— Шли его подальше, — яростно сказала Эйвери, — уж точно не ему просить тебя о чем бы то ни было!
— Вот именно.
— Но…
— Что заставляет тебя думать, что есть «но»? — оскорбился Джеймсон.
— Вот это. — Эйвери провела кончиками пальцев по его лицу, обводя линию челюсти. Вторая рука легонько пробежалась по его брови. — И это.
Джеймсон сглотнул.
— Я ничего ему не должен. И мне плевать, что он обо мне думает. Но… — Она была права. Конечно, права. — Я никак не могу перестать думать о том, что он мне сказал.
Джеймсон отступил от края крыши и, когда Эйвери сделала то же самое, наклонился, чтобы прошептать ей на ухо:
— В Лондоне есть клуб, название которого нельзя произносить…
Джеймсон обо всем рассказал Эйвери, и чем больше он рассказывал, тем быстрее вырывались из него слова, тем сильнее вибрировало его тело от хлынувшего по венам адреналина. Иен Джонстон-Джеймсон прав: он любил играть, он любил выигрывать. И сейчас ему нужно что-то больше, чем когда-либо.
— Ты хочешь ответить «да». — Эйвери читала его словно книгу.
— Я сказал «нет».
— Но против воли.
Не имело значения, чего заслуживал или не заслуживал Иен Джонстон-Джеймсон. Это не имеет к Джеймсону никакого отношения.
— «Милость дьявола».
Джеймсон ощущал пронзительный трепет, просто произнеся вслух это название. Вековая тайна. Подпольный игорный дом. Деньги, власть и ставки.
— Ты ведь сделаешь это, да? — спросила Эйвери.
Джеймсон открыл глаза, поймал ее взгляд, а потом подлил масла в огонь:
— Нет, Наследница! Мы сделаем.
Глава 9
Грэйсон
Когда Грэйсон спустился по трапу самолета, его уже ждали восемь голосовых сообщений, семь из них от Ксандра. В седьмом его младший брат напевал в стиле оперы что-то про братскую заботу и чизстейк.
И еще одно сообщение, доставленное всего минуту назад, от Забровски:
«Я немного покопал. Девчонка под стражей, но пока еще ничего не оформлено: ни документов о задержании, ни обвинений. Если хотите знать мое мнение, кто-то уже держит руку на пульсе. Дайте знать, что мне делать дальше».
Грэйсон удалил сообщение. «Если они на самом деле ее не арестовали, у них нет законного права держать ее под стражей». И это, несомненно, упростит ситуацию.
На долгосрочной парковке его ждала машина, ключ лежал под ковриком — в соответствии с распоряжениями, которые он сделал в Лондоне, пока ехал в аэропорт. Грэйсон не унаследовал миллионы Хоторнов, но это имя еще что-то да значило, и к тому же у него были денежные средства — те, из которых он оплачивал услуги Забровски.
Именно благодаря частному детективу Грэйсон знал, что Джулиет почему-то предпочитает называться Джиджи, что она на семь минут младше своей сестры-близняшки и что ее сестра, Саванна, гораздо реже оказывалась в ситуациях, требующих вмешательства.
Его вмешательства.
Грэйсон завел «феррари‑488-спайдер», оставленную его контактным лицом. Если уж на то пошло, такая машина скорее в стиле Джеймсона, но иногда обстоятельства требуют эффектного появления. Выстраивая стратегию, Грэйсон отвлекся от долгих раздумий о том, что Джулиет и Саванна Грэйсон даже не догадывались о его существовании, как и о том, что их общий отец мертв.
Шеффилд Грэйсон совершил ошибку, напав на Эйвери, и для него все закончилось очень плохо. Весь остальной мир считал, что богатый бизнесмен из Финикса просто исчез. По самой популярной теории, он уехал в какую-то тропическую офшорную страну с очень молоденькой девушкой. С тех пор Грэйсон приглядывал за Джулиет и Саванной.
«Туда и обратно», — напомнил он сам себе. Он приехал в Финикс не для того, чтобы налаживать связи или рассказывать близняшкам, кто он такой. Нужно разобраться со сложившейся ситуацией, и Грэйсон собирался это сделать.
Входя в полицейское управление Финикса, он позволил себе думать только об одном: «Никогда не подвергай сомнению собственный авторитет, и никто другой тоже не будет».
— Вы видели «феррари» у входа? — ворвался в здание молоденький патрульный. — Охре…
Он умолк и уставился на Грэйсона, который умел произвести впечатление.
Грэйсон же оставался совершенно невозмутимым.
— Вы держите под стражей Джулиет Грэйсон.
Это был не вопрос, но его манера держаться требовала ответить.
— Джиджи? — К ним подошел офицер и изогнул шею, словно пытался увидеть «феррари» Грэйсона через стены. — Да, она у нас.
— Вы наверняка захотите исправить эту ошибку. — Есть разница между тем, когда ты сам говоришь людям, что хочешь, и тем, когда ты ясно даешь им понять, что для них самое лучшее будет дать тебе все, что нужно. Явные угрозы — это для тех, кому необходимо утвердиться в своей власти. Никогда не утверждай то, в чем и так уверен, Грэйсон.
