Вэнди отсалютовала ей бокалом.

— Выйди замуж за кого-нибудь как можно скорее!

— Очень смешно, — проворчала Кесси.

— Ты же понимаешь, что другого выхода просто нет.

Кесси огляделась и внимательно изучила каждого из присутствующих мужчин в баре.

— Вон тот блондинчик мне симпатичен, — наконец сказала она.

— В синей рубашке? Слишком женственен. И чересчур молод к тому же. Он же моложе тебя лет на шесть.

Кесси откинула за спину длинные темные волосы, сверкнула голубыми глазами и подбоченилась.

— Вообще-то я еще очень даже ничего для своих тридцати с хвостиком.

— Я и не спорю. Вот только такие милые молодые блондинчики обычно жениться не спешат. И кстати, почему это ты собралась замуж за какого-то незнакомца, если уже встречаешься с мужчиной?

Кесси поморщилась.

— Встречаюсь — это слишком сильно сказано. Возможно, я его больше не увижу.

— А ты расстроишься, если так и случится?

— Не знаю, — пожала плечами Кесси и заказала еще один коктейль. — Давай сменим тему.

— Как пожелаешь. — Вэнди прикрыла рукой зевок. — Я не стану возражать, если говорить будешь ты, а я послушаю. Алкоголь ударил мне в голову. Наверное, потому, что я выпила три коктейля на голодный желудок.

— Пора домой, — с грустью произнесла Кесси.

— Мы же только что пришли!

— Можно продолжить вечер у тебя. Купим огромную пиццу и пиво, возьмем в круглосуточном прокате слезливую мелодраму и славно проведем время.

— Скажи правду: ты не хочешь возвращаться к себе домой?

— Ох, Вэнди, ты же разрешишь мне переночевать у тебя? — Кесси скорчила жалобную мину.

— О чем речь! Друзья всегда приходят на выручку друг другу. Но за коктейли платишь ты.

Кесси расхохоталась от души. Ох, что бы она делала без своей лучшей подруги?

Как и предполагала Кесси, Дэвид не позвонил ей ни во вторник, ни в среду, ни даже в пятницу. Обиделся. Она тоже не спешила приносить свои извинения и пытаться пойти на примирение, потому что так и не смогла для себя определить, нужны ли ей эти отношения.

Рене тоже больше не беспокоила дочь. Кесси даже начало мучить чувство вины, что случалось крайне редко. Несмотря на множество недостатков, Рене всегда была очень хорошей и заботливой матерью. И Кесси страшно не любила ссориться с ней.

В субботу, выждав время до полудня, Кесси сняла трубку и набрала номер телефона родителей.

— Мама?

— Здравствуй, милая! — холодно приветствовала ее Рене. — Как дела?

— Я в порядке. Спасибо, что спросила. — Кесси зажмурилась и, боясь передумать, выпалила: — Ты что-то говорила о барбекю у Лоры? Мои планы на этот уик-энд отменились, так что я смогу пойти…

— Ах, это просто замечательно! — резко подобрела Рене. — Лора ждет нас к двум часам. Она так обрадуется, когда увидит тебя!

— Да, я тоже буду страшно рада, — солгала Кесси. — Так что встретимся там?

— Да, деточка, до скорого! Пойду обрадую твоего отца. Он только вчера говорил мне о том, что очень переживает из-за того, что ты так много работаешь и оттого редко нас навещаешь.

Кесси повесила трубку. Чувство вины никуда не делось. Стало только хуже. Во-первых, потому, что Кесси за две минуты разговора солгала несколько раз: сказав, что с радостью придет на барбекю, и не опровергнув версию о загруженности на работе. А во-вторых, Кесси была уверена в том, что этим вечером непременно выместит на ком-нибудь свою злость, чем снова расстроит мать. И этим кем-то, скорее всего, будет Трейс Стирлинг.

Нехотя Кесси начала наряжаться. Она собрала волосы в хвост, подкрасила ресницы, надела легкий сарафан ярко-малинового цвета и достала из холодильника замороженную пиццу: на барбекю принято было приносить какое-нибудь блюдо, приготовленное лично. Впрочем, немного подумав, Кесси сунула пиццу обратно в морозильную камеру. Лучше уж купить свежую выпечку по дороге. Все лучше, чем полуфабрикат. Да никто и не станет ее винить за то, что она не нашла времени приготовить что-либо самостоятельно.

