Комната взорвалась аплодисментами, а юный король спустился с помоста и приблизился к красной ленточке. Экскурсовод достал большие серебряные ножницы, заставив более высокую телохранительницу дернуться и заслонить собой короля, в то время как вторая девушка положила ладонь на руку пожилого мужчины. Тот выпучил глаза, сообразив, что только что сделал, но легкая улыбка на лице Т’Чаллы его успокоила.

— Это мне не понадобится, — король достал что-то вроде черной перчатки. Один легкий взмах руки — и ленточка упала на пол; толпа взревела от восторга.

Пожилой мужчина помахал ладонью, чтобы утихомирить присутствующих:

— Когда вы регистрировались для прохода на выставку, нескольких из вас специально выбрали, чтобы пройти по экспозиции вместе с королем и его свитой. С теми, кто попал в эту группу, мы связались лично, по телефону. Просьба сделать шаг вперед и достать паспорт, если вы вошли в это число.

Девонте почувствовал, что мама положила руку ему на плечо:

— Это мы, малыш. Сюрприз!

Подросток был поражен:

— Мы познакомимся с самим королем, мам? Это же офигенно!

— Я знала, что, если предупрежу тебя заранее, ты всю неделю будешь доставать меня разговорами, сынок.

Женщина хихикнула, и они сделали шаг вперед.

— Не знаю, поговорим ли мы с ним лично, но, по крайней мере, будем в одной комнате. Это ведь тоже офигенно, правда?

Девонте и его мама прошли еще один досмотр и прошмыгнули в галерею. Хотя женщина и пыталась привлечь внимание сына к экспонатам, большую часть времени Девонте подглядывал за королем. Т’Чалла прохаживался по залам в сопровождении телохранительниц, пожилого экскурсовода и нескольких белых мужчин в офисных костюмах, обсуждая каждую работу, мимо которой они проходили. Иногда к ним присоединялись африканцы — авторы какой-либо картины или скульптуры — и поддерживали разговор о произведении.

Девонте не слушал ничего из того, что мама рассказывала о картинах. В очередной раз выглянув из-за ее спины, мальчик заметил, что миниатюрная телохранительница смотрит ему прямо в глаза. Он покраснел и отвернулся, но, когда взглянул вновь, заметил, что та широко улыбается. Девушка подмигнула мальчику, повернулась к королю и что-то прошептала ему на ухо.

Когда сам Т’Чалла взглянул на него, Девонте похолодел. Мама продолжала говорить о статуе, рядом с которой они стояли, не замечая, что происходит за ее спиной, а король со свитой тем временем приблизился к ним. Девонте пришлось дернуть ее за куртку, чтобы привлечь внимание, и женщина также замерла, увидев перед собой короля.

— Прекрасно, не так ли? — мягкий голос Т’Чаллы одновременно спрашивал и утверждал. Юноша протянул руку. — Король Ваканды Т’Чалла. А как зовут вас?

Никогда раньше Девонте не слышал, чтобы его мама заикалась.

— С-Синранда Уоллман, ваше величество.

Т’Чалла перевел взгляд на Девонте, на его губах играла улыбка:

— А как зовут молодого джентльмена?

Мама слегка подтолкнула мальчика вперед. Девонте сглотнул и протянул руку:

— Девонте Уоллман, сэр. Счастлив познакомиться с вами.

Высокая телохранительница нахмурилась:

— Вы должны обращаться к королю «ваше величество»!

Т’Чалла отмахнулся от нее и пожал Девонте руку:

— Эти церемонии для молодых людей совершенно необязательны, Окойе. Итак, мистер Уоллман, нравится ли вам выставка?

Девонте застенчиво опустил взгляд на свои ботинки и тихо выдавил:

— Она ничего.

Мама пихнула его локтем уже куда более ощутимо.

— Я думаю, рисунки великолепны. Мама говорит, что мне нужно образовываться и знать культуру предков, но мне больше хотелось пойти в новый черный музей и увидеть музыкальную выставку, поэтому мы договорились, что сперва я пойду сюда, а потом мы отправимся туда и…

Девонте увидел, как смотрит на него мама, и осекся. От Т’Чаллы не ускользнуло это невербальное общение, и он рассмеялся:

— Мамы могут быть весьма настойчивыми, правда? Но, поверь, мудрость матери ничем не заменить, — Т’Чалла наклонился и прошептал Девонте: — Несмотря на то что я король, мне все равно приходится слушать маму. Именно ее советы помогают мне избегать проблем.

Правитель выпрямился:

— Думаю, эта выставка для ребенка скучновата. Говоря о «новом черном музее», вы, я так понимаю, имеете в виду Смитсоновский национальный музей афроамериканской истории и культуры? Накия, он есть в наших планах?

