Филип еще спал, и ей не хотелось покидать его. Кристина даже подумала, не стоит ли ей разбудить Филипа, но тут его глаза медленно раскрылись, а губы изогнулись в улыбке.

— Я думал, что ты уже сочиняешь письмо, - сонно проговорил он. Пальцы его слегка шевельнулись, сжимая ее мягкую округлую грудь.

— Ты так мирно спал, что я не хотела тревожить тебя, - солгала Кристина. - Ты хочешь есть?

— Я хочу только одного - тебя, моя милая, - прошептал Филип, прижимаясь губами к другой груди и посылая огненные стрелы, пронзившие ее тело.

— Я не могу отказать голодающему в еде, - выдохнула она, обнимая Филипа, чувствуя, как он входит в нее.

Позже Эмина окликнула подругу, прося разрешения войти как раз в тот момент, когда Кристина и Филип выходили из спальни. Эмина внесла поднос с завтраком и, заметив освещенное счастьем лицо Кристины, радостно улыбнулась.

— Сегодня будет прекрасный день, - заметила она, ставя поднос на стол.

— Ты права, - удовлетворенно вздохнула девушка и мгновенно покраснела до ушей, заметив насмешливый взгляд Филипа, - ведь она еще не выходила из шатра и не знала, какая погода на улице. - Э-э-э…, как маленький Сайд? - выпалила она, пытаясь скрыть смущение.

— Он здоров, - понимающе улыбнулась Эмина. - Повсюду ходит за отцом как привязанный, а тот рад брать его куда угодно.

— Как хорошо! - отозвалась Кристина, взяв себя в руки. - Именно так и должно быть. Да, я почти дошила бурнус для маленького Сайда. Попозже принесу.

— Ты так добра, Кристина, - с застенчивой улыбкой сказала Эмина. У нее никогда не было такой хорошей подруги, доброй и всегда готовой помочь. Эмина любила Кристину и готова была сделать для нее все на свете.

— Увидимся позже.

За завтраком Филип не сводил глаз с Кристины, и под его взглядом девушка все больше нервничала и смущалась. Когда блюдо опустело, он наконец заговорил:

— Я часто писал Полу перед тем, как вернулся в Англию, поэтому ты найдешь чернила, бумагу и перья в сундуке. Пойду скажу Саади, чтобы собирался в дорогу, и сразу же вернусь.

Как только Филип покинул шатер, Кристина поспешила в спальню. Какое счастье - наконец-то она сможет сообщить Джону, что с ней все в порядке.

Отыскав коробку с письменными принадлежностями, она вернулась в большую комнату, уселась за стол и начала писать:

"Моему возлюбленному брату.
Прости меня, Джон, за то, что не написала тебе раньше, но я смогла сделать это только сейчас. Рада сообщить, что я совершенно здорова телом и духом и по-настоящему счастлива.
Ты, возможно, думал, что я погибла, поскольку уже прошло три месяца. Мне очень жаль, если я причинила тебе боль, но я хотела, чтобы ты так думал. Сначала я просто не знала, что станется со мной, поэтому для всех было лучше считать меня мертвой, но теперь все изменилось. Не думай плохо обо мне, когда узнаешь, что я живу с мужчиной. Не хочу пока называть его имя, потому что это не имеет значения. Главное то, что я люблю его и хочу с ним остаться. Мы не женаты, но это тоже не важно. Пока я сознаю, что он хочет меня, что нужна ему, я счастлива.
Человек, которого я люблю, - тот самый, который похитил меня, и сначала я его ненавидела. Но жизнь с ним, день за днем, постепенно превратила ненависть в любовь. Я не сознавала этого, пока две недели назад едва его не потеряла. Но с тех пор я поняла, что хочу остаться с ним навсегда. Не знаю, любит он меня или нет, но молю Бога, чтобы со временем он ответил на мою любовь.
Возможно, когда-нибудь он женится на мне, но даже если нет, я останусь с ним, пока он не скажет, что больше не хочет меня. Я сообщила бы тебе, где нахожусь, но он не желает этого. Сердцем я чувствую, что когда-нибудь снова увижу тебя, Джон, а до того, прошу, не тревожься за меня. Я счастлива и ни в чем не нуждаюсь.
И еще умоляю тебя не судить меня слишком строго, потому что я не могу побороть мое чувство к этому человеку. Пожалуйста, пойми это и прости, если я причинила тебе боль. Ты знаешь, я никогда не сделала бы этого намеренно. Он хотел меня и взял - таковы законы этой земли, но сейчас я люблю и хочу его больше всего на свете. Пойми это ради меня.
С любовью и нежностью,
Крисси”.

