Открывая в себе Познающего

Представления о том, что «Я» и «мой разум» — совершенно разные понятия, складываются у нас неосознанно; но однажды мы обнаруживаем, что знаем об этой дуальности, и понимаем, что есть нечто, осуществляющее контроль, и нечто, подлежащее этому контролю. Первое — это наше «Я», второе — это наш разум. Мы приходим к осознанию того, что «Я» не зависит ни от тела, ни от разума. Это наше первое настоящее откровение, касающееся нашей истинной бессмертной сущности, хотя вполне возможно, что ранее мы уже постигли подобную идею на уровне интеллекта. Такое разумное понимание фактически и побуждает нас к концентрации, благодаря которой к нам приходят откровения.

...

Возвращаясь к объекту концентрации снова и снова, ум учится сосредоточиваться под строгим надзором воли.

Командовать умом — это одно. Но наставлять его как прилежного и способного ученика — совсем другое.

Эрнест Вуд

По мере того как наша способность концентрироваться все более развивается благодаря регулярным занятиям, мы все больше внимания уделяем внутреннему осознанию и придаем все меньшее значение осознанию внешнему. В стремлении понять, кто мы есть на самом деле, мы постоянно пытаемся заглянуть внутрь себя. Концентрация раскрывает в нас способность видеть истину особым взглядом, который появляется у нас только тогда, когда нам удается выйти за пределы низших уровней разума, отличающихся «медлительностью» и низкой восприимчивостью. Эта способность обусловлена тем, что «Я» является частным выражением Единой Личности, сущность которой — Знание. Когда развитый Познающий соприкасается с истиной, ее вибрации создают в его уме ясный и четкий образ, тогда как ложь порождает искаженные образы, несоразмерность которых говорит сама за себя и тем самым позволяет заметить фальшь. Однако мы сможем опираться исключительно на наше внутреннее понимание того, что есть истина, не раньше, чем достигнем высочайшего уровня осознанности. А до тех пор, пока этого не произошло, нам следует опасаться самообмана.

По мере того как низший разум занимает все более и более подчиненное положение, силы «Я» отстаивают свое превосходство. Интуиция, аналогом которой на физическом уровне является прямое зрение, дополняет и частично заменяет собой рациональное мышление. Однако то, что мы часто называем «интуицией», в действительности является инстинктом или импульсом, проистекающим из желания. И это явление более низкого порядка, нежели рассудок. Таким образом, мы снова должны опасаться самообмана, так как по ошибке можем принять бессознательный импульс за над-рациональное прозрение.

После того как мы научим свой ум концентрироваться на объекте и в течение некоторого времени сохранять «одно-направленность», следующим шагом должно стать удаление объекта за пределы сознания. Ум в этом случае пребывает в состоянии сосредоточенного внимания, не будучи ни на что направленным. При этом ментальное тело не воспроизводит никаких образов, а его собственное вещество остается неизменным и устойчивым, не получая никаких впечатлений и сохраняя полное спокойствие, как ничем не потревоженная водная гладь. Это состояние равновесия устанавливается лишь на краткое время. Оно подобно «критическому состоянию» химических веществ — точке перехода из одного агрегатного состояния в другое (например, когда жидкость превращается в пар). Когда ментальное тело становится неподвижным, сознание высвобождается из его оков и переходит на более высокий уровень — в каузальное тело.

Этот переход осуществляется через точку соприкосновения двух тел, называемую «центром лайя». Любые «смежные» состояния сознания соединяются таким центром — нейтральной полосой, не принадлежащей ни одному, ни другому; точкой покоя, в которой отсутствует всякое сознание. Само по себе слово «лайя» означает «растворение» или «слияние» и используется потому, что одно состояние сознания должно раствориться, прежде чем себя проявит другое. Здесь уместна аналогия с маятником, который двигается вправо, пока не достигнет высшей точки, а затем меняет направление на противоположное и начинает двигаться влево. Но есть мгновение, когда маятник, меняя направление, не движется ни вправо, ни влево, а замирает. Это мгновение можно сравнить с центром лайя.

