Дженнифер Доннелли

Талисман моря

Удивительному Стиву Малку, с благодарностью


Море покоя не знает
Бьется о берег,
Неутомимое, точно юное сердце
Смятенное.


Море глаголет,
И лишь неистовые сердца
Язык его разумеют…

Карл Сэндберг «Юное море»

Пролог

Стоявший по ту сторону зеркала безглазый человек улыбнулся.

Она здесь. Приплыла. Он знал, что она непременно явится. У нее сильное, пылкое сердце, и оно привело ее домой.

Она явилась в надежде, что кто-то здесь выжил. Ее королева-мать, брат-воин или неистовый дядюшка.

Человек наблюдал, как русалочка проникает во дворец своей матери и плывет по разрушенному тронному залу. Вместо глаз у него были две бездонные темные ямы.

Русалочка изменилась. Переоделась в простую, грубую одежду, отрезала свои длинные каштановые волосы, некогда отливающие медью, и выкрасила их в черный цвет. Зеленые глаза ее смотрели настороженно и с тревогой.

И все же в чем-то она осталась прежней. Нерешительные движения, неуверенность во взгляде. Человек видел: русалочка еще не открыла в себе источник внутренней силы и не верила в себя. Это хорошо. К тому времени, как она наконец все поймет, будет уже слишком поздно. Для нее. Для морей. Для мира.

Русалочка смотрела на огромный черный провал, на месте которого прежде стояла восточная стена тронного зала. Теперь же через огромную дыру скорбно и неторопливо струилось течение. Острые края пробоины уже начали зарастать анемонами и морскими водорослями. Русалочка подплыла к разбитому трону, согнулась и опустилась на пол.

Довольно долго она не двигалась, потом поднялась и двинулась обратно, держась ближе к северной стене.

Ближе к нему.

Один раз, до нападения на ее королевство, человек уже пытался убить русалочку. Он прошел через зеркало в ее спальне, но появилась служанка, вынудив его отступить за зеркальную поверхность.

Сейчас его сдерживали длинные, похожие на сеть вен трещины на зеркале. Расстояние между ними слишком мало, ему не протиснуться, однако можно просунуть руку.

Медленно, осторожно он потянулся через зеркало: теперь его отделяло от русалочки каких-то несколько дюймов. Ему не составит никакого труда обхватить ее за тонкую шейку и закончить то, что начали йеле.

«Нет», – подумал человек и отпрянул. Это было бы не слишком-то мудро. Русалочка оказалась гораздо храбрее и сильнее, чем он ожидал.

Возможно, она преуспеет там, где потерпели неудачу остальные, – быть может, она отыщет талисманы. А если русалка их достанет, он сразу же заберет их себе, и поможет ему в этом тот, к кому эта русалочка когда-то питала любовь и доверие.

Безглазый человек ждал уже очень долго. Нельзя именно сейчас потерять терпение. Он отступил в зеркало, слившись с жидкой амальгамой. В дырах, оставшихся на месте его глаз, горела тьма, живая и яркая. Эта тьма наблюдала и ждала. Затаилась. Тьма древняя, как сами боги.

Перед смертью русалочка увидит эту тьму. Он заглянет ей в лицо и заставит ее смотреть в бездонные черные провалы глазниц. И она поймет, что проиграла.

А тьма – победила.

1

– Сюда, чешуйница! Сюда, чешуйница!

Серафина, задыхаясь и дрожа, старалась кричать не слишком громко. Она плыла сквозь жидкую амальгаму: русалочка попала в Зал вздохов Вадуса, зеркального королевства. На стенах зала висели тысячи зеркал, в которых отражался свет хрустальных люстр. Если не считать нескольких витрин, бессмысленно таращившихся на свои отражения, зал пустовал.

Серафина надеялась, что подруги вынырнут где-то неподалеку, но никто не появлялся. Должно быть, они оказались в другой части Вадуса, рассудила русалочка. По крайней мере, всадники смерти за ней не последовали – баба Вража позаботилась об этом, разбив зеркало, через которое уплыла Серафина, спасаясь от солдат и от их капитана, Маркуса Трао.

– Сюда, чешуйница! – снова позвала русалочка тихим шепотом.

Нужно вести себя тихо, чтобы, насколько это возможно, не потревожить амальгаму. Серафине совершенно не хотелось, чтобы владыка зазеркалья узнал о ее присутствии. Он даже опаснее самого Трао.

Тут русалочка вспомнила про жуков – Вража дала ей целую пригоршню этих созданий, чтобы приманить чешуйниц. Серафина вытащила жуков из кармана, зажала в кулаке и потрясла – жуки загремели.

– Сюда, чешуйница! – позвала она. Чем быстрее она вызовет чешуйницу, тем быстрее попадет домой.

Домой.

