Я нервно оглядывалась и прислушивалась, вцепившись в рукоять кинжала так, что побелели пальцы.

— Спи, — шепнул мне волк. — Я пока посторожу.

— А ты?

— Потом посплю, перед рассветом.

Я внимательно всмотрелась в его лицо, в покрасневшие у уголков глаза, и недовольно поджала губы, как раньше — словно не волка, спутника случайного в Нави, а Марью за бессонные ночи отчитывала:

— Ты прошлой ночью вообще спал?

Волк, немного смущенный, опустил глаза и ссутулился.

— Караулил, — и тут же вскинулся: — Спи первая, я потом отдохну. У Яги впрок отоспался, как в гробу.

Я свернулась клубочком на земле, не закрывая глаз. Казалось, стоит зажмуриться, и из темноты выползут твари, жуткие, древние и голодные, и надо следить, смотреть пристально и неотрывно, чтобы они так и остались в своих темных норах караулить утратившую бдительность жертву.

— Спи, — снова повторил волк и легко коснулся моего плеча. Пальцы у него были сухие и горячие, я даже сквозь одежду ощутила. Мне действительно стало спокойнее, панический ужас уходил, уступая место глубокому сну.

Проснулась я сама, еще до того, как волк меня разбудил. Резко открыла глаза, словно и не спала вовсе, и все никак не могла понять, что же меня потревожило. Я лежала неподвижно, чувствуя, как камушек впивается в щеку, и не могла заставить себя пошевелиться. Краем глаза я видела неподвижный силуэт волка, караулящего мой сон. Издали донесся тяжелый раскат грома. Уже почти не слышимый из-за расстояния, он скорее ощущался телом.

Затем раздался еще один, ближе. И еще.

Это не гром, внезапно осознала я. Это гигантская тварь шла по лесу, и земля дрожала и вибрировала от ее шагов. Я осторожно приподнялась на локте, всем телом вздрагивая вместе с землей. Волк услышал меня и обернулся.

— Вот оно, — кивнул он в сторону чащи. — Смотри.

Я села рядом с ним и прищурилась. Глаза привыкли к темноте, начали различать ее оттенки и полутона. Среди серых стволов деревьев медленно двигалось что-то похожее на тучу, такое же огромное, тяжелое и неторопливое. Оно было абсолютно черным, таким, что темнело даже на фоне чащи.

— Кто это? — Я почти вплотную придвинулась к волку и зашептала ему на ухо. Казалось, чудище может услышать любой звук, даже совсем тихий.

Волк ответил шепотом, но особо не скрываясь:

— Не знаю точно. Скорее всего, леший, хозяин леса. У него оленьи рога на голове, присмотрись.

Я подалась вперед, едва не вывалившись за границу круга, но так ничего и не увидела. Чудище казалось огромной тушей, размытой фигурой, и этим пугало сильнее, чем сотней глаз, зубов и рогов. Оно так и не повернулось в нашу сторону, ушло дальше в лес, растворилось в темноте. Когда мелкие камушки перестали подпрыгивать от его шагов, я повернулась к волку:

— Ложись спать. Раз уж я проснулась, покараулю до утра. Все равно теперь не уснуть.

Спутник пожал плечами и по моему примеру свернулся на земле, поглубже надвинув капюшон — волчью голову.

Караулить было скучно. Без всякого ветра деревья шевелили ветками, в слабом свете старой луны мелькали размытые тени. Иногда от реки доносились голоса и смех — скрипучие, совсем немелодичные. Листья приминались под тяжелыми шагами невидимых тварей, по охранному кругу скользили чужие алчные взгляды, не замечая нас.

Все это уже не пугало — я устала бояться одного и того же. Да, лес был опасен, а твари, в нем живущие, опаснее во сто крат. Но волк научил меня прятаться от них, защищаться, Яга дала амулеты, предупреждающие о беде. И сводящий с ума, иррациональный страх исчез, потерял свою власть над моим разумом. Рациональная часть сознания оценила окружающую реальность, навесила на все подходящие ярлыки и проанализировала. Теперь, когда мне угрожала опасность, я могла не бояться, а действовать, спасать себя, искать путь к сестре.

Мне было спокойно.

Вернее, это я так думала.

За пару часов до рассвета, когда солнце еще не показалось, но небо уже начало сереть и на нем отчетливо вырисовались кривые ветви, тишину прорезал отрывистый и резкий птичий крик, знакомый мне до дрожи в пальцах. Я замерла, задрав голову, пытаясь разглядеть птичий силуэт или хотя бы определить, откуда шел звук.

Кровь гулко бухала в ушах, сердце колотилось где-то в горле, как после долгой пробежки. Почему-то в голове вертелись воспоминания о том, как я судорожно бежала домой, как обнаружила сидящую на подоконнике мертвую птицу, как к ней с блаженной улыбкой тянулась Марья. Откинуть эти воспоминания и сосредоточиться на происходящем не получалось. Я с трудом сглотнула, пытаясь успокоить сердцебиение. Я боялась, что за шумом крови в ушах не услышу шорох перьев подлетающей птицы.

