Глава 23

— Джон, могу я поговорить с тобой перед уходом? - спросила Кристина. Она сидела в гостиной, допивая чашку чаю - третью за утро.

— Но, Кристина, я ужасно занят. Нужно отвезти эти бумаги полковнику до того, как он соберет офицеров на совет, - ответил Джон.

— Прости, но мне необходимо сказать тебе кое-что прямо сейчас. Я ждала тебя вчера, но ты пришел слишком поздно.

— Хорошо, - вздохнул Джон и, усевшись напротив сестры, налил чаю и себе. - Итак, что случилось?

— Вчера на рынке я услышала, что через четыре дня в Англию отправляется корабль. Я собираюсь отплыть на нем.

— Но почему, Крисси? Понимаю, ты хочешь оказаться подальше от этой страны как можно скорее, но нельзя ли подождать еще пять месяцев, пока мы не сможем отплыть вместе?

— Нельзя, к сожалению.

— Но что за спешка? Весь последний месяц ты казалась такой счастливой: ни слез, ни грустного лица, словом, совершенно изменилась с того дня, как вновь стала выезжать. Тебе понравилось ходить на рынок, встречаться с новыми людьми, почему же ты не можешь побыть со мной еще каких-то пять месяцев?

— Поверь, на это есть очень веская причина. Если я останусь еще на пять месяцев…, возможно, придется пробыть здесь еще дольше. Нельзя же… - Кристина помедлила. - Я не рискну взять своего малыша в морское путешествие сразу после того, как он родится.

У Джона был такой вид, словно она ударила его. Кристина поспешно отвернулась, чтобы не видеть его потрясенного лица, чувствуя, однако, огромное облегчение оттого, что наконец призналась ему во всем.

— Ребенок, - прошептал он, качая головой. - У тебя будет ребенок.

— Да, Джон, через пять месяцев, - гордо сказала Кристина.

— Но почему ты не сказала мне раньше?

— Я сама не знала до последнего месяца, да и потом еще сомневалась.

— Но как же ты могла не знать о таком?! - удивился Джон.

— Я была слишком расстроена, слишком занята мыслями, которые терзали мой мозг, чтобы понять то, что происходило с моим телом.

— Именно поэтому ты выглядела такой счастливой весь последний месяц? Из-за ребенка?

— О да! Теперь мне есть ради чего жить!

— Значит, ты хочешь сохранить его и растить сама?

— Конечно! Как у тебя язык повернулся задать мне подобный вопрос? Этот ребенок мой. Он зачат в любви. Я никогда с ним не расстанусь.

— И все опять сводится к этому…, этому человеку! Ты хочешь ребенка, потому что это его ребенок! И все же ты собираешься уехать, ничего ему не сообщив? Может быть, теперь он женится на тебе! - сердито бросил Джон.

— Если бы я полагала, что он на мне женится, я немедленно отправилась бы к нему. Но этого никогда не будет. Он уже женат на Нуре. И наверняка не хочет этого ребенка. Зато его хочу я. И желаю родить его дома, в Англии. Раз мне все равно надо скорее уезжать, значит, вполне подойдет и этот корабль. Четыре дня или неделя - какая разница?

— Но ты представляешь, что скажут люди? Ты не замужем, Крисси. Твой ребенок будет незаконнорожденным.

— Знаю. Я часто думала об этом, но ничего не поделаешь. По крайней мере он будет богат. Но если ты боишься сплетен, я не останусь дома. Я могу жить со своим сыном и в другом месте.

— Крисси, я не это имел в виду. Ты ведь знаешь, я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось. Я думал лишь о твоих чувствах. Ведь ты была так расстроена теми гадостями, которые тебе наговорили офицерские жены.

— Тогда я ощущала себя несчастной и никому не нужной. И считала, что ни один мужчина никогда не захочет меня. Но теперь я счастлива. И что бы ни говорили люди, меня это не может задеть. Пусть я никогда не выйду замуж - мне это все равно. Я хочу только одного - остаться со своим ребенком…, и своими воспоминаниями.

— Самое главное - это твое счастье, - кивнул Джон. Он все еще пытался осознать тот факт, что Кристине предстоит стать незамужней матерью. Он знал, какой сильный характер у его сестры, и очень хотел верить, что отныне в самом деле никто и ничто не сможет больше причинить ей боль.

