Джон Френч
Хорусианские войны. Воплощение
Еще одна книга для моего друга Алана.
последнего лорда дома Блай.
«Ты только глянь, парень! Десять лет прошло,
и паломники снова здесь. У некоторых из них даже глаз нет…»
Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — повелитель человечества и властелин мириад планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.
Даже находясь на грани жизни и смерти, Император продолжает свое неусыпное бдение. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его в бесчисленных мирах. Величайшие среди Его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины. У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы планетарной обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов и многих более опасных врагов.
Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить. Забудьте о могуществе технологии и науки — слишком многое было забыто и утрачено навсегда. Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, и о согласии, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие да смех жаждущих богов.
Автор выражает признательность Иду Брауну и Грегу Смиту. А также Алану Блаю, который в лучшие времена поделился с автором своими идеями и теперь выглядывает почти с каждой страницы.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ТЕ, КТО СОСТОИТ В ИНКВИЗИЦИИ
Ковенант — охотник на демонов из Ордо Маллеус, последователь торианского учения
Вульт (покойный) — охотник на демонов из Ордо Маллеус, последователь амалатианских принципов
Толдоран Таликто (покойный) — последователь идеологии ксантитов
Идрис — охотница на демонов из Ордо Маллеус, преследователь хорусианской ереси
Мемнон — охотник на ведьм из Ордо Еретикус, преследователь хорусианской ереси
Аргенто (покойный) — последователь торианского учения