На периферии зрения мелькнула стремительная тень, и я резко, всем корпусом, развернулась в ту сторону, автоматически стиснув кинжал. Конечно же, ничего там не было. Даже листья уже не шевелились.

— Что это было? — спросил проснувшийся волк.

— Финист Мертвый Сокол, — с трудом сдерживая злость, сквозь зубы процедила я. И не понять же, на кого злилась сильнее: на птицу, преследующую и глумящуюся надо мной, или на себя, каждый раз пугающуюся до дрожи в коленях. — Мне нужен лук.

— Лук — это хорошо, — усмехнулся волк, блеснув зубами. — А стрелять из него умеешь?

Мне оставалось только руками развести. Как бы ни хотелось приласкать назойливую мерзкую птицу стрелой в крыло, я осознавала, что мне сил не хватит даже тетиву натянуть, не то что выстрелить и уж тем более попасть.

Мы дождались, когда солнечные лучи окрасят облака в розовый цвет, и вышли из круга. Ночная жуть отступала, но холод еще держался: пришлось ускорить шаг, чтобы согреться.

— Ты хоть знаешь, где Финиста искать?

— Понятия не имею, — помрачнела я. — Сначала просто шла по дороге, думала, она единственная. Теперь вообще не представляю, где мы и куда идти.

— С этим легко, — скептически фыркнул волк. — Мы в лесу и идти нам в лес. Везде он. Яга говорила, в самом сердце Нави совсем непроходимые пущи и твари там живут такие, что сам лес их боится, а земля не принимает.

— Бррр! — вздрогнула я. — Очень надеюсь, что нам не туда. На меня деревья уже тоску навевают! Неужели здесь больше ничего нет? Ни озер, ни полей, ни садов?

— Были раньше. Но лес все скрыл, все сожрал.

— К людям бы выйти, — проворчала я. — Не может же быть, чтобы никто не знал, где этого Финиста найти!

Волк согласно кивнул и ускорил шаг.

Ох, стоило сразу подумать, какие люди могут в Навьем лесу жить, если «жить» — подходящее слово для царства мертвых.

Осень чувствовалась даже здесь: с рассветом налетел пронизывающий до костей ветер, он бросал в лицо мелкий мусор и крупные капли дождя. Небо затянуло тяжелыми тучами, и даже днем было сумрачно и тоскливо, как на рассвете. Однотипный пейзаж утомлял, размеренная ходьба погружала в подобие транса. Начал сказываться недосып — веки потяжелели, я шла, засыпая на ходу, закрыв глаза, только изредка с трудом приподнимая ресницы, чтобы не вписаться лбом в дерево.

В итоге я налетела на замершего Волка, едва не сбив его с ног. Он подхватил меня под локоть и помог устоять на ногах.

— Чуешь? — тихо спросил он, принюхиваясь к воздуху. — Пахнет дымом.

Я неуверенно кивнула. Мне было далеко до его обоняния, обостренного звериной шкурой, да и спросонья я вряд ли могла унюхать хоть что-то.

— Ты уверен, что там люди?

— Нет. Но и погода не та, чтобы просто лес горел.

Мы почти бегом бросились туда, откуда тянуло дымом. С каждым шагом я все отчетливее различала его запах, но почему-то совсем этому не радовалась. Разве печной дым пахнет так горько и резко? Разве он поднимается в небо плотными черными клубами?

За несколько шагов до просеки мы остановились, боясь выходить на открытое пространство. Сквозь деревья виднелись всполохи потухающего огня, особенно яркого в пасмурный день.

— Что-то я не уверена, что нам туда надо, — дрогнувшим голосом пробормотала я, отступая глубже в тень деревьев.

— Другой дороги здесь нет, — покачал головой волк, возвращая мне посох. Он глубоко надвинул капюшон, полностью скрыв лицо, и плавно опустился на четвереньки. Я моргнула. У моих ног снова сидел зверь, но теперь он уже не выглядел изможденным. Крупный, почти черный с серебристыми подпалинами, он запросто мог бы меня везти на спине, как сказочный Серый Волк. В густой шерсти на груди едва виднелся мешочек-талисман — если не знать, что искать, то и не увидишь.

— Ох, черт! — испуганно выдохнула я. — Ты всегда так мог? И в человека обратно сможешь?

Волк согласно рыкнул и осторожно подкрался к краю просеки, настороженно принюхиваясь. Я тихонько шла за ним.

Кажется, раньше здесь была деревня: на пепелище угадывались квадраты домов, догорали упавшие садовые деревья. В воздухе летал пепел, редкие последние искры поднимались к небу. Накрапывающие капли дождя шипели на еще горячей золе. Кто бы ни сжег деревню, он все еще был здесь.

Привычная тишина была нарушена чужими голосами, резкими и грубыми. Подходить к ним не хотелось — меня не оставляло ощущение, что мы лезем в пасть зверю. Я не знала, что хуже — снова остаться одним в лесу, не зная, куда идти, или встретиться с этими разбойниками.