Наши взгляды встретились, и мне показалось, что время в кабачке остановило свой бег, но затем молодой человек опустил свой взгляд, и момент был упущен. Волшебство исчезло.

— И своего имени даже не назвала, — услышала я голос Мокоши, и снова переключила свое внимание на нее.

— Имя? Меня зовут Эхо. А моя библиотека… она находится в заколдованном доме. Этот дом я до сих пор только пытаюсь понять, — я подумала немного. — И библиотеку тоже пока еще не понимаю. Я на нее и набрела-то совершенно случайно, потому что заблудилась. — Я взглянула на столик, за которым сидел блондин, но он исчез.

— Рада была с тобой познакомиться, Эхо, — понимающе кивнула Мокошь. — Не сомневаюсь, что твой дом и твоя библиотека существуют по определенным правилам. Как только ты начнешь их понимать, все очень быстро встанет на место.

— А пока что я даже не знаю, как мне выйти из этой зеркальной книги, — призналась я.

— Ну, выйти из нее проще простого, — рассмеялась Мокошь. — Для этого просто нужно послать запрос в свою библиотеку.

Она встала и обратилась прямо к грязной стене кабачка на языке, которого я никогда прежде не слышала. Слова в нем звучали словно падающие на камни капельки воды. И тут же на стене появилось и замерцало подвешенное прямо в воздухе зеркало.

— Остается пройти сквозь это зеркало, и я окажусь дома, — пояснила Мокошь. — А теперь ты попробуй.

Я прикусила губу. Пожалуй, сильнее даже, чем появление зеркала меня сейчас занимало другое: почему мальчик, который только что принес нам пиво и пирожные, совершенно не обращает внимания на это диво, словно и нет здесь никакого зеркала. Я поднялась на ноги, встала рядом с магическим порталом Мокоши и сказала, глядя на камин:

— Библиотека, я хотела бы закончить чтение. Пожалуйста.

И тут же на стене появилось еще одно зеркало, поверхность которого напоминала рябь на пруду. Я подошла к нему, но не спешила протянуть руку к стеклу. Вместо этого смотрела и не могла насмотреться на свое отражение в нем. Почему, спросите вы? А потому что обе стороны лица в нем были совершенно гладкими, без малейшего намека на шрамы. Словно и не было никогда в моей жизни столкновения с попавшим в капкан волком.

Не веря своим глазам, я прикоснулась кончиками пальцев к левой стороне лица — она и на ощупь оказалась такой же гладкой, как ее отражение в волшебном зеркале. Мне стало не по себе.

— Что, выглядишь не так, как дома, Эхо? — тихо спросила меня Мокошь.

Я повернулась к ней и молча кивнула, чувствуя подступившие к глазам слезы.

— Миры в зеркальных книгах не реальны, это ты сама знаешь, — продолжила Мокошь. — Вот и читатели видят себя в них такими, какими хотели бы выглядеть. Причем подсознательно хотели бы, порой даже сами не подозревая об этом.

Я вновь посмотрелась в зеркало. Так вот какой я подсознательно хочу быть. Но, к сожалению, никогда не стану на самом деле в реальной жизни…

Это было горько, это было невыносимо.

Я протянула свою руку к зеркалу, и меня вновь окатило прохладой.

А в следующую секунду я уже снова была в библиотеке и стояла, касаясь вытянутой рукой зеркального стекла.

Глава 9

— Госпожа.

Я ахнула и обернулась. За моей спиной стоял волк, и его янтарные глаза ярко горели.

Я отпрянула от него, уткнувшись плечом в экран еще одной зеркальной книги.

Волк не шелохнулся.

— Я не причиню тебе вреда. Напротив, порадую, — он присел на задние лапы, наклонил вперед острые уши. — Прости меня. Та комната… За черной дверью… Она помогает мне вспомнить. Если я не буду ходить туда, то могу все забыть и стану совершенно диким. Но это опасная, самая опасная комната во всем доме, и вот она-то будет пытаться причинить тебе вред. Так оно уже и случилось. Так что, пожалуйста, не возвращайся туда. Никогда. Я тебя умоляю.

