Дом номер четыре, Авеню

5 июля 1976 года

Сегодня понедельник. Первый настоящий день каникул. Лето перекидывало длинный пыльный мост к сентябрю. Я валялась в постели как могла долго, оттягивая момент, когда можно будет сделать первый шаг.

Я слышала родителей в кухне. Звуки такие знакомые — звяканье посуды, хлопанье дверец шкафчиков и дверей, — и я знала, какой звук за каким последует, как в музыкальном произведении. Положив под голову подушку, слушала, смотрела, как ветерок вздувает занавески, наполняет их воздухом, словно паруса. Тем не менее дождя все нет и не предвидится. Приближение дождя можно уловить по запаху, говорил папа, это как запах моря. Но лежа в постели, я улавливала лишь ароматы овсянки для Ремингтона и бекона — они вплывали в комнату с кухни. Интересно, подумала я, можно ли отвертеться от завтрака, снова заснув, но тут же вспомнила, что мне необходимо найти Бога и миссис Кризи, а без завтрака тут не обойтись.

Мама была сегодня какая-то очень тихая. Молчала, когда я вошла в кухню, молчала все то время, пока я ела рисовые хлопья, молчала, когда я ставила миску в раковину. Но весьма странным казался тот факт, что, несмотря на молчание, она все равно оставалась на кухне самым шумным человеком.

Отец сидел в углу и протирал туфли клочком газеты, мама носилась вокруг буфета и шкафчиков. Время от времени он изрекал нечто вполне тривиальное — наверное, желая проверить, получится ли втянуть кого-то в беседу. Он уже пытался поговорить о погоде, но никто не поддержал тему. Он даже заговорил с Ремингтоном, но тот лишь стучал хвостом по линолеуму и казался смущенным.

— Значит, первый день каникул, — сказал отец.

— М-м-м… — Я подошла к холодильнику, сунулась посмотреть, из чего будет сегодня состоять ленч.

— И как же вы с Тилли собираетесь провести лето?

— Мы ищем Бога, — отозвалась я из глубины холодильника.

— Бога? — удивился он. Я слышала, как трется бумага о кожу. — Ну, тогда вам есть чем заняться.

— Это не так уж трудно, как думаешь. Бог, он повсюду.

— Повсюду? — спросил отец. — Лично я не уверен. Такое впечатление, будто он старательно обходит этот городок стороной.

— Ой, только не начинай, Дерек. — Я посмотрела поверх дверцы холодильника и увидела, как мама протирает полотенцем столовые приборы и запихивает их в выдвинутый ящик. — Я ведь уже объяснила тебе, почему не пойду.

— Да я не об этом. Но раз уж ты упомянула…

Я так и застыла у полки йогуртов с черной смородиной и дюжиной яиц от домашних несушек.

— Мне незачем оправдываться. За всю жизнь успеешь находиться по похоронам, и вовсе не обязательно являться на те, где тебе совсем не хочется быть.

— Просто боюсь, что вообще никто не придет. — Отец перестал чистить туфли и теперь разглядывал их. — Я пойду, если получится сорваться с работы. Два часа дня — конечно, не самое удобное время.

— Мамочка Тощего Брайана там будет, — отозвалась мама.

— О, она ходит на все похороны. Единственное, ради чего готова выйти из дома. — Отец сунул щеточку в коробок с ваксой. — Они с сынком друг друга стоят.

— И вообще я знала Энид не слишком хорошо. — Мама поднесла ладони к лицу, и я услышала, как она глубоко и горестно вздохнула. — Ужасно, что она умерла вот так, в одиночестве, но не думаю, что от моего присутствия на похоронах ей станет легче.

А, та женщина с Тутовой улицы. Я становилась просто отличным детективом.

— Ну, как знаешь, — заключил отец, и мама снова погрузилась в молчание.

— Просто не верится, что миссис Форбс нам соврала, — сказала Тилли.

Я созвала экстренное совещание у себя в спальне. Не идеальный вариант, поскольку Тилли легко отвлекалась, но миссис Мортон поехала навестить могилу мужа, и запас шоколадных печений и прочих вкусностей на ее кухонном столе стал временно недоступен.

Конец ознакомительного фрагмента