Тави невольно ухмыльнулся, но сдержанно, чтобы не показать зубов. Канимы понимали широкую улыбку иначе, чем алеранцы.
— Вы, стало быть, их недолюбливаете?
Градаш поскреб себя темными когтями под подбородком:
— Ну, в пользу этого свихнувшегося в снегах вороньего корма можно сказать одно: они не мараулы.
— Вы, значит, и мараулов недолюбливаете? — не унимался Тави.
— Чумазые грибоеды, вылезающие из болота, только чтобы скакать по деревьям, — объявил Градаш. — Не родился среди них такой, чтобы не заслуживал умереть в зубах бешеного левиафана. Но и в пользу мараулов есть что сказать: они хотя бы не алеранцы.
Тави ответил лающим смешком и на сей раз продемонстрировал Градашу зубы. Он решил счесть слова канима мрачной шуткой. А может, в сравнении алеранцев с врагами, которых Градаш бесспорно уважал — не то не стал бы тратить времени и слов на оскорбления, — таилась и скрытая похвала.
Возможно, Градаш сочетал одно с другим. Канимы ценили достойного врага не меньше, чем друга, если не больше. Согласно их образу мыслей, друг мог однажды подвести, а враг всегда оставался врагом. С канимской точки зрения, оскорбление, объединяющее тебя с заслужившим уважение врагом, вовсе не оскорбление.
Тави, когда флот примерно за полмили повернул вдоль скальной стены к югу, обвел взглядом гребень скалы.
— За нами наблюдают, — заметил он.
— Как всегда, — подтвердил Градаш. — Границы всегда под наблюдением, как и береговая зона и реки.
Тави прищурился, напряженно вглядываясь, и в который раз пожалел, что его скромное искусство заклинателя фурий не включает дальновидения.
— Там… всадники. Не знал, что у вас есть конница.
— Таурги, — сказал Градаш. — Они не выносят морского плавания, потому в Алере не бывали.
Одна из теней на палубе шевельнулась, и Тави увидел устроившуюся на снастях у нижней реи Китаи — с виду сонную, как кошка. Но блеснувшая из-под серебристых ресниц зелень глаз и чуть заметно кривившая губы довольная улыбка уверили его: нет, не спит. Радуется, что они успели узнать кое-что важное.
Тави одними губами сказал ей:
— Помню — «ты же говорила».
Она раздвинула губы в беззвучном смешке и снова закрыла глаза, — может быть, теперь уснула по-настоящему.
— Далеко ли отсюда тот порт, старший брат?
— При таком ходе? Часа два.
— А сколько, вы думаете, придется Варгу ждать ответа от шуаранов?
— Сколько придется, столько придется. — Градаш скосил взгляд вдоль собственного хвоста. — Но лучше бы недолго. До новой бури не больше суток.
— Если у них найдется клочок суши, чтобы высадиться, с бурей кое-кто из моих людей управился бы, — сказал Тави.
Градаш с сомнением покосился на него:
— Правда? Что же они с прошлой не управились?
— Для заклинания фурий нужно быть внутри бури. А воздушные струи, если подниматься с кораблей, взбили бы воду тучами брызг, — ответил Тави. — В морской воде много соли, которая вредит фуриям ветра и ослабляет их. Поэтому взлет с корабля в непогоду опасен, а посадка — чистое самоубийство.
Градаш понимающе кашлянул:
— Вот почему ваши летуны разносят донесения в тихую погоду, а для большой волны вы все равно используете лодки.
Тави кивнул:
— Они могли бы безопасно опуститься на палубы или упасть в воду так, чтобы их сразу подобрали корабельные команды. А иначе я не могу ими рисковать.
— Ваши люди могут остановить бурю?
Тави пожал плечами:
— Не узнаю, пока они ее не увидят и не оценят силу. Во всяком случае, они могут ослабить ветер.
Градаш задумчиво повел ушами:
— Тогда я бы предложил им браться за дело. Нашим людям это нужно не меньше ваших.
Обдумав его слова, Тави решил, что Градаш имеет в виду переговоры. Переговорные позиции шуаранов станут гораздо сильнее, когда у нарашских канимов и алеранцев шторм на носу.
— Пожалуй, неплохая идея, — согласился Тави.
— Ужасная идея, — буркнул Антиллар Максимус. — Я готов пойти еще дальше и назвать ее безумной — даже по твоим меркам, Кальдерон.
Тави, щурясь в полумраке, заканчивал шнуровку доспехов. Солнце еще не зашло, но громада суши на западе создала настоящие сумерки. В каюте сгустились тени.
Тави наклонился к круглому окошку, выглянул наружу. По обе стороны от кораблей вздымались темные гранитные стены фиорда, и на них виднелись расставленные с правильными промежутками подобия тех древнероманских метательных машин, которые они с Магнусом изучали на руинах Аппии. Для нежеланных гостей подход к Молвару мог стать дорогой к смерти.
