— Фэйцинь, — беспокойно сказал Ху Вэй. Ему показалось, что глаза у Ху Фэйциня начали темнеть. Но это была не Тьма, это был гнев.

— …отцом, то я отвечу: те, кого велено называть семьёй, мне не семья. Демоны Ху — моя семья. Самый последний лисий оборотень в мире демонов мне ближе и роднее, чем те, в ком течёт та же кровь, что и в моих венах. Смогу ли я их убить? Стану ли колебаться? Да вы шутите!

Ху Цзин растрогался от этих слов. Ху Фэйциня он любил, как собственного сына. Ху Сюань прикусила губу, понимая, чего стоило Ху Фэйциню решиться на такой поступок. Насколько, должно быть, искалечена его душа! Ху Вэй положил ладонь на руку Ху Фэйциня и крепко её сжал.

Ху Фэйцинь вздохнул и продолжил уже более спокойно:

— Вам ничего не придётся делать, я всё сделаю сам. Но они должны увидеть, что демоны объединились и способны дать отпор.

— Хушэнь уверен, что сможет справиться с Небесным императором? — недоверчиво спросила Гуй Ин.

Ху Фэйцинь на секунду прикусил нижнюю губу:

— Вероятно, смогу. Будет непросто, но я ведь ещё и бог, а боги стоят в небесной иерархии выше небожителей.

— Но разве боги не подчиняются Небесному императору? — возразил Яо Хань.

— Только не мятежные боги, — покачал головой Ху Фэйцинь и слегка улыбнулся. Ему понравилось это «мятежные боги».

— Волноваться не о чем, — сказал Лао Лун, засмеявшись. — Если что-то пойдёт не так, в дело вступлю я.

Главы Великих Шести поглядели на него с некоторым подозрением.

Гуй Ин сказала:

— Ты вообще кто?

Лао Лун поднялся:

— Пожалуй, самое время мне представиться. Ванцзы… нет, Хушэнь, я говорил, что назовусь, когда придёт время, и оно пришло. Царь небесных зверей и повелитель Верхних Небес Тайлун [Тайлун — великий дракон.] приветствует тебя, Хушэнь Фэйцинь.

Ху Фэйцинь удивился меньше, чем от себя ожидал. Вероятно, он чувствовал в Лао Луне скрытую силу, которая свойственна лишь существам высокого ранга, а может, капля крови дракона в нём это ему подсказала. Но для остальных это было настоящим потрясением.

— Великий дракон? — со страхом в голосе воскликнула Гуй Ин. — Тот, что сотворил три мира?

— Э… — неловко засмеялся Лао Лун, — не совсем так дело было… но лапу к этому я приложил. В незапамятные времена.

— Великий дракон выбрал сторону мятежного бога? — протянул Хуань Инфэй. — Разве небесные звери не подчиняются Небесному императору?

— Небесные звери подчиняются царю небесных зверей, а царь небесных зверей сам решает, кому подчиняться, — отрезал Лао Лун. — Хушэнь спас меня, я обязан ему жизнью. Я стану его щитом, если потребуется, и все небесные звери, большие и малые, и всякая живая тварь Трёх Небес. Тайлун сказал своё слово, оно нерушимо.

Главы шести Великих семей явно были впечатлены. Лао Луну до них не было дела, он с интересом ждал реакции Ху Сюань. По лицу лисьего знахаря сложно было сказать, впечатлена ли она услышанным, но лёгкий отсвет интереса в глубине её льдистых глаз Лао Лун уловить смог.

[221] А не пора ли объясниться?

На этом совет Великих Шести закончился. Ху Цзин сказал, что с остальным разберётся. Старые демоны собрались обсуждать подготовку к войне.

Ху Фэйцинь зверем глянул на Ху Вэя:

— А нам, полагаю, предстоит серьёзный разговор.

Ху Вэй зябко повёл плечами:

— Надеюсь, без лапоприкладства?

— Я бы не надеялась, — пробормотала Ху Сюань.

Младший брат обманом вынудил Ху Фэйциня пройти обряд Олисичествления. Если бы кто-то так поступил с Ху Сюань, у него бы ни одного целого хвоста не осталось! Ушей, вероятно, тоже.

Ху Фэйцинь не ответил, и Ху Вэй потащился за ним с унылой миной на лице. Ху Фэйцинь на самом деле был уже не так зол, как вначале. Его несколько утешила мысль, что Лисье Табу он не нарушил, потому что это Лисьим Табу и не было. Вероятно, и Лисье Дао на этот счёт помалкивало, а Ху Вэй сам невесть что напридумывал, чтобы обвести Ху Фэйциня вокруг хвоста.

О лисьих обрядах Ху Фэйцинь знал мало, но слышал, что семьи причастных к оным должны обменяться подарками.

«Да уж, моя отличилась, — подумал Ху Фэйцинь с усмешкой, — отец привёл небесные войска, а я разнёс павильон и, быть может, принесу гибель миру демонов, если отец окажется сильнее».

— Это была вынужденная мера, — сказал Ху Вэй.

Ху Фэйцинь покосился на него, но ничего не ответил.

— Честное лисье. Ну, почти, — добавил он, заметив, что взгляд Ху Фэйциня стал пристальнее. — Они бы не успокоились, эти демоны. Пускали бы на тебя слюни… расставляли ловушки… А ты бы непременно в какую-нибудь угодил. Я ж тебя знаю. Так что я это исключительно ради тебя сделал. Ну, почти, — повторил он, заметив, что взгляд Ху Фэйциня уже стал таким пристальным, что дырку в нём готов проделать. — А если серьёзно, то вовсе не поэтому.

