Джереми Робинсон

Гидра

Для Хилари — снова мои наилучшие пожелания

Если человек столкнется с фактом, противоречащим его инстинктам, он старательно изучит этот факт, но откажется в него поверить, если только доказательства не будут сверхубедительными. Если же, с другой стороны, человек столкнется с чем-то таким, что позволит ему вести себя в соответствии со своими инстинктами, он примет это на веру при минимуме доказательств. Таково объяснение происхождения мифов.

Бертран Рассел

Где заканчивается фиолетовый цвет и начинается оранжевый? Мы ясно видим различия между цветами, но где именно, в каком месте один начинает перетекать в другой? Точно так же все обстоит со здравомыслием и безумием.

Герман Мелвилл

Если потерпишь провал во всем остальном, можешь обеспечить себе бессмертие восхитительной ошибкой.

Джон Кеннет Гэлбрейт

Пролог

Пустыня Наска, Перу, 454 г. до н. э.

Сотни ног топали по сухой земле, наполняя воздух теми самыми зловещими звуками, которые производят солдаты на марше. Но это были вовсе не воины, а последователи, почитатели человека, странный корабль которого всего неделю назад причалил к перуанскому берегу, покрытому буйной растительностью. Он увел их от богатых родных краев, и теперь они шли куда-то по засушливой безжизненной равнине Наска.

Чужеземец шагал без устали, не останавливаясь, чтобы перекусить, попить воды или отдохнуть. С каждым безжалостным днем людей становилось все меньше. Женщины и дети первыми повернули назад. Голод и ответственность за свое потомство пересилили в матерях желание повиноваться заезжему божеству. Мужчины, продолжавшие следовать за молчаливым незнакомцем, страдали от жажды, иссушившей горло, от боли в ступнях, израненных до крови, но решимость увидеть, куда ведет их этот великан, все же толкала вперед. Один за другим самые слабые падали на спекшийся песок, лежавший невысокими дюнами, и медленно умирали под немилосердным взором палящего солнца.

Наконец великан остановился в тени, у подножия высокого холма, обернулся и обвел мужчин равнодушным взглядом. Из ста тридцати семи, тронувшихся в путь, их уцелело двадцать три. Они были самыми сильными и храбрыми в племени и, конечно, считали себя достойными тех почестей, которые им мог пожаловать богочеловек.

Великан молча снял львиную шкуру, покрывавшую его голову и плечи. Под гривой могучего зверя оказалась его собственная. Промокшие от пота черные курчавые волосы прилипли ко лбу, но он не стал их убирать. Чужеземец не стер и бусинки пота, заливавшего его темно-карие глаза и струйками стекавшего на раны, гноящиеся на груди, спине и ногах.

Когда великан появился на песчаном берегу, где стояла деревня, то ее жители сразу же убедились в его божественной природе. Слишком уж быстро заживали его глубокие раны. Кроме того, имея рост около шести футов, он был выше любого деревенского мужчины. Загадочная львиная шкура, покрывавшая голову и спину гиганта, подсказала жителям деревни, что он пришел из страны богов.

В правой руке он держал дубинку, выпачканную в запекшейся крови, а значит, был воином, достойным уважения и поклонения. Левой чужак сжимал мешок из рогожи, намокший от свежей крови. В нем что-то извивалось и дергалось, издавая жуткую вонь, смешанную с сильным запахом меди.

Таинственный незнакомец, конечно же, принес с собой останки какого-то древнего зла. На первый взгляд, судя по размеру мешка, можно было предположить, что великан прикончил крупного вепря. Но крови из рогожи, где что-то все еще дергалось, вытекало столько, что жители деревни решили — это не вепрь. Ничто смертное не могло после этого все еще жить.