Маленькая телохранительница подняла руку, и Девонте увидел у нее в руке небольшой светящийся экран с клавиатурой. Она сказала несколько слов на незнакомом языке, но король ее прервал:

— Пожалуйста, говори по-английски. Давай уважать наших гостей, Накия.

Девушка улыбнулась:

— У нас есть несколько минут после экскурсии, до встречи в Белом доме, ваше величество.

Т’Чалла радостно потер руки:

— Тогда решено. Девонте Уоллман, Синранда Уоллман, хотите, чтобы мы отправились в «новый черный музей» вместе? Это будет для меня честью.

Мальчик выпучил глаза. Он посмотрел на маму, которая была поражена не меньше:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — одними губами произнес он.

— Ваше величество, нам не хотелось бы отнимать у вас драгоценное время… — начала мама.

Т’Чалла замахал руками:

— Вы вовсе его не отнимете. Напротив, я настаиваю. Накия обо всем позаботится, встретимся в музее. А теперь прошу меня извинить: нужно продолжить осмотр, пока соотечественники не решили писать мои портреты с дьявольскими рогами из-за того, что я пренебрегаю их прекрасными работами.

Т’Чалла подмигнул Девонте, вежливо поцеловал руку его матери и пошел дальше, сопровождаемый экскурсоводом, художниками и сотрудниками музея. Девонте и его мама взглянули друг на друга, пораженные до глубины души.

— Что это сейчас было вообще? — прошептала она.

— Он постоянно так делает. Не обращайте внимания, — улыбнулась им Накия. Она протянула Девонте руку. — Я Накия из «Дора Милаж». Рада с вами познакомиться. Идите, пожалуйста, за мной.

Девушка проводила спутников до двери. Когда они шли по Национальной аллее, солнце уже начало клониться к закату. Девонте повис на маминой руке и разрывался от желания засыпать вакандийскую девушку вопросами; но, зная свою привычку сначала говорить, а потом думать, решил, что наверняка втянет их с мамой в какую-нибудь передрягу. Скоро сияющие глаза Накии остановились на мальчике: девушка заметила его метания.

— Мои родители постоянно говорят, что я отношусь ко всему слишком легкомысленно, но уверена, что открытость новому делает жизнь более интересной, как вы думаете? Так что вперед, задавайте вопросы, молодой человек. Меня они не обидят.

Девонте взглянул на маму, та кивнула.

— Какой характер у короля?

Накия рассмеялась.

— Король Т’Чалла… — на секунду она засомневалась, будто проверяя на вкус незнакомые слова. — Я знакома с его величеством всю жизнь, но мне по-прежнему сложно описать его несколькими фразами. Он… эмоциональный, но добрый. Один из самых ярких мужчин своей страны, но при этом очень воспитанный… — Накия на секунду умолкла, задумавшись, но быстро вернулась к официальному тону: — Король Т’Чалла — это сердце и душа Ваканды. Для члена «Дора Милаж» служить ему — настоящая честь.

Девонте вопросительно взглянул на девушку, перекатывая незнакомое словосочетание на языке:

— «Дора Милаж»?

Накия потрепала мальчика по волосам:

— Как бы это лучше объяснить? Мы — как сказать по-английски — что-то вроде телохранительниц короля, которых отобрали из разных вакандийских племен. Нас специально тренируют, мы живем во дворце и выполняем все пожелания правителя.

Синранда подняла одну бровь:

— Прямо… все его пожелания?

Темная кожа Накии налилась румянцем:

— Ничего предосудительного. Мы, как он говорит, скорее… его дочери и больше ничего. Окойе и мне выпала честь представлять «Дора Милаж» публично, следить за королем, пока остальные наши сестры тренируются.

Девонте поморщился:

— И все телохранители — девушки?

Накия рассмеялась и снова погладила его по голове:

— Да, все — девушки. Когда-нибудь тебе это не будет казаться странным.

Они приблизились к Смитсоновскому национальному музею афроамериканской истории и культуры. Его многоярусные бронзовые стены отражали закат солнца. Синранда извинилась и немного отстала, чтобы сделать звонок; Накия и Девонте сошли с аллеи, чтобы подождать ее и заодно понаблюдать за очередью: музей открылся несколько месяцев назад, но побывать в нем до сих пор хотели толпы. Мимо проезжали машины и такси, жители города направлялись в пригороды, туристические автобусы медленно ползли мимо под вечерними лучами солнца.

— У нас дома нет ничего подобного, — прошептала Накия. — Это так… круто.

Браслет на руке Накии тихо запищал, и она заговорила с собственным запястьем на непонятном языке. Мальчик и телохранительница встали в одну из очередей.

— Король скоро к нам присоединится. Скажите, Девонте, есть ли что-то, что королю просто необходимо увидеть в этом музее?

Мальчик неделями изучал список экспонатов в Интернете, и у него был готов подробный маршрут. Но едва он начал говорить, как почувствовал, что рука Накии больно сжала его плечо.