Алисия почувствовала огромное облегчение. Она не безумна и даже не сходит с ума. Это утешило.

Однако вопросы оставались. Неразрешимые вопросы.

Откуда взялась зеленая листва деревьев, мелькавших за окном кареты?

И почему она трясется в этом придурочном дилижансе, вместо того чтобы спокойно умирать в больничной палате?

И зачем эти милые, но странные люди называют ее Алисой, когда ее собственное имя отчетливо пропечатано в водительском удостоверении?

Кроме того, что случилось с машиной и как она будет за нее расплачиваться?

Нужно во всем разобраться, посоветовала себе Алисия и попыталась приподняться.

На этот раз она была готова к тому, что предстояло увидеть. Ожидания ее не обманули.

Дородный, но вполне привлекательный мужчина, сидевший напротив нее, озабоченно хмурился, всем своим видом изображая сострадание и участие. Полная, но милая женщина с мягким взглядом и приятной улыбкой нервно покусывала губу.

— О нет! — воскликнула она, заметив движение Алисии. — Дитя мое, тебе нельзя подниматься! Алиса, будь благоразумной!

— Почему? — пробормотала Алисия, больше всего на свете желая, чтобы ее перестали называть чужим именем.

— Покой совершенно необходим в твоем положении, — важно произнес мужчина.

О господи! Какой идиотизм, подумала Алисия, решительно встряхнув головой. Эти опереточные комики зашли слишком далеко в поисках собственного «я». Если они не прекратят свои балаганные штучки…

Ослепительная вспышка ударила по глазам. Невыносимая боль схватила все существо Алисии. Все закружилось перед ее взором, и она медленно соскользнула в темноту, в последний момент вспомнив о нем, единственном.

— Шон! — воскликнула Алисия и потеряла сознание.

Когда Алисия очнулась, первым ее чувством было восхитительное ощущение покоя. Она лежала на чем-то мягком и прохладном, наслаждаясь этим состоянием. Раздражавшие ранее толчки и сотрясения прекратились, вместе с ними исчезли шумы: клацание копыт, скрип колес и все такое.

Тишина была великолепна. Она проливалась на измученную душу Алисии целительным бальзамом. Влажная и прохладная повязка охватила ее лоб. С радостным удивлением Алисия заметила, что боль, разламывавшая голову до последнего времени, заметно уменьшилась, оставив лишь слабый отзвук в висках.

Жизнь вновь становится вполне терпимой, решила Алисия, криво усмехнувшись. Вот только бы узнать, где она и как сюда попала.

Алисия припомнила свое мучительное путешествие в дорожной карете и странных попутчиков, сопровождавших ее.

Она с трудом могла поверить в то, что ей удалось преодолеть расстояние от Ричмонда до Уилльямсбурга таким невероятным образом.

Размышления о карете прошлого, на которой, по определению, далеко не уедешь, вернули к тревоге о своей машине. До сих пор Алисия не знала, что с ней.

Где осталась ее машина после столкновения? В каком она состоянии? Алисии было ужасно жаль свой любимый небольшой автомобильчик с таким милым и вместительным багажником.

Багажник! Алисия встревожено вздрогнула. Весь ее гардероб остался там: костюмы, косметика, всякие необходимые мелочи. Она забрала с собой лучшие вещи, включая совершенно новую одежду, специально сберегавшуюся для исключительно важных случаев. Господи, если багаж пропал, ей и за год, при ее-то доходах, не восстановить свой гардероб.

Потом Алисия вспомнила о сумочке. Неужели и она исчезла, а вместе с ней все деньги, кредитные карточки и водительская лицензия?

Охваченная беспокойством, Алисия попыталась подняться. Резкое движение отозвалось тупой болью в голове. Застонав сквозь зубы, она вновь упала в постель, обратив внимание на большую подушку, подложенную под голову. Впрочем, кровать тоже была не маленькая.

Постепенно Алисия пришла в более или менее удовлетворительное состояние. Хотя чувствовала себя усталой, очень усталой. Помимо ее воли веки смежились, и уже через мгновение она провалилась в беспокойный сон.