Кристина запечатала письмо и откинулась на спинку дивана. Она написала все, что думала, но нельзя, чтобы Филип увидел это письмо!

Девушка уже собралась идти на поиски Саади, когда в шатре появился Филип.

— Если ты закончила письмо, милая, я отдам его Саади. Он уже готов к отъезду.

— Нет, - чуть быстрее, чем следовало, возразила девушка. - Я сама отдам.

Филип, прищурясь, взглянул на нее:

— Ты ведь не сообщила брату, где находишься?

— Ты же просил не делать этого! Даю слово! Если ты не поверишь мне сейчас, значит, не поверишь никогда!

— Хорошо. Отдай письмо сама, - кивнул Филип и отодвинул прикрывающие вход занавеси.

Саади уже сидел на лошади. Вручив ему письмо, Кристина прошептала:

— Поезжай с Богом!

Саади смущенно улыбнулся, глядя на девушку полными восхищения глазами, и, сжав коленями бока коня, поехал по склону холма. Кристина глядела вслед всаднику, пока тот не исчез из виду, а потом повернулась к Филипу, стоявшему рядом, и нервно сжала его пальцы:

— Спасибо тебе, Филип, еще раз спасибо. Теперь, когда Джон узнает, что я жива, мне стало гораздо легче.

— Неужели я не заслужил еще один поцелуй, милая?

— Заслужил, - шепнула Кристина и, обняв Филипа, притянула его губы к своим.

Глава 20

Кристина свернулась калачиком на диване, рассеянно глядя на выщербленную глиняную пиалу с чаем, которую держала в руках, и отчаянно пытаясь вспомнить, что сказал Филип утром, перед отъездом. Было слишком рано, и Кристина накануне так устала, что не смогла проснуться по-настоящему.

Филип упомянул, что собирается подписать договор с шейхом Ямейдом Альхаббалом относительно водоемов, принадлежавших обоим племенам. Он, кажется, хотел устроить праздник для обоих племен в честь их долгой дружбы и сказал, что вернется лишь поздно ночью или даже на следующее утро.

Все это было настолько неопределенно, что Кристина даже сомневалась: может, она не так расслышала или вообще все это ей приснилось. Но в таком случае, где же Филип? Когда она окончательно проснулась, в постели его не было. Позже Эмина сообщила, что видела, как Филип очень рано потолковал о чем-то с Рашидом у загона, а потом вскочил на коня и ускакал.

Кристина неожиданно почувствовала себя ужасно одинокой. Раньше Филип никогда не уезжал так надолго, и разлучались они, только когда Кристину увезли в лагерь Али Хейяза. Еще утро не прошло, а она уже соскучилась по нему. Что, спрашивается, ей теперь делать целый день? Может, среди книг, которые дал ей Филип, еще осталась одна непрочитанная?

Кристина подошла к поставцу, где хранила книги, и начала перелистывать страницы, но прежде чем она успела выбрать что-то, у входа послышался голос Рашида, просившего разрешения войти.

Кристина поспешно выпрямилась, одернула юбку и улыбнулась, обрадованная, что есть с кем поговорить, хотя бы и недолго. Но улыбка исчезла с ее губ при виде мрачного лица араба.

— Что, Рашид? Что случилось? - поспешно спросила она.

— Я должен передать тебе кое-что, Кристина. Это от Абу.

Подбежав к Рашиду, она взяла протянутый листок бумаги и долго смотрела на него, боясь развернуть. Почему у Рашида такой странный вид и почему Филип оставил ей записку? Нет, она просто трусливая дурочка. Это, должно быть, какой-то сюрприз или извинение за то, что Филип покинул ее так рано, когда Кристина еще спала.

Все еще стискивая записку обеими руками, девушка подошла к дивану, опустилась на него и, медленно развернув листок, начала читать:

"Кристина! Я попросил Рашида отвезти тебя к брату. Не думал, что так случится, но пламя погасло, и нет смысла вновь пытаться зажечь его. Я даю тебе свободу, то, чего ты всегда хотела. И желаю, чтобы ты покинула лагерь до моего возвращения. Так будет лучше.
Филип”.

