Тави заморгал и посмотрел на себя. Он почти забыл о ранах. Он сразу отключил боль, как только ее почувствовал, а потом автоматически не допускал ее до своего сознания. Теперь же, естественно, магия исчезла, и царапины стало довольно сильно жечь.

Китаи принесла ткань и фляжку с водой, после чего тщательно промыла ранки и царапины.

Тави удалось без жалоб выдержать эту малоприятную процедуру, но пришлось закрыть глаза и сделать глубокий выдох, пока Китаи чистила одну из ранок. Девушка-марат слегка поморщилась и наклонилась, нежно поцеловав раненое место, затем уверенными движениями перевязала две ранки, из которых все еще сочилась кровь. Что ж, в этом не было ничего удивительного — за последние два года они множество раз перевязывали друг друга.

Тави натянул рубашку, когда в лощину неспешно вошла лошадь Энны. Женщина-воин прикрыла глаза одной рукой.

— Командир, — позвала она. — Китаи сказала мне, чтобы я не смотрела на тебя, когда ты неодет. Но как я могу узнать, одет ты или нет, если не буду смотреть?

Тави бросил на Китаи мрачный взгляд:

— О, перестань.

Китаи рассмеялась. «Она часто надо мной смеется», — подумал Тави. Однако потом она начинала улыбаться, и он не мог устоять, вот и сейчас на его губах появилась улыбка, хотя сегодня его постигла очередная неудача.

— Все в порядке, Энна, — сказал Тави. — Ты можешь смотреть.

— Вот и хорошо, — проворчала Энна, убрала руку от глаз и сверкнула белозубой улыбкой. Потом она разочарованно нахмурилась и вздохнула. — Однако лучшую часть я пропустила.

— Центурион, — строго сказал Тави.

Она отсалютовала:

— Человек, которого никто из нас не видел и которого никто из нас не запомнит, пришел сюда, чтобы встретиться с вами, доблестный господин.

— Он меня знает, — раздался молодой голос, и Эрен появился из-за лошади Энны, одной рукой нежно погладив бок животного.

Он был невысок ростом, меньше пяти с половиной футов, строен, как камыш, но заметно возмужал с тех пор, как Тави познакомился с ним в Академии. Светловолосый Эрен оставался таким же незаметным, но теперь больше напоминал хищную кошку или дуэльный меч, чем легкое перышко. Он был одет в дешевые тряпки, которые плохо на нем сидели, и ничем не отличался от любого из десяти тысяч беженцев, поселившихся в лагере.

Китаи кивнула, и Энна ускакала прочь. Тави подошел к юноше, и они обменялись рукопожатиями. Потом Тави с сомнением посмотрел на его одежду.

— Эрен, я никуда не собирался тебя посылать.

— Перестань, — сказал Эрен. — Я профессиональный шпион, Тави. Если я буду оставаться на месте, тебе от меня не будет никакой пользы. — Он с улыбкой повернулся к Китаи и галантно склонился над ее рукой. — Нет, конечно, приятно спать с двумя закрытыми глазами, но я начинаю становиться слишком расслабленным.

— Ты вернулся всего три дня назад, — заметила Китаи.

— И такого отдыха мне вполне достаточно, — сказал Эрен, с заговорщическим видом понизив голос и незаметно кивнув в сторону Тави. — Я не могу работать, когда мой командир подглядывает из-за моего плеча.

Тави улыбнулся, но происходящее ему не нравилось. В течение последнего года Эрен постоянно проникал на территорию, которую контролировали канимы. Некоторые их командиры тратили немало времени, чтобы выявить шпионов и покончить с ними. Многих им удавалось поймать, и их больше никто не видел. Однажды Эрену лишь чудом удалось спастись, когда он выходил к своим, и на его лбу появился новый шрам, однако он не стал объяснять, откуда тот взялся.

— Есть новости от Первого консула? — тихо спросил Тави.

Эрен покачал головой:

— Я не успел задействовать все каналы.

— У нас нет времени, — ответил Тави. — Мы завтра выступаем.

— Я знаю, — сказал Эрен. — До меня дошел слух, что Гай где-то на юге, вместе с легионами. Насколько мне известно, все сообщения адресуются кому-то из его штаба, в том числе рапорты курсоров. Значит, либо у него приступ бюрократической глупости…

— Либо он что-то задумал, — сказал Тави. — Вóроны. Почему сейчас?