Боль снова начала пульсировать в израненных плечах и ладонях. Я вновь почувствовала, как натянули кожу на лице уродливые шрамы — испарилось подаренное мне на время зеркальной книгой волшебство. Я сглотнула, с горечью ощутив эту потерю, и ответила:

— Я не собираюсь возвращаться в комнату за черной дверью.

— Благодарю, — кивнул белой мордой волк.

— И вообще я не собираюсь больше ходить с тобой куда-либо, пока ты не объяснишь — толком не объяснишь, — что здесь происходит, и не докажешь, что мой отец благополучно добрался домой.

Раздалось какое-то негромкое бульканье. Я не сразу поняла, что это волчий смех.

— Для этого мы находимся в самой подходящей для этого комнате, госпожа, — сказал волк. — Иди за мной.

И он шагнул во вторую синюю дверь.

Я направилась следом. Миновав несколько поворотов в проходах между полками с зеркальными книгами, мы остановились возле приткнувшегося возле стены запертого шкафчика с резной деревянной дверцей.

— Там под ним ключ, — сказал мне волк.

Я наклонилась, пошарила под шкафчиком и выудила маленький простенький латунный ключик. Вставила его в замок, повернула, открыла дверцу шкафчика. Внутри лежало маленькое ручное зеркальце в оправе из слоновой кости. Я взяла его и взглянула на волка, ожидая указаний.

— Это зеркальце покажет тебе все, что ты захочешь увидеть. В нашем мире, по крайней мере. Только для этого ты должна дать ему две частички самой себя.

Я тихо опустилась на пол, расправила юбку и положила зеркальце себе на колени.

— Эти вещи не должны быть большими, главное, чтобы они были частью тебя, — добавил волк.

Я выдернула из головы маленькую прядку своих волос, расстегнула и вытащила из воротника брошку, чтобы уколоть ею указательный палец на своей правой руке. Когда показалась капелька крови, я прижала палец к поверхности зеркальца, и положила туда же прядь волос.

— Теперь попроси зеркальце показать тебе то, что ты хочешь увидеть, — сказал волк.

— Зеркальце, — начала я и сглотнула. — Покажи мне моего отца. Пожалуйста.

Стеклянная поверхность дрогнула, стала молочно-белой, пошла рябью. Моя кровь и волосы закружились и исчезли в молочных волнах. Когда поверхность зеркальца вновь разгладилась, я увидела заснеженный лес, по которому с фонарем в руке шел мой отец. Следом за ним, и тоже с зажженными фонарями, шли Родя и Тинкер.

— Эхо! — кричали они в темноту. — Эхо, отзовись!

Но отвечала им только метель — завывала, швыряла снег в лицо.

Зеркальце мигнуло, и вот я уже увидела, как отец и Родя поднимаются по ступенькам крыльца, оббивают налипший на валенки снег, прежде чем войти в наш дом. В дверях показалась Дония, лицо у нее было напряженным, встревоженным.

— Глупая девчонка! — сказала она. — И что ее понесло в лес ночью, да еще в метель?

— Мы найдем ее, папа, — взял отца за руку Родя. — Не волнуйся, обязательно найдем.

— Я же видел ее, — прошептал отец. — Она была там, в лесу. Как раз перед тем, как показался Тинкер на своих санях. Я видел ее, я это знаю.

Родя поджал губы, сочувственно посмотрел на отца и сказал.

— Тебе нужно отдохнуть, папа. Давай поднимемся наверх.

Когда они поднялись в комнату наверху, у отца по щекам текли слезы.

— Зажги лампу, Родя, и поставь ее на подоконник, — сказал он. — Она поможет Эхо найти в ночи дорогу к дому.

Мой брат зажег лампу, поставил ее на подоконник, и только после этого отец позволил ему уложить себя в постель.

Дождавшись, когда вслед за отцом уснет и Родя, устроившийся здесь же на диване, в комнату неслышно вошла Дония. Она подкралась к окну, задула лампу и злобно прошептала, глядя в ночную темноту за окном.