Великан опустился на колени, ткнул пальцем в жесткую землю и начал что-то чертить на ней. Маленькие камешки и песок рассыпались в стороны от его пальца. Он закончил рисунок, поднялся, встретился взглядом с мужчинами, смотрящими на него, раскинул руки и обвел ими плоскую равнину у подножия холма. Затем чужеземец указал в середину своего рисунка и на большой камень, лежащий футах в пятидесяти. Его сторона, противоположная холму, была плоской, ровной, поднималась футов на десять в высоту. Ширина ее была почти такой же. Другая сторона камня была округлой, как у валуна, и зловеще нависала над землей. Мужчинам этот камень показался похожим на половинку уродливой гигантской дыни, которую в незапамятные времена выбросил какой-то древний бог.

Индейцы все поняли. Странный камень представлял собой как бы голову неземного существа, изображенного богочеловеком.

Солнце село, стало прохладнее, мужчины принялись за работу. Когда стемнело, они продолжали трудиться при свете факелов и луны. В пустыне по ночам было холодно. Мужчины мерзли, им отчаянно хотелось пить и есть, но они всеми силами стремились ублажить богоподобного пришлеца.

К утру огромная копия рисунка великана была готова. Сверху донизу она равнялась пятистам футам, из стороны в сторону — тремстам. Светло-коричневые линии рисунка резко контрастировали с темной каменистой шкурой равнины, из-за чего массивное изображение выглядело воистину величественно.

Мужчины еле держались на ногах. Солнце взошло недавно, но уже палило вовсю, отнимало у них последние силы, высасывало остатки влаги из тел. С каждой каплей крови, вытекавшей из израненных рук, жизнь покидала их. Каждый знал, что его дни закончатся здесь, в пустыне, но индейцы перебарывали желание бежать. Они верили, что богочеловек вознаградит их за усердную службу.

Мужчины сбились в кучку и кое-как побрели к вершине своего рисунка, где их ждал великан.

Он стоял рядом с глубокой ямой, которую вырыл у подножия большого камня, где с двух сторон сходились линии рисунка. Гигант занес над ямой мешок, из которого на ее дно все еще сочилась кровь. Там она тут же высыхала и превращалась в пепел. Мужчины стали негромко бормотать что-то насчет странного колдовства, из-за которого такое происходило, но никто из них не двинулся с места — и от усталости, и из-за желания увидеть, что же будет дальше. Богочеловек отпустил рогожу, та рухнула в яму и упала на лужицу крови, превратившуюся в пепел.

Мешок ударился о горячую, сухую землю и начал извиваться, сперва бешено, потом все медленнее. Когда влажная кровь на рогоже высохла, движение совсем прекратилось.

Индейцы затаив дыхание ждали, что будет теперь. Когда богочеловек поднял руку и указал в яму, ужас сковал измученные тела мужчин. Знай они свою судьбу, ни один из них не пошел бы за великаном, не стал бы помогать ему рисовать на земле. Глаза туземцев наполнились испугом и отчаянием, но великан крепко сжал в руке дубинку, и они поняли, что бежать бесполезно. Никому из них не было суждено уйти за пределы рисунка, не получив удара.

Великан снова указал на яму. На этот раз мужчины повиновались и покорно спустились в нее. Ноги у них подгибались, руки дрожали. Они ждали, что произойдет.

Великан сделал глоток из бурдюка, притороченного к поясу. Последние капли черной жидкости упали на его язык. Он сглотнул их и посмотрел на людей, стоявших в яме. Его тело будто обрело еще большую силу, но на лице отразилось сожаление. Правда, это выражение лишь на миг задержалось в глазах великана и сменилось прежней решимостью.

В первый раз за все это время он заговорил. От звука его голоса зашевелился песок на краю ямы. Мужчины не понимали ни слова в речи великана, но тон, сила и энергия жестов воодушевили их. К ним вернулась уверенность. Некоторые даже улыбнулись, когда великан поднял дубинку и вскричал. Они радостно возопили, вторя ему, и воздели окровавленные кулаки к небу.

Но их победные кличи сменились испуганными криками, когда солнце над ними заслонило нечто огромное. Прежде чем измученные люди успели осознать, что это такое, массивный камень с громовым стуком опустился на них. Потом все стихло. Стал слышен только хруст песка под парой сандалий великана, уходившего по равнинам на восток, к побережью.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«ГАММА»

Глава 1

Перу, 2006 г.