Может, позвать Вэнди? — мелькнула в голове Кесси шальная мысль. В качестве моральной поддержки. Нет, не стоит. Что я, маленькая, что ли? Неужели не справлюсь? Хотя могу, конечно, и сорваться…

В двадцать минут второго Кесси вызвала такси и только тогда осознала, что назад пути уже нет. Она могла, разумеется, передумать в последний момент, но знала, что не станет этого делать. Решение было принято.

Может быть, Трейса не будет на барбекю, успокаивала себя Кесси. Возможно, он решит поберечь свое колено и останется дома, но даже если и нет — ничего страшного не случится. Я просто не буду подходить к нему близко.

Ее надежды не оправдались. Трейс приехал на барбекю одним из первых и деловито сновал из дома в сад и обратно, опираясь на трость. Кесси смерила его полным ненависти взглядом и вдруг вспомнила, что забыла-таки купить булочки.

— Родная, вот и ты! — Рене бросилась ее обнимать, как только увидела. — Прекрасно выглядишь. Вот только цвет сарафана слишком яркий…

— Я бы удивилась, если бы ты не добавила в бочку меда ложку дегтя, — пробормотала Кесси.

— Я не стану лгать только для того, чтобы угодить тебе! — обиженно сказала Рене.

— Я этого и не ждала. — Кесси взяла ее под руку и отвела в сторонку. — Мама, у меня проблема. Я пришла с пустыми руками. Совсем вылетело из головы, что нужно что-нибудь принести.

— Не переживай, я наготовила столько еды, что хватит на всех. Никто и не заметит, что ты нарушила традицию. Хотя справедливости ради должна тебе сказать, что ты могла хотя бы испечь пирог.

— Я вернулась с ночной смены в восемь утра и проспала всего четыре часа! И, по-твоему, я должна была еще стоять у плиты? — возмущенно воскликнула Кесси.

— Ты опять на меня кричишь! — В глазах Рене блеснули слезы. — Зачем вообще ты приехала? Чтобы всем испортить настроение, да?

Развернувшись на каблуках, Рене ушла, гордо вскинув голову. Кесси встретилась взглядом с Трейсом — тот ухмылялся, как будто слышал весь разговор.

Кесси тихо застонала. Итак, пяти минут не прошло, а она уже обидела мать.

Семейство Стирлингов (исключая Трейса) встретило ее с распростертыми объятиями. Так, словно Кесси была их близкой родственницей. Лора не преминула поблагодарить дорогую гостью за то, что та «спасла моего бедного сына». А брат Трейса — Фил — улучил момент и шепнул Кесси на ухо:

— Тебе будет приятно знать, что Трейс ругал тебя последними словами за то, что ты якобы пытала его.

— Я не нарочно сделала ему больно, — еле сдерживая улыбку, сказала Кесси.

С Филом у нее сложились прекрасные отношения. Скорее всего, потому, что тот обожал подтрунивать над своим братцем, порой не совсем безобидно.

— Рассказывай! — недоверчиво усмехнулся Фил. — Если бы я был на твоем месте, то отомстил бы Трейсу за все свои унижения.

— Много чести.

— Брось, мне-то ты можешь сказать правду.

— Не понимаю, о чем ты, — пропела Кесси и поспешно ушла, потому что за спиной Фила появился Трейс.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила Кесси у Лоры, задумчиво глядящей на воду бассейна.

— Ах, нет, милая. Все уже готово. Мужчины занимаются барбекю, а мы можем расслабиться.

Кесси внимательно посмотрела на Лору. Обычно веселая и жизнерадостная мать Трейса и Фила казалась чем-то озабоченной. На ее переносице появилась глубокая морщина, свидетельствовавшая о тайных переживаниях Лоры. Эта высокая темноволосая женщина, всегда выглядящая моложе своих лет, как-то резко постарела. Кесси не раз видела, как горе меняет людей. Судя по всему, в семье Стирлинг случилось какое-то несчастье, потому как и отец семейства был хмур, как осенний день.

— Лора, — Кесси мягко тронула ее за плечо, — у вас… все в порядке?

— Да… конечно…

— Простите, что лезу не в свое дело, но у вас грустный вид.

