— Сядь, — Люк произнес это слово таким тоном, будто ему совершенно не хотелось со мной разговаривать.
Я села. Точнее, Клайд усадил меня, а сам ушел, расталкивая людей точно бульдозер. Сомневаюсь, что у меня был выбор.
С замиранием сердца я глядела вслед Клайду, ощущая каждым нервом присутствие парня, сидевшего напротив. Руки тряслись, и когда я глубоко вдохнула, то уловила сквозь завесу дыма аромат сосновой хвои и мыла. Интересно, аромат исходил от него? От Люка? Сосна и мыло. Если так, то пах он удивительно.
Неужели я… я что, к нему принюхиваюсь?
Да что со мной такое?
— Можешь высматривать Клайда сколько хочешь, только он не вернется, даже не мечтай, — заметил Люк. — Впрочем, если тебе удастся его вернуть силой мысли, то ты — просто первоклассная колдунья.
И что на такое ответить? Слова попросту вылетели из головы. Музыка на секунду прервалась, и пластиковый стаканчик хрустнул в моей руке. Несколько человек на танцполе остановились, тяжело дыша. Затем снова раздался тяжелый, равномерный бой ударных, и толпа пустилась во все тяжкие.
Широко распахнув глаза, я наблюдала, как кулаки сотрясали воздух, как танцоры на сцене сидели на коленях, хлопая ладонями по полу. Крики становились все громче, нарастая в унисон с ударными. Голоса разносились повсюду, и толпа скандировала слова, от которых руки покрывались мурашками.
«Нет ни боли, ни правды, ни выбора…»
Меня бросило в дрожь. Во всем этом: в песне, словах, криках — было что-то неуловимо знакомое. У меня возникло странное чувство дежавю, и я нахмурилась. Я не узнала исполнителя, но странное ощущение не давало покоя.
— Нравится песня? — спросил Люк.
Я медленно повернулась к нему. От его ухмылки, смахивающей на волчий оскал, уверенности совсем поубавилось. Я судорожно выдохнула, и тут же улыбка исчезла с его губ. Он так посмотрел на меня, словно… не знаю, словно был крайне удивлен. Но его…
Его глаза.
Я никогда не видела таких глаз. Они были цвета аметиста, насыщенного, идеально фиолетового, с нечеткой темной каймой вокруг зрачков. Прекрасные глаза, но…
Хайди была права.
— Ты — лаксен.
Блондин, не расстающийся с мобильником, фыркнул, а Люк склонил голову набок и посмотрел на меня совсем иначе:
— Я не лаксен.
Ага, так я и поверила. У людей таких глаз не бывает, разве что они носят контактные линзы. Я быстро взглянула на его руку, лежавшую на бедре. На запястье притаился кожаный браслет с необычным овальным камнем посередине, в котором отражался весь калейдоскоп молочных оттенков, и это был не блокатор, способный помешать лаксену истребить половину посетителей клуба за несколько секунд.
— Тогда ты — человек с дурацкими контактными линзами?
— Нет.
Он лениво пожал плечами. Зачем ему скрывать, что он лаксен? Прежде чем я успела задать вопрос, он заговорил снова:
— Тебе здесь весело?
— Ну да… пожалуй.
Он прикусил нижнюю пухлую губу, и я невольно опустила взгляд. Боже, эти губы определенно были созданы для поцелуев. Нет, я не собиралась с ним целоваться, просто… констатация факта. На моем месте это заметил бы кто угодно.
— Как-то неубедительно звучит. У тебя на лице написано «так бы и рванула отсюда куда подальше», — продолжил он, снова взмахнув густыми ресницами. — Так что ты тут делаешь?
Я поежилась от этого вопроса.
— Твоя подруга часто сюда приходит. Она здесь как дома. Отрывается по полной. А тебя здесь раньше не было.
Взмах ресниц, и он уставился на меня чу́дными глазами.
— Уж я бы заметил.
Я оцепенела. Откуда, черт возьми, он мог узнать, что я здесь впервые? Тут по меньшей мере сотня людей, и все они смешались в толпе.
— Стоишь особняком, сама по себе. Не веселишься и…
Его взгляд упал на низ моего платья, на мокрое пятно.
— Тебе здесь не место.
Ничего себе. Блеск. От такой наглости у меня наконец прорезался голос:
— Я тут впервые, но…
— Я в курсе. — Он помолчал. — Очевидно же. Ведь я только что сам об этом сказал.
Раздражение смело мои неловкость и смущение. Лаксен он или нет, но кем себя возомнил? Еще и грубит. Никому не позволю так со мной разговаривать.
— Ну-ка повтори: ты вообще кто такой?
Он улыбнулся чуть шире.
— Меня зовут Люк.
Как будто его имя было исчерпывающим ответом на все вопросы.
— И что?
— И я хочу знать, зачем ты пришла.
— Ты тут что, всех гостей приветствуешь от лица администрации? — раздраженно съязвила я.
— Типа того.