Тодд Мэддокс вышел из вертолета и инстинктивно пригнулся, поскольку лопасти винтов еще рассекали воздух у него над головой. Полет из Лос-Анджелеса до аэропорта имени капитана Ролдена в Перу обошелся без происшествий, а прогулка на геликоптере до этого неведомого места тоже, на счастье, оказалась спокойной. Однако Мэддоксу сразу стало не по себе, как только он вышел из кабины, где работал кондиционер, и вдохнул влажный воздух восточно-перуанских амазонских джунглей.

Его рубашка цвета подсолнуха сразу уподобилась мокрому папье-маше и прилипла к телу. Волосы у приезжего были уложены с помощью толстого слоя дорогущего мусса «Элнетт». Он тут же превратился в густую жижу, которая потекла на лоб. Мэддокс, привыкший к сухому климату Лос-Анджелеса, заворчал и негромко выругался. Он сжал в руке брифкейс и припустил трусцой к двойным стеклянным дверям, которые выглядели совсем неуместно посреди густых зеленых джунглей.

Когда Тодд приблизился к дверям, его охватили сомнения. Выдержит ли он эту жару и влажность? Конечно, деньги были обещаны немалые, а компания «Манифолд» в мире генетики пользовалась славой. Но точное описание работы… Короче говоря, его не было. Просто контракт на пять лет и десять тысяч долларов за собеседование — вот и все. Как хочешь, так и понимай.

Он надеялся узнать больше во время этого разговора, но если работа, которой от него хотели, заключалась только в том, чтобы здесь приземлиться, то он следующим же рейсом отправится в солнечный, сухой Лос-Анджелес. Там он неплохо получал в «Креджен», время от времени еще и подрабатывал передовицами в журналах, но приглашение в «Манифолд» было слишком соблазнительным, чтобы о нем хотя бы не задуматься. Конечно, когда Тодд соглашался на собеседование, он понятия не имел о том, что оно будет происходить в перуанской сельве.

Двери распахнулись, и Мэддокс вбежал в здание с такой поспешностью, словно хотел спастись от жуткого ливня. Если учесть количество влаги, которой пропитались его рубашка, бежевые брюки и волосы, то это не было таким уж преувеличением.

Прохладный и сухой воздух изливался из решеток кондиционеров, установленных на потолке холла. Волосы у Мэддокса на лбу сразу высохли. При этом лак затвердел на несколько дюймов ниже, чем его нанес парикмахер.

— Влажность сразу ставит на место всех вас, метросексуалов, которых босс присылает сюда, — послышался низкий грудной голос.

Тодд посмотрел на мужчину, открывшего дверь. Столь неуважительно с ним никто не разговаривал с тех пор, как он закончил школу. Гость гневно воззрился на этого типа через стекла очков «Окли» в черной оправе. Это был человек высокого роста, под его форменной черной рубашкой дыбились мускулы. Явно не ученый.

Мэддокс постарался вложить в голос как можно больше презрения.

— Прошу прощения? — проговорил он.

— Да я просто подшучиваю над тобой, приятель.

Незнакомец пребольно хлопнул Мэддокса по плечу, расхохотался и протянул руку.

— Оливер Рейнхарт. Начальник отдела безопасности «Джен-Уай» [Сокращение от «Generation Y» — название полицейского спецназа нового поколения. Предыдущее называлось «Generation X». (Здесь и далее примечания переводчика.)] тут, в подразделении «Гамма» фирмы «Манифолд».

— Вы — главный в этом филиале? — решил уточнить Мэддокс, гадая, не придется ли ему постоянно общаться с этим громилой, если он согласится здесь работать.

Рейнхарт потер коротко обстриженный затылок. Жесткие волосы пощекотали кожу на ладони.

— Я отвечаю за безопасность во всех филиалах, от «Альфы» до «Эпсилона». Куда босс, туда и я.

— Ридли?

— Он самый.

