— Королева Мэб не объявила войну?
— Нет.
Я нахмурился:
— Как-то не верится, чтобы она не использовала такого шанса. При ее-то кровожадной натуре…
— Нас это тоже удивляет, — признался Эбинизер. — Поэтому я и хочу попросить тебя об одолжении.
Я молча смотрел на него.
— Узнай причину, — произнес он. — У тебя есть связи в обеих династиях. Узнай, что происходит. Почему сидхе не ввязались в войну.
— Что? — не поверил я своим ушам. — Совет Старейшин не знает этого? А как же все ваши посольства, связи в верхах, официальные каналы? А большой красный телефон?
Эбинизер улыбнулся, хоть и не слишком весело.
— Война изрядно ограничивает возможности добывать информацию, — ответил он. — И мир духов не исключение. Просто там борьба сверхъестественных шпионов и всех прочих заинтересованных сторон ведется на ином уровне. А что до наших посольств у сидхе… — Он пожал плечами. — Ну, кому знать, как не тебе.
— С ними сидхе вели себя вежливо, открыто, искренне, но оставили в полнейшем неведении насчет причин происходящего, — предположил я.
— Именно так.
— И Совет Старейшин просит меня выяснить это?
Он снова обернулся:
— Не Совет Старейшин. Я прошу. И еще кое-кто.
— Кто?
— Люди, которым я доверяю, — сказал он и глянул в упор поверх очков.
Мгновение я внимательно смотрел на него, потом кивнул.
— Предатель, — прошептал я.
Слишком круто провернули Красные все прошлым летом, чтобы считать это просто удачей. Каким-то образом им удалось выведать жизненно важные секреты вроде дислокации сил Совета и их планов. Кто-то из наших скармливал им эту информацию, а результатом стала гибель многих чародеев — в том числе на землях сидхе, куда Красные вторглись, преследуя наши отступающие порядки.
— Вы считаете, — продолжал я, — что предатель входит в Совет Старейшин?
— Я считаю, что мы не можем рисковать, исключая такую вероятность, — тихо произнес он. — Это не официальное поручение. Я не могу приказать тебе, Гарри. Я пойму, если ты откажешься. Но никого лучше для такой работы нет — и наших нынешних союзников хватит в таких условиях ненадолго. Их лучшим оружием всегда была скрытность, а нынешняя активность обходится им слишком высокой ценой — они платят жизнями, и только ради того, чтобы помочь нам.
Я сцепил руки на животе:
— Конечно, мы должны им помочь. Но всякий раз, стоит мне покоситься в сторону фэйри, я вляпываюсь во все более серьезные неприятности с ними. Меньше всего мне сейчас нужно вот это. И если я пойду на…
Эбинизер переступил с ноги на ногу, хрустнув гравием. Я покосился в сторону склада и увидел выходящих Мерлина с Морганом. Они тихонько беседовали, не глядя по сторонам.
— Я как раз хотел поговорить с тобой, — громко произнес Эбинизер явно в расчете на посторонние уши. — Хотел удостовериться, что Морган и другие Стражи относятся к тебе с уважением.
Я подхватил намек.
— Когда они со мной вообще разговаривают, — ответил я. — Едва ли не единственный Страж, с которым я общаюсь, — это Рамирес. Неплохой парень, он мне нравится.
— Что ж, очко в его пользу.
— То, что заложенная в Совет бомба с часовым механизмом хорошо о нем отзывается? — Я замолчал, пропуская Мерлина с Морганом и ожидая, что те уйдут, но они, не прекращая вполголоса переговариваться, остановились неподалеку от нас. Некоторое время я смотрел на гравий у моих башмаков, потом заговорил еще тише: — На месте этого паренька запросто мог оказаться я.
— Это было давно, — возразил Эбинизер. — Ты был совсем еще сопливым мальчишкой.
— Как и он.
Лицо Эбинизера застыло.
— Мне жаль, что тебе пришлось наблюдать все это.
— Уж не затем ли всё провели здесь? — поинтересовался я. — Почему казнь устроили именно в Чикаго?
Он устало вздохнул:
— Это ведь один из главных мировых перекрестков, Гарри. Через Чикаго проходит больше транзитных авиалиний, чем через любой другой аэропорт. Добавь сюда порт, железные дороги, грузовики. Уйма людей прибывает в город и покидает его — здесь Красной Коллегии труднее отслеживать наши перемещения. — Он одарил меня мрачной улыбкой. — И потом, Чикаго, похоже, вреден для здоровья любого прибывающего сюда вампира.
— В качестве легенды очень убедительно, — хмыкнул я. — А на самом деле?
Эбинизер вздохнул и поднял руку в примирительном жесте:
— Не я назначал это здесь.
Мгновение я молча смотрел на него, потом кивнул:
— Мерлин.
Эбинизер кивнул в ответ и повел кустистой седой бровью:
— И из этого следует?..
