[215] Ху Вэй негодует

— Отпусти меня уже, — сказал Ху Фэйцинь, дёргая руку. Ху Вэй тащил его за собой до самого юго-восточного павильона.

Ему бы хотелось остаться на совете и расспросить об этой Великой ладье Шести, которую так яростно отмёл Ху Вэй. По звучанию походило на культивационную технику, но от лисьих демонов он ни разу об этом не слышал. Наверное, решил он, это техника какой-то из других Великих семей.

Лисья любознательность взыграла, и он спросил:

— Ху Вэй, а что такое Великая ладья Шести? Какая-то техника или демонический ранг?

Ху Вэй остановился, поглядел на него, как на слабоумного, и процедил ядовито:

— Великая шлюха Шести? Ха, пожалуй, что и ранг.

Ху Фэйцинь взъерошился:

— Ху Вэй!

— А ты что, даже не понял, что они затевали? — воскликнул Ху Вэй.

— А… — протянул Ху Фэйцинь.

Ху Вэй хлопнул себя по лицу ладонью:

— Фэйцинь… Когда они делили Хушэня, ты что, думал, они делят потенциальную силу бога?

— А что, нет? — слабо спросил Ху Фэйцинь.

— То, что у тебя под хвостом, они делили!

— Ху Вэй! — вспыхнул Ху Фэйцинь.

— Существует легенда о богине, которая спустилась в мир демонов и, чтобы остановить начавшуюся распрю между семьями, стала Великой ладьёй Шести, — презрительно сказал Ху Вэй. — Уверен, что лисьи демоны в этом не участвовали. А вот остальные подол задирали охотно. Может, это всё чушь, но Великие семьи в это верят. А тут им настоящий бог попался! — Ху Вэй ткнул пальцем в Ху Фэйциня.

— Ты же не хочешь сказать… — вспыхнул Ху Фэйцинь.

— Именно это я и хочу сказать. Но Сюань-цзе им мозги вправит, не волнуйся, — уверенно покивал Ху Вэй.

— А они почему-то слушаются лисьего знахаря, — вспомнил Ху Фэйцинь.

Ху Вэй тут же объяснил, почему.

— О-о-о… — протянул Ху Фэйцинь с уважением.

Ху Вэй со значением хмыкнул, но выражение озабоченности с его лица никуда не делось. Демоны коварны, он прекрасно это знал, потому что и сам был демоном. Они даже попытались оспорить его метку, назвав её всего лишь «знаком первоочерёдности». Он издал негромкое, но внушительное рычание и, схватив Ху Фэйциня за плечи, сказал:

— Завтра первым же делом продемонстрируешь им свою силу. Мне кажется, они не осознают, с кем имеют дело.

— А с кем они имеют дело? — осторожно спросил Ху Фэйцинь.

Ему интересно было послушать Ху Вэя, тот относился к нему снисходительно, вечно тыкал носом в очевидное, как молочного лисёнка. Кем или чем он его видел?

Ху Вэй ответил суховато:

— С богом. Пора напомнить им о настоящей иерархии трёх миров.

— Ну, — задумчиво протянул Ху Фэйцинь, — иногда мне кажется, что все эти иерархии и яйца выеденного не стоят.

— Это ещё почему? — нахмурился Ху Вэй.

— Я ведь Лисий бог, так?

— Хм… так.

— Меня слушаются все лисы, даже твой отец, так?

— К чему ты клонишь?

— А к тому, что единственный, кто меня не слушает, — это ты.

— Тьфу, а я-то думал, что-то путное скажет… — пробормотал Ху Вэй.

Ху Фэйцинь свёл брови у переносицы:

— На что это ты намекаешь? Что я несу чушь?

— Как обычно, — кивнул Ху Вэй. — Но если ты настаиваешь… Я не считаю тебя богом, как остальные лисы. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы так считать. Я знал тебя ещё Куцехвостом. Повышение в ранге — как шкура после линьки: причесали, прилизали — гладенькая!

Ху Фэйцинь поджал губы, скрывая разочарование. Значит, сладу с ним не будет…

Ху Вэй толкнул Ху Фэйциня к кровати:

— Ложись спать.

Ху Фэйцинь даже удивился, что после такого дня решено было отправиться ко сну без вечерней медитации, но и спорить не стал. Ху Вэй опустился на подоконник, глаза его перебегали с предмета на предмет, он о чём-то сосредоточенно размышлял. Ху Фэйцинь незаметно для себя задремал.

Ху Вэю было о чём подумать, и он думал до часа, пока в небе не засеребрилась луна. Тогда он слез с подоконника, подошёл к Ху Фэйциню и встряхнул его за плечо. Тот разлепил глаза, недовольно поглядел на нарушителя сна.

— Вставай, — велел Ху Вэй, — покажу тебе кое-что.

— А обязательно ночью? — недовольно спросил Ху Фэйцинь и так зевнул, что чуть не вывихнул челюсть.

— Обязательно, — категорично сказал Ху Вэй.

Ху Фэйцинь вздохнул. И что хорошего в том, чтобы быть Лисьим богом, если не можешь справиться даже с одним назойливым лисом?

[216] Девять священных лисьих источников

Ху Фэйцинь плёлся за Ху Вэем, беспрестанно зевая и протирая глаза. Если он сильно отставал, Ху Вэй брал его за руку и тащил. Привёл он его на самые окраины поместья, к постройке, которую Ху Фэйцинь не сразу разглядел: её окружал густой клубящийся туман, только конёк крыши торчал и флагшток. Воздух здесь пах иначе. Ху Фэйцинь едва не чихнул, Ху Вэй зажал ему нос пальцами.