Кристина медленно покачала головой, не в силах поверить тому, что прочитала. Нет…, это не правда. Это какая-то жестокая шутка! Но тогда почему ей так тошно?

Она не сознавала, что по ее щекам льются слезы, и ощущала лишь удушливый комок в горле и сжавшееся болью сердце. Похолодевшими неловкими пальцами она смяла записку и судорожно стиснула ее в кулаке.

— О Боже милостивый, почему…, почему он сделал это именно сейчас? - хрипло пробормотала она.

Слезы струились безостановочно, падая на грудь, ногти безжалостно впивались в ладонь, прятавшую письмо, которое так внезапно разрушило ее жизнь. Но Кристина ничего не чувствовала, кроме разрывавшей душу тоски.

Рашид подошел к ней и осторожно положил руку ей на плечо:

— Кристина, мы должны ехать.

— Что? - Девушка взглянула на него, словно не узнавая. Но постепенно глаза ее прояснились, и Кристина почувствовала неудержимый гнев на Филипа. Как он посмел так холодно и жестоко избавиться от нее, словно от надоевшей вещи?

— Нет! - горячо запротестовала она. - Я и с места не сдвинусь! Не позволю, чтобы меня выбросили, как старую тряпку! Я останусь и поговорю с ним! Пусть сам скажет, что не желает больше видеть меня. Он так легко не отделается!

Рашид удивленно взглянул на девушку:

— Но я думал, что ты хочешь вернуться к брату! Сама ведь говорила, что между тобой и Абу не все ладно.

— Но это было давно. С тех пор все изменилось, Рашид. Я люблю его.

— Но ты не сказала ему об этом?

— Нет, - прошептала она. - Как я могла, когда не знала, каковы его чувства? Зато теперь знаю.

— Мне жаль, Кристина, но ты не можешь оставаться здесь. Абу приказал увезти тебя до его возвращения.

— Мне все равно. Никуда я не еду. Пусть скажет в лицо, что не хочет меня.

Во взгляде Рашида появилось отчаяние.

— Кристина, мы должны ехать! Я не хотел говорить, но ты меня вынудила. Он собирается отделаться от тебя, чтобы жениться на Нуре.

— Он сам сказал тебе это?

— Да, - тихо подтвердил Рашид, опустив глаза.

— Когда?

— Сегодня утром, перед отъездом. Но он и раньше упоминал об этом. Все давно знали, что он так или иначе женится на Нуре. А теперь надо торопиться. Я помогу тебе собрать вещи.

Да, не было смысла оставаться и терпеть напрасные муки. Кристина прошла в спальню и остановилась, в последний раз оглядывая комнату, где Провела столько счастливых ночей. Почему так должно было случиться, почему она влюбилась в Филипа? Если бы она продолжала ненавидеть его, сейчас она бы ликовала. Но вместо этого Кристина чувствовала себя так, словно ее жизнь кончена.

Но тут она вспомнила, что не сможет пересечь пустыню в таком костюме. Подойдя к сундуку с одеждой, она вынула бурнус и куфью из черного бархата и быстро оделась. Больше Кристина ничего не возьмет - даже украшенный рубинами гребень. Она вспомнила, как была удивлена, получив его от Филипа в подарок на Рождество.

Швырнув гребень на кровать, Кристина пожала плечами. Она не желает ничего, что напоминало бы о нем. Но, заметив подаренное Рашидом зеркальце, Кристина подумала об Эмине и, взяв его, вышла из спальни.

— Кристина, нужно собрать вещи.

— Нет, Рашид, я не возьму даже нитки из того, что дал мне Филип. Хочу только попрощаться с Эминой и дать ей это, - ответила Кристина, показывая ему зеркальце. - Не желаю, чтобы мне что-то напоминало об этом месте. Но Эмина была мне хорошей подругой, и я должна оставить ей подарок на память. Ты ведь понимаешь, правда?

— Понимаю.

Оглядев еще раз большую комнату, Кристина поспешно вышла и, остановившись перед шатром Эмины, окликнула подругу. Через секунду у входа появилась Эмина, и Кристина снова заплакала.

— Что случилось? - спросила Эмина, подбегая к подруге. Кристина вложила ей в руку зеркало.

