— Интересно, кто она такая, — пробормотала я.

Теперь Тилли исследовала пространство за кушеткой.

— Как думаешь, может, Он сумел пробраться куда-то сюда? — Подруга приподняла подушку, заглянула под нее.

Я посмотрела на брызги шампанского, которые, превратившись в крохотные стеклянные шарики, свисали с богатой люстры.

— Думаю, что с розовым тут явный перебор, даже для Иисуса, — ответила я.

Миссис Форбс вернулась с подносом и целым набором печений.

— К сожалению, заварного крема у нас не оказалось, — заявила она.

Я взяла три куска рулета с инжиром и одно шоколадное печенье.

— Ничего страшного, миссис Форбс. Как-нибудь и без него обойдемся.

Из соседней комнаты доносились звуки телевизора и выкрики мистера Форбса. Очевидно, показывали футбольный матч. И хотя телевизор явно находился прямо за стеной, звуки доносились как бы издалека, точно весь остальной мир остался за пределами этого розового интерьера. А мы с Тилли оказались в плену акрилового волокна и подушек, и охраняли нас фарфоровые собачки, и сами мы были обернуты в целлофановую тишину цвета клубничного мороженого.

— У вас очень красивый дом, миссис Форбс, — сообщила Тилли.

— Спасибо, дорогая.

Я вонзила зубы в печенье, и она тут же сунула мне на колено бумажную салфетку.

— Ключ к красивому чистому дому — это прогнозирование. И списки. Много списков.

— Списки? — спросила я.

— О, да, именно списки. Только тогда ничего не забываешь.

Она достала из кармана кардигана листок бумаги.

— Вот список дел на сегодня, — пояснила она. — Я должна заняться мусорными ведрами и корзинами.

То был длиннющий список. Целых две страницы, исписанные петельками букв синими чернилами, немного размазанными в тех местах, где линии уплотнялись и немного расплывались, — видно, там ручка замирала, чтобы хозяйка могла обдумать дальнейшее. Помимо того, что надо было пропылесосить холл и привести в порядок все мусорные контейнеры, были и такие записи: «почистить зубы», «позавтракать».

— Так вы вносите в список абсолютно все, миссис Форбс? — спросила я и принялась за рулет с инжиром.

— О, да, чтоб ничего не упустить из виду. Это была идея Гарольда. Он говорит, только это может отучить меня от небрежности.

— Так вы не можете запомнить, если не запишете? — спросила Тилли.

— Господи, нет, конечно. — Миссис Форбс откинулась на спинку кресла и словно растворилась на фоне розового пейзажа. — Иначе просто никак. Гарольд говорит, что тогда все хозяйство развалится.

Она аккуратно сложила листок бумаги и убрала в карман.

— И как давно вы, девочки, в отряде гёрлскаутов?

— Целую вечность, — ответила я. — Скажите, а кто эта девушка на снимке?

Миссис Форбс нахмурилась, потом покосилась на камин, затем снова повернулась ко мне.

— О, да это я, — ответила она несколько удивленным голосом, словно только сейчас вспомнила, что когда-то была молоденькой девушкой.

Я смотрела то на миссис Форбс, то на снимок и пыталась уловить хотя бы малейшее сходство. Не получалось.

— Нечему тут удивляться, — заметила она. — Я ведь не старухой родилась.

Моя мама часто произносила эти слова. По опыту я знала, что в таких случаях лучше промолчать, и, вместо того чтоб как-то откликнуться, шумно отпила глоток лимонада через соломинку.

Она подошла к камину. Миссис Форбс всегда производила на меня впечатление женщины жесткой и собранной, но при ближайшем рассмотрении все оказалось не так. Эта словно извиняющаяся поза, эти складки платья, словно определяющие границы истории. Даже ее руки, загрубевшие от работы и искривленные артритом, казались хрупкими и маленькими.

Она провела пальцем по рамочке снимка.

— Незадолго до того, как я встретила Гарольда, — сказала она.

— Вы выглядите здесь такой счастливой. — Я взяла еще один кусок рулета. — Интересно, о чем вы в тот момент думали?

— Думала? Разве я думала? — Миссис Форбс достала из-за пояса клочок ткани и начала отряхиваться. — Хотелось бы вспомнить.

Футбольный матч за стеной неожиданно закончился. Раздался скрип кресла и ворчание, затем — щелчок дверного замка и звуки тяжелых шагов по ковру цвета сиропа. Я обернулась и увидела: в дверях стоит мистер Форбс и смотрит на нас. На нем были шорты. Ноги бледные, безволосые — почему-то казалось, что они принадлежат другому человеку.

— Что здесь происходит? — спросил он.

Миссис Форбс ухватилась за каминную доску, затем развернулась к мужу лицом.

— Просто Грейс и Тилли, гёрлскауты. — Глаза у нее были яркие, словно эмалевые. — Ну, вот, они и зашли одолжить… — Тут она запнулась.

Он насупился и положил руки на бедра.

— Что одолжить? Книжку? Денег? Чашку сахарного песка?

