Соболезнуем вашей утрате Джесси Энн Фоули читать онлайн бесплатно

Джесси Энн Фоули

Соболезнуем вашей утрате

Посвящение

Моим дочерям: Рошин, Шейле и Айн

Семья Флэнаган

«Погружаясь глубже и глубже, мы испытываем все возрастающее давление. Свет едва пробивается сверху. Однако, как это ни невероятно, и здесь есть жизнь».

Дэвид Аттенборо, «Голубая планета 2» [Сэр Дэвид Аттенборо (р. 1926) — британский телеведущий и натуралист, создатель и ведущий документальных сериалов о природе на канале «Би-би-си» (с конца 1970-х по настоящее время). Озвучил закадровый комментарий к сериалу «Голубая планета 2» (2017). (Здесь и далее прим. перев.)]

«Базовыми элементами изобразительного искусства являются: линия, фигура, пространство, форма, текстура, яркость и цвет. Чтобы добиться успехов в этом предмете, вам необходимо научиться разбираться в них и применять в своих работах».

Вводный курс изобразительного искусства, мистер Ван П. Хьюз, старшая школа Линкольна

Фигура: плоский, двухмерный замкнутый контур

Глава 1

Поздним пятничным вечером в начале мая Нок Флэнаган, ссутулившись в уголке дивана в подвале дома Иззи Дуглас, не отрывал глаз от треснутого экрана своего телефона и изо всех сил старался не обращать внимания на звуки поцелуев из-под полосатого покрывала на другом краю дивана.

Нок с радостью ушел бы, но не мог. Посмотрев в утреннем телешоу сюжет о подростковой сексуальности, мистер и миссис Дуглас запретили Иззи оставаться в подвале наедине с ее кошмарным парнем Броуди, — только в компании кого-то третьего, внушающего им доверие, надежного и ничем не занятого в пятницу вечером. Нок подходил по всем статьям, к тому же был полностью во власти Иззи и не мог отказать ей в просьбе, даже в такой, которая страшила его больше всего на свете.

— Откуда твоим родителям знать — может, мы тут втроем зажигаем? — поинтересовался Нок. — В смысле, разве я не такой же сексуально озабоченный тинейджер с бушующими гормонами?

— Поверь, им такое даже в голову не придет.

— Почему?

— Потому что, Нок. Без обид, но это ведь ты!

Хотя слова ранили, в них имелся резон.

Нок родился, когда его родителям было сорок девять и пятьдесят пять. Мама называла его «Нок-сюрприз», а семь старших братьев и сестер — «Нок-нежданчик». Ему почти сравнялось семнадцать, и он только-только, по мнению своего врача, перестал расти, вымахав до метра девяносто. При этом весил всего шестьдесят четыре килограмма — в спортивном костюме, кроссовках и с самой большой порцией от «Тако Белл» в желудке. Высокий и худущий, Нок больше походил на гигантского богомола, чем на человека. Плюс рыжие волосы и торчащие зубы — одним словом, опасаться, что такой может склонить вашу дочь к сексу втроем, никак не приходилось.

Выползшая из-под покрывала ладонь зашарила по дивану и, наткнувшись на вытянутую ногу Нока, принялась нежно гладить костлявую щиколотку.

— Эй! — отдернул тот ступню.

Рука Броуди нырнула обратно.

— Извини, чувак, ногой ошибся, — донесся его приглушенный голос.

Нок сжался в уголке как только мог, подогнув под себя конечности, и еще пристальнее уставился в телефон. Однако сосредоточиться не получилось — из-под колышущегося покрывала послышалось хихиканье, потом негромкий стон, и выброшенный наружу лифчик в красно-розовую клетку приземлился прямо на кроссовки. Нок громко выдохнул.

— Так, все! — Он лягнул ногой, сбрасывая зацепившийся бретелькой бюстгальтер. — Я ухожу!

— Стой!

На свет показалось разрумянившееся лицо Иззи, обрамленное копной взъерошенных волос. Обнаженные плечи покрывала россыпь бледных веснушек.

— Еще хотя бы десять минуточек! Пожалуйста!

— Нет! — Нок мотнул головой, стараясь не смотреть на голую кожу. — Это ненормально, и вообще мне пора домой. Завтра вставать в несусветную рань.

Броуди тоже вынырнул из-под покрывала, такой же красный и взлохмаченный.

— Пойдешь с теми цыпочками из класса искусств?

— Да.

— Нашел там, к кому подкатить? Я в прошлом году ходил на французский с одной — Майя Алрич. Ух, клевая!

— Эй! — Иззи шлепнула его по руке — на взгляд Нока, куда слабее, чем надо было.

— За что? — с невинным видом поинтересовался Броуди. — Я же не сказал — такая же клевая, как ты, Из!

Он наклонился к девушке, и они снова принялись целоваться.

— Ничего подобного! — прервал их Нок. — Ни к кому я не подкатываю! Мне просто нужно сделать несколько снимков, чтобы получить нормальную оценку.

— То есть ты поднимаешься в пять утра, тащишься встречать восход солнца с кучей девчонок, и все это без задней мысли? Рассвет — это же самая романтика, бро! Время, когда творится волшебство.

— Я всегда думал, что так говорят про закат.

