела еще больше. Меня же эта ситуация забавляла. Я прекрасно понимал, что веду себя как сволочь, но мне доставляло извращенное удовольствие наблюдать, как в ее глазах сверкают молнии. Это… даже сексуально. Наверно, со мной что-то не так. Девушка напомнила мне…

Тут она заговорила снова:

— Ну мне просто надо купить цветы…

— Для клумбы. Понял. — Я прислонился бедром к дверному косяку и скрестил руки на груди. С каждой минутой мне было все веселее.

Девушка глубоко вздохнула.

— Я хотела бы узнать дорогу к магазину, где продаются продукты и цветы.

Она произнесла это тем же тоном, каким я по тысяче раз на дню обращаюсь к Ди. Какая прелесть.

— Ну ты же в курсе, что в этом городе один-единственный светофор?

Готово. Глаза девушки полыхали гневом, а я с трудом удерживался, чтобы не расплыться в улыбке. Сейчас она казалась не просто симпатичной, а прямо-таки настоящей красавицей. У меня екнуло сердце.

Девушка недоверчиво глазела на меня.

— Видимо, я неудачно выбрала момент. Я просто хотела узнать, как доехать.

Я вспомнил про Доусона и насмешливо скривился. Шутки в сторону. Такие порывы надо давить в зародыше. Ради безопасности Ди.

— Удачного момента никогда не будет, девочка.

— Девочка? — повторила девушка и широко распахнула глаза. — Я тебе не девочка. Мне семнадцать.

— Да ну? — Можно подумать, я и сам не заметил, что она уже не ребенок. Да она и не похожа была на ребенка. Просто я, как сказала бы Ди, совершенно не умею общаться с людьми. — А выглядишь на все двенадцать. Ну ладно, на тринадцать. У моей сестры есть кукла, похожая на тебя. Глаза такие же круглые. И такая же пустышка.

У девушки отвисла челюсть, и я понял, что хватил через край. А! Что ни делается, все к лучшему. Если она меня возненавидит, точно не полезет к Ди. С большинством девиц это срабатывало. То есть почти со всеми.

Ну ладно, не так уж и со всеми. Но они не живут в соседнем доме, так что какая разница.

— Вот оно что. Ну извини, что побеспокоила. Больше не приду. — Она развернулась, но не так чтобы очень быстро, и я успел заметить, как в ее серых глазах блеснули слезы.

Вот черт. Я почувствовал себя полной скотиной. Ди бы меня за такое прибила. Перебрав в уме дюжину ругательств, я окликнул девушку:

— Эй.

Она замерла на нижней ступеньке, не поворачиваясь ко мне.

— Что?

— Едешь по дороге номер 2, потом поворачиваешь на шоссе 220 — только смотри, на север, не на юг. По нему доедешь до Петербурга. — Я вздохнул, в который раз пожалев, что вообще открыл ей дверь. — Супермаркет находится прямо на въезде в город. Не пропустишь. Хотя ты, пожалуй, можешь. Рядом с ним еще один, там вроде должны быть всякие растения и садовый инвентарь.

— Спасибо, — пробормотала соседка и добавила еле слышно: — Придурок.

Она что, назвала меня придурком? Мы в каком году живем? Я рассмеялся.

— А вот это-то очень не по-девичьи, Котенок.

Девушка развернулась ко мне.

— Не смей меня так называть!

Видимо, я наступил ей на больную мозоль. Я толкнул дверь.

— А что, придурок лучше? Здорово, что зашла. Буду долго и с удовольствием вспоминать твой визит.

Она сжала крохотные кулачки. Наверно, ей хотелось меня поколотить. Пожалуй, мне бы даже это понравилось… Нет, мне точно нужна помощь психиатра.

— Ой, извини, ты прав. Зря я назвала тебя придурком. Потому что придурок — это еще мягко сказано. — Она расплылась в улыбке. — Ты самый настоящий кретин.

— Кретин? — Девушка все больше мне нравилась. — Как мило.

Она показала мне средний палец.

Я рассмеялся и покачал головой.

— Очень вежливо, Котенок. Уверен, ты припасла еще немало интересных эпитетов и жестов, но я, пожалуй, пас.

Похоже, ей действительно было что мне сказать, и я даже огорчился, когда девушка развернулась и решительно зашагала прочь. Я подождал, пока она откроет дверь машины, и, поскольку я действительно кретин…

— Увидимся, Котенок! — крикнул я ей вслед и расхохотался. У девушки было такое лицо, словно она сейчас вернется и со всей силы врежет мне ногой в живот.

Я захлопнул за собой дверь, откинулся на нее и заржал еще громче, но смех перешел в стон. Я помнил, что мелькнуло за недоверием и злостью в ее глубоких серых глазах. Боль. И от того, что я причинил ей боль, мне стало гадко.