Миссис Форбс, словно загипнотизированная его взглядом, вертела в пальцах тряпку до тех пор, пока они не побелели от пыли.

— Одолжить… — беспомощно повторила миссис Форбс.

Мистер Форбс по-прежнему не сводил с нее глаз. И я слышала, как он прищелкивает языком.

— Предложить, — подсказала Тилли. — Руку.

— Да, верно. Руку. Они пришли предложить руку помощи.

Миссис Форбс развернула пыльную тряпку, и я услышала, как она потихонечку выдыхает.

Мистер Форбс забурчал себе под нос нечто вроде: «А, ну раз так, тогда оно конечно», а затем: «А Сильвия знает, что она здесь?» И миссис Форбс так энергично закивала головой, что крестик на цепочке вокруг шеи затанцевал на ее ключицах.

— Иду отправить письмо, — заявил мистер Форбс. — Некогда мне тут возиться с вами, иначе пропущу вторую выемку. И очень бы хотелось узнать, куда ты дела мои туфли.

Миссис Форбс снова закивала, крестик запрыгал по ключицам, и продолжала кивать, хотя мистер Форбс уже давно скрылся за дверью.

— Учителя всю дорогу вытворяют со мной такое, — заметила Тилли.

— О чем ты, дорогая?

— Швыряются в меня словами до тех пор, пока окончательно не запутают. — Тилли наклонилась, подобрала с ковра крошки от печенья, положила их на тарелку. — От этого всегда чувствуешь себя такой глупой.

— Разве? — спросила миссис Форбс.

— Хотя на самом деле это не так, — заметила Тилли.

Миссис Форбс улыбнулась:

— А тебе нравится ходить в школу, Тилли?

— Да нет. Другие девочки, они не очень-то нас любят. Иногда даже унижают.

— Они вас бьют? — Миссис Форбс прижала ладонь к губам.

— О, нет, они нас не бьют, миссис Форбс.

— Не обязательно бить людей, чтобы унизить их, — добавила я.

Миссис Форбс ухватилась за спинку ближайшего стула и уселась на него.

— Думаю, тут ты права, — сказала она.

Мы уже собирались сказать ей, зачем пришли, но тут в комнату вошел хозяин дома. На нем все еще были шорты, только на этот раз к ним добавилась плоская шапочка и солнечные очки, а в руках он держал письмо. В этот момент он напомнил мне отца. Тот тоже в жару менял брюки на шорты, но в остальном выглядел как всегда.

Мистер Форбс положил письмо на буфет и не сел, а прямо-таки рухнул на диван, отчего легонькую Тилли подбросило вверх. А затем он принялся завязывать шнурки, нервно дергая их, — они так и порхали над пальцами. Я встала, чтобы дать его ногам больше пространства.

— Для начала ты можешь вычеркнуть это из списка, Дороти, — пробурчал он. — В доме и без того есть чем заняться, дел полно.

Он покосился на меня.

— Вы к нам надолго? — спросил он.

— О, нет, мистер Форбс, совсем ненадолго. Сразу уйдем, как только протянем руку помощи.

Он снова взглянул на ноги и что-то проворчал. Я так и не поняла, то ли он одобрял мой ответ, то ли злился на непослушные шнурки.

— Видишь ли, она у меня очень рассеянная. — Он кивком головы в полотняном кепи указал на жену. — Возраст берет свое. Верно, Дороти? — И покрутил пальцем у виска.

Миссис Форбс нервно улыбнулась одним уголком губ.

— Ничего не может удержать в голове дольше пяти минут. — Произнес он эти слова, прикрывая рот рукой, точно хотел прошептать, но голос гремел на всю комнату. — Боюсь, крыша у нее поехала.

Он поднялся, затем наклонился и как-то очень театрально поправил носки. Тилли на всякий случай отодвинулась на самый краешек дивана.

— Иду к почтовому ящику. — Он прошествовал через комнату к холлу. — Буду где-то через тридцать минут. Так что постарайтесь уложиться в то время, пока меня нет.

И не успела я опомниться, как он исчез за дверью.

— Мистер Форбс! — Пришлось крикнуть, чтобы он меня услышал и снова возник на пороге. Он не походил на человека, который привык, чтоб на него повышали голос.

Я протянула ему конверт.

— Вы забыли письмо, — сказала я.

Миссис Форбс выждала, пока за мужем не захлопнется входная дверь, а затем начала смеяться. И мы с Тилли, глядя на нее, тоже засмеялись, и весь остальной мир, казалось, снова ворвался в эту комнату — видно, находился не так уж и далеко.

Пока мы хохотали, я поглядывала то на миссис Форбс, то на девушку на снимке, которая весело улыбалась нам через коридор времени. Все рассмотрела и решила, что сходство между ними неоспоримое.

— Вот уж не думала, что нам придется заняться работой по дому, — сказала Тилли.

Миссис Форбс надела на нас фартуки — они почти до горла доходили — и вышла. Тилли стояла в дальнем конце комнаты и втирала «Брассо» [«Брассо» — средство для чистки и полировки металлоизделий и стеклокерамики.] в фигурку маленького спящего белоснежного вест-хайленд-терьера.