— Зачем же так кричать! — укоризненно прошипела самка тарантула. — Я до смерти перепугалась.

— Пуазон, — подбоченилась Катокве, — какого чёрта ты делаешь на нашем омлете?

— Хотела сделать сюрприз. — Если бы тарантулы умели улыбаться, на мордочке Пуазон заиграла бы торжествующая ухмылка.

— Привет, Пуазон! — Ноэль помахал ей чайной ложкой. — Давно не виделись.

— У меня сегодня практика, — объяснила тарантул, выбираясь из миски на стол. — Когда я услышала, что вы здесь, я прокралась в ваш завтрак.

— Твоё любимое занятие, — заметил Ноэль и зачерпнул новую порцию омлета.

Во время его первого завтрака на Таинственных островах Пуазон тоже притаилась в его омлете. Тогда у Ноэля пропал аппетит, и он не притронулся к еде. Это произошло всего несколько месяцев назад, но ему казалось, что миновала целая вечность.

— Вернёмся к теме, — прошипела Пуазон, с большим аппетитом слизывая с передней лапки остатки яиц.

— О чём это ты? — спросил Тайо.

— Миссис Моа, конечно! — воскликнула тарантул. — Вы сказали, она уехала?

Трое друзей обменялись встревоженными взглядами.

— Э-э… — озадаченно протянул Тайо и замолчал.

— Ну, выкладывай! — Пуазон взялась за другую переднюю лапку. — Я никому не скажу.

Помолчав в нерешительности, Ноэль решил выложить всё как есть. Пуазон была болтливой и слегка легкомысленной, но после собрания отъезд миссис Моа и так перестанет быть секретом. А то, что шкатулку украли, всё равно скоро раскроется. Пуазон живёт на Таинственных островах гораздо дольше, чем они трое. Вдруг она сообразит, как поймать вора?

Когда он закончил рассказ, тарантул задумчиво потёрла лапки.

— Вот это да! — ахнула она. — Преступник среди нас!

— Может, он пришёл и извне, — возразил Тайо. — И уже давно покинул острова.

— Как? — спросил Ноэль.

— На корабле миссис Moa. Или просто улетел. До материка далеко, но крупная птица могла отнести шкатулку к лодке, стоявшей на якоре за пределами запретной зоны.

— Но его бы заметили, — сказала Катокве.

— Что ты имеешь в виду? — Ноэль вопросительно посмотрел на неё.

Катокве задумчиво помешивала свой чай с гибискусом.

— Всё записывается, — объяснила она. — Кто заходит на острова, кто их покидает. Под наблюдением даже сообщение между островами.

— Что? — От удивления Тайо опустил вилку, которую собирался погрузить в омлет. — Кто за этим следит?

— Шпионы, разумеется, — сказала Катокве.

— Почему ты говоришь об этом только сейчас? — спросил Ноэль. — Это гениально! Остаётся выяснить…

— Забудь! — Это произнесла не Катокве, а Корацон, высунувшая свою ярко-зелёную голову из-за уха Катокве. — Информация секретная, — прошипела змея.

Ноэль почувствовал покалывание в груди.

— Всё из-за меня, — пробормотал он. — Но ведь это не означает, что эти сведения нельзя достать, не так ли?

Вопрос был обращён не к змее, буравившей его взглядом, а к Катокве. Она сидела, задумчиво уставившись в пустоту, будто не слышала его слов.

— Ладно, — прошептала Корацон. — Я ухожу.

— Что? — Катокве вытащила из волос змею и удивлённо посмотрела на неё. — Почему?

— Потому что не хочу ничего знать о том, что вы сейчас будете обсуждать, — ответила Корацон. — Можешь сколько угодно нарушать правила, но без меня.

— Нарушать правила? — спросила Катокве. — Я даже не знаю, о чём ты говоришь.

— А вот и знаешь… — Змея выпрямила верхнюю часть туловища и откинула голову назад. — Это то, чем ты занимаешься. — Она высвободилась из рук Катокве и скользнула к краю стола. С поразительной скоростью змея спустилась по ножке и устремилась к окну.

— Да подожди ты! — воскликнула Катокве. — Что ты задумала? Как ты доберёшься до Пятого острова в одиночку?

— За меня не беспокойся, как-нибудь справлюсь, — отозвалась Корацон и, протиснувшись в приоткрытое окно, исчезла.

Мгновение в комнате царила тишина, которую нарушал лишь возбуждённый топот волосатых лапок Пуазон. Катокве сидела, погружённая в свои мысли, и все знали, что расспрашивать её бессмысленно.

— Вся информация заносится в журналы учёта, — произнесла Катокве через некоторое время, не поднимая глаз.

— И где эти журналы? — спросил Тайо.

— В Дикой башне. — Катокве с тихим бряцаньем поставила чашку на блюдце, встала и положила себе на тарелку ложечку кокосового крема. — Это сторожевая башня посреди Пятого острова. Без разрешения в неё не войти… — Она замолчала, как будто не решалась продолжать.

— Но? — с нетерпением спросила Пуазон.

Катокве прокашлялась.

— Способ всегда найдётся, — неохотно добавила она.

— Можно я пойду с тобой? — спросил Ноэль.