Переход сознания от ментального тела к каузальному сопровождается его кратковременной утратой (таков неизбежный результат выведения объекта за пределы сознания), после чего сознание как бы возрождается на более высоком уровне. Таким образом, устранение объектов сознания на более низком уровне предшествует их появлению на уровне более высоком. После этого «Я» может формировать низшее ментальное тело в соответствии со своими собственными мыслями и пронизывать его своими собственными вибрациями, создавая его по образу и подобию видений, промелькнувших перед ним в моменты высшего прозрения. Таким образом, ментальное тело обретает способность откликаться на идеи, которые в иной ситуации остались бы для него недоступными. А ведь подчас это бывают гениальные мысли, которые вспыхивают в уме и словно освещают весь мир. Пребывая в обычном ментальном состоянии, мы с трудом можем объяснить, из чего рождаются такие прозрения, но тем не менее осознаем их ценность.

Сознание за пределами времени и пространства

Всякая форма занимает определенное место в пространстве. Она располагается на большем или меньшем расстоянии от других форм, занимающих в пространстве другие места. Если форма меняет свое местоположение на другое, она должна преодолеть пространство, разделяющее эти точки. Перемещение может быть быстрым, как вспышка молнии, или медленным, как движение черепахи, но так или иначе его нужно совершить. И оно займет какой-то промежуток времени, продолжительность которого будет зависеть от скорости движения.

Однако для сознания физическое пространство и время не имеют значения. Сознание изменяет свое состояние, а не местонахождение. Оно либо знает, либо не знает о чем-то, что не является им самим, причем это знание или незнание всецело зависит от того, может или не может сознание отозваться на вибрации, исходящие от данного не-«Я». Горизонты сознания расширяются, по мере того как развиваются его способности воспроизводить вибрации.

Сознание не перемещается в пространстве, которое занимают формы. Наибольшее воздействие оказывают друг на друга формы, расположенные поблизости; если же дистанция между ними увеличивается, то сила взаимодействия соответственно уменьшается. С сознанием дело обстоит иначе.

...

Ясность моих идей и способность бесконечно продолжать свои занятия, не испытывая усталости, объясняются тем, что я держу каждый предмет и каждое дело в голове, как в картотеке. Когда я хочу прервать одно занятие, я закрываю один ящик и открываю другой. Их содержимое не смешивается, и когда я занят одним, другое мне не докучает и не утомляет меня. <…> Когда я хочу спать, я закрываю все ящики и быстро засыпаю.

Наполеон

Люди, достигшие высот в умении концентрироваться, обнаруживают, что для сознания не существует понятия «пространство». Мастера концентрации могут узнавать объект, просто сосредоточиваясь на нем, и никакое расстояние не станет для них препятствием. Им удается познать удаленный объект совсем не потому, что их «астральное» зрение действует подобно телескопу. Секрет заключается в том, что в определенном смысле вся вселенная существует в каждой точке этого мира, а люди, о которых мы говорим, обладают способностью проникать в это «ядро жизни» и постигать все вещи через него.

Чандогья Упанишад (8.1.3) рассказывает о «крошечном уголке в сердце», который «велик, как вся бесконечная вселенная». Это и есть Бессмертное «Я» (или Атма): «В нем уживаются небо и земля; в нем уживаются огонь и воздух, солнце и луна, молния и звезды, все, что есть, и все, чего нет».

«Крошечный уголок в сердце» — это древний мистический термин, обозначающий неуловимую природу Единого «Я», которое действительно едино и всепроникающе, так что каждому, кто сознает Единое «Я», доступны и все точки вселенной. Движение любого тела на Земле влияет на самые далекие звезды, поскольку все тела существуют в сплошном поле, передающем вибрации на любое расстояние, — так обстоит дело с точки зрения формы. А с точки зрения жизни, всепроникающим и непрерывным должно быть сознание.

Мы ощущаем, что существуем «здесь», поскольку получаем впечатления от окружающих нас объектов. Если же наше сознание посылает вибрации, отвечая удаленным объектам так же активно, как и расположенным поблизости, мы вскоре почувствуем, что эти далекие объекты как будто приблизились к нам. Если сознание откликается на событие, имевшее место на Марсе, так, словно оно произошло в нашей собственной комнате, то и познает его в такой же мере, а мы сами ощущаем себя «здесь» и в том, и в другом случае (наблюдая за тем, что происходит прямо у нас под носом и получая вести с далекой планеты). Человек как Познающий находится там, где находится его сознание, которое включает в себя все, на что мы реагируем, все, что соответствует нашей частоте вибраций.