— Если сейчас же не отдашь мне чертов мобильник, я позвоню в полицию.

Я взглянула на кожаный браслет на его руке и посмотрела ему в глаза. Ненавижу вспоминать, что я сказала потом, потому что никогда бы не выполнила угрозу, но тогда я была готова на все, чтобы заполучить телефон и уйти, позабыв о Люке и об этом проклятом месте.

— Не думаю, что скрывающимся лаксенам это понравится.

Люк вытаращил на меня глаза. На его поразительном лице отразилось удивление, он даже приоткрыл рот.

— Вот это да, ты мне угрожаешь?

Я неожиданно осознала, что хожу по краю пропасти, и край начинает осыпаться прямо под моими ногами.

— Я не угрожаю, — мне едва удалось унять дрожь в голосе, — просто предупреждаю.

— Это одно и то же, Эви. — Люк шагнул ко мне, и его зрачки расширились. — Это угроза.

Воздух застопорился у меня в легких, и я непроизвольно отшатнулась в сторону, но Люк приблизился снова, из-за чего я уперлась спиной в стену.

— Еще ни у кого на свете не возникало даже мысли мне угрожать, — прошипел он, и в его зрачках вспыхнул свет. У меня по спине пробежал холодок. — Не нашлось еще такого дурака.

Я затаила дыхание.

— И никто, слышишь, никто еще не вставал у меня на пути.

Он наклонился совсем близко и посмотрел мне прямо в глаза. Прошло несколько секунд, и в мою голову полезли дурацкие, абсолютно ненормальные мысли. Вспомнился наш поцелуй, который и поцелуем-то нельзя было назвать, прикосновение этих его губ. Какие они были нежные и теплые, и…

Стоп, что это со мной? Неужели я ударилась головой и потеряла рассудок?

«Ну конечно же да», — разнеслось многократным эхом у меня в голове.

— Черт побери, — заворчал он и потом повел себя очень странно, страннее, чем я, когда мне захотелось его поцеловать, что было новым уровнем безумия.

Он прижался ко мне лбом и вздохнул полной грудью.

— Персики. Похоже, у меня персиковая зависимость.

Я сжалась и широко распахнула глаза. Что происходит? Почему я здесь стою? В горле у меня пересохло, и я прохрипела:

— Это л-лосьон.

Люк повел плечами и пылко отрезал:

— Тебе нельзя здесь появляться. Ты хоть понимаешь это? Таков был уговор.

Сердце в груди екнуло.

— О чем ты говоришь?

Он провел кончиками пальцев по моей щеке, и по всему телу пронеслись тысячи мурашек, как от удара током. Люк отшатнулся, его взгляд прожег меня насквозь, и я вдруг поняла, что он смотрит на мои губы. Склонив голову, он потянулся к ним и зашептал:

— Уговор был таков, что я тебя не трогаю… — Он помолчал, его зрачки блестели все ярче. — Но только в том случае, если ты держишься в стороне.

— Что? — спросила я, задыхаясь.

Воздух вокруг нас потрескивал и искрился будто наэлектризованный. От этих разрядов замерцали лампы: они то тускнели, то вспыхивали белым светом.

Я ахнула.

А Люк улыбнулся.

Неожиданно в нескольких метрах от нас открылась дверь. Мерцание прекратилось. Резкое напряжение, заполнившее коридор, рассеялось, но сердце колотилось так свирепо, точно я пробежала марафон.

Я отвела глаза от Люка и заметила синеволосого парня, стоявшего в дверях. Не помню, как его звали. По-моему, Кен или Кент.

Он посмотрел сначала на Люка, потом на меня.

— Теперь ясно, куда ты пропал.

Люк отступил назад, но глаз от меня не отвел.

— Что случилось, Кент?

— Ему хуже, — ответил тот.

Выругавшись, Люк сорвался с места, но я даже не шевельнулась: просто не смогла, будто вросла в стену. Что за чертовщина творилась? О каком уговоре говорил Люк?

Я ничего не понимала.

Впрочем, какая разница? Я ведь пришла сюда за мобильником. Заберу его и убегу как можно дальше.

Я оттолкнулась от стены, поспешив за парнями, и удивилась, когда Кент, или как там его, придержал мне дверь. А я ведь ожидала, что он захлопнет ее у меня под носом.

В комнате уже были люди. В углу стоял какой-то незнакомец, которого я не сразу узнала. Кажется, мы виделись с ним вчера. Тот самый, с военной стрижкой, что подсел к Люку. Он обернулся, и я тут же заметила его глаза: необыкновенно сиреневые.

Как у Люка.

— Какого… — начал было парень, но Люк перебил его.

— Перестань.

Незнакомец рывком обернулся.

— Что перестать?

— Ты прекрасно понял, что я хочу сказать.

Люк присел на край узкой кушетки, а я недоуменно поморщилась, когда лаксен с короткими волосами вновь испепелил меня взглядом.

— У меня к тебе много вопросов, Люк.

Кент фыркнул.

— И не только у тебя.

— Арчер, она — не твоя забота.

Арчер? Что за имя?