— Даже если ничего не произошло, — продолжал Эрен, — из твоих слов выходит, что ты получил от него приказ выступать. Может быть, тебе не следует действовать через голову Арноса.

— Все это было до того, как мы узнали о Мастингсе, — заметил Тави. — Или о так называемом плане сражения Арноса. И о том, какую судьбу он уготовил тем, кто не участвует в сражениях. Нам необходимо найти другую возможность, Эрен.

Эрен поднял обе руки.

— Вот поэтому я и оделся для дороги, — сказал он. — Ты хочешь знать, насколько близко мне удастся подобраться к Мастингсу?

Тави тяжело вздохнул:

— Ну, что-то вроде того.

Эрен нахмурился и наклонил голову.

— Я хочу, чтобы ты добрался до Насауга, — сказал Тави.

Эрен расхохотался. Однако его смех сразу смолк, когда он увидел выражение лица Тави.

— О, так ты серьезно.

— Да.

Эрен покачал головой:

— Твоя уверенность мне льстит, но, даже если бы я мог подобраться к нему, а мне это не под силу, я совсем не уверен, что справлюсь с ним. Я видел, как он сражался в Элинархе.

— Нет-нет, клянусь во́ронами, — возразил Тави. — Если бы я хотел его убить, то сделал бы это сам. — Он немного помолчал, собираясь с мыслями. — Или послал бы Макса и Красса.

— Удивительно мудрая мысль для тебя, хоть и пришедшая с некоторым опозданием.

Тави ухмыльнулся.

— Речь идет о совсем другой миссии, — сказал он, открыл кожаный футляр, висевший на поясе, вытащил оттуда письмо и протянул Эрену.

Юноша посмотрел на него и вздохнул:

— О, другая сторона работы курсора. — Он вгляделся в лицо Тави и добавил: — Мы посланцы Первого консула, Тави. А это написал не он.

— Если бы он не хотел, чтобы мы проявили инициативу, он бы не находился там, где мы не можем до него добраться, — сказал Тави.

Эрен рассмеялся:

— Трудно возразить. Что здесь?

— Предложение о встрече, — сказал Тави. — Между мной и Насаугом.

Эрен выдохнул:

— И все?

— Да.

— Ну да, понятно. Мы не знаем, как они отреагируют на официального посла. Никто прежде не пытался это делать.

— Тут тебе не стоит беспокоиться, — сказал Тави. — Ты не будешь официальным послом.

— Ах вот оно что, — пробормотал Эрен. — Вóроны!

— Ты не должен, — тихо сказал Тави. — Я могу найти для тебя другое…

— Замолчи, — раздраженно сказал Эрен, взяв конверт из руки Тави. — Ты полагаешь, что Насауг захочет с тобой говорить?

— Если да, — ответил Тави, — то мы можем рассчитывать, что он поведет себя цивилизованно.

— Их культуру нельзя назвать единой, — ответил Эрен. — А что, если другие канимы не согласны с идеями Насауга?

— Я бы посоветовал тебе их избегать.

— Ты не слишком многого просишь, не так ли? — Эрен усмехнулся и спрятал конверт под чересчур просторной туникой. — Есть ли ограничение по времени?

— Чем быстрее, тем лучше, постарайся подготовиться как следует. — Тави помолчал, потом протянул руку. Эрен пожал ее, и Тави добавил: — Будь осторожен, Эрен.

— Не могу допустить, чтобы ты страдал из-за чувства вины, что послал меня на смерть, — сказал Эрен и подмигнул Китаи. — Посол никогда меня не простит.

— Нет, — сказала Китаи, подошла к Эрену и нежно поцеловала его в щеку. — Не прощу. Крадись тихо.

— Полагаю, у меня будет меньше причин для тревог, чем у вас. Берегите друг друга.

Он кивнул им, повернулся и без дальнейших церемоний исчез в кустарнике.

Тави посмотрел ему вслед и прикусил губу.

— Он знает, что делает, чала, — сказала Китаи.

— Верно.

— Ему ясен риск.

— Верно.

— Если получится, что ты скажешь Насаугу? На что ты рассчитываешь?

— Я не знаю, — со вздохом ответил Тави. — Пока. Но я должен что-то сделать.

Она постояла рядом с ним, потом сказала:

— Нам пора возвращаться.

Тави вновь вздохнул:

— Да, нужно еще много сделать. Мы выступаем на рассвете.