— А ты, черт подери, кто такой?
Грэйсону не надо было поворачиваться, чтобы понять, что говоривший гораздо старше тех двоих офицеров и выше по званию. Возможно, сержант или лейтенант. Это и тот интерес, который вызвало у него имя Джулиет Грэйсон, сказало Грэйсону все, что ему необходимо знать: именно этот человек и причина почему документы все еще не готовы.
— Вы действительно хотите знать? — ответил Грэйсон. Ему хорошо известна сила, которой порой обладает определенное выражение лица: без тени агрессии и все же предостерегающее.
Лейтенант — теперь Грэйсон видел его значок — смерил Грэйсона взглядом: покрой его очень дорогого костюма, его абсолютное спокойствие. Было видно, что мужчина раздумывает, не послал ли Грэйсона тот же самый человек, что просил его об услуге.
— Если хотите, я могу позвонить нашему общему другу. — Грэйсон, как и все Хоторны, отлично умел блефовать. Он достал из кармана телефон. — Или вы попросите одного из этих офицеров проводить меня к девушке.
Глава 10
Грэйсон
Джулиет Грэйсон держали в комнате для допросов. Она сидела по-турецки на столе, руки лежали на коленях ладонями вверх. Волосы ее, шоколадного оттенка и волнистые — в отличие от светлых прямых волос Грэйсона, были длиной до подбородка и в легком беспорядке, в нарушение всех законов гравитации жизнерадостно торчали в разные стороны.
Девушка смотрела на пустой стаканчик из-под кофе, ее глаза — чуть ярче и синее, чем у него, — не мигали.
— Телекинез по-прежнему не получается? — спросил коп, который привел Грэйсона.
Задержанная улыбнулась.
— Может, мне нужно больше кофе?
— Нет, точно больше никакого кофе, — ответил коп.
Девушка — плоть и кровь Грэйсона, хотя она ничего об этом не знала, а он не собирался ей ничего говорить — соскочила со стола, ее кудряшки подпрыгнули.
— «Матильда» Роальда Даля, — объяснила она Грэйсону. — Детская книжка про брошенную девочку-гения, у которой появилась способность передвигать предметы при помощи взгляда. Первым делом она опрокидывает стакан с водой. Я прочла ее в семь лет, и это разрушило мою жизнь.
Грэйсон вдруг понял, что едва сдерживает улыбку. Наверное, потому, что девушка так сияла, словно это ее обычное состояние. Не поворачиваясь к полицейскому, он произнес:
— Оставьте нас.
Чтобы заставить людей сделать то, что вы хотите, нужно быть абсолютно уверенным в том, что они это сделают, в этом вся хитрость.
— Ух ты! — воскликнул лучик света в человеческом обличье, когда коп ушел. — Это было круто! «Оставьте нас», — повторила она глубоким серьезным голосом. — Кстати, я Джиджи и готова поспорить, что тебе никогда не приходилось взламывать банковские хранилища. Ты просто смотришь на двери — и бум! — они открываются!
«Взламывать банковские хранилища»? Грэйсон знал, в каком месте ее задержала полиция, но конкретные детали ему неизвестны.
— Изгиб бровей впечатляет, — весело продолжила Джиджи. — Ну а так ты умеешь?
Ее голубые глаза округлились, нижняя губа задрожала. Затем она ухмыльнулась и указала большим пальцем в сторону стола, на пустой стаканчик из-под кофе, который она пыталась опрокинуть, окруженный пятью другими. — Раскуси их и плачь. Я делаю такое лицо, а они просто приносят мне кофе! И шоколад, но я не люблю шоколад. — Словно из ниоткуда девушка достала шоколадный батончик и протянула ему. — «Твикс»?
Грэйсона так и подмывало сказать ей, что это не игра — ее задержала полиция. Все очень серьезно. Но он подавил инстинкты защитника и произнес:
— Ты не спросила, кто я такой.
— Ну я сказала: «Я Джиджи», — ответила она, обаятельно улыбаясь, — это ты мне не представился, приятель. — Девушка понизила голос: — Тебя прислал мистер Троубридж? Давно пора. Я позвонила ему прошлой ночью, как только они привели меня сюда.
Троубридж. Грэйсон запомнил это имя и решил, что разумнее всего покинуть участок прямо сейчас, до того как кто-нибудь поймет, что его никто сюда не посылал.
— Пойдем.
Джиджи чуть ли не скакала от радости, увидев «спайдер».
— Знаешь, я буду полностью с тобой откровенна. Меня нельзя назвать лучшим в мире водителем, но синий — это мой цвет, и…
— Нет, — отрезал Грэйсон. Пока он подходил к водительской двери, Джиджи с комфортом устроилась на пассажирском сиденье. Он хотел предупредить ее, чтобы она не садилась в машину к незнакомцу, но остановился. «Туда и обратно». Он приехал, чтобы отвезти ее домой, позаботиться, чтобы не было проблем с юридической стороны — и все.