Ворочаясь на прохладных льняных простынях, Алисия стонала и плакала, призывая любимого. Из темных глубин сна появился далекий, полузадушенный расстоянием голос Шона, ласково нашептывавшего ей на ухо: «Все в порядке, милая. Я с тобой. Я всегда буду с тобой, любовь моя.»

Утешившись, Алисия высморкалась и уткнулась лицом в подушку. Вскоре Морфей унес ее на своих крыльях в далекий и прекрасный мир, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость.

С именем Шона на устах проснулась она через каких-нибудь три с половиной часа. Но боже мой, ведь Шон до сих пор ничего не знает о ней! Возможно, он сходит с ума от тревоги, ожидая ее звонка. Нужно срочно с ним связаться! Она не имеет права мучить любимого неизвестностью.

Полная решимости, Алисия опустила ноги с высокой кровати и попыталась встать. Но ей удалось выдержать вертикальное положение лишь в течение неполных пяти секунд, после чего она с грохотом свалилась на пол, заметив краем глаза, как в комнату кто-то входит. В следующий момент Алисия потеряла сознание. На этот раз ненадолго.

— Алиса! — в ужасе воскликнула женщина, знакомая ей по путешествию в экипаже. — Что ты с собой сделала, дитя мое?

Сквозь неплотно прикрытые веки Алисия заметила, как она упала рядом с ней на колени, всплеснув руками в сильном беспокойства.

— Летти! Быстрее или сюда! — крикнула женщина, обернувшись.

— Я в порядке, — попыталась успокоить ее Алисия, вздыхая прерывисто и неглубоко. — Только… помогите мне встать, пожалуйста.

— Ты определенно не в порядке, — укорила женщина мягким голосом. — Сказываются последствия этой ужасной катастрофы.

Она нежно обвила рукой дрожащие плечи Алисии.

— Тебе нужно вернуться в постель.

Алисия открыла рот, собираясь протестовать, но в это время в комнату вплыла, покачивая мощными бедрами, статная негритянка в белом переднике и наколке на курчавых волосах.

— Ты весьма вовремя, Летти. Подойди, девочка, помоги перенести мою племянницу назад в постель.

Племянницу? Это становилось все более забавным. Алисия почувствовала, что вновь теряет представление о реальности. Кто тут кому приходится племянницей?

— Да, мэм, — кивнула Летти.

С помощью двух женщин Алисия была возвращена на исходную позицию. Провалившись в пухлую перину, она пробормотала слова благодарности.

— Я очень рада, что тебе понравилось, моя дорогая племянница, — улыбнулась женщина. — Это лишь малая толика той заботы и любви, которую ты найдешь в нашем доме.

Склонившись над Алисией, она тронула ее за руку.

— А теперь ты должна отдохнуть.

— Я голодна, — жалобно простонала Алисия, чувствуя, как сосет у нее под ложечкой.

— О, это великолепно! — воскликнула женщина. — Ты определенно идешь на поправку.

Она повернулась и, раскачивая длинными юбками, направилась к дверям.

— Пойдем, Летти. Мне нужна твоя помощь.

Когда женщины вышли, Алисия осознала, что Летти одета в платье фасона восемнадцатого века, какие носили горничные в приличных домах.

Как странно, подумала она, удобнее устраиваясь на мягкой перине. Алисия чувствовала себя лучше, сознание почти прояснилось. «Итак, — сказала она себе, — нужно признаться, я действительно достигла пункта назначения, хотя и таким неожиданным способом.» Легкая улыбка скользнула по губам, когда она вспомнила свой первый визит в Уилльямсбург.

В тот раз Алисия была удивлена точностью, с которой в городке был воспроизведен стиль колониальных времен. Люди, жившие в нем: гиды, гостиничные служащие, торговцы и многие другие, — носили одежду конца восемнадцатого века. Это было забавно, хотя и не выходило за рамки обычного рекламного трюка.

Но и теперь, при трезвом размышлении, она не могла понять, почему неожиданные спасатели, которых Алисия встретила при столь печальных для нее обстоятельствах, не отправили ее в госпиталь, а оставили у себя.