— Тише, — страшным шёпотом сказал он, — никто не должен знать, что мы здесь.

Ху Фэйцинь предположил, что это какое-то тайное, а может, и запретное лисье место, вроде лисьего святилища, куда разрешено входить только лисам определённого ранга. Но он не мог припомнить, чтобы среди лис поместья были лисы-священники.

Ху Вэй взял Ху Фэйциня за руку и втянул в туман. Глаза у Ху Фэйциня чуть заслезились. Пахло серой.

— Там ведь не вулкан, из которого добывают демонический пепел? — осенило Ху Фэйциня.

— Пф! Стали бы лисы селиться у вулкана! — фыркнул насмешливо Ху Вэй. — Вулкан далеко на окраинах мира демонов от лисьей стороны.

— А… — сказал Ху Фэйцинь и опять чуть не чихнул. — Запашок тут ещё тот, я тебе скажу… И как он только по всему поместью не разносится? Это туман его сдерживает?

— Умнеешь на глазах, — счёл нужным сказать Ху Вэй и за это получил такой тычок в бок локтем, что невольно издал «уруру» на лисий манер. Он нащупал в тумане дверь и втащил Ху Фэйциня куда-то.

Ху Фэйцинь поглядел по сторонам и задумчиво изрёк:

— Я такое уже видел. В мире людей.

То место, где они оказались, походило на предбанник.

— Это лисьи источники, — тожественно провозгласил Ху Вэй. — Девять священных лисьих источников…

— …куда входить запрещено, — добавил непередаваемым тоном Ху Фэйцинь.

Ху Вэй сделал вид, что не расслышал:

— Целебные источники. Меня очень беспокоят твои раны и ссадины, что остались от цепей. Они должны были сойти, но не сошли. Поэтому мы здесь.

— Небесное железо, — сказал Ху Фэйцинь.

Ху Вэй отвернулся, и Ху Фэйцинь решил, что тот слишком смущён: признался, что беспокоится, проявил участие. Ху Вэй отвернулся, чтобы Ху Фэйцинь не заметил его лжи. Хотя, конечно, враньём это было наполовину. Лисьи источники действительно были целебными, но погружались в них лисьи демоны по другому поводу, и вот об этом Ху Фэйциню знать совсем не обязательно!

Поэтому Ху Вэй отвернулся, притворившись смущённым, и сказал:

— Мы пройдём обряд Олисичествления, чтобы твои раны затянулись. Понятное дело, его нельзя проводить без разрешения главы Ху, но у нас нет времени: завтра совет, нужно, чтобы ты был в идеальной лисьей форме!

Ху Фэйцинь лишь кивнул головой, пытаясь переварить полученную информацию.

Обряд О-ли-си-чест-вле-ния? Он даже мысленно смог произнести это лишь по слогам. Почему бы не назвать проще — целительным обрядом? Зачем вообще купание в источнике, пусть и целебном, называть обрядом? Если бы он «дожал» эту мысль, вероятно, он смог бы понять, что «кроме шерсти есть и подшёрсток», как гласила лисья народная мудрость. Но Ху Вэй не позволил ему размышлять слишком долго.

— Раздевайся, — велел он, — полностью! И превращайся в лиса. В лисьи источники можно входить только лисам.

— Но тогда же шерсть намокнет, — жалобно промямлил Ху Фэйцинь.

— Ничего, отряхнёшься, — беспечно отозвался Ху Вэй и первым подал пример, раздевшись и превратившись в лиса.

Ху Фэйцинь видел его в полном лисьем обличье всего несколько раз, ещё в мире смертных и когда Ху Вэй лисьелизил его, но ему всегда было не до того, чтобы разглядывать. Сейчас он хорошенько рассмотрел Ху Вэя.

— А белые подпалины на рыжей шерсти — это признаки возраста? — спросил Ху Фэйцинь.

Он не знал, сколько Ху Вэю лет на самом деле, но тот как-то обмолвился, что очень много.

— У меня масть такая! — обиделся Ху Вэй. — А шерсть от старости седеет только на морде. Какая у меня морда? Седая?

— Нет, — приглядевшись, ответил Ху Фэйцинь, — рыжая и наглая.

— Именно!

Ху Фэйцинь, помешкав, тоже превратился в лиса. Ху Вэй сказал, что одного хвоста будет достаточно, но Ху Фэйцинь оставил и второй, чтобы прикрыть куцый хвост. Кое-какие комплексы у него остались до сих пор. Подпалин на шерсти у него не было, просто рыжий лис, но рыжина его шерсти была приглушённее, чем у Ху Вэя, а на лапах были не чёрные, а белые «перчатки». Не чёрные, как у Ху Вэя и всех остальных лис. Вероятно, масть зависела от происхождения, а ведь он был перерождённым бессмертным мастером.

— Пошли, — сказал Ху Вэй, мордой распахнув незаметную дверь.

Оттуда вырвались клубы пара, обдали их обоих. Ху Фэйцинь всё-таки чихнул.

Источник, как убедился Ху Фэйцинь, был всего лишь один. А где остальные восемь? Ху Вэй тут же объяснил, что за паром в дальнем углу скрывается переход во второй, который расположен несколько выше, и так далее.