— На остров шпионов? — Тёмные глаза Катокве сверкнули. — Ты шутишь.

— Вовсе нет! — Ноэль решительно покачал головой. — Мне нужно знать, что было в той шкатулке. И кто её украл. Насколько я понимаю, журналы учёта — единственный шанс выяснить это.

Катокве макнула палец в кокосовый крем и облизала его. Она проделала это три раза. Остальные наблюдали за ней, затаив дыхание.

— Эй, Кат! — наконец не выдержал Тайо. — Ты здесь? Алло, приём!

Девочка медленно кивнула:

— Кажется, я знаю, как это провернуть.

6

Когда стемнело, Ноэль незаметно выбрался из третьей башни и спустился по тропинке к причалу. Он подошёл к одной из лодок, забрался в неё и расправил над собой брезент, лежавший в носовой части лодки.

— А теперь вперё-о-о-од! — пропищал голосок Пуазон в его голове. Тарантул лежала в кармане его брюк, свернувшись в плотный комок.

— Тише! — отозвался Ноэль.

— Да ладно тебе, — прошептала Пуазон. — Можем же мы немного поговорить. Знал бы ты, как я волнуюсь. Я ещё ни разу не была на острове шпионов.

— Пуазон! Мы договаривались, что будем плыть в тишине!

— Ладно. — Тарантул замолчала, зато принялась копошиться в кармане его брюк. Ноэль сквозь ткань ощущал, как барабанят по его ноге паучьи лапки. От этого он занервничал ещё сильнее.

Куда запропастилась Катокве? Время тянулось, как липкая смола дерева элеми [Элеми — смолистое дерево родом с Филиппин, из которого производят редкое эфирное масло.]. Нетерпение Ноэля достигло предела. А ведь Кумо многократно объяснял ему, что терпение и выдержка — основные качества охотника.

Пуазон выползла из кармана на край брезента.

— Ты что творишь?! — прошипел Ноэль. — Возвращайся в укрытие!

— Просто захотела посмотреть. Мы здесь уже так долго! Вдруг Катокве про нас забыла? Или передумала.

— Конечно, нет, — проворчал Ноэль, хотя и сам думал о том же.

Лёгкая волна подхватила лодку и стала мягко её покачивать.

— Буээ-э-э! — протянула Пуазон. — Похоже, меня тошнит.

Тарантул ненавидела море, и даже при легчайшем ветре у неё начиналась морская болезнь. Однако любопытство и стремление разгадать загадки Пятого острова были сильнее, чем страх перед водой. Вот почему за завтраком она уговорила Ноэля и Катокве взять её с собой. Но теперь Ноэль понял, что это была не лучшая идея.

— Прекрати болтать! — шикнул он. — Если хочешь вернуться на берег…

На пристани послышались шаги. Ноэль замолчал, а Пуазон юркнула обратно в карман его брюк. Кто там идёт? Катокве? Лодка закачалась, в неё кто-то залез. Ноэлю хотелось отодвинуть брезент и посмотреть, но нужно было оставаться незамеченным.

— Ноэль? — Голос Катокве в его голове был едва слышен.

— Я здесь, — так же тихо отозвался он.

— И я, — прошептала Пуазон.

Ноэль услышал, как Катокве взяла вёсла и начала грести. Они продвигались быстро и уверенно. Лодка скользила по воде, и Ноэль постепенно расслабился. К сожалению, Пуазон начала орать:

— Здесь всё шатается! Вы что, с ума сошли? — простонала она. — Мне так плохо! Почему ты не можешь грести потише, Катокве?

Катокве её как будто не слышала и молча гребла дальше.

— Э-эй? — Теперь Пуазон канючила ещё громче. — Катокве? Давай-ка помедленнее…

— Если ты сейчас же не заткнёшься, я вышвырну тебя за борт, Пуазон, — перебила тарантула Катокве. — Клянусь.

Угроза подействовала. Пуазон больше не напоминала о себе, пока они не достигли берега Пятого острова. Только когда Катокве привязала лодку к пирсу и соскочила на берег, Паузон вздохнула с облегчением.

— Аллилуйя! — пропищала она так тихо, что её услышал только Ноэль.

— Сидите тихо, — буркнула им Катокве. — Я проверю, всё ли чисто.

Её шаги стихли, и Ноэль слегка отодвинул парусиновую ткань. Прямо над лодкой висела яркая звезда. Вдалеке стрекотали цикады. Воздух пронзил предостерегающий крик ночной птицы. Тут же на пляже раздался голос:

— Привет, Катокве. Что ты делаешь здесь так поздно?

— Ой! — пропищала Пуазон.

— А ты? — спросила Катокве таким ледяным тоном, что Ноэля бросило в дрожь. Он должен увидеть, что там происходит.

Он осторожно подполз к краю лодки, поднял голову и отодвинул брезент.

Луна бросала на берег призрачный бледный свет. Катокве стояла посреди белой песчаной полосы, отделявшей море от джунглей, которые покрывали весь остров. Её высокая стройная фигура выделялась на светлом фоне.

Неподалёку от неё стоял светловолосый мальчик. Даже со спины Ноэль узнал его. Лейф.