Джим Батчер

Фурии командира

Моему ангелу. За все

Пролог

Амара медленно спускалась вниз сквозь тяжелый холодный дождь, приближаясь к лагерю Коронного легиона. Циррус, ее фурия ветра, поместил Амару на плечи миниатюрного воздушного потока, и, хотя графиня была в кожаном костюме, без которого не обходится ни один летающий маг, она отчаянно дрожала от холода.

Три вооруженные фигуры взлетели ей навстречу на плечах собственных фурий ветра, и Амара замедлила полет, чтобы их встретить. Это был третий и последний периметр вокруг лагеря, и один из рыцарей сделал широкий вопрошающий жест, в то время как двое остальных заняли позиции над ней, готовые атаковать по его сигналу.

Амара узнала мужчин, а они не могли не знать ее, но в эти трудные времена знакомое лицо далеко не всегда означало, что тебя ждет дружественный прием. Она сделала тайный жест — они узнали пароль, и только после этого три рыцаря Воздуха убрали руки от оружия, выстроились эскортом вокруг нее и последнюю милю до лагеря пролетели рядом.

Амара не стала приземляться в обычном месте, перед частоколом. За последние три дня она пролетела более трех тысяч миль, и мысль о том, что придется идти через весь лагерь, вызывала у нее ужас. Поэтому, несмотря на все запреты, она приземлилась возле палатки командира, подняв неизбежные тучи пыли, — ее фурии ветра не могли угомониться сразу. И хотя у Амары от усталости дрожали ноги, она перенесла свой вес на них и с облегчением перестала управлять Циррусом.

— Графиня, — пробормотал невысокий стройный мужчина с коротко подстриженными по правилам легиона остатками седых волос. Он отлично выглядел в своей превосходной тунике, и Амара знала, что Энос, бывший курсор, был одним из лучших клинков Алеры. Легкое неодобрение в голосе почти скрыла его улыбка. — Ваша дерзость производит впечатление.

— Сожалею, что доставила вам лишние заботы, Энос, — ответила Амара, когда они вошли в ближайшую палатку, чтобы спрятаться от холодного дождя.

— Ничего подобного. Я позову одного из наших субтрибунов, и он все приведет в порядок. Вы же знаете, что мы, камердинеры, слишком важные птицы, чтобы заниматься такими вещами. — Он протянул Амаре теплое полотенце и, после того как она вытерла лицо и руки, вручил чашу с чем-то горячим.

Амара сделала несколько глотков густого бульона и застонала от удовольствия. После долгих полетов она всегда испытывала дикий голод; в последние дни ей часто приходилось летать — и на еду, как правило, времени не оставалось.

— Благодарю, Энос.

— Не за что, графиня, — ответил он. — Это меньшее, что я могу сделать для человека, который только что побил рекорд скорости дневного перелета отсюда до столицы.

— Первый консул платит мне не за то, чтобы я резвилась, — с улыбкой ответила Амара. — Сколько ты выиграл?

— Четырнадцать серебряных быков, — с нескрываемым удовольствием ответил Энос. — Старший камердинер консула Аквитейна не в силах держать себя в руках, когда появляется возможность заключить пари.

Амара допила бульон, и Энос тут же вложил ей в руки чашку с горячим чаем. Она поднесла ее к губам. Восхитительно. Теперь у нее появился шанс самостоятельно дойти до теплой койки.

— Он свободен?

— Командир совещается с консулом Аквитейном, — ответил Энос. — Но он просил привести вас, как только вы появитесь.

— Аквитейн, — пробормотала Амара. — Ладно, благодарю тебя, Энос.

Энос склонил голову и снова улыбнулся, а Амара зашагала к палатке командира. Здесь, на юге, зима не отличалась такой суровостью, как на северных окраинах Алеры, но погода в это время года оставалась сырой, ветреной и крайне неприятной. Палатка командира Коронного легиона на самом деле состояла из двух — одна внутри другой, — и потому здесь было заметно теплее. Амара распахнула первый полог, потом второй и вошла в палатку дона Майлса.

Она была достаточно просторной, на центральном шесте горели три ярких заговоренных светильника. Вокруг шеста был вылеплен большой песчаный стол, на котором был изображен лагерь Коронного легиона с одной стороны и город Калар с другой. Небольшие фигурки, расставленные на нем, изображали разные армии. Кроме того, в палатке имелись несколько складных стульев, письменный стол и спальный мешок, лежавший на походной койке, других личных вещей Майлса не было.

— И я говорю, что другого пути нет, — прорычал Майлс.

Он был мужчиной среднего роста, но его тело напоминало крепостной вал, и он казался олицетворением силы и стойкости. Его доспехи были покрыты вмятинами и царапинами — следами сражений, в которых участвовал их владелец с начала мятежа Калара. В коротких темных волосах проглядывали седые пряди. Когда Майлс подходил к песчаному столу, стало заметно, что он прихрамывает.