— Я хочу подарить тебе это. Помни, я любила тебя как сестру. Я уезжаю и пришла попрощаться.

— Но куда ты едешь? Ты скоро вернешься? - спросила Эмина, хотя уже поняла, что никогда больше не увидит подругу.

— Я возвращаюсь к брату. Навсегда. Но мне будет не хватать тебя, Эмина. Ты была мне истинным другом.

— Но почему, Кристина?

— Не имеет значения. Больше я не могу здесь оставаться. Попрощайся за меня с Саидом и его братьями и скажи, что я желаю им всего хорошего. И поцелуй малышей. Я бы сама поцеловала их, но боюсь, что расплачусь еще сильнее и не смогу остановиться. - Слабо улыбнувшись, она обняла Эмину. - Я часто буду думать о тебе. Прощай.

Кристина побежала к загону, где Рашид уже держал лошадей под уздцы. Он помог ей взобраться на Рейвна, и они вместе выехали из лагеря. Немного спустившись по крутому холму, Кристина остановилась, оглянулась и сквозь слезы увидела Эмину, стоявшую на вершине и махавшую рукой с зажатым в ней зеркальцем.

В последний раз взглянув на подругу, Кристина вонзила каблуки в бока жеребца и с убийственной скоростью помчалась вниз. Рашид что-то кричал ей вслед, но Кристина не останавливалась. Она хотела умереть. Она чувствовала, что потеряла все, ради чего стоит жить. Если она сейчас свалится с лошади и погибнет, Филипа, возможно, до конца дней будут терзать угрызения совести. Но стоит ли давать ему понять, что она не смогла жить без него? Не вина Филипа, что он больше не хочет ее. А вот она по-прежнему любит его. И надеется, что он будет счастлив с Нурой, если именно она ему нужна.

Кристина сделала движение коленями, и Рейвн пошел ровной рысью. Она еще успеет придумать другой способ покончить с собой. Вспомнив о Марджане и о том, как та убила себя из-за Ясира, Кристина лишь теперь по-настоящему поняла тоску и муки, которые женщина терпит из-за неразделенной любви.

Жара становилась все сильнее, но Кристина ничего не замечала и не чувствовала - страдания слишком терзали сердце. Почему, почему это случилось с ней?

Наступила и прошла ночь, солнце снова встало, но Кристина так и не обрела покоя. Вопросы, бесчисленные вопросы убивали ее. Кристина напрасно ломала голову, чтобы отыскать ответы, - их не было. В чем причина? Отчего он больше не хочет ее? Она все та же, какой была четыре месяца назад. Ее внешность ничуть не изменилась - изменились лишь ее чувства к нему. Почему же Филип так поступил с ней? Из-за того, что она наконец отдалась ему по доброй воле? Может быть, он выгнал ее потому, что она больше не представляла для него недостижимой цели? Но это несправедливо…, и кроме того, если бы причина была в этом, Филип избавился бы от нее еще месяц назад.

Но этот последний месяц был таким прекрасным, и ничто, ничто не омрачало его. Филип казался таким же довольным и счастливым, как и она сама, он стал проводить с ней больше времени. Они каждый день ездили вместе верхом. Он рассказывал о прошлом, казался таким открытым и искренним, ничего не утаивал. Так почему же она сейчас здесь? Откуда такая перемена в Филипе? Почему? Почему?

Вопросы не давали ей заснуть. Когда они отдыхали, переживая дневной зной, Кристина лежала с открытыми глазами и все думала и думала, но не находила ответа. Она машинально ела хлеб и пила воду, которые давал ей Рашид, но ее голова разрывалась от неотвязных мыслей. Она снова и снова перебирала в памяти все случившееся, отчаянно пытаясь найти разгадку. Но снова наступали сумерки, и нужно было ехать дальше.

Глава 21

— Черт возьми, опять эта духота! - раздраженно думал Джон Уэйкфилд, садясь за письменный стол, чтобы просмотреть утреннюю почту. Стояла зима, и погода была не такой жаркой, как в то время, когда он впервые оказался в этой мерзкой стране, но всю последнюю неделю невыносимо парило, хотя не выпало ни капли дождя. Проклятый климат до смерти осточертел Джону.

И к тому же не дает покоя желание поскорее увидеться сегодня вечером с Карин Хендрикс. Милая, прелестная Карин. Джон возблагодарил свою счастливую звезду за то, что позволил Уильяму Досону вытащить его в оперный театр на прошлой неделе. Иначе он не познакомился бы с Карин.