Лора глубоко вздохнула и посмотрела в глаза Кесси.

— Вообще-то ты, пожалуй, единственный человек, с которым я могу поделиться своей проблемой. Проблемой моей семьи.

Сейчас она начнет причитать, что Трейс ведет себя легкомысленно, что ему давно пора остепениться и создать семью, или что-нибудь в этом духе, подумала Кесси, жалея, что вообще начала этот разговор. Однако Лора поразила ее до глубины души, когда произнесла:

— Фил умирает…

— Что? — прошептала Кесси, чувствуя, как у нее подкашиваются ноги. — Лора, что случилось?

— Лейкемия, — вполголоса произнесла Лора и замолчала, так как губы ее задрожали, а из глаз потекли слезы.

— О боже… — Кесси прижала ладони к лицу. — И давно у него обнаружили рак?

— Две недели назад.

— Уже начали химиотерапию? — В Кесси заговорил профессионал. — Кто его лечащий врач?

— Доктор Вудхаус.

— Он очень хороший онколог, — авторитетно заявила Кесси. — Один из лучших в стране.

— Именно поэтому мы к нему и обратились. Химиотерапия назначена на послезавтра. Фил уже сдал все необходимые анализы.

Кесси взглянула на Фила, хохочущего над чьей-то шуткой. Он совсем не выглядел больным. И уж точно не казался подавленным горем.

— Он такой жизнерадостный… — сказала Кесси.

— Кажется, он не хочет признавать, что серьезно болен.

— Он еще очень молод, в его возрасте шансы на полную ремиссию очень велики. Лейкоз больше не является роковым диагнозом. Рак успешно лечат.

— Ах, спасибо тебе, дорогая. — Лора улыбнулась ей. — Мы очень надеемся на удачный исход. Просто все так неожиданно… Фил стал часто уставать в последнее время, потерял аппетит, начал терять в весе… Мне с трудом удалось отправить его к врачу. Мы думали, что Фил просто устал, — ты же знаешь, он трудоголик. А выяснилось, что… — Лора не договорила и всхлипнула. Она изо всех сил старалась сдержать слезы. Вокруг было столько людей, которые не подозревали о случившейся трагедии, а Лора хотела оставить проблемы своей семьи в тайне.

— Если я могу чем-то помочь…

— Да, нам понадобится твоя консультация. Все легче, когда рядом есть человек, к которому можно обратиться за поддержкой в трудную минуту.

— Вы всегда можете на меня рассчитывать.

Улыбнувшись сквозь слезы, Лора произнесла:

— Прошу, никому ничего не говори. Особенно Трейсу.

— Трейс не в курсе? — поразилась Кесси.

— Нет. Фил запретил нам рассказывать.

— Но почему?

— Несмотря на то что Фил и Трейс постоянно подначивают друг друга, они очень близки. Подозреваю, что Фил боится, что не сможет притворяться беззаботным, если брат узнает об этой болезни.

— О чем шепчетесь, девочки? — Фил вырос рядом с Кесси так неожиданно, что та охнула.

— Я диктовала Кесси рецепт салата, — сказала Лора. — Извините, кажется, муж меня зовет. Я пойду…

— Диктовала рецепт? — усмехнулся Фил, глядя матери вслед. — И куда ты его записала?

Кесси постучала кончиком указательного пальца по своему виску.

— У меня хорошая память.

— Вы беседовали вовсе не о еде, так ведь?

Кесси прикусила нижнюю губу, сочувственно взглянула на Фила и покачала головой.

— Так я и знал! — раздраженно произнес Фил и витиевато выругался.

— Дорогой, дальше меня эта информация не пойдет, — пообещала Кесси.

Фил ненадолго замолчал, глядя в другую сторону. Кесси уже хотела было уйти, но он вдруг спросил:

— Как думаешь, я справлюсь с этой напастью?

— Я очень на это надеюсь. Я уже сказала твоей матери, что шансы на выздоровление велики.

— Но ведь даже полная ремиссия означает, что мне придется всю оставшуюся жизнь бегать по врачам и пить лекарства.

— А ты предпочитаешь умереть?

Он хмыкнул.

— Нет, разумеется.