— Если мы не будем действовать согласованно, то рискуем потерпеть поражение из-за мелочей, — добавил он.

— Не будь таким паникером, — сказал второй мужчина, находившийся в палатке, он был заметно выше Майлса и с непропорционально длинными конечностями.

Он сидел на стуле, и от него исходила удивительная уверенность. В его внешности было что-то львиное, начиная от темных золотистых волос, ниспадавших на плечи, полуприкрытых глаз и сильных плеч и ног. Аквитейн Аттис, консул Аквитании, был одет в красную шелковую рубашку и темные кожаные штаны и явно считал, что доспехи ему не нужны.

— За два года мы убедились в том, что войска Калара способны перемещаться по топям ничуть не лучше, чем мы, — продолжал он. — Вероятность того, что они сумеют догнать твой отряд, минимальна.

Майлс бросил на него свирепый взгляд:

— Следует отметить одно: если мы будем следовать этому плану, ваши силы будут находиться в полнейшей безопасности.

— Но если у нас все получится, — парировал Аквитейн, — мы еще до наступления лета атакуем с фланга подвижные силы Калара и через две недели начнем осаду города.

— А если нет, то моим людям придется одним сражаться со всеми силами Калара.

— Это война, — кротко заметил Аквитейн. — Как правило, время от времени возникает риск.

Майлс что-то проворчал себе под нос, и его ладонь легла на рукоять меча.

Аквитейн сверкнул зубами в хитрой кошачьей усмешке:

— Дон Майлс, тебе не кажется, что стоит выслушать нашу милую графиню, прежде чем продолжить спор?

Тут только Майлс бросил взгляд через плечо и увидел Амару. Он мгновенно покраснел, в глазах вспыхнул гнев. Майлс несколько мгновений не сводил с Амары свирепого взгляда, потом тряхнул головой, и выражение его лица изменилось.

— Добро пожаловать, графиня.

— Благодарю вас, командир. — Она кивнула Аквитейну. — Сиятельный господин.

Аквитейн широко улыбнулся, но его взгляд стал задумчивым. Амара заставила себя скрыть напряженность, которую ощущала под его взглядом. Аквитейн являлся лучшим магом во всей стране, лишь Первый консул был сильнее, но лучшие годы Гая Секстуса остались далеко позади.

— Какие новости в столице?

— Военный комитет соберет совет, чтобы определить ход кампании этого сезона, — ответила Амара. — Первый консул нуждается в вашем присутствии, дон Майлс, и в вашем, консул Аквитейн.

Майлс презрительно фыркнул:

— Сначала комитет. Теперь совет.

— Комитет для комитета, — пробормотал Аквитейн, всем своим видом показывая, что в данном вопросе целиком и полностью разделяет мнение Майлса. — Просто смешно.

— Когда и где? — спросил Майлс.

— Через три недели, считая от вчерашнего дня, доблестные господа, в Элинархе.

— В Элинархе? — проворчал Майлс. — Будет любопытно увидеть юного виртуоза, командующего Первым алеранским легионом. Очень много о нем слышал.

Аквитейн вздохнул:

— Если Калар решит атаковать наши позиции, пока мы… — («Он имеет в виду самого себя», — подумала Амара.) —…отсутствуем, наши силы окажутся в трудном положении.

Майлс пожал плечами:

— Разведка докладывает, что слухи о нездоровье консула Калара верны. Благодаря графу Кальдеронскому он упал и получил тяжелые ранения. Похоже, он сейчас недееспособен.

— Возможно, он хочет нас в этом убедить, — возразил Аквитейн. — Я уж не говорю о наследнике. Молодому Бренсису не хватает опыта, но он обладает серьезным даром заклинателя фурий.

— Первый консул отдал нам приказ, сиятельный господин, — сказал Майлс.

Аквитейн закатил глаза, вздохнул и поднялся на ноги.

— Да, конечно, старик выбирает музыку, а мы пляшем. Дон Майлс, в связи с обстоятельствами мы продолжим нашу дискуссию позже.

— Меня это устраивает, — ответил Майлс.

Аквитейн кивнул обоим и вышел.

Майлс дождался, пока он уйдет, взял с песчаного стола солдатскую жестяную кружку и сделал большой глоток. Судя по запаху, это был эль.

— Высокомерный болван, — проворчал Майлс и посмотрел на Амару. — Опять он за свое.

— О чем ты?

Майлс указал на песчаный стол:

— Наносит потери верным войскам Гая.

Амара удивленно заморгала:

— Как?

— Я ничего не сумею доказать в суде. Легионы Аквитейна сражаются рядом с нами, но они всегда немного запаздывают или спешат. И когда начинается сражение, Коронный легион принимает на себя самый тяжелый удар противника. — Он стукнул краем кружки о песчаный стол, и во все стороны полетели песчинки. — Мои люди погибают — проклятые вóроны! — а я ничего не могу сделать.