Он уперся ботинком в квадратный стеклянный столик перед собой и наклонился ко мне так близко, что мы оказались вплотную, лицом к лицу. От его острого взгляда у меня сжались легкие.
— Поговорим начистоту?
У меня вырвался резкий смешок:
— А ты до сих пор ходил вокруг да около?
Люк пропустил мой комментарий мимо ушей, все так же неотрывно глядя на меня.
— Не ходи сюда. Тебе здесь делать нечего. Я прав, Грейсон?
— Более чем, — ответил белобрысый.
У меня внутри все вскипело, того и гляди выплеснется наружу. Собираясь с мыслями, я старалась не подавать виду, да и самой себе старалась не признаваться, как сильно меня задели его слова. И дело было не в том, человек Люк или нет, не в том, что я видела его в этом дурацком клубе в первый и, скорее всего, в последний раз в жизни.
Просто неприятно слышать, что ты — белая ворона.
По правде говоря, я не собираюсь уступать незнакомцу, да еще инопланетянину. В конце концов, он откровенно издевался надо мной, а я не допущу, чтобы меня оскорбляли. Еще чего. Выдержав его взгляд, я отчеканила маминым тоном, когда та бывала не в духе.
— Вот уж не знала, что мне нужно твое разрешение, Люк.
— Ну, — нарочито медленно протянул он, расправив широченные плечи, — теперь знаешь.
Я отпрянула.
— Ты серьезно? — Нервный смешок сорвался с моих губ. — Ты не владелец клуба. Ты просто…
Я замолчала, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.
— Ты — обычный парень.
Он засмеялся, запрокинув голову.
— Ты не это собиралась сказать, я знаю. На уме у тебя было совсем другое.
Он забарабанил пальцами по спинке дивана. Так бы их и прихлопнула.
— Ну-ка скажи мне, кто я. Не терпится услышать.
— Проехали. — Я взглянула на танцпол и не увидела Хайди, ведь народу стало раза в три больше. Черт! — Мы с подругой пришли сюда потусоваться, только и всего. Тебя это никак не касается.
— Меня все касается.
Я захлопала глазами, ожидая, что он рассмеется, но так и не дождалась окончания шутки. Видимо, мне довелось познакомиться с самым спесивым субъектом на планете.
— Между прочим, ты вовсе не тусуешься со своей подругой. Я же говорю, ты просто стоишь у танцпола… в одиночестве.
Он так пристально вглядывался в мое лицо своими жуткими глазами, что у меня запылали уши.
— Неужели ты именно так развлекаешься? Одиноко стоишь в углу и пьешь воду?
Я открыла было рот, но не нашлась что ответить. В жизни не встречала такого неприятного типа.
Он еще сильнее скривил губы в ехидной улыбке.
— Ты еще не доросла, чтобы ходить по клубам.
Я готова была поклясться, что и он — тоже.
— А вот и доросла.
— Да что ты говоришь?..
— Твой друг-здоровяк проверил мои права и пропустил меня. Спроси у него сам.
Грудь Люка была мускулистой, поношенная серая футболка плотно обтягивала широкие плечи. На футболке была надпись: «Будь проще — и люди к тебе потянутся». Лживая надпись. Парень любит театральные эффекты.
— Покажи мне права.
— Нет, — нахмурилась я.
— Почему?
— Я не собираюсь предъявлять документы первому встречному.
Он снова посмотрел на меня, с подозрением хмуря брови.
— Не хочешь показать мне документы потому, что тебе нет двадцати одного года.
Я промолчала, а он приподнял бровь.
— Или же не хочешь со мной общаться, так как считаешь лаксеном.
— Похоже, в этом вся загвоздка, — вставил Грейсон, и я стрельнула в него взглядом.
Он наконец отложил мобильник. Очень вовремя.
— Поэтому, наверное, ей здесь неуютно, — проворчал он. — Она, видимо, из тех…
— Из каких еще «тех»? — не поняла я.
Грейсон посмотрел на меня своими необыкновенно синими глазами:
— Из тех, кто боится лаксенов.
Я встряхнула головой, и все поплыло перед глазами и ушло на задний план. Никто в этом клубе, ни одна живая душа не приближалась к этому месту, к этой маленькой комнатке. Все обходили ее стороной.
Люк шумно вздохнул.
— Скажи, тебя разве не напрягает сидеть вот так, рядом с лаксеном, в укромном уголке? Не боишься?
— Нет.
Я немножко лукавила, ведь, пусть я и не была из тех, кто ненавидит лаксенов и кричит об этом на каждом шагу, но надо быть не в своем уме, чтобы совсем их не опасаться. Они истребили миллионы людей. Я не имею в виду конкретно этих двоих, но все-таки они не носили блокаторы. Я бы и глазом не успела моргнуть, как они прихлопнули бы меня как муху.
Несмотря на сомнения, терзавшие меня, я хотела убедить Люка, что мне совершенно все равно, лаксены они или нет. Мои права были липой. Фамилия и адрес в них были тоже фальшивые. Так что мне ничто не угрожало.
Я поставила стакан на столик и достала документ из кармашка клатча.