— У твоего ребенка не будет отца, зато будет дядя. Я помогу тебе вырастить его, Крисси.

— Спасибо, Джон! - воскликнула Кристина и, зайдя за спинку стула, на котором сидел ее брат, обняла его за шею.

— Ты так добр ко мне, и я очень тебя люблю.

— Но мне не нравится, что ты поплывешь одна. Это нехорошо!

— Вечно ты беспокоишься по пустякам! Уверена, что в моем состоянии никто не захочет ко мне приставать! Посмотри, живот уже выпирает, - сказала Кристина, становясь боком. - А к тому времени, когда я доберусь до Лондона, я стану огромной, как корова. Я возьму с собой ворох тканей и ниток и все путешествие не выйду из каюты - стану проводить время за шитьем одежды для ребенка. А когда корабль пришвартуется в Лондоне, найму экипаж, который довезет меня прямо до Уэйкфилд-Мэнор. Так что, сам видишь, тревожиться не о чем.

— Но по крайней мере позволь мне написать Говарду Йетсу. Он может встретить тебя и проводить до дома.

— Нет времени, Джон. Мой корабль отплывает раньше других. Твое письмо прибудет одновременно со мной. К тому же Говард и Кэтрин, возможно, будут настаивать, чтобы я осталась у них, а мне хочется как можно скорее оказаться дома. Нужно еще успеть переделать в детскую ту маленькую комнату для гостей, что рядом с моей спальней, переклеить обои, врезать смежную дверь и…

— Подожди минуту, Крисси! - перебил Джон. - Ты слишком торопишься! Чем плоха наша старая детская? Мы там выросли.

— Джон, но ведь она слишком далеко от моей комнаты! Я хочу сама заботиться о малыше! Быть его матерью, няней, кормилицей! Ведь у меня нет мужа, которому нужно уделять время. Все, что у меня осталось, - это мой ребенок, и я посвящу ему жизнь.

— Вижу, ты все уже успела обдумать, - кивнул Джон, пораженный тем, как решительно и мудро ведет себя Кристина, какой спокойной и независимой стала его младшая сестра.

— Что ж, если ты хочешь, чтобы малыш жил в соседней комнате, значит, так оно и будет. Но Джонси не понравится, что ты собираешься ухаживать за ним сама, без нее.

— Джонси поймет, когда узнает все. И мне все равно понадобится ее помощь.

— А Томми ты тоже все расскажешь? Кристина удивилась: все это время она и не вспоминала о Томми.

— Нет…, только самое необходимое.

— Знаешь, он будет вне себя. Томми ведь собирался жениться на тебе.

— Да. Но я всегда любила его только как брата. Томми рано или поздно смирится. К тому же он, вероятно, уже успел найти себе другую девушку.

Джон с сомнением покачал головой. Перед их отъездом в Лондон Томми буквально припер его к стене и объявил, что любит Крисси и не будет счастлив ни с одной женщиной, кроме нее.

— Ты ведь сама не веришь в это, верно, Крисси? Этот парень любит тебя, и, думаю, можно с уверенностью сказать, захочет жениться, несмотря на ребенка.

— Но я сомневаюсь, что вышла бы за него, даже если бы не встретила Абу. Он - единственный, кого я люблю и буду любить. И пусть Абу потерян для меня, но у меня родится его ребенок, и это самое главное. Я не хочу причинять боль Томми, но не смогу стать его женой.

— Что ж, возможно, позже ты передумаешь. Ну а теперь мне пора, сестренка. Представляю, какая буря разразится в кабинете полковника! Надеюсь только, что он поймет и даст мне отпуск, чтобы проводить тебя до Александрии.

— Я уверена, что так и будет, Джон. Если же нет, придется поговорить с миссис Бигли.

— Да, тогда бедняге полковнику плохо придется, - засмеялся Джон и, встав, нежно поцеловал Кристину в щеку.

— Попытаюсь вернуться сегодня пораньше, и тогда мы сможем поговорить подольше.

Как только Джон ушел, Кристина направилась в спальню, чтобы решить, что необходимо купить для путешествия. Порывшись в вещах, она решила, что весь ее гардероб поместится в два сундука, но придется купить еще и третий, для детской одежды. И тут девушка неожиданно поняла, что все ее приталенные платья через две недели станут слишком тесны.