Мэддокс оторопело заморгал. Ричард Ридли обрел поистине легендарную репутацию. Он создал «Манифолд» десять лет назад, употребив на это наследство в размере трех миллиардов долларов. Поначалу никто не принял его компанию всерьез, но постепенно Ричард начал завоевывать лучшие умы в этой области. Некоторые шли к нему прямиком из МТИ, [Массачусетский технологический институт.] Гарварда и Беркли. Компания вскоре начала процветать, быстро достигла успеха в разных областях генетики и биофармацевтики.

— Ричард Ридли здесь?

— Шустрый вы парень, — ухмыльнулся Рейнхарт. — Понимаю, почему он вас нанял.

— Он меня не нанимал.

Рейнхарт прошел мимо Мэддокса и зашагал по ослепительно-белому коридору.

— Уже нанял, — буркнул он. — Просто вы этого пока что не знаете. Идите за мной.

На ходу Мэддокс исподволь рассматривал своего спутника. Одна щека у Рейнхарта была рассечена шрамом, в целом же его чисто выбритое лицо выглядело очень молодо. Ему явно было не больше тридцати. Мэддокс предположил, что Рейнхарт просто притворяется начальником отдела безопасности и подшучивает над новичками, готовя их к встрече с Ридли.

— Вы слишком молодо выглядите для начальника отдела безопасности. Сколько вам? Тридцать?

Рейнхарт незамедлительно ответил:

— Двадцать пять. Я неспроста приставлен к «Джен-Уай». У меня в подчинении нет никого младше двадцати восьми.

— Но разве недостаток опыта?..

Рейнхарт остановился и в упор посмотрел на Мэддокса.

— Убийцами не становятся. Ими рождаются.

Будто в ответ на его слова, из-за угла появились еще два охранника и прошли мимо. На Мэддокса они глянули с пристрастием, а Рейнхарту кивнули, словно друзья по клубу. Оба на вид были совсем юнцами, наверное, даже еще не брились. Однако их телосложение и холодные взгляды подтверждали заявление Рейнхарта. Мэддокс подумал, что угодил в логово настоящих змей.

Все-таки ему казалось безответственным нанимать в службу безопасности таких молокососов. Хотя, с другой стороны, на любом поле боя хватало восемнадцатилетних парней. Судя по мускулатуре Рейнхарта и его короткой стрижке, он вполне мог какое-то время служить в Ираке или Афганистане до того, как получил работу здесь. Мало кто из военных его возраста там не побывал. Эту тему Тодд решил не трогать и зашагал по лабиринтам коридоров, стараясь не отставать от Оливера.

Рейнхарт остановился перед дверью, открыл ее и широким жестом предложил Мэддоксу войти.

— После вас, — с усмешкой сказал он.

Гость вздохнул, переступил порог и замер как вкопанный. На белом мраморном полу отражались бесчисленные оттенки синевы и зелени. Куполообразный потолок высотой не меньше пятидесяти футов был прозрачным, через него виднелись джунгли и небо. Вдоль рубиново-красных стен выстроились статуи в стиле инков, по центру лежала ковровая дорожка с восточным орнаментом. Она вела к громадной стойке администратора, которая была бы к месту в каком-нибудь преуспевающем голливудском агентстве, но не в генетической компании.

Рыжеволосая девица весьма серьезного вида посмотрела на Мэддокса поверх очков и едва заметно улыбнулась.

— Скажите ей, кто вы такой, и она все возьмет на себя, — посоветовал Рейнхарт.

Не в силах отвести глаз от всего того, что окружало его в дорогушей приемной, Тодд услышат, как с тихим шелестом закрылась дверь. Оливер ушел. Начальник службы безопасности был молод, но его присутствие волновало Мэддокса.

«А вдруг он сверг Ридли?»

Тодд выбросил эту мысль из головы и сосредоточился на том, как Рейнхарт объяснил свои обязанности. Если он и вправду личный телохранитель Ридли, то, значит, не должен торчать здесь все время?.. Или должен? На самом деле никому не известно, где проводит время глава фирмы. Оливер сказал, что он отвечает за безопасность подразделений от «Альфы» до «Эпсилона». Это означало, что существовало не меньше пяти подразделений «Манифолд». Может быть, и больше.

