Тави долго смотрел на него и наконец негромко сказал:

— Магнус, я плохо себя чувствую. Но уверен: если хорошенько попросить Китаи, она вместо меня скинет вас за борт.

Магнус невозмутимо склонил голову:

— Это, разумеется, вам решать, принцепс. Но я бы попросил вас прежде уделить внимание карте.

Тави, ворча себе под нос, вернулся к карте. Что сделано, то сделано. Теперь нет смысла притворяться, будто ничего не было.

— Насколько точна эта копия?

Магнус передал ему еще несколько листов, практически неотличимых от первого.

— Мм, — протянул Тави. — И здесь расстояния верны?

— Это под вопросом, — признал Магнус. — Возможно, мы с канимами по-разному понимаем и читаем карты.

— Не настолько же по-разному, — сказал Тави. — Я видел вычерченные ими карты долины. — Он провел пальцем по пространству материка, на котором треугольнички разной величины отмечали множество городов. Половина была снабжена названиями. — Эти города. Я уверен… — Он бросил острый взгляд на Магнуса. — В каждом из них огромное население. Не меньше, чем в городах Алеры.

— Да, принцепс, — хладнокровно согласился Магнус.

— А их тут дюжины, — сказал Тави. — Только на этом участке побережья.

— Именно так, мой господин.

— Но это значит… — Тави медленно покачал головой. — Магнус, это значит, что цивилизация канимов в десятки раз превосходит нашу — если не в сотни раз!

— Да, принцепс, — повторил Магнус.

Тави, не сводя глаз с карты, медленно качал головой:

— А мы ничего не знали?

— Канимы веками довольно ревниво оберегали свои берега, — сказал Магнус. — Едва ли дюжина алеранских кораблей побывала на них, да и тем позволяли причаливать лишь в одном порту, называемом Маршаг. Сойти с причала не позволили ни одному алеранцу, — во всяком случае, ни один не вернулся, чтобы об этом рассказать.

Тави помотал головой:

— А что с фуриями? Мы никогда не посылали на разведку рыцарей Воздуха?

— Дальность их полета ограничена. Рыцарь Воздуха может пролететь двести или триста миль и вернуться обратно, но едва ли при этом останется незамеченным, а мы в Ночь красных звезд убедились, что канимы вполне способны противостоять нашим летунам. — Магнус со слабой улыбкой пожал плечами. — Кроме того, предполагается, что наши способности заклинать фурий вдали от Алеры и места рождения этих фурий значительно слабеют. Возможно, там рыцари Воздуха просто не удержатся на лету.

— И никто не пытался проверить? — спросил Тави.

— Туда если и добирались суда, так купеческие или курьерские. — Магнус мимолетно улыбнулся Тави. — А вы можете представить себе гражданина, по доброй воле ринувшегося во владения канимов с толпой грубых мореходов только для того, чтобы убедиться в своем бессилии?

Тави медленно покачал головой:

— Пожалуй, не представляю. — Он постучал по карте пальцем. — А не может это быть подделкой? Обманкой, чтобы ввести нас в заблуждение?

— Возможно. — В голосе Магнуса послышалось одобрение. — Хотя я бы счел это весьма маловероятным.

Тави хмыкнул.

— Ну что ж, — проговорил он, — это ценнейшие сведения.

— И я так подумал, — сказал Магнус.

— Повременю пока сбрасывать вас за борт, — вздохнул Тави.

— Я ценю это, принцепс, — серьезно ответил старый курсор.

Тави провел пальцем по нескольким жирным линиям, кое-где вычерченным как по линейке:

— А это что, какие-то каналы?

— Нет, принцепс, — возразил Магнус. — Это границы.

Тави удивленно посмотрел на него:

— Не понимаю.

— По-видимому, — сказал Магнус, — канимы не имеют единого правительства. Они разделены на несколько отдельных разнородных общностей.

Тави нахмурился:

— Как маратские племена?

— Не совсем так. Каждая территория вполне независима. Они не образуют единого государства, не имеют централизованной власти. Каждая управляется совершенно отдельно от остальных.

Тави заморгал и наморщил лоб:

— Но это же… я бы назвал это безумием.

— Мм. Карна — это дикий мир, населенный немыслимым множеством народов, как правило конфликтующих друг с другом. Нам, алеранцам, чтобы выжить и благоденствовать, пришлось объединиться перед лицом врагов.

Тави кивнул на карту:

— А канимов такое множество, что они могут позволить себе разделиться?

Магнус кивнул:

— Учитывая все обстоятельства, я рад, что наш новый принцепс нашел почетный, мирный и достойный уважения выход из ситуации в долине.