— Скатертью дорога.

Мачеха старалась храбриться, но я видела, как дрожат у нее руки.

Я рывком поднялась на ноги и отбросила от себя зеркало так, будто это была ядовитая змея. Оно не разбилось, а лишь упало и покатилось по полу. А мое сердце… Мое сердце разрывалось от боли.

— Все в порядке, госпожа? — спросил волк, наблюдая за мной.

— Мне нужно вернуться домой.

— Разве твой отец не в безопасности? — блеснул он своими янтарными глазами.

— В безопасности, — я впилась ногтями в подушечки ладоней, пытаясь сдержать таким образом набегавшие на глаза горькие слезы. — Но он не знает, где я. Думает, что заблудилась в лесу.

— Но ты же не заблудилась.

— Не заблудилась, но он этого не знает. Послушай, волк, позволь мне вернуться. Я должна успокоить отца.

— Нет, госпожа, ты должна остаться здесь, — ответил волк, и у него зашевелилась шерсть на загривке. — Мне очень жаль, но возвратиться домой ты не можешь.

— Ну, хорошо. Тогда разреши мне хотя бы написать ему письмо.

— Написать письмо можно, отправить его отсюда нельзя.

— Ты сам можешь отнести его, — в отчаянии воскликнула я. — Клянусь, я останусь здесь столько, сколько ты пожелаешь, только отнеси ему письмо.

— Я не могу вернуться через лес, — хрипло проскрипел он. — И ты тоже. Это невозможно. Твой отец в безопасности, госпожа, а со всем остальным тебе придется смириться.

— Но…

— Все, хватит. Не может быть никакого письма. А теперь пойдем, нас ждут дела. Нужно заняться домом. Сейчас я дам тебе первый урок, начну учить, как за ним следить и ухаживать.

Волк повернулся и выбежал из библиотеки с таким видом, будто я должна немедленно забыть об отце и делать все так, как он велит. Ладно. Пусть говорит, что хочет, мне все равно. А выбраться из дома я и сама сумею. Дождусь, пока он будет чем-нибудь сильно занят, и убегу. Не дам отцу думать, что со мной случилась непоправимая беда.

— Давай, давай, — торопил меня волк, и я, вздохнув, пошла следом за ним.

Стеклянная лестница исчезла вместе с коридором. Теперь это был темный проход, пахнущий сырой землей и червями. Под ногами у нас хлюпала жидкая грязь. На стенах горели не лампы, а редкие, чадящие факелы.

Волк что-то отрывисто рявкнул, и проход, повернув за угол, закончился возле открытой двери. За ней зияла непроглядная темная пропасть. На дверном косяке все еще были видны следы огня. Перед дверью по земле тянулись полосы жирной сажи. В воздухе едко пахло дымом, а на фоне притаившейся за дверью тьмы в свете факелов, как снежинки, танцевали частички пепла.

— Что это за место? — спросила я. Приближаться к дверному проему у меня не было ни малейшего желания.

— Вчерашний пожар за нашей дверью случился исключительно по моей вине, — сказал волк. — Я слишком долго не занимался домом, и он сорвался с привязи. Теперь мы должны связать его заново.

— Не понимаю. Что ты имеешь в виду?

— Иди сюда, я все тебе покажу.

Я неохотно присела на корточки рядом с волком перед дверным проемом, за которым в темноте раздавался смех вперемешку с тоненькими пронзительными воплями. На подол моей юбки оседали чешуйки пепла.

— Протяни руку вперед, — приказал волк. — Там ты найдешь связку. Шнур. Только не залезай слишком далеко.

Сказав это, он шагнул вперед и целиком растворился в темноте.

Спустя пару секунд я протянула вперед свою руку и сразу наткнулась ладонью на что-то маленькое, шипастое и живое, убежавшее от меня в темную пустоту. Я стиснула зубы, чтобы не закричать, и нагнулась еще дальше вперед. Еще немного, еще… и вдруг мои пальцы ухватились за что-то гладкое и шелковистое на ощупь.

Конец ознакомительного фрагмента