Вздрогнув при этом воспоминании, Алисия широко раскрыла глаза и оглянулась вокруг. Она была несказанно обрадована сразу двумя открытиями.

Первое заключалось в том, что ее головная боль почти совсем прекратилась.

Второе было не столь важным, зато более впечатляющим.

Ей еще никогда не приходилось останавливаться в таком роскошном номере, меблированном совершенно замечательными предметами, относящимися сразу к нескольким историческим периодам.

Ее взгляд путешествовал от изящного секретера времен королевы Анны к платяному шкафу вишневого дерева. Кроме того, в комнате присутствовали замечательные стулья, очевидно французские, элегантно расставленные вокруг прекрасного гнутоногого стола в стиле Чиппендэйл. Но кровать, на которой она лежала, привела ее еще в больший восторг. Огромное, красного дерева ложе, достойное королевы.

Алисия бьша несказанно удивлена. Никогда во время своих предыдущих поездок она не жила, останавливаясь в отеле «Уилльямсбург Инн», в столь роскошном номере. Ей это было просто не по средствам.

Комната была, конечно, довольно миленькая, но… Алисия нахмурилась, ища какого-то несоответствия. Да, именно так. Обстановка в номере странным образом напоминала убранство огромных комнат в усадьбах плантаторов на Джеймс-ривер.

Алисия словила себя на мысли, что уже способна рассуждать вполне здраво. Вместе с тем ее охватило чувство нарастающей тревоги и странности происходящего. Повернувшись на бок, она внимательно осмотрела себя. Тень набежала на ее лицо, когда Алисия обнаружила, что одета в длинную ночную рубашку, или даже ночную сорочку, если употреблять исторически правильный термин. Сорочка была очевидно домотканой. Вздохнув, она ощупала тонкий материал.

Все это было чертовски странно. Какие-то необъяснимые превращения. Она прекрасно помнила, что клала в чемодан замечательную, удивительно удобную пижаму, к которой так привыкла. О боже! Ее чемодан!

Алисия порывисто вскочила на постели, обводя безумным взглядом комнату, в надежде обнаружить свои чемоданы, составленные в каком-нибудь углу. Ее ожиданиям не суждено было сбыться. В дальнем углу стояло лишь высокое зеркало, и больше ничего. Ничего напоминающего чемоданы.

Вздох разочарования вырвался из груди. Алисия продолжала всматриваться в обстановку, как будто эти усилия что-либо могли изменить. Она изнемогала под тяжестью вопросов, на которые ответов не было и быть, похоже, не могло.

Внезапно ее внимание привлекли два незадрапированных окна. За стеклами было видно нестерпимо голубое небо. Словно уступая притяжению, которому не могла сопротивляться, Алисия осторожно поднялась с постели и, хватаясь за углы мебели, медленно подошла к окну.

Едва дыша и обливаясь потом, она распахнула рамы — и замерла, сраженная бесконечным удивлением.

Вид за окном ничем не напоминал тот, который ей неоднократно приходилось наблюдать, останавливаясь в отеле «Уилльямсбург Инн».

Вместо знакомого места перед ее изумленным взором предстали живописные лужайки, террасами спускавшиеся к реке. Во время своего последнего посещения этого исторического заповедника Алисия совершила экскурсию на восстановленную плантацию Картерс Гроув. Картина, стоявшая сейчас перед глазами, удивитедьным образом напоминала пейзаж, виденный ею тогда из окон прекрасной усадьбы, расположенной на высоком холме.

Наклонившись вперед, Алисия выглянула из окна. Ничего не понятно. Может быть, она не в Уилльямсбурге? Но где тогда? Пасторальный пейзаж с зелеными лужайками и высокими деревьями поплыл перед глазами.

Зеленые лужайки. Деревья, шелестевшие листвой. Алисия застонала. Как это объяснить? Она никогда не была в Вирджинии весной. Неужели на этот раз весна пришла так рано? В пульсирующем сознании Алисии возникло слабое эхо голоса Карлы, которая говорила ей о том, что диджэй на радио предсказывает приход весны через две недели.

Господи, неужели она все это время была без сознания?