— Всегда полезно с первого раза произвести хорошее впечатление, — согласился Тави и медленно покачал головой. — Вы представляете, Магнус, что было бы, если бы горячие головы в Сенате настояли на полноценном вторжении в канимские земли? — (Магнус молча кивнул.) — При такой их численности, — продолжал Тави, — нас бы просто смели. С фуриями или без фурий — они могли бы уничтожить нас по первой прихоти.

— Похоже на то, — угрюмо согласился Магнус.

Тави взглянул на него:

— Так почему они этого не сделали?

Старый курсор покачал головой:

— Не знаю.

Тави еще некоторое время изучал карту, разглядывая разные территории.

— Так Варг, как я понимаю, принадлежит только к одной из этих территорий?

— Да, — сказал Магнус. — К Нарашу. Это единственная территория, установившая связи с Алерой.

В Нараше, отметил Тави, находился и порт Маршаг.

— Мне кажется, нам теперь следует спросить себя…

За стенкой каюты затрезвонил судовой колокол. Заорал, выкрикивая приказы, Демос. Минуту спустя капитан, коротко постучав, распахнул дверь.

— Магнус. — Он кивнул старому курсору. — Сударь, — добавил он, кивнув Тави, — тот старый морской волк не ошибся. С юга идет шторм.

Тави поморщился, однако кивнул:

— Чем мы можем быть полезны, капитан?

— Привяжите все, что не привинчено к полу, — сказал Демос. — И себя не забудьте. Нам достанется.

Глава 2

Валиар Маркус обдумывал, как лучше объяснить молодому канимскому офицеру разницу между «У тебя плохой нюх» и «У тебя плохой запах».

Маркус знал, как важно для юного канима показать хорошие успехи перед самим Варгом — общепризнанным командующим канимским флотом — и его сыном и заместителем Насаугом. Выставив его дураком, Маркус нанес бы молодому воину оскорбление, которое не забудется до могилы, а при долгожительстве этого волчьего племени поступок Маркуса отзовется, к добру или к худу, и в будущих поколениях.

— Ваше замечание, бесспорно, точно, — медленно, отчетливо выговаривая алеранские слова, заговорил Маркус, — однако вы увидите, что многих моих соотечественников подобные замечания смущают. Нюх у нас, как вы заметили, развит значительно хуже вашего, и выражения, к нему относящиеся, по смыслу заметно отличаются от вашего понимания.

Варг чуть слышно зарычал, пробормотав:

— Мало кто, будь он алеранец или каним, рад услышать, что его запах неприятен.

Маркус обернулся к матерому старому вождю, по-алерански склонив голову:

— Как вы изволили заметить, сударь.

Он встрепенулся за долю секунды до того, как пристыженный молодой каним, рыча и щелкая зубами, бросился на учителя.

Маркус успел заметить приметы болезненной гордыни, у юных канимов не менее распространенной и явной, чем у их алеранских сверстников. Старший центурион в свои без малого шестьдесят и не мечтал предупредить нападение молодого канима, если бы полагался только на свои органы чувств, однако предвидение защитило его лучше проворства. Маркус заранее ждал и вспышки ярости, и броска.

Каним представлял собой восемь футов стальных мышц, клыков и прочных костей и был вдвое или втрое тяжелее алеранца, но не успел отдернуть выставленной вперед морды, когда мозолистый кулак Маркуса поймал и рванул в сторону его ухо.

Каним дернулся, извернулся, его рычание перешло в тонкий визг, и он, спасая чувствительное ухо, инстинктивно подался вслед за рывком. Маркус воспользовался тем, что противник теряет равновесие, и обрушил весь свой вес на его мохнатый подбородок, швырнув молодого канима на палубу так, что у того череп затрещал. Оглушенный воитель полежал немного с остекленевшими глазами, вывалив язык. Из ссадины на голове сочилась кровь.

Маркус, поднявшись, оправил на себе тунику.

— Сообщение о превосходстве в обонянии, — заговорил он как ни в чем не бывало, — отличается по смыслу от утверждения, что чей-то запах неприятен. Этот кто-то может счесть ваше высказывание за преднамеренное оскорбление. Сам-то я простой старый центурион, я давно стал медлителен и не опасен в бою и не вижу ни в том ни в другом утверждении ничего обидного. Я совершенно не сержусь, да и, обидевшись, ничего бы не мог предпринять. Но мне не хотелось бы, чтобы кто-то менее снисходительный и более опасный причинил вам вред, когда вы всего лишь пытаетесь поддержать дружескую беседу. Вы меня понимаете?

Ученик устремил на Маркуса стеклянный взгляд, раз-другой моргнул, а потом дернул ушами, выражая понимание и согласие.

— Хорошо, — продолжал Маркус на своем неумелом, но вразумительном канимском и улыбнулся, почти не показывая зубов. — Я рад отметить ваши значительные успехи в понимании алеранского.

— Хороший урок, — согласно проворчал Варг. — Можешь идти.