Кристина невольно рассмеялась. Подумать только, она совсем забыла! Теперь придется купить побольше тканей, чтобы сшить одежду не только для малыша, но и для нее самой, так что ей понадобится не один дополнительный сундук, а два.

— Да, Кристина, в этом путешествии у тебя будет дел по горло! - воскликнула она вслух.

Глава 24

Кристина стояла на палубе, держась за веерное ограждение борта. Теплый свежий ветерок овевал лицо и играл с ее свободным платьем. Поглядев на свой выпирающий живот и почувствовав сильный толчок ребенка, она улыбнулась. Последний месяц малыш ворочался и брыкался все энергичнее, и Кристина была вне себя от восторга.

Она стояла у поручней вот уже больше часа. Ноги ужасно болели, но Кристина не испытывала желания возвращаться в душную каюту - ведь впереди наконец показалось побережье Англии.

Путешествие прошло так быстро и она всю дорогу была так занята, что ей казалось, будто она лишь вчера попрощалась с Джоном. Расставаясь с братом, Кристина немного поплакала и напомнила ему, что через пять месяцев он тоже сядет на корабль, идущий к родным берегам. Она обняла и поцеловала Карин, приехавшую с Джоном, чтобы проводить подругу.

— Береги себя и малыша, - пробормотала Карин и тоже заплакала.

И вот теперь Кристина стояла на палубе, наслаждаясь прохладой летнего утра. Пассажиры столпились у поручней, счастливые, что путешествие наконец подходит к концу.

Кристина, незаметно погладив себя по животу, прошептала тихо, чтобы никто не услышал:

— Мы скоро будем дома, маленький Филип, очень скоро.

***

Она без труда нашла кучера, согласившегося отвезти ее в Уэйкфилд-Мэнор. Они ехали медленно и остановились на ночь в уютной гостинице. По дороге из Лондона в Холстед Кристина не могла наглядеться на прекрасные английские пейзажи. Сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз видела такую свежую зеленую растительность! Они проезжали величественные леса и луга, заросшие полевыми цветами всех оттенков, фермы, окруженные полями, в которых зрела пшеница, очаровательные маленькие деревушки. Да, это сельская, настоящая Англия! Как Кристина любила ее!

На следующий день, к вечеру, экипаж наконец остановился у ворот Уэйкфилд-Мэнор. Факелы, зажженные по обе стороны огромных двойных дверей, отбрасывали гостеприимный свет на подъездную аллею. Кристина распахнула дверцу экипажа, не желая ждать ни секунды.

— Постойте, мадам! - в ужасе завопил кучер, спрыгивая с высокого сиденья, и, подбежав, помог Кристине спуститься.

— Вы должны думать о маленьком.

— Простите, но я так давно не была дома! Кроме того, я вполне могу сойти сама!

— Может быть, но…

Двери широко раскрылись, и на пороге появился Дики Джонсон.

— Кто вы такие и почему явились так поздно? - с подозрением осведомился он. Кристина подняла голову, и Дики ошеломленно прищурился:

— Это вы, мисс Крисси? Вправду вы?

Засмеявшись, Кристина обняла старика.

— Я, Дики. Наконец-то я дома!

— Как хорошо снова вас видеть, мисс Крисси! А мастер Джон? Тоже вернулся?

— Нет, он приедет только через несколько месяцев. Но я хотела добраться до дому пораньше, чтобы родить сына здесь.

— Сына?! Да, вы кажетесь немного отяжелевшей под этим плащом.

— Кто там. Дики? - крикнула Джонси, стоя в дверях.

— Мисс Кристина. Она приехала раньше, чем ожидалось. И к тому же совсем одна! - неодобрительно заметил он.

— Дитя мое! - охнула Джонси, сбегая по ступенькам, и через мгновение Кристина очутилась в ее объятиях. Но старушка тут же отступила, изумленно подняв брови. - У моей детки будет скоро собственный ребенок! О Боже, как я ждала этого дня! Но почему ты не написала обо всем старой нянюшке?

— А ты сумела бы прочесть мое письмо? - поддразнила Кристина.

— Нет, но нашла бы кого-нибудь, кто бы мне его прочел. Входи же, дорогая! Ты должна кое-что мне объяснить, а это всего лучше сделать за чашечкой "Чаю, - объявила Джонси, оглядываясь через плечо на Дики. - Внеси вещи мисс Кристины и отведи кучера на кухню, чтобы он мог поесть, прежде чем отправится в обратный путь.