— Ага, — небрежно бросил Арчер, покачав головой. — Ты правда считаешь это хорошей идеей? Что она здесь… сейчас?

— Нет, — ответил Люк, — не считаю.

Я удивленно раскрыла рот, но Люк отодвинулся в сторону, и я увидела, кто лежал на кровати. Ахнув, я прикрыла лицо руками:

— О боже…

Там был человек. По крайней мере, он был похож на человека. Спутанные каштановые волосы слиплись от пота, грязи и… крови, все лицо распухло от кровоподтеков, глаза заплыли, губы потрескались и набухли. Он едва дышал.

— Ч-что с ним случилось? — запинаясь, спросила я.

Люк перевел на меня взгляд и ответил так, будто был гораздо старше своих лет:

— Хороший вопрос. Но я пока не знаю. — Он сложил салфетку пополам. — Я как раз собирался это выяснить, но меня отвлекли.

Видимо, это он про меня.

Арчер скрестил руки на груди.

— Я нашел его в таком состоянии у мусорных баков в переулке.

По моим плечам пробежала дрожь. Я сразу же поняла, о каких баках речь. Окно, через которое я спасалась бегством вчера вечером, как раз выходило на переулок с этими контейнерами.

— Не знаю, кто это, — продолжал Арчер, глядя на меня, и на его симпатичном лице промелькнуло странное выражение: — И что он там делал.

— Это Чес, — вмешался Кент и уселся на металлический стульчик: — Он тут… подрабатывает.

Люк словно позабыл о моем существовании и склонился над раненым, осторожно промокая его лоб салфеткой. Неожиданно Чес задрожал, и очертания его тела расплылись. Окровавленная кожа побледнела и стала полупрозрачной.

Я перевела дух и опустила по швам руки. Все-таки этот незнакомец был лаксеном, и выглядел он ужасно: тело испещряло множество ран. Я едва успела разглядеть синеватые ниточки вен, тянувшиеся вдоль его рук, как он вновь принял человеческий облик.

Блокатора на его запястье не было.

На самом деле, если бы Чес был человеком, он бы давно умер: после таких повреждений не выживают.

— Когда ты в последний раз его видел? — спросил Люк.

— Вчера вечером, — Кент потер ладонью грудь, — после налета.

Арчер стиснул зубы.

— Думаешь, штурмовики?

Мое сердце ухнуло в пятки. Этот парень был при смерти. За что же его так?

— Нет, — сказал Люк, — штурмовики забрали бы его с собой, а не оставили умирать на улице. Они умеют заметать следы.

— Значит, Чеса одолел кто-то из лаксенов. — Кент посмотрел на Арчера. — Да и раны на это указывают. Уж Чес умеет постоять за себя.

Чувствуя себя лишней, я попятилась к стене, но тут же послышался голос Люка.

— Стой на месте, Эви. — У него глаза на затылке, что ли? — Подожди еще немного.

Я покорно остановилась, сама не знаю, почему. Мне нужен был телефон, но я могла подождать в коридоре или уйти. Вместо этого я спросила:

— Может, отвезем его в больницу?

— В больнице ему не помогут, — бесстрастно ответил Люк.

И почему же? Потому что Чес — нелегал? Скорее всего, да.

Я сложила руки на груди, чем вновь привлекла внимание Арчера.

— Эви, — спросил он, — откуда ты знаешь Люка?

— Я его не знаю, — осторожно ответила я и заметила, как напряглись плечи Люка.

— Интересно, — начал Арчер, — а если…

Неожиданно в его кармане зазвонил телефон, и он с улыбкой ответил:

— Привет, детка. Подожди секундочку, ладно?

Он опустил мобильник и кинулся к двери.

— Это Ди, — сообщил он Люку. — Я передам ей от тебя привет.

Люк никак не отреагировал.

Арчер вышел из комнаты, а раненый болезненно застонал. Его вдруг затрясло.

— Не сопротивляйся, — посоветовал Люк Чесу, придерживая его голову, — иначе не поправишься. Ты в безопасности. Просто расслабься.

Я прикусила губы, когда Люк перевернул салфетку. На ней пылали красные пятна. Люк промокнул лоб парня, как вдруг тот дернулся всем телом, и я вновь увидела яркий свет, исходивший от его кожи. Наверное, стоило отвернуться, но я не могла, все смотрела на лицо Чеса, которое, казалось, покрылось мерцающим белым сиянием.

Через несколько секунд человеческий образ растаял.

Онемев от изумления, я разинула рот, глядя на сверкавшую кожу, сквозь которую просачивалась замысловатая паутинка сосудов. Я впервые видела то, что скрывалось за свечением лаксенов, и это… было прекрасно.

В каком-то смысле мама была права: их кожа напоминала медузу.

Люк обернулся и изучил меня взглядом.

— С кем ты пришла?

Я все смотрела на Чеса. Он перестал стонать и, казалось, успокоился.

А может, потерял сознание.

— С Джеймсом, — рассеянно кивнула я. — Он внизу.

— Твой парень?

— Нет.

— Если бы он был твоим парнем, мне бы пришлось с ним серьезно побеседовать. Да и друг он так себе, раз не увязался за тобой следом.