— Рассвет, закат — какая разница? — Броуди грустно покачал головой и громко рыгнул. — Проблема в том, что ты просто не умеешь себя вести с цыпочками.

— Ну да, куда мне до тебя…

— Может, останешься еще хоть на немножко, Нок? — Иззи, обернув покрывалом плечи, смотрела с надеждой.

Тот отвел взгляд.

— Нет. Через пару недель конец учебного года. Мне нужна оценка.

Сунув телефон в карман, Нок поднялся и поскорее взбежал по ступенькам. Оборачиваться он избегал — эти глаза с зелеными крапинками способны были заставить его делать что угодно. Он проскользнул мимо четы Дугласов, которые сидели за кухонным столом друг напротив друга и исступленно печатали что-то каждый в своем ноутбуке. Лица заливал голубоватый свет экранов. Интересно, о негативном влиянии трудоголизма родителей на детей-подростков по телевизору ничего не говорили? Спросить Нок не решился.

До дома было рукой подать. Включив телефон, Нок, несмотря на позднее время — около полуночи, — набрал сестру, Аннмари. Он знал, что та возьмет — она всегда отвечала на его звонки, даже если была на работе, на свидании с Сэл или уже в постели и засыпала. В больших семьях, как у Флэнаганов, все делают вид, что относятся друг к другу одинаково хорошо, но на самом деле это, конечно же, не так. Нок любил Аннмари больше остальных своих сестер и братьев, и ему хотелось думать, что и она чувствует к нему то же.

— Все совсем плохо? — спросила она, взяв трубку после второго же гудка. На заднем плане доносилось шуршание каких-то бумаг.

— Ты что, до сих пор на работе?!

— Я сейчас вообще с нее не вылезаю. Ты хоть представляешь, сколько стоят цветы на свадьбу и прочее?

Аннмари и Сэл должны были осенью пожениться. Нок, который за свою жизнь раз тысячу подносил кольца, теперь все же получил повышение до шафера. Сэл, конечно, классная и все такое, однако он опасался, что после свадьбы их отношения с сестрой уже не будут прежними. И что тогда? У каждого из восьми братьев и сестер Флэнаган в семье имелась своя роль и вторая половинка, с которой они дополняли друг друга. Патрик был святым, Люк — грешником; Мэри, практичная и серьезная, работала парамедиком, а Джанин, со своими мелированными волосами и идеальным маникюром, так и осталась девушкой из университетского сестринства. Что касается Элизабет и Норин, обе были слишком хороши собой, чтобы снисходить до проблем обычных людей. Нока и Аннмари, несмотря на тринадцать лет разницы, объединяло то, что про них никто не мог сказать ничего определенного. Он, запоздалый ребенок семью годами младше следующего по старшинству брата, рос тихоней, а она, хоть и была успешным юристом, щеголяла множеством татуировок и еще в старших классах перестала ходить в церковь. Оба в семье смотрелись «белыми воронами», а таким лучше держаться вместе.

— Так что, совсем плохо? — переспросила Аннмари.

— Ну, ты сама все сказала…

— Они обжимались прямо при тебе?

— Под покрывалом. Видеть я ничего не видел, зато слышал. И мог представлять.

— Ох, Нок…

Тот вздохнул.

— Я просто не понимаю…

— Я тоже, — отозвалась Аннмари. — Мне очень жаль.

Когда Иззи и Броуди Крюгер начали встречаться, сестра уверяла, что их роман продлится месяц, максимум два. Обычно в таких вещах она оказывалась права, однако сейчас шел уже седьмой, без малейших признаков расставания в обозримом будущем. У Нока в голове не укладывалось, чтобы Иззи мог нравиться такой, как Броуди. Конечно, он играл на ударных в группе, однако учился даже хуже Нока и говорил с фальшивым калифорнийским акцентом, а изо рта при этом вечно несло кукурузными чипсами. Броуди употреблял словечки вроде «опупенно» и «радикально», а длинные грязные ногти свидетельствовали, что он тайный неряха, как тот парень из «Над пропастью во ржи» — одной из немногих книг школьной программы, которую Нок дочитал до конца (ну, почти).

Влечение Иззи к Броуди было загадкой, обернутой в тайну и сверху еще замотанной такой целлофановой оболочкой, в каких продают видеоигры и которую практически невозможно открыть, только если зубами.

— Нок, — мягко начала Аннмари, — тебе не понравится то, что я собираюсь сказать…

— Пожалуйста, только не говори, что мне нужно двигаться дальше, — откликнулся он, сворачивая на дорожку к дому.

— Просто — сколько еще можно ждать? Ей все о тебе известно, Нок. А если кто-то знает тебя и все равно не хочет…

— Ого. Это было жестоко.

— Слушай, мне правда жаль, малыш…

На другом конце линии снова послышался шелест бумаг. Нок представил Аннмари в ее крутом офисе на двадцать третьем этаже Аон-центра: ноги в чулках закинуты на стол, блейзер в тонкую полоску прикрывает змеящиеся по обоим предплечьям татуировки. Цветы, русалки, на одном запястье имя Сэл, на другом — Патрика… Во всю спину красуется полное генеалогическое древо семьи Флэнаган — двадцать восемь имен, и это только пока. Сестра любила шутить, мол, хорошо, что она пухленькая, иначе давно бы уже место кончилось.