Оказавшись в ярко освещенной прихожей, Кристина выслушала радостные приветствия остальных слуг. Но Джонси скоро разослала их с поручениями принести чай, приготовить ужин, нагреть воду для ванны и разложить вещи. Кристина, покачав головой, рассмеялась:

— Ты ничуть не изменилась, Джонси! Разве что немного седых волос прибавилось, а в остальном совершенно такая же.

— Ну да, а что касается седых волос - это из-за тебя: носишься по всему свету со своим братцем! Подумать только, отправиться к этим богомерзким язычникам! Меня чуть удар не хватил, когда мастер Джон послал за вашими вещами! А уж потом…, стыд-то какой, ни единого слова от вас! Больше года прошло, - ворчливо жаловалась Джонси.

— Прости, что не писала, Джонси. Но ты все поймешь после того, как я объясню, что случилось.

— Надеюсь, причина, по которой ты расстроила свою старую няньку, была достаточно важной! Но я-то хороша! Держу тебя на ногах, в прихожей, в твоем-то состоянии! Проходи и садись поскорее, - велела Джонси, проводя Кристину в гостиную.

Не успела Кристина снять ротонду и шляпку, как широко распахнутые карие глаза Джонси немедленно уставились на ее живот.

— Что это только нашло на мастера Джона?! Отпустить тебя одну в такую даль! И где же, спрашивается, твой муженек…, только не говори, что он тоже должен был остаться у этих дикарей! - допрашивала Джонси, усаживая Кристину в кресло, обитое золотой парчой.

Кристина, откинувшись на спинку, тяжело вздохнула:

— Джон согласился, что мне лучше родить дома, иначе пришлось бы остаться в Египте, пока малыш достаточно подрастет, чтобы вынести путешествие. А что касается мужа…, у меня его нет. И никогда…

— О, мое бедное дитя! Твой ребенок еще не появился на свет, а ты уже вдова!

— Нет, Джонси, ты не дала мне докончить. У меня нет мужа, потому что я не выходила замуж.

— Не выходила?! О Боже! - заплакала Джонси. - Подумать только, в твоем животе растет незаконный ребенок, а ты…, сколько же тебе пришлось вынести! Как мог мастер Джон позволить такому случиться? А тот негодяй, который сотворил с тобой это…, пусть тысяча дьяволов…

— Нет! - вскрикнула Кристина. - Не смей проклинать его! Никогда, слышишь? Я люблю отца моего малыша и всегда буду любить! Я буду растить своего сына и любить его! Кроме него, у меня никого не осталось! Пусть он незаконный, мне все равно!

— Но, мисс Крисси…, я не понимаю! Почему вы не поженились? Этот человек мертв?

Кристина поняла, что вряд ли сможет скоро добраться до постели, и, постаравшись устроиться в кресле поудобнее, начала рассказывать Джонси обо всем, включая и те подробности, что утаила от Джона: о том, как впервые увидела Филипа на балу в Лондоне, каким образом узнала о ребенке и почему решила вернуться домой.

Джонси снова заплакала и обняла Кристину:

— О, детка, сколько же тебе пришлось страдать! Будь я с тобой, наверняка помогла бы все это вынести! И что бы ты ни говорила, Филип Кэкстон - негодяй, подумать только, так бессердечно избавиться от тебя!

— Нет, Джонси, у Филипа были свои причины, пусть и эгоистичные, но я больше не виню его! Надеюсь, что он счастлив с Нурой, потому что я счастлива со своим ребенком, - вздохнула Кристина.

— Может быть, но все равно, как грустно полюбить и почти сразу же потерять любимого. Мне очень жаль, дорогая, честное слово, жаль. Ну а теперь нужно уложить тебя в постель. Ты почти засыпаешь. Позор на мою голову за то, что продержала тебя на ногах столько времени! Но завтра ты сможешь спать хоть до полудня, я прикажу слугам тебя не беспокоить.

Отведя Кристину наверх, Джонси помогла ей снять дорожный костюм и надеть свободную ночную сорочку. Вода в большой ванне, стоявшей перед камином, давно остыла, но Кристина все равно слишком устала, чтобы мыться. Пока Джонси убирала вещи, она оглядывала свою старую спальню. Кристина любила эту комнату, особенно ей нравился темно-синий цвет штор, обивки и обоев.