— Не стану тебе лгать, — Кесси сжала его ладонь, — все может закончиться плохо. Ты должен готовиться к худшему, но…

— …Надеяться на лучшее, — закончил за нее Фил. — Мой док мне сказал то же самое. Кесси, твои пациенты когда-нибудь умирали на твоих руках?

— К сожалению, да.

— И что ты чувствовала при этом?

Кесси задумалась ненадолго, прежде чем ответить:

— Злость.

Фил с интересом посмотрел на нее.

— Серьезно?

— Когда я впервые потеряла пациента, то была в ярости — от того, что не смогла победить смерть. Потом, конечно, почувствовала опустошение, грусть, но вначале была чистая, неприкрытая злость.

— На себя или на пациента?

— На собственное бессилие, на невозможность что-либо изменить. Люди не всегда умирают потому, что тяжело больны. Иногда просто приходит их время. И этого я никак не могу принять. А что сейчас чувствуешь ты?

— Когда я только узнал о своем диагнозе, то подумал, что произошла ошибка, что лаборант что-то напутал с анализами. Потом рыдал в своей комнате полночи, как ребенок… Только маме не рассказывай, она с ума сойдет. А утром я проснулся и просто начал жить дальше. Однако в моей душе поселился страх, как бы глупо и по-книжному это ни звучало. Я боюсь смерти, Кесси. И все же не подам виду, что у меня поджилки трясутся. Ведь это будет означать, что я сдался.

— Страх — это норма в данной ситуации. Нечего стыдиться.

Фил затряс головой.

— Нет, нет и нет! Никакого страха! Я ведь все равно когда-нибудь умру. Сейчас или чуть позже — не важно. Смерть неизбежна. И мне необходимо привыкнуть к этой мысли. А теперь нам пора прикинуться, что мы объясняемся в любви или обмениваемся рецептами, потому что сюда идет мой брат. И больше я не желаю говорить о своей болезни.

— Тебе не удастся скрыть от Трейса свою лысую голову, когда ты пройдешь курс химиотерапии.

— Я скажу ему. Когда-нибудь. Позже. Не сейчас, хорошо? Не сегодня.

— Конечно, Фил. — Она отпустила его руку и отступила на шаг.

Трейс, подошедший к ним на достаточное расстояние, чтобы слышать каждое их слово, остановился и скрестил руки на груди.

— Ну?

— Ну?! — переспросила Кесси, сердито глядя на Трейса.

— Что здесь происходит? Сначала ты довела мою маму до слез, а сейчас Фил едва сдерживается, чтобы не зарыдать. Вы от меня что-то скрываете?

— Кесси выходит замуж, — заявил Фил. Он снова превратился в веселого балагура. Из него получился бы отличный актер. — Так что мы с матерью прослезились от счастья.

Трейс скривился, будто нечаянно проглотил жука.

— Не морочь мне голову. Даже полный кретин не согласится взять эту дамочку в жены.

— Представь себе, такой кретин нашелся, — сказал Фил и сам прыснул от смеха. — Прости, Кесси. Не могу больше врать…

— А идите вы… — Кесси прошла мимо Трейса, не удостоив его взглядом.

Ей ужасно хотелось уехать отсюда, но она не могла себе этого позволить. Пришлось бы объясняться с матерью, а хуже этого ничего и быть не могло.

К счастью, вскоре все присутствующие приступили к трапезе, и Кесси перестала бояться, что Трейс пристанет к ней с расспросами. Она нарочно выбрала место подальше от него — уселась под большой яблоней. Однако не успела Кесси насладиться вкусом горячих сочных сарделек, как Трейс появился рядом.

— Подвинься-ка, обжора, — сказал он, прислоняя трость к стволу дерева.

— Здесь полно свободных мест, Трейс. В твоем распоряжении весь сад.

— Вряд ли садом можно назвать место, где растут всего три дерева.

— Твоя мать, сколько я себя помню, всегда называла ваш задний двор садом. Кто я такая, чтобы с ней спорить?

— Я, кажется, попросил тебя подвинуться.

— Я, кажется, тебе отказала.

Трейс все равно опустился на землю рядом с Кесси и поставил тарелку, которую держал в руках, себе на колени.

— Мне не нужно твое разрешение. Это и мой трехяблоневый сад. А где твои поклонники, Скарлетт? — спросил он. — Их отпугнул твой дурной характер?