Я пожевал губу, сдвинув брови в умственном усилии. Не то чтобы от этого лучше думалось, но попробовать все равно стоило.
— Он послал мне весточку. Так сказать, убил разом двух зайцев.
Эбинизер кивнул:
— Он с удовольствием сместил бы тебя с должности Стража, но, хотя оперативное руководство осуществляет Морган, общее командование корпусом остается за Люччо. Она на твоей стороне, и большинством голосов Совет Старейшин поддержал ее.
— Бьюсь об заклад, это ему понравилось, — заметил я.
Эбинизер коротко хохотнул:
— Я боялся, его удар хватит.
— Блестяще, — восхитился я. — Особенно если учесть, что я открещивался от этой работы, как только мог.
— Знаю, — кивнул он. — На твою долю достались самые буераки.
— Выходит, Мерлин решил, что, посмотрев на казнь, я напугаюсь до усеру и стану паинькой. — Я нахмурился, размышляя. — Насколько я понимаю, по поводу прошлогоднего нападения нет никакой ясности? Никаких безумных переводов на банковские счета, которые могли бы навести на предателя?
— Пока нет, — признался Эбинизер.
— Значит, пока предатель разгуливает на свободе, все, что достаточно сделать Мерлину, — это дождаться, пока я облажаюсь в чем-нибудь. Тогда он сможет обозвать это изменой и растереть меня в труху.
Эбинизер кивнул, и я прочел в его взгляде предостережение — что ж, неплохой повод взяться за предложенную работу.
— Он искренне верит, что ты представляешь собой угрозу Совету. Если твое поведение это подтвердит, он сделает все, что считает необходимым, чтобы тебе помешать.
— В истории уже был один такой тип, — сказал я. — По имени Маккарти. Если Мерлину так не терпится найти предателя, он его найдет — вне зависимости от того, есть он на самом деле или нет.
Эбинизер нахмурился, и в голосе его зазвучал шотландский акцент, как бывало всегда, когда он злился. Он покосился на Мерлина.
— Ага. Я подумал, тебе стоит знать.
Я по-прежнему избегал смотреть ему в лицо. Терпеть не могу, когда меня принуждают к чему-то. Впрочем, у меня не возникало впечатления, будто Эбинизер пытается загнать меня в угол. Он просто просил об услуге. Я мог согласиться, а мог отказать, но и во втором случае с его стороны мне ничего не грозило. Не в его это духе.
Я поднял глаза и кивнул:
— Ладно.
Эбинизер медленно выдохнул и благодарно кивнул в ответ.
— Да, еще одно. — Он протянул мне конверт.
— Что это?
— Не знаю, — ответил он. — Привратник просил передать тебе.
Привратник. Самый немногословный из Старейшин, но даже Мерлин выказывал ему особое уважение. Ростом он превосходил меня, а это кое-что да значит, и держался он, как правило, в стороне от закулисных дрязг Совета, а это значит еще больше. Он знал такое, чего ему вроде бы и не полагалось знать — я имею в виду, больше, чем многие другие чародеи, — и, насколько я могу судить, он всегда был со мной откровенен.
Я вскрыл конверт. Внутри лежал один-единственный листок бумаги. Ровным округлым почерком на нем было написано:
Дрезден!
За последние десять дней в Чикаго отмечено несколько случаев применения черной магии. В твои обязанности как уполномоченного по региону входит расследование и выявление виновных. С моей точки зрения, это необходимо сделать безотлагательно. Насколько мне известно, никто пока не осведомлен о сложившейся ситуации.
Рашид
Я устало потер глаза. М-да, замечательно. Опять черная магия в Чикаго. И если это не какой-нибудь съехавший с катушек тип в черной шляпе, то, скорее всего, еще один мальчишка вроде того, которого только что убили у меня на глазах. Собственно, других вариантов не так много.
Лично я очень надеялся на первое — на психа… извините, политкорректнее сказать «психически неуравновешенную личность». С таким я худо-бедно справлюсь. Кое-какой опыт имеется.
А вот со вторым — не думаю.
Я убрал письмо в конверт и задумался. Похоже, это лучше оставить между нами с Привратником. Он не стал просить меня прилюдно, даже Эбинизеру не сказал, что происходит, а значит, я свободен решать, как мне со всем этим справляться. Если бы Мерлин об этом знал и дал мне поручение официально, уж он расстарался бы, чтобы у меня не оставалось ни малейшего выбора в средствах, да и то мне пришлось бы работать под микроскопом.
Привратник доверил мне справиться с тем, что считал неправильным. Тот еще подарочек.
Как-то надоедает иногда быть тем парнем, которому положено разрешать неразрешимые ситуации.
Я поднял взгляд и увидел, что Эбинизер, хмурясь, смотрит на меня. Количество морщин на его лице разом удвоилось.
— Что? — спросил я.
— У тебя прическа новая, Хосс? Или еще что-то?