О, как хорошо снова оказаться дома, среди любимых, привычных вещей и людей, рядом с которыми выросла!

Кристина легла в постель, укрылась и к тому времени, когда Джонси, поцеловав ее в лоб, тихо вышла, уже крепко спала.

Глава 25

Тяжелые шторы синего бархата не пропускали ярких солнечных лучей. Но где-то в доме хлопнула дверь. Покрасневшие глаза Кристины мгновенно приоткрылись, но она слишком измучилась, чтобы даже помыслить о расставании с мягкой постелью, и, повернувшись на другой бок, продолжала мирно спать.

Но через несколько минут рассерженные крики вновь вырвали Кристину из сладкой дремоты.

— Где она, черт возьми?!

Кристина медленно приподнялась на локтях.

— Но, мастер Томми, не можете же вы ворваться в ее спальню? Это неприлично! Говорю же вам, мисс Крисси спит!

Кристина узнала неодобрительное ворчание Джонси.

— Побойся Бога, женщина! Уже полдень! Либо ты войдешь и разбудишь ее, либо это сделаю я, - пригрозил Томми Хантингтон.

— Ничего подобного, мастер Томми! Моя детка устала. Она вернулась очень поздно прошлой ночью и нуждается в отдыхе.

— Ах вот оно что! Но почему мне не сообщили о ее приезде? Я случайно узнал об этом от своих слуг!

— Да успокойтесь же, мастер Томми! Мы не знали, что мисс Кристина возвращается, пока карета не остановилась перед домом! Я собиралась прислать к вам лакея, как только она проснется. А теперь пойдемте-ка отсюда. Я пришлю к вам кого-нибудь, когда она проснется.

— В этом нет нужды. Я никуда не еду. Подожду внизу, пока она не встанет, но лучше ей поторопиться, черт возьми, иначе меня никто не остановит!

Томми ринулся вниз по лестнице. Дверь спальни Кристины тихо открылась, и показалась голова Джон-си, Увидев, что Кристина сидит в постели, она вошла в комнату.

— Ах, детка, жаль, что я тебя разбудила. Мастер Томми иногда бывает ужасно упрямым!

— Ничего, Джонси. Так или иначе, пора вставать, - ответила Кристина. - Я хочу принять ванну, а уже потом сойду вниз и постараюсь достойно встретить его.

— Представляю, что будет с мастером Томми, когда он тебя увидит! Ну что ж, пойду передам, что ты скоро спустишься в столовую. За завтраком ты сможешь все ему рассказать - и ты, и ребенок, наверное, давно проголодались!

Через час Кристина медленно сошла по широкой лестнице и направилась в столовую, но, заметив Томми, сидевшего спиной к ней за длинным столом, остановилась как вкопанная. Наконец, собравшись с силами, она тихо переступила порог.

— Как я рада видеть тебя, Томми!

— Кристина, почему ты не…

Томми вскочил, обернулся, но тут же осекся при виде выпирающего живота Кристины. Из его горла вырвался странный придушенный возглас. Кристина подошла к столу и села напротив него. Горничная принесла блюда с завтраком, и Кристина, спокойно положив себе яичницы с беконом и два соблазнительных пирожных с вишнями, начала есть, словно ничего не произошло.

— Не хочешь ли позавтракать. Тони? Терпеть не могу есть в одиночестве, к тому же еда пахнет слишком аппетитно, чтобы оставить ее нетронутой.

— Как…, как ты можешь вести себя так, будто ничего не случилось? Кристина, что ты сделала со мной? Ты ведь знала, что я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Я терпеливо ждал и считал дни до твоего возвращения. Но, судя по твоему виду, ты вышла замуж, едва приехав в эту проклятую страну! Как ты могла? Как могла так скоро забыть меня?

— Я не замужем, Томми, и никогда не была, - спокойно сказала Кристина. - А теперь сядь, пожалуйста. Из-за тебя у меня аппетит пропадает.

— Но ты беременна!

— Да, - рассмеялась Кристина, - не могу отрицать.

— Н-не понимаю… О, Кристина, - охнул внезапно Томми, - прости, ради Бога. Если Джон не убил этого негодяя, я сам разыщу его и позабочусь, чтобы правосудие свершилось!