Где сбывается мечта алхимика и неблагородные металлы действительно превращаются в золото?
Во вселенной Гарри Поттера алхимия — один из разделов магии. Это древняя наука, занимающаяся изучением четырех классических стихий: земли, воздуха, огня и воды. Магическая алхимия тоже занимается трансмутацией веществ и, соответственно, связана с химией, приготовлением зелий и магией превращения. Начиная с глубокой древности, алхимия сливается с философией и проникает в метафизические и мистические гипотезы. Даже в XX веке некоторые представители рода волшебников активно изучали магическую алхимию, и при наличии достаточного спроса среди учеников она преподавалась в Хогвартсе выбравшим ее студентам шестого и седьмого курсов.
Магическая алхимия ненавязчиво пронизывает вселенную Гарри Поттера. К примеру, в древних текстах часто упоминаются красный и белый цвета в химическом смысле. Некоторые исследователи считают, что, подобно металлам серебру и золоту, красный и белый цвета олицетворяли два разных аспекта человеческой природы. Они лежат в основе имен Рубеуса (красный) Хагрида и Альбуса (белый) Дамблдора. В нашем мире изучение алхимии шло параллельным путем с его магическим аналогом.
Целями алхимии были: создание эликсира бессмертия, поиск универсального лекарства — панацеи, синтез алкагеста — универсального растворителя, и тетрасомата — метод превращения неблагородных металлов в благородные, прежде всего в золото. Нет никаких сомнений в том, что алхимия, практикуемая по всей Европе, в Египте и Азии, сыграла важную роль в создании ранней современной науки, в особенности медицины и химии.
Но, возможно, не так хорошо известен тот факт, что современные ученые обнаружили воплощение мечты о тетрасомате. Ибо где-то в невообразимо огромном космосе элементы неблагородных металлов уже медленно превращаются в золото.
Происхождение классических стихий
Давайте посмотрим на развитие представлений о стихиях. Древние греки среди прочего верили, что Земля состоит из четырех стихий: земли, воздуха, огня и воды. Знаменитый философ Аристотель представлял себе божественный, но, по сути, скучный и инертный космос. Он предложил модель двухуровневой геоцентрической Вселенной, где изменчивая и подверженная разложению Земля располагалась в центре. Подлунный мир, включавший в себя Луну и Землю, находился во власти превращений четырех элементов. Только этот мир был подвержен воздействию перемен, ужасам смерти и упадка.
За пределами Луны, в надлунном мире, четыре земных элемента, порождавшие изменения, отсутствовали. Остальной космос от подлунного мира до сферы неподвижных звезд представлял собой вложенную систему концентрических сфер и состоял из другой субстанции — квинтэссенции, или эфира, пятой стихии. Целомудренный и неизменный, эфир проявляется в форме безупречных кристаллических сфер вокруг центральной Земли. И чем дальше мы удаляемся от Луны, тем чище становится эфир, пока не достигает самой чистой своей формы в сфере Бога, Первичного Двигателя.
Но уже ранние наблюдения Галилея при помощи телескопа пустили космос Аристотеля под нож, поскольку показывали, что небо и Земля состоят из одного и того же вещества. Луна оказалась изрыта кратерами и имела собственный рельеф, солнечные пятна выглядели примесью в безупречной чистоте эфире, и в умах средневековых ученых начала зарождаться идея о том, что материя универсальна и изменчива. Вот слова Галилея: «Какую еще большую глупость можно себе представить, чем называть драгоценными вещами камни, серебро и золото, а презренными — землю и грязь? … Те, кто превозносит неуничтожаемость, неизменность и т. д. … заслуживают встречи с головой Медузы, которая превратила бы их в статую из алмаза или яшмы, чтобы они стали совершеннее, чем теперь… я считаю Землю особенно благородной и достойной удивления за те многие и весьма различные изменения, превращения, возникновения и т. д., которые непрерывно на ней происходят…».
Происхождение химических элементов
Перенесемся на четыре столетия вперед. Во второй половине XIX века начала обретать современную форму периодическая система химических элементов, а в XX веке возникли новые представления о зарождении и эволюции Вселенной — та самая теория Большого взрыва, — которые должны были учесть и объяснить все составляющие космоса. В том числе и происхождение и распространение химических элементов.
С самого начала сторонники космологии Большого взрыва постулировали, что Вселенная эволюционирует. По словам известного астрофизика Георгия Гамова, «мы приходим к выводу, что относительное разнообразие атомов представляет собой самый древний археологический документ об истории Вселенной». Иначе говоря, таблица Менделеева является доказательством эволюции материи, а атомы могут свидетельствовать об истории космоса.
Но ранние версии космологии Большого взрыва утверждали, что все элементы Вселенной возникли единовременно. Как сформулировал Гамов, имея в виду соотношение элементов (изобилие водорода, почти никакого золота и тому подобное): «Это разнообразие… должно быть, установилось на самых ранних стадиях расширения, когда температура первичной материи позволяла протекать ядерному синтезу по всему спектру химических элементов». Отличная идея, но в корне неверная. В результате Большого взрыва могли образоваться только водород, гелий и немного лития. Все элементы тяжелее лития были созданы гораздо позже, в процессах внутри развивающихся и взрывающихся звезд.
Откуда мы это знаем? Потому что пока одни ученые работали над теорией Большого взрыва, другие пытались эту идею опровергнуть. Ассоциации с термоядерными устройствами наводили на мысли о ее скороспелости, а подразумеваемое таинственное происхождение запятнало теорию Большого взрыва креационизмом. Как упоминалось выше, соперничающий лагерь космологов разработал альтернативную теорию стационарной Вселенной.