Мэддокс зашагал к стойке администратора под пристальными взглядами красноглазых инкских статуй, выстроившихся по обе стороны приемной. Выражения их физиономий были злобными и радости не прибавляли. Перед стойкой он остановился.

Рыжеволосая девушка подняла руку и повернула ее ладонью к нему. Несколько секунд она держала около уха телефонную трубку и что-то слушала.

— Вы можете войти, сэр, — сказала барышня, положила трубку, наклонилась и нажала кнопку, спрятанную под крышкой стола.

Панель справа от стойки администратора бесшумно отъехала в сторону. Мэддокс судорожно сжал ручку своего брифкейса и направился к двери. Он не знал, что ждет его за ней.

Кабинет был сдержанно украшен произведениями искусства в инкском стиле. На стенах — маски, по углам — статуи. Довольно много разных комнатных растений, из-за которых кабинет чуть походил на какую-нибудь ритуальную пещеру.

По сильному запаху Мэддокс догадался, что здесь среди прочего росла и перечная мята, та самая, которую его мать выращивала у них дома, в теплице.

В центре кабинета стояли два черных дивана, повернутых друг к другу. Между ними уместился низкий резной журнальный столик ручной работы. На нем стояли две стеклянные чайные чашки, дымящийся керамический чайник и лежала кожаная папка.

На диване, лицом к двери, сидел Ричард Ридли, собственной персоной. Его лысина поблескивала в лучах светильников, искусно вмонтированных в потолок.

Мэддокс видел фотографии Ридли в журналах с научными статьями и анонсами предстоящих конференций, но в жизни этот человек выглядел выше ростом и увереннее.

Ричард не встал, не протянул гостю руку, лишь жестом предложил ему сесть на диван напротив. Мэддокс устроился и положил брифкейс на пол. Ридли налил чай в чашки, добавил в обе немного меда, после чего протянул одну гостю. Аромат мяты хлынул в его ноздри, заставил шире раскрыть глаза и сесть прямее. Тодд сделал небольшой глоток. Ему казалось, что душистая трава сразу же всасывается в кровь и обостряет сознание.

— Чай из свежесрезанной мяты, — сообщил Ридли, сделал глоток и поставил чашку на столик.

Трудно было не узнать и невозможно проигнорировать этот скрипучий голос. Мэддокс и раньше слышал его, поэтому сейчас не стал гадать, каким образом человек, изъясняющийся столь неприятно, сумел добиться таких успехов.

— Просто поразительно, что может сотворить с нашим телом такая заварка, — продолжал Ридли. — Конечно, это не имеет никакого отношения к тому, во что вы угодили, но на вкус лучше.

Тодд улыбнулся, стараясь не показать, как он нервничает.

— Я довольно внимательно следил за вашей работой. За прорывом в области белков Wnt и регенерации конечностей у зародышей кур.

Мэддокс вытаращил глаза.

Ридли усмехнулся.

— Почему бы вам не объяснить мне суть этих работ?

Гость разволновался. Он никак не ожидал, что ему придется что-то объяснять Ричарду Ридли.

— Как вы, возможно, знаете, Wnt представляет собой белковую сеть, которая фактически подсказывает растущему плоду, где, как и когда вырастить конечности. Но после рождения эта белковая сеть засыпает. Матушка-природа, так сказать, щелкает выключателем, дабы воспрепятствовать неуправляемым добавлениям типа вырастания шестого пальца на руке, когда вы порезались. Мы пытались реактивировать эту сеть у взрослых, чтобы в том случае, если у человека, допустим, отрезан палец, активные белки Wnt велели клеткам вырастить новые сухожилия, кости и мышцы, а не просто слой кожи.

Ридли кашлянул.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, однако работа с этой сетью Wnt началась блестяще, в итоге же завела в весьма удручающий тупик.