Алисию охватила паника. Сердце забилось в сумасшедшем ритме, разгоняя по венам ужас и тревогу.

В реке блистали отсветы солнца. Широкие, раскидистые кроны деревьев укрывали тенью по-летнему сочную траву. Ко всему тому было невыносимо жарко.

Погруженная в собственные невеселые думы, Алисия не заметила, как дверь в комнату открылась и на пороге возникла Летти.

— Мисс Алиса, вы не должны вставать с постели! — воскликнула она встревоженно.

С трудом собираясь с мыслями, Алисия глубоко вздохнула и сказала:

— Боюсь, что с моей памятью что-то случилось, Летти. Я не могу вспомнить, какое сегодня число.

— Девятое августа, — проговорила Летти с участием.

Алисия сглотнула неприятный комок, поднявшийся в горле. Она слышала голос женщины, стоявшей позади нее, но не решалась повернуться к ней.

Но ей нужно было получить ответ еще на один вопрос. Она была обязана спросить об этом.

— А год? Какой год? — прошептала она, сдерживая дыхание.

— О, мисс Алиса, — пробормотала Летти, — неужели вы не помните, что нынче 1777 год от Рождества Христова?

Глава 7

Первым порывом Алисии было желание рассмеяться. Ну разве это не забавно, 1777 год? С кривой улыбкой, блуждающей по лицу, она оторвалась от окна и взглянула на Летти, ожидая, что та взорвется смехом в ответ на собственную шутку.

Однако Летти не рассмеялась. Она даже не улыбнулась, рассматривая Алисию с выражением нарастающей тревоги. Ее широко открытые темные глаза изучали странную гостью.

— Госпожа Алиса, мне кажется, вам лучше вернуться в постель, — медленно произнесла она, устанавливая поднос с приборами на столе. — Я принесла завтрак для вас.

Ощутив невероятную слабость, Алисия с ужасом вспомнила, что находится по-прежнему тут, среди чужих, незнакомых людей, в этом странном, незнакомом месте.

Тихо застонав, она оперлась рукой о подоконник. Аппетит мгновенно пропал. Желание смеяться исчезло вместе с ним, уступив место настойчивой необходимости облегчить душу слезами. Закусив губу и сдерживая подступающие слезы, она уставилась на Летти, рассматривая ее невероятную одежду.

На Летти была блуза с широкими рукавами, сделанная из темного хлопка. Длинная юбка, сшитая из какого-то более плотного материала, почти касалась пола. Белый платок из тонкого хлопка охватывал ее плечи, как шаль, сходясь узлом на спине. Белая наколка, прикрепленная к волосам шпильками, покрывала затылок. Из-под подола длинной юбки выглядывали носки ботинок из грубой кожи.

При очевидной необычности наряда Летти, похоже, чувствовала себя в нем вполне естественно.

Занятая своими мыслями, Алисия вздрогнула, когда негритянка обратилась с вопросом:

— Вам дурно, госпожа Алиса?

Алисия отрицательно покачала головой. Это движение отозвалось тупой болью, напоминавшей ей о случившемся.

«Какой кошмарный сон,» — сказала она себе.

«Конечно, это только сон, — пыталась она убедить себя. — Невероятно отчетливый, реалистический сон. Нужно сохранять спокойствие. В любой момент я могу проснуться. Ведь это только сон.»

Алисия не замечала, как слезы скатываются вниз по щекам, оставляя после себя узкие мокрые дорожки.

— Госпожа Алиса!

Голос Летти доходил до нее, словно со дна моря.

Алисии не хотелось слышать его. Она хотела прорнуться. Ей хотелось оказаться дома.

Вместе с Шоном.

Она хотела услышать голос Шона.

О Боже! Из горла вырвался короткий, почти истерический смешок. Она собиралась позвонить Шону и сообщить о катастрофе. Как это забавно, думала она, с послушностью автомата подчиняясь Летти, подводившей ее к постели.

Это невероятно забавно. Здесь нет телефонов! Кроме того, даже если они и были бы, ни один из операторов не смог бы соединить ее с Шоном через пропасть двух сотен лет.

