Джереми Белпойс
Подземный замок
С того дня, когда я впервые увидел её, прошло ровно десять лет, и я решил, что пора раскрыть тайну и рассказать о тех невероятных событиях, свидетелями которых мы стали.
Мы — это Юми Ишиама, Ульрих Штерн, Одд делла Роббья и я, Джереми Белпойс. И Аэлита, разумеется.
Я каждый день думаю о тебе, Аэлита.
Я написал эту историю для моих друзей.
Но главное — я написал её для тебя.
Кто знает, может, ты всё ещё слышишь меня…
Джереми
1
БАБОЧКА НА ДНЕ МОРЯ
(Японское море, 21 декабря)
Говорят, если в Пекине бабочка взмахнет крыльями, в Нью-Йорке пойдет дождь.
Возможно, в тот раз именно так и случилось, но точно сказать трудно: любой заметит, что идет дождь, но никто не сможет отыскать ответственную за него бабочку…
Во вторник 21 декабря в 14 часов 36 минут корабль KNT-17 бросил якорь в Японском море, и офицер сообщил на сухопутную базу:
— Мы на месте.
На сухопутной базе его слушала Юкико Иту, красивая японская девушка двадцати трех лет. Сидя в тишине за своим письменным столом, Юкико оглядела окружавшие ее мониторы, поднесла микрофон к губам и сказала:
— База на связи, все в порядке. Можете запускать Ровви когда захотите.
KNT-17 был кораблем — кабельным тестером: его задача состояла в том, чтобы проверять телекоммуникационные кабели, которые связывали Японию и Соединенные Штаты. И все бы ничего, если бы кабели не пролегали по дну моря на глубине больше тысячи метров. Именно поэтому задание поручили Ровви, как его по-семейному называли все, кто с ним работал.
Несмотря на смешное прозвище, это был очень умный робот ROV — Remotely Operated Vehicle (Дистанционно управляемая машина). Единственное устройство, способное совершенно спокойно работать под высочайшим давлением океанских глубин.
С монитора на письменном столе Юкико открывалась двойная перспектива: она видела робота, похожего на большую желтую лопату, которую погружал в волны подъемный кран, и судового офицера, находившегося на корабле.
— Как поживаешь, прекрасное создание? — протрещал его голос из радиоприемника.
— Это ты мне? — спросила Юкико с улыбкой.
— Нет, что ты! Я с Ровви разговаривал!
Девушка рассмеялась:
— Постарайся сосредоточиться на работе, или все закончится тем, что мы оставим Японию без Интернета.
С тех пор как подводный кабель начал терять пропускную способность, прошло уже шесть часов, и ситуация становилась тревожной. По этому кабелю проходила большая часть телефонных звонков и имейлов из Японии в Америку и обратно. Надо было действовать быстро и четко.
Пролетев под водой как стрела, на невероятной скорости своих мощных винтовых двигателей, Ровви в считаные минуты добрался до кабеля — толстой черной змеи, тянувшейся бесконечно в обоих направлениях по песчаному дну океана. В океане было темно и тихо. На этой глубине даже рыбы уже не встречались. Если бы не луч света, исходивший от подводной телекамеры робота, экран перед Юкико казался бы выключенным.
Прошло несколько минут.
Потом тишину нарушил голос судового офицера:
— По-моему, я обнаружил поломку. Кажется, ничего страшного.
Из внутреннего отсека Ровви показалась железная рука, которая стала вытягиваться, пока не коснулась поверхности кабеля.
В ту же самую секунду электронные приборы рядом с Юкико словно сошли с ума.
— Подожди! Остановись! — вскрикнула она.
— Что случилось?
— Тут… я думаю, тут произошел перебой напряжения. Я не могу толком объяснить… такое ощущение, что ток застаивается…
— Юкико! Тебя не затруднит повторить, что ты сказала?
— Ты все прекрасно понял: как только ты коснулся кабеля, произошла блокировка тока!
— Да я почти не дотронулся до него! И потом, что-то я никогда не слышал, чтобы волоконно-оптический кабель «блокировало»!
Девушка пропустила замечание мимо ушей и быстро взглянула на монитор:
— В любом случае сейчас, кажется, все наладилось. Связь снова работает превосходно.
— Нам продолжать ремонтировать кабель?
— Нет-нет, не стоит. Твоя командировка прервана. Поднимай Ровви, возвращайтесь домой.
— Отлично, значит, сегодня вечером сходим куда-нибудь.
Юкико улыбнулась и поправила волосы, убрав прядь за ухо:
— Почему бы и нет?
Пока в Японии возвращался к жизни Интернет, во Франции, в столовой колледжа «Кадик», завтракала тринадцатилетняя девочка. Ее звали Аэлита Стоунз. Впрочем, за недолгую жизнь она успела сменить много разных имен. Это была невысокая для своих лет девочка с маленьким, чуть вздернутым носом, большими глазами и огненно-рыжими, подстриженными под пажа волосами. На ней был удобный комбинезон, а довольно серьезный взгляд выделял ее из веселой массы прочих учеников.
Над столовой колледжа витал дух праздника — заканчивался предпоследний учебный день. Впереди почти двадцать дней рождественских каникул, и в колледж возвращаться только в январе.
Вагон времени, чтобы съездить домой и побыть с папой и мамой.
Хотя Аэлита таких радужных планов не строила: у нее не было родителей. И ее не покидало странное чувство, что прошли века с тех пор, как она осталась одна на всем белом свете. С того страшного дня, когда ее отец…
— Все в порядке? — вдруг спросил Джереми, и девочка вздрогнула от неожиданности.
Джереми Белпойсу, как и ей, шел четырнадцатый год; у него были светлые, довольно длинные волосы и круглые очки на носу. Он стал почти незаменимым для нее человеком, потому что в тот ужасный день, когда ее отец…
— Аэлита!
Девочка замерла с круассаном в руке, прикрыв рот и уставив взгляд в пустоту.
— Ее парализовало от волнения, — прокомментировал второй друг, вечно улыбающийся Одд делла Роббья, с копной волос на голове, как всегда одетый под рок-музыканта. — Итак, Джереми, наш дьявольский план готов? — спросил Одд, обращаясь к другу.
— Продуман до мельчайших деталей, — кивнул Джереми. — Аэлита и я едем к моим на каникулы. Мама будет счастлива: у нее, наконец, появится девочка, которую можно баловать.
— Ну, ты-то будешь счастлив не меньше!
— Брось, Одд.
— Наш романтичный компьютерщик…
Джереми вспыхнул, но продолжал говорить как ни в чем не бывало, опустив глаза в тарелку:
— Мы вернемся в колледж в воскресенье, 9 января. За день до начала занятий.
— Отлично! Что ты сказал своим?
— Что останусь ночевать у Ульриха.
— И я! Все равно они никогда не проверяют. А остальные? Ты их видел?
— Нет, но мы уже обо всем договорились. Не думаю, что возникнут проблемы.
— Эй, Аэлита, ты с нами? — спросил Одд у девочки, заметив, что за все время разговора она не шевельнула ни одним мускулом, все так же держа перед собой круассан.
— Аэлита, если ты шутишь, то это не смешно, — сказал Джереми, не скрывая волнения.
Девочка смотрела на него пристально, почти не моргая:
— Тебя ведь Джереми зовут, да?
Тот уставился на нее недоверчиво, потом засмеялся, смутившись. Одд попытался сделать вид, что он в игре:
— Да, это Джереми Белпойс, а я — Одд. Мы твои лучшие друзья. Ты нас помнишь?
Предполагалось, что это шутка, но Аэлита не рассмеялась.
— Нет, — ответила она.