Ху Фэйцинь слегка поёжился этой перемене настроения:

— А почему тогда?

Губы Ху Вэя скривились. Ему явно не хотелось об этом говорить, но он пересилил себя и выговорил:

— Страх. Бессилие. Не хотел, чтобы ты снова это сделал со мной.

— Что? — не понял Ху Фэйцинь.

— Бросил.

— Я не…

— Бросил и отправился спасать миры в одиночку — что-нибудь в этом роде. Страх, что не вернёшься. Ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда меня запечатали?

Ху Фэйцинь недовольно наморщил лицо. Он собирался устроить выволочку Ху Вэю за обман, но теперь выволочку устраивали ему — за то же.

— Так было нужно, — неохотно сказал Ху Фэйцинь.

— Лиса с два! Это только добавило тебе шрамов, но ни хоря не изменило! Сам же назвал нас, лисьих демонов, семьёй, так почему не можешь нам довериться?

Ху Фэйцинь поджал губы.

«Может, потому что один лисий демон постоянно подкладывает мне… лису и хвостом по этому поводу не ведёт?» — подумал он.

Но с другой стороны, Ху Вэй заботился о нём в его собственной, хувэйской, манере.

— Сам хорош, — буркнул он всё же. — Выкупаться в лисьих источниках, чтобы залечить раны! Славная сказочка!

Лицо Ху Вэя вспыхнуло.

— Они целебные… так-то, — виновато сказал он.

Ху Фэйцинь пренебрежительно фыркнул.

— А вообще… — добавил Ху Вэй, становясь непривычно серьёзным, — я бы всё равно это сделал. Так или иначе.

— А? — с подозрением уточнил Ху Фэйцинь.

Это «так или иначе» ему нисколько не понравилось. Заставил бы Ху Фэйциня превратиться в лиса, взял за шиворот и обмакнул по очереди в каждый из девяти источников?

[222] Последнее небесное зеркало

— Мне не нравится твой план, — сказал Ху Вэй честно, когда Ху Фэйцинь об этом заговорил. — В нём полно дыр. Лучше бы прикончить всех троих общими силами.

— Ты, значит, мнения твоего отца не разделяешь? — едва заметно усмехнулся Ху Фэйцинь.

— Что ты поднимаешь лапу на родную кровь? — фыркнул Ху Вэй. — Я видел, что они с тобой сделали. Я всеми четырьмя лапами за то, чтобы их прикончить, и у меня они бы лёгкими смертями не отделались. Не понимаю, почему ты хочешь сделать всё сам.

— Если демоны вмешаются, Небесный император одержит победу, — покачал головой Ху Фэйцинь. — Как это будет выглядеть в глазах тех, кто придёт с ним? «Мерзкие демоны убили небожителей, отомстим им, уничтожив их мир».

Ху Вэй поморщился и неохотно признал, что Ху Фэйцинь прав, но всё же повторил:

— В твоём плане полно дыр. Он не годится для военной стратегии.

Ху Фэйцинь вздохнул:

— Я знаю. Слишком много неизвестных. Матушка пропала, Хуашэнь-цзе где-то на Небесах… А если отец взял их в заложники?

— С него станется, — мрачно сказал Ху Вэй. — Ты сказал: пропала? Как это?

— Феи шепнули мне, что матушка пропала, когда разбились небесные зеркала, — объяснил Ху Фэйцинь. — Но не могла же она исчезнуть бесследно? Странно, что Небесный император не отыскал её.

Ху Вэй решил на это ничего не отвечать. Он подумал, что мать Ху Фэйциня могла и умереть, разбив свои зеркала. Он не слишком хорошо знал богов, но предполагал, что лишившиеся силы боги или богини легко могли утратить вслед за силой и жизнь. Этого он бы Ху Фэйциню никогда не сказал.

— Не могла же она… — начал и осёкся Ху Фэйцинь. Лицо у него на мгновение стало глупым.

— Фэйцинь? — обеспокоился Ху Вэй.

— Да не может такого быть!

Выстроил те же предположения, что и Ху Вэй?

— Послушай, Фэйцинь, — решительно начал Ху Вэй, — ты ведь ничего не знаешь наверняка…

— Сяоху! — не слушая его, позвал Ху Фэйцинь.

— А Недопёсок-то зачем?

Недопёсок высунул голову из-под кровати. Ху Фэйцинь поманил его к себе:

— Так и думал, что ты здесь.

Недопёсок тут же выскочил из-под кровати и завилял хвостами.

— Сяоху, моя матушка подарила тебе зеркальце, ты помнишь? — Недопёсок кивнул. — Оно всё ещё у тебя? — Недопёсок опять кивнул. — Дай мне его ненадолго, я хочу на него взглянуть.

Пока Недопёсок шарил лапами в шерсти на боках, выискивая зеркальце, Ху Вэй почесал кончик носа и воскликнул:

— Ты ведь не думаешь, что твоя мать подарила Недопёску небесное зеркало?!

— Скоро узнаем. Если так, то Сяоху — обладатель последнего небесного зеркала на свете,

Недопёсок нашёл зеркальце и протянул его Ху Фэйциню:

— Я всегда его полирую и гляжусь в него, как и велела тётушка.