Войти во фиорд позволили только «Слайву» и «Чистокровному». Остальной флот ждал в море — беззащитный перед сгущающимся ненастьем.
— Шуараны не дают нам большого выбора, Макс. Они даже обсуждать возможность нашей высадки не пожелали, пока не встретятся с вождями обеих армий — поодиночке. Слишком многие наши корабли не переживут шторма, если мы не найдем для них безопасной гавани.
Макс тихим словом оживил фурию единственной в каюте лампы и нахмурился, сложив руки на груди.
— Ты в одиночку отправляешься в город канимов. Даже если нет иного выхода, все равно это безумие, Тави.
Тави застегнул пояс и принялся закреплять тяжелые стальные наручи. Другу он ответил кривой улыбкой:
— Все обойдется, Макс.
— Откуда тебе знать?
— В канимах одно хорошо: если решат тебя убить, они крутить не станут. Они народ прямой. Желай они мне смерти, уже забрасывали бы корабль камнями.
Макс поморщился:
— Напрасно ты отослал рыцарей Воздуха. Они нам понадобятся, если в нас станут метать камни.
— Кстати, — спохватился Тави, — от твоего брата ничего не слышно?
— Ничего. А ветер усиливается. Мы многих потеряем при возвращении, если у них не будет надежной почвы для посадки.
— Тем больше причин мне идти не откладывая, — тихо сказал Тави. — Мы знаем по меньшей мере, что они задержали бурю. Красс не оставил бы их в небе понапрасну.
— Верно, — признал Макс, — не оставил бы.
— Сколько они могут продержаться в воздухе?
— Вылетели они в полдень, — сказал Макс. — Самое большее — три или четыре часа.
— Тогда мне лучше поторопиться.
— Тави, — медленно проговорил Макс, — что, если они вернутся, пока мы еще не уломали шуаранов?
Тави протяжно вздохнул:
— Велишь им опуститься на сушу в виду кораблей. Пусть заклинатели земли проложат им спуск с обрыва, а с берега возьмете их на борт.
— Ты хочешь приземлить их на враждебном берегу и велишь устроить лесенку с причалом в стене, которую здесь явно считают несокрушимой защитой? — Макс покачал головой. — Как бы шуаранские канимы не увидели в этом объявления войны.
— Будем действовать со всей возможной деликатностью, а увидят так увидят. Я не позволю своим людям утонуть по дипломатическому протоколу. — Пристегнув оба наруча, Тави перекинул через плечо перевязь с гладием. Затем, немного поразмыслив, прихватил гладий Китаи и надел его перевязь на другое плечо, чтобы запасной клинок пришелся на второе бедро.
Макс многозначительно указал на него глазами и поднял бровь.
— Один — для шуаранов, — объяснил Тави. — Второй — для Варга.
С собой в шлюпку Тави взял только Макса.
— Уверен, алеранец? — встревоженно спросила Китаи.
Тави оглянулся на стоявший неподалеку «Чистокровный», откуда спускали на воду шлюпку побольше. Он узнал великанскую фигуру Варга на носу.
— Насколько возможно, уверен, — ответил он. — Может быть, для будущего мира нам важнее всего сразу произвести хорошее впечатление. — Он встретил взгляд Китаи. — Кроме того, чала, эти корабли уйдут обратно в море. Если дойдет до драки, несколько лишних людей на баркасе ничего не изменят.
— И мне проще действовать в одиночку, — заверил ее Макс. — Тогда, если дойдет до драки, можно будет не осторожничать. Если шуараны вздумают нам грозить, как Сарл тогда, я просто размажу в лепешку всех, кроме моего повелителя.
— Спасибо тебе от твоего повелителя, — усмехнулся Тави. — А где Магнус?
— Все бесится, что ты не послал вместо себя Максимуса, — сказала Китаи.
Тави покачал головой:
— Даже если бы заклинание обратило его в моего близнеца, Варг вблизи мигом распознал бы обман по запаху.
— Знаю. И Магнус знает. Потому и злится, что это правда. — Китаи, перегнувшись через борт шлюпки, поцеловала Тави в губы, на мгновение сгребла в горсть его волосы. И тут же, резко отстранившись, попросила, глядя ему в глаза: — Будь жив.
Он подмигнул ей:
— Все со мной будет хорошо.
— И никак иначе, — уверил ее Макс. — При первых признаках беды Тави что-нибудь подпалит — поверь, поджог — дело нехитрое: я увижу дым, снесу все стены между ним и причалом, подхвачу его — и только нас и видели.
Китаи долго смотрела на Максимуса и наконец покачала головой со словами:
— А самое невероятное, что ты и впрямь в это веришь.
— Посол, — возразил Макс, — мне в жизни не раз случалось делать что-то, не подозревая о том, что оно невозможно. Не вижу причин подрывать надежду на успех.
— Ты и в Академии таким способом отучился, — заметил Тави и громко добавил: — Капитан, мы готовы.
Демос, распоряжавшийся на борту, кликнул команду, и моряки «Слайва» спустили шлюпку в холодные воды фиорда.