— Нет, твоя мерзкая рожа.

— Фи, как некультурно!

— Не вижу смысла миндальничать с тобой. — Кесси попыталась встать, но Трейс схватил ее за руку и усадил на место.

— Наши родители наблюдают за нами. Если ты сейчас сбежишь, твоя мать найдет тебя и будет полтора часа рассказывать о том, как плохо ты поступила, оставив меня, несчастного калеку, в одиночестве. А моя мать проделает то же самое со мной. С той лишь разницей, что тебя она назовет милочкой и красавицей. Так что лучше уж потерпи немного и побудь подле меня. Возможно, тогда от нас отстанут на месяц-другой.

— Сомневаюсь. Чем дольше я нахожусь в твоем обществе, тем хуже для меня. Моя мать решит, что я внезапно прониклась к тебе симпатией, и опять начнет строить планы. Я не намерена подпитывать ее нездоровые фантазии.

— По-моему, нам с тобой нужно пожениться, — сказал Трейс, накалывая сардельку на вилку.

— Что? — Кесси посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Иначе от нас не отвяжутся. Меня обрабатывают на твой счет не меньше, чем тебя.

— Найди ты уже себе постоянную подружку, — посоветовала Кесси, отставив в сторону свою тарелку: аппетит почему-то пропал. — И на ней женись. А в мою сторону даже смотреть не смей.

— Ой, Кесси, не задавайся. — Он презрительно фыркнул. — Надеюсь, ты не всерьез приняла мои слова? Я бы не женился на тебе, даже если бы к моему виску приставили дуло пистолета.

— Я ненавижу тебя, Трейс. Ты знаешь об этом? — равнодушно произнесла она, будто они разговаривали о погоде.

— Взаимно, — произнес он с набитым ртом.

Кесси нервно поглядывала на часы. Еще немного — и можно будет, извинившись перед Лорой и сославшись на неотложные дела, удрать домой. Кесси клонило в сон. Она ужасно устала за неделю. У нее давно уже не было полноценных выходных. Даже на пляж Кесси выбиралась редко.

Винс недавно сказал мне, что я жутко бледная, лениво размышляла Кесси, закрыв глаза. А ведь я действительно забыла, когда в последний раз принимала солнечные ванны. И это в Майами! Сутками торчу в клинике. Я люблю свою работу, но когда-нибудь она доведет меня до нервного срыва.

— Эй, ты спишь? — услышала она громкий голос Трейса.

— Нельзя ли потише? — сонно спросила Кесси.

— Ах, простите, что потревожил ваш сон, ваше величество, — издевательским тоном произнес он, — но я хочу пить. И ты должна принести мне стакан сока.

— Должна? — Кесси приоткрыла один глаз и посмотрела на Трейса. — Как интересно… Я могу сходить за соком для тебя, дорогуша.

— Отлично, чего же ты ждешь?

— Но я обязательно плюну в твой стакан, — продолжила свою мысль Кесси.

— Ты невыносима. — Трейс вздохнул и с трудом поднялся на ноги. — Я обязательно скажу твоей матери, что ты дурно воспитана. Надеюсь, от нотаций, которые Рене примется читать, тебе станет плохо.

— Хуже уже некуда. — Кесси улеглась на траву и снова погрузилась в блаженную дрему.

В свой следующий выходной я обязательно пойду на пляж, мечтала Кесси. Искупаюсь в океане, съем несколько порций мороженого, понежусь на солнышке… Ах, как будет хорошо…

— О боже!

На нее вдруг обрушился поток холодной воды. Будто бы она снова попала под дождь. Вскочив на ноги, Кесси завертелась на месте, громко крича от ужаса.

Когда она замолчала, наступила такая тишина, что жужжание пролетающей мимо пчелы показалось Кесси оглушительным. Гости и хозяева дома застыли, словно кто-то остановил время. Кесси медленно убрала мокрые волосы с лица, подняла голову и встретилась взглядом с Трейсом, который держал в руке длинный садовый шланг.

— Как ты, дорогая? — заботливо спроси он. — Пришла в себя?

— Какого черта?.. — прошептала Кесси.

Она стояла, разведя руки в стороны, а с ее одежды и волос тонкими струйками стекала вода. Кесси сделала шаг вперед и наступила прямо в тарелку с недоеденными сардельками.