Наверно, я все-таки идиот. Ведь еще вчера ночью я подумывал, не поджечь ли ее дом, чтобы она убралась отсюда ко всем чертям, и мне нисколько не было стыдно. Но это было до того, как она оказалась так близко ко мне и я хорошенько ее разглядел. До того, как поговорил с ней. До того, как понял, какие у нее красивые и умные глаза.

Я вернулся в гостиную и даже не удивился, обнаружив у телевизора сестру. Ди скрестила руки на груди. Ее зеленые глаза полыхали злостью, точь-в-точь как у той девицы — так, будто она сейчас даст мне по яйцам.

Держась на всякий случай подальше, я плюхнулся на диван, чувствуя себя лет на десять старше своих восемнадцати.

— Ты мне экран загораживаешь.

— Почему? — спросила она.

— Клевая серия. — Я прекрасно понимал, что Ди спрашивает вовсе не об этом. — В этой серии чуваку кажется, будто в него вселился призрак или какой-то…

— Да плевать мне на этого призрака! — Ди так топнула ногой, что журнальный столик задрожал. Вот это да. Не ожидал от нее такого. — Почему ты так себя вел?

Я откинулся на спинку дивана и решил прикинуться дурачком.

— Не понимаю, о чем ты.

Ди прищурилась, но я успел заметить, как сверкнули ее глаза.

— У тебя не было никаких причин так с ней разговаривать, вообще никаких. Она просто пришла спросить дорогу, а ты повел себя, как последняя сволочь.

Я вспомнил яркие серые глаза Кэти и тут же отогнал этот образ.

— Потому что я сволочь.

— Ну ладно, допустим, это правда. — Ди наморщила лоб. — Но даже для тебя это чересчур.

У меня снова сжалось сердце.

— Что ты слышала?

— Все, — ответила Ди и снова топнула, так что телевизор подпрыгнул. — Нет у меня куклы с такими глазами. У меня вообще нет кукол, идиот.

Я ухмыльнулся, несмотря ни на что, но улыбка испарилась с моего лица: я снова вспомнил серо-голубые глаза Кэти.

— Так было надо. И ты это понимаешь.

— Ничего подобного. Не понимаю и понимать не хочу.

— Ди…

— Вот что я тебе скажу, — перебила меня сестра. — Она выглядела как обычная нормальная девушка, которая просто зашла кое-что спросить. Нормальная, слышишь, Дэймон! А ты вел себя как сволочь.

Едва ли стоит мне об этом напоминать: я и так не забыл.

— У тебя нет никаких оснований так себя вести.

Никаких оснований? Да она в своем уме? Я взлетел с дивана и спустя мгновение уже стоял перед Ди, умудрившись не снести журнальный столик.

— Тебе напомнить, что случилось с Доусоном?

Но сестру так просто не возьмешь.

— Не надо. Я и так все прекрасно помню, — бросила она, упрямо вздернув подбородок и вызывающе глядя на меня.

— А если помнишь, к чему тогда весь этот разговор? Ты же понимаешь, что людям лучше держаться от нас подальше.

— Это же просто девушка, — Ди вскинула руки, — всего-навсего! Она…

— Она живет в соседнем доме. Она не какая-нибудь одноклассница. Она здесь живет. — Для пущей убедительности я указал на окно. — Слишком близко к нам и к колонии Лаксенов. Сама знаешь, что будет, если ты решишь с ней подружиться.

Ди отступила на шаг и покачала головой.

— Ты ведь даже ее еще не знаешь, а уже делаешь выводы. И с чего ты взял, что мы с ней подружимся?

Я вскинул брови.

— Да ну? Хочешь сказать, что, выйдя из дома, ты не объявишь ее лучшей подругой на всю жизнь?

Ди поджала губы.

— Ты с ней еще даже не общалась, но наверняка уже гадаешь, продают ли на «Амазоне» браслеты для неразлучных подружек.

— На «Амазоне» продают все что угодно, — пробормотала Ди. — Наверняка и браслеты тоже.

Я закатил глаза — до того устал от этого разговора и от нашей раздражающей новой соседки.

— Держись от нее подальше, — предупредил я сестру и вернулся на диван.

Ди не двинулась с места.

— Я не Доусон. Когда до тебя уже дойдет?

— Я знаю, — сказал я и, как последняя сволочь, добавил: — И поэтому тебе угрожает еще большая опасность, чем ему.

Ахнув, Ди замерла и опустила руки.

— Так… так нечестно.

Она права. Я потер лицо и опустил голову. Да, зря я это сказал.

Ди вздохнула и покачала головой.

— Иногда ты просто невыносим.

— Тоже мне, новость, — бросил я, не глядя в ее сторону.

Развернувшись, Ди скрылась в кухне и спустя несколько секунд вернулась с сумкой и ключами от машины.