Серафина сбежала из Миромары две недели назад, после того, как Лазурия, столица королевства, подверглась нападению. Нападавшие покушались на ее мать и убили отца. Их послал адмирал Колфинн из Ондалины, северного подводного королевства, а командовал войском жестокий капитан Трао.

В пещерах йеле Серафина повстречала Астрид, дочь Колфинна, и та поклялась, что ее отец не отдавал приказа о нападении на Миромару, но Серафина ей не поверила.

Астрид, Серафину и четырех остальных русалочек – Нилу, Бекку, Лин и Аву – призвали к себе йеле, племя могущественных речных ведьм. От Вражи, предводительницы йеле, русалочки узнали о том, что они – потомки шести древних правителей, могущественных волшебников, некогда управлявших островом-империей Атлантида, ныне затонувшим.

Еще они узнали, что Орфео, самый могущественный из шести магов, натравил на остров великое зло – чудовище по имени Аббадон. Это существо уничтожило остров, но в итоге пятеро волшебников, товарищей Орфео, победили монстра. Они заточили чудовище в Карцероне, после чего одна из них, Сайкоракс, затопила эту тюрьму где-то в Антарктике, подо льдом. А теперь Аббадон снова просыпается: кто-то его разбудил. Серафина твердо верила, что это дело рук Колфинна, так как полагала, что адмирал вознамерился с помощью силы Аббадона захватить все подводные королевства.

Вража сказала русалочкам, что им придется уничтожить монстра прежде, чем тот, кто пробудил чудовище, выпустит его на свободу. Для этого им придется найти древние талисманы, принадлежавшие шестерым правителям. С помощью этих артефактов русалочки смогли бы открыть замо́к Карцерона и добраться до чудовища.

Серафина возлагала большие надежды на Острокон, библиотеку Лазурии: уж там-то, среди каури с записями о странствии Мерроу, наверняка отыщутся сведения о том, где спрятаны талисманы. Русалочка полагала, что Мерроу, первая правительница русалок, спрятала талисманы во время путешествия по мировым водам, и уж в какой-то каури да найдется информация об их местонахождении.

Возвращаться в Миромару чрезвычайно опасно, к тому же Серафина боялась увидеть Лазурию в руинах, и все же вернуться домой необходимо.

Но не сейчас.

Сначала нужно попасть в другое место.

«Нет, Серафина!» – зазвучал чей-то решительный голос.

Русалочка стремительно обернулась, посмотрела по сторонам, но говорящего не увидела.

«Оставь эту затею, mina. Слишком опасно».

– Ава? – прошептала Серафина. – Это ты? Ты где?

«У тебя в голове».

– Заклинание конвока действует? – спросила принцесса, вспомнив трудное заклинание вызова, которому их научили йеле.

«Да… пытаюсь… не могу удержать… помнишь… Астрид…»

– Ава, ты пропадаешь! Я тебя не слышу! – прошептала Серафина.

На несколько секунд все затихло, потом голос Авы зазвучал снова.

«Помнишь, что сказала Астрид? Опафаги едят своих жертв живьем… пока их сердца еще бьются и кровь еще льется…»

– Знаю, но я должна туда отправиться, – сказала Серафина.

«Острокон… безопаснее… пожалуйста…» – голос Авы снова начал затихать.

– Не могу, Ава. Пока не могу. Прежде чем выяснять, где спрятаны талисманы, нам нужно узнать, что они из себя представляют.

Серафина подождала – вдруг Ава ответит, – но напрасно.

– Сюда, чешуйница! – позвала она, на этот раз настойчивее. Время уходит, нужно действовать. – Сюда, чешуйница! У меня для тебя вкусное угощение!

– Как замечательно! Я обожаю угощения, – раздался новый голос у нее за спиной.

Кровь застыла у Серафины в жилах. Олакрез Дрол. Все-таки он ее нашел. Она медленно обернулась.

– Принцесса! Как чудесно снова видеть вас! – улыбнулся владыка зазеркалья. Он впился взглядом в лицо Серафины, несомненно отметив, как она побледнела, потом поглядел на ее хвост, на котором остались глубокие борозды – следы когтей чудовища. Его масленая улыбка сделалась еще шире. – Должен, однако, заметить, выглядишь ты неважно.

– Зато ты выглядишь прекрасно, – парировала Серафина, отшатываясь. – Отъелся, надо думать.

Лицо Олакреза Дрола было круглым, точно полная луна; одет он был в кислотно-зеленую мантию, широкие складки которой не скрывали объемный живот.

– О, благодарю, моя дорогая! – расплылся в улыбке Олакрез Дрол. – Кстати говоря, буквально только что я шикарно подзакусил. Съел страх юной человечишки. Девицы примерно твоего возраста. – Он громко рыгнул и вытер губы. – Ой, ну надо же. Прошу прощения. Кажется, я слегка пожадничал. Там было столько вкусных данклингов.

Данклинги – самые большие страхи человека – служили Олакрезу пищей.