Из-за спин матросов выступил, держа в руке скрипку, мистер Берн, джентльмен преклонных лет, с которым я имел за время плавания всего один разговор — о преимуществах яблок перед клубникой.

— Вот он, — сказал капитан. — Каждый день, от четырех до пяти, мистер Берн будет тешить нас музыкой, и я рассчитываю увидеть танцующими на палубе всех членов команды. Это понятно?

Все закивали, ответили «да», и я увидел, что идея капитана развеселила матросов.

— Хорошо, — сказал капитан и продолжил, кивнув судовому коку: — Мистер Холл, шаг вперед.

Мистер Холл, который был добр со мной, когда я едва-едва поднялся на борт корабля, на миг замялся, но приказ выполнил. Капитан огляделся вокруг, и взгляд его остановился на мне.

— Мастер Тернстайл, — добавил он, — поскольку установлено, что ты единственная на борту персона, никогда прежде под парусом не ходившая…

Сердце мое упало так глубоко и быстро, что я испугался, как бы оно не отскочило там, внизу, от чего-нибудь да не вылетело у меня изо рта. Я закрыл глаза, представив себе унижение, которое мне придется сейчас пережить, — я вынужден буду танцевать перед всей командой с мистером Холлом. Выбора у меня не было. В темноте за сжатыми веками нарисовалась картина: мистер Льюис, насмешливо улыбаясь мне, распахивает дверь, в комнату вступают джентльмены и тоже улыбаются мне и моим братьям, рассаживаясь перед Вечерним Смотром.

— Тебе предоставляется честь выбрать партнера для мистера Холла, — сказал капитан.

Я открыл глаза, поморгал. Правильно ли я расслышал его? Мне трудно было в это поверить.

— Прошу прощения, сэр? — пролепетал я.

— Ну же, мальчик, — нетерпеливо произнес капитан, — выбери для мистера Холла партнера по танцу, и мистер Берн сможет начать играть.

Я оглядел шеренги матросов — каждый смотрел в сторону. Ни один не желал встречаться со мной глазами, опасаясь, что я выберу его и тем заставлю испытать унижения, которые я только что предвидел для себя.

— Любого партнера, сэр? — спросил я, снова окидывая взглядом матросов и представляя себе наказания, которым каждый из них способен впоследствии подвергнуть меня, если мой выбор падет на него.

— Любого, Тернстайл, любого, — весело вскричал капитан. — На борту нет человека, которому не пошла бы на пользу разминка. Команда и в лучшие ее времена была вяловатой.

В это мгновение корабль слегка накренился вправо и в лицо мне ударили брызги, вернувшие мои мысли на неделю назад, в тот день, когда мою ни в чем не повинную персону бесцеремонно окатили водой из ведра, и я мгновенно принял решение.

— Я выбираю мистера Хейвуда, сэр, — сказал я и, несмотря на шум ветра и волн, услышал, как по палубе прокатился сдавленный вдох.

— Что ты сказал? — спросил капитан, поворачиваясь, чтобы смерить меня удивленным взглядом.

— Он ск азал «мистера Хейвуда», сэр, — крикнул кто-то из матросов.

Капитан оглянулся на крик, потом снова повернулся ко мне и прищурился, размышляя. Я выбрал офицера, он этого не ожидал. Капитан полагал, что мой выбор падет на мичмана или на палубного матроса. Но с другой стороны, он сам перед всей командой предложил мне сделать выбор и отменить свое предложение, сохранив достоинство, не мог.

Я еще раз окинул палубу взглядом и увидел стоящего на краю шеренги мелкого паскудника. Лицо его походило на грозовую тучу, прыщи вскипали от правого гнева, он смотрел на меня с такой ненавистью, что я задался вопросом — не совершил ли я только что худшую в моей жизни ошибку?

— Что ж, пусть будет мистер Хейвуд, — наконец произнес капитан и взглянул на названного юного офицера.

— Я возражаю, капитан… — торопливо начал тот, однако мистер Блай возражений и слышать не желал.

— Перестаньте, мистер Хейвуд, попрошу вас не возражать. Каждый член команды обязан исполнять телесные упражнения, и молодого человека вроде вас они должны только радовать. Немедленно выйти из строя. Мистер Берн, вы знаете «Нэнси из Уэйлза»?

— Да, сэр, — ответил, улыбнувшись во весь рот, мистер Берн. — Я и матушку ее знал.

— Тогда играйте ее, — сказал капитан, игнорируя последнее замечание. — Ну же, мистер Хейвуд, сэр, не теряйте зря времени! — воскликнул он голосом старательно добродушным, однако грозящим сорваться в тот же гнев, какой пять минут назад обрушился на мистера Фрейера.

Зазвучала скрипка, капитан громко захлопал в ладоши музыке в такт, и к нему немедля присоединились матросы, однако мистер Хейвуд с мистером Холлом некоторое время продолжали неуверенно стоять друг против друга. Но затем мистер Холл с превеликой учтивостью отступил на шаг, отвесил низкий поклон, сняв шапку и прометя ею по палубе — определив себя тем самым в джентльмены этой пары, и заслужил громкие аплодисменты и хохот своих товарищей.

— Мистер Хейвуд-то девкой стал! — закричал кто-то, и офицер гневно обернулся, готовый наброситься на грубияна, однако капитан помешал ему.

— Танцуйте, мистер Хейвуд! — воскликнул он. — Улыбайтесь и получайте удовольствие.

Мистер Холл танцевал так, точно от этого зависела его жизнь, — руки подняты в воздух, ноги взлетают над палубой и ударяют в нее, исполняя ирландскую джигу, лицо застыло в безумной улыбке, — он понимал, что раз уж ему приходится изображать перед товарищами дурака, лучше заручиться их признанием и тем спастись от дальнейших издевок. Что до мистера Хейвуда, то он танцевал с запинками, вид с каждым мгновением приобретал все более смущенный, и лишь когда капитан приказал всем присоединиться к танцу, толпа окружила его и укрыла от меня, — впрочем, после сделанного мной выбора я едва решался встречаться с ним взглядом.

— Ты полагаешь, это было разумно? — спросил, подступив ко мне сзади и говоря мне на ушко, мистер Кристиан, и я испуганно дернулся, но, обернувшись, его уже не увидел, а тут еще капитан взял меня за руку и толкнул в общую сутолоку, заставив присоединиться к танцу.

Меня одобрительно хлопали по спине, ибо мой выбор понравился команде — как же, я выставил на посмешище офицера, и к тому же особенно нелюбимого, — однако я волей-неволей гадал, не был ли этот выбор самым глупым из всех, сделанных мной с тех пор, как мне пришло в голову обчистить, да еще и за два дня до Рождества, карманы французского джентльмена.

За тот выбор я заплатил моей свободой и подозревал теперь, что мистер Хейвуд проникся надеждой взыскать с меня плату куда более строгую.

11

Долго ждать его мести мне не пришлось, и, когда пробил ее час, я быстро уверовал, что заплачу за свою дерзость жизнью. Вспоминая события того страшного утра, я и сейчас дрожу от гнева и чувствую такой отчаянный страх за свою жизнь, что меня одолевает желание оказаться еще разок в обществе той твари, дабы заставить ее испытать такие же ужас и панику, какие я тогда пережил. Должен признаться, приступая к изложению этой части истории, я вынужден был трижды обойти по кругу гостиную, в которой пишу, и выпить бокал-другой спиртного — настолько мучительны эти воспоминания.

С того дня, когда капитан Блай предложил мне выбрать для мистера Холла партнера по танцу, минуло две недели, и за это время моя репутация среди моряков значительно выросла. Если я поднимался на палубу, матросы именовали меня мастером Тернстайлом, а не Турнепсом; обращались со мной как с ровней — чувство, бывшее для меня внове; я вдруг понял, что могу разговаривать с палубными матросами куда как увереннее, чем несколько месяцев назад, когда я впервые взошел на борт «Баунти». Даже самые завзятые грубияны не пытались теперь запугать меня, как делали прежде, и хоть во время вечерних танцев мне доставалась изрядная доля насмешек — уверений, что я посмазливее девок, коих наши моряки знавали в свое время, — я старался платить им той же монетой, насколько мог. Коротко говоря, я чувствовал, что становлюсь членом команды.


Конец ознакомительного фрагмента

Если книга вам понравилась, вы можете купить полную книгу и продолжить читать.