Ледяной озноб прошиб Джона при мысли о том, в каком аду он существовал первые три месяца своего пребывания в Египте. Но все изменилось с тех пор, как пришло письмо от Крисси, - и удача вновь улыбнулась ему.

Громкий стук прервал его раздумья.

— Кто там? - рявкнул он.

Дверь распахнулась, и в душную клетушку, служившую ему кабинетом, вошел сержант Таунсон, представительный мужчина, почти вдвое старше Джона, с ярко-рыжими курчавыми волосами и такими же усами.

— Там, на улице, араб. Хочет увидеть вас. Говорит, дело чрезвычайной важности.

— Они всегда так говорят, сержант. Насколько я понимаю, мы здесь для того, чтобы поддерживать мир и порядок, но неужели эти люди не могут обращаться со своими дурацкими сварами к кому-нибудь другому?

— Вы правы, сэр. Чертовы дикари не понимают, что мы здесь лишь затем, чтобы лягушатники держались подальше. Мне впустить его?

— По-видимому, придется, сержант. Дьявол…, как же я буду рад, когда смогу убраться из этой страны.

— Вы читаете мои мысли, сэр, - согласился Таунсон и неторопливо вышел.

Через мгновение, услышав тихий скрип закрывшейся двери, Джон поднял глаза и увидел шагавшего к его столу необычайно высокого араба. Джон еще не встречал туземцев такого роста.

— Вы Джон Уэйкфилд? - спросил молодой человек, гордо глядя на хозяина кабинета.

— Лейтенант Уэйкфилд, - поправил Джон. - Могу я узнать ваше имя?

— Оно не имеет значения. Я пришел получить награду, обещанную за возвращение вашей сестры.

Еще один, уныло подумал Джон. Сколько их, охочих до денег мерзавцев и воров, уже прошло перед его глазами! Он потерял счет людям, надеявшимся разбогатеть без особых трудов, но все они смущались и несли чушь, стоило ему объяснить, что, прежде чем платить, он должен проверить достоверность сообщенных ими сведений. Он уже не раз отправлялся в бессмысленные экспедиции по городу и пустыне, но всегда возвращался ни с чем.

Даже прочитав письмо Крисси, переданное поспешно исчезнувшим молодым туземцем, он не оставил своих поисков. Хотя она и писала, что счастлива, Джон считал своим долгом убедиться в этом лично. В конце концов, возможно, все это ложь, и Кристину просто вынудили написать письмо. Заветным желанием Джона было отыскать человека, который похитил Кристину и вместо того, чтобы жениться на ней, сделал ее своей любовницей. Уж Джон смог бы заставить негодяя повести сестру под венец!

— Разве вы не хотите вернуть свою сестру?

— Прошу прощения, - извинился Джон. - Я задумался. Вы знаете, где находится моя сестра?

— Да.

Этот араб вел себя по-другому. Не колебался, не отводил глаз, как остальные. Джон почувствовал слабый проблеск надежды.

— Откуда мне знать, что вы говорите правду? Меня слишком часто обманывали.

— Могу я задать вопрос?

— Конечно.

— Откуда мне знать, что вы отдадите мне деньги, после того как я отведу вас к вашей сестре?

— Хороший вопрос, - мрачно кивнул Джон и, открыв нижний ящик стола, вынул оттуда небольшой тяжелый мешочек.

— Это золото лежит здесь с того дня, как похитили мою сестру. Можете пересчитать, если хотите. Вы получите все, что я обещал, если говорите правду. Деньги мне не дороги. Я хочу только одного - вновь увидеть Кристину. - Джон помолчал, изучая лицо молодого араба:

— Скажите, откуда вы знаете, где моя сестра?

— Она жила в моем лагере.

Джон так быстро вскочил, что уронил стул.

— Вы - тот человек, который увез ее?

— Нет, - просто ответил араб, не отступая под свирепым взглядом синих глаз.

Поняв, что нет причины впадать в ярость, Джон немного успокоился.

— Далеко ли до вашего лагеря?

— Нам не придется никуда ехать.

— Но тогда…

— Ваша сестра здесь.

— Здесь?!

— Мы ехали много дней. Она уснула прямо на коне. Вы можете увидеть ее из окна.