Взрыв горького смеха сорвался с губ.

— Сюда, госпожа Алиса, сюда, — подталкивала ее Летти к постели. — Все будет хорошо. Я принесла вам прекрасный чай, настоянный на травах. Он смягчает боль.

Сломленная внезапной слабостью, Алисия послушно позволила уложить себя в постель. Она перестала всхлипывать, решив, что это становится неприличным.

Летти взбила подушки и помогла ей устроиться поудобнее.

Ощущая невероятную сухость, сдавившую горло, Алисия с жадностью отпила из чашки, предложенной Летти.

— Какой ужасный вкус! — воскликнула она, сделав первый глоток.

Летти улыбнулась.

— Именно так. Зато это снимает боль. Выпейте еще, госпожа Алиса.

Алисия хотела было воспротивиться, но потом, пожав плечами, передумала. «Какая, в сущности, разница? — подумала она, прихлебывая ужасный отвар. — Ведь это только сон… Разве нет?..»

«А что, если нет?»

Содрогнувшись от этой непрошеной мысли, Алисия едва ли заметила, как Летти забрала чашку из ее оцепеневших пальцев.

«А что, если это не сон?»

Ей приходилось и раньше видеть подобные сны — длинные, отчетливые, похожие на действительность. Но ни один сон еще не длился так долго и не был настолько реалистичным. Но если это не сон, значит…

Алисия решительно оборвала себя.

«Это только сон. И не может быть ничем другам.»

— Вы будете завтракать, госпожа Алиса?

Алисия вскинула глаза на Летти, вырванная из своих горьких размышлений ее мягким, мелодичным толосом.

Женщина стояла рядом с постелью, всем своим видом выражая полное почтение и участие. Алйсия взглянула на нее с внезапным удивлением, словно заметила впервые.

Летти было что-то около тридцати. Она вошла в ту пору, когда женщина лишь хорошеет с каждым годом. Высокая, под шесть футов, стройная, хорошо сложенная. Ее кожа была почти светлой, черты лица тонкие, изящные, почти аристократические. Ни одной морщинки ни вокруг глаз, ни на шее.

Алисия подумала, что проигрывает в сравнении с ней. Слишком очевидной была красота молодой негритянки.

— Госпожа! Вы спите с открытыми глазами?

В голосе Летти слышалась тревога.

— Нет, — улыбнулась Алисия. — Просто я задумалась.

Летти вздохнула с облегчением.

Алисия продолжала разглядывать ее, не отрываясь.

— Вы очень красивая женщина, Летти, — медленно проговорила она.

На мгновение негритянка замерла, сконфуженно хлопая прекрасными черными глазами. Потом ее лицо озарила широкая, открытая улыбка.

— Благодарю вас, госпожа, за столь лестный комплимент.

Держа спину удивительно прямо, Летти грациозно присела в изящном поклоне.

— Могу ли я взять на себя смелость признаться, что меня также впечатляет ваша прелесть, мисс Алиса.

Алисия рассмеялась.

— Мне очень приятно.

Внезапно почувствовав себя значительно лучше, она присела на постели, удивляясь благотворному и скорому действию травяного чая.

— И теперь, когда вечер обмена любезностями можно считать закрытым, не сьесть ли нам что-нибудь? — сказала Алисия, улыбнувшись.

— Вечер обмена любезностями? — переспросила Летти, перенося поднос с завтраком со стола к постели.

Догадавшись, что это выражение могло показаться негритянке новым, Алисия собралась объясниться, но Летти перебила ее.

— Это очень точное высказывание, госпожа Алиса. Мне стоит запомнить его.

«А мне стоит внимательно подбирать слова,» — подумала Алисия. Не желая ставить Летти в нелепое положение, она пообещала себе, что впредь будет строго следить за своей речью.

В это время Летти подошла с подносом к постели.

— А почему я не могу позавтракать за столом? — спросила Алисия, заглядывая ей в глаза.

Тень напряженного внимания пробежала по лицу Летти, давая Алисии понять, что она не вполне четко артикулирует произнесенное. Но ее опасения были развеяны негромким, но твердым ответом Летти.