Эта теория утверждала, что Вселенная существовала всегда. И всегда будет. Материя создается из вакуума самого пространства. Сторонники альтернативной теории, изучающие Большой взрыв и его слабые места, были вынуждены задаться вопросом, где и когда могли образоваться химические элементы, если не в первые несколько минут существования космоса. И дали ответ: в топках самих звезд. «Стационарники» обнаружили серии протекающих там цепных ядерных реакций. Показав для начала, как термоядерный синтез позволяет создавать элементы тяжелее углерода, они затем подробно описали восемь реакций синтеза, посредством которых звезды превращают легкие элементы в тяжелые. Звездный ветер [Звездный ветер — процесс истечения частиц вещества из звезд в межзвездное пространство.] и вспышки сверхновых выбрасывают эти элементы в космос.
Итак, именно внутри звезд сбывается мечта алхимика. Каждый грамм золота нашей планеты появился миллиарды лет назад, выкованный внутри звезды, ставшей сверхновой. Его частицы, унесенные в космос, смешались с камнями и пылью, образовавшими раннюю Землю. И с тех самых пор ждали своего часа.
Мерлин: как легенда соотносится с каноном?
Самый знаменитый волшебник всех времен — так во вселенной Гарри Поттера описан Мерлин. И, как случается со многими великими личностями, слава сделала его имя частью повседневного лексикона магов: можно, например, услышать фразы «Клянусь бородой Мерлина!», «Именем Мерлина!» и менее распространенное «Мерлиновы портки!». (Уж не будем вспоминать, в каких выражениях упоминал имя знаменитого мага Рон Уизли.)
Согласно канону поттерианы, Мерлин учился в Хогвартсе. Известный также как Принц Чародеев, он посещал школу волшебников где-то в средневековую эпоху. Опущение дат является разумным, поскольку легенда достаточно расплывчата в отношении одного из самых могущественных мифов англоязычного мира. По каноническому утверждению, волшебная палочка Мерлина была сделана из старого черешчатого, или английского, дуба, однако место упокоения великого мага так и не было найдено, и доподлинно правду установить не удалось.
Шляпа Годрика Гриффиндора распределила его на факультет Салазара Слизерина. Говорят даже, что тот сам учил Мерлина. Как известно, отношение к маглорожденным ученикам породило неразрешимые противоречия среди четырех основателей школы и заставило не доверявшего грязнокровкам Салазара покинуть Хогвартс. Мерлин же придерживался прямо противоположых взглядов. Он считал, что маги должны помогать маглам и мирно существовать бок о бок с ними. Это соответствует образу Мерлина из чудесной тетралогии Теренса Хэнбери Уайта «Король былого и грядущего», в которой волшебник заявляет: «Участь человека в единении, не в разделении. Разделение в конце концов приведет нас к сообществу обезьян, швыряющих друг в друга орехами со своего дерева каждая».
Такие убеждения были заложены при учреждении Ордена Мерлина. Первоначально созданный для противодействия использованию магии во вред маглам, позже Орден трансформировался в высшую награду, присуждаемую колдуньям и волшебникам за храбрость, проявленную при совершении великих дел, или за особые заслуги перед родом волшебников. Подобное изменение, возможно, является признаком отчуждения между мирами маглов и волшебников. Так кто же такой Мерлин?
Маги средневековой науки
Давайте для начала соотнесем легенду о Мерлине с историческими событиями. За тысячу лет от падения Западной Римской империи до эпохи Великих географических открытий европейская наука, по сути, топталась на месте. Исследования проводились исключительно церковниками — монахами и членами разнообразных орденов — и только в религиозных целях. Это сильно контрастирует с исламской наукой того времени, где лишь немногие ученые были священнослужителями, а почти все эксперименты преследовали утилитарные цели. Неудивительно, что западная наука пришла в состояние застоя. Расцвет христианства означал, что, начиная с IV века, интеллектуальную жизнь регламентировала христианская доктрина. Обучение было доступно только для священников, и в раннем Средневековье история мысли на землях исчезнувшей Римской империи стала историей христианской догмы. Отцы Церкви попытались подступиться к невыполнимой миссии — интегрировать в христианство наиболее безобидные элементы древней мудрости греков. При этом их философия уже медленно, но верно просачивалась в Европу. Однако Ветхий Завет и классическая культура плохо уживались под одной крышей. И поскольку последователи Платона пытались вторгнуться в самые деликатные аспекты устройства мироздания, противостояние было неизбежным.
Зародилась ересь. Начиная с IV века бушевали дискуссии и множились новые еретические концепции, особенно на почве платоновских идей о природе души и ее связи с тленным телом. Уже на Первом Никейском соборе в 325 году нашей эры в рамках великого арианского спора поднимался даже вопрос о природе самого Божества.
К V веку сделка была заключена: философия и вера договорились между собой, а наука оказалась в стагнации. Отныне и до эпохи Возрождения, когда бы ни задавались вопросы, во что должны верить люди в рамках религии, им говорили об отсутствии необходимости вникать в природу вещей, в отличие от тех, кого греки называли physici. Благочестивых людей не должно волновать, что они не знают о сути и числе стихий, их взаимодействии и порядке; о затмениях небесных тел; о форме небес; о видах и природе животных, растений, камней, источников, рек и гор. Пространство и время не должны были их беспокоить, как и признаки надвигающихся штормов. И то же самое говорилось по поводу великого множества других вещей, которые философы либо открыли, либо думали, что обнаружили.
Для обычного христианина этого было достаточно, чтобы смириться. Требовалось просто поверить, что единственной причиной всего сотворенного, небесного или земного, видимого или невидимого, была благость Творца, единого истинного Бога, и нет ничего, кроме Него Самого и последствий, проистекающих из Его существования. Прекрасный пример как притупить человеческие любопытство и интеллект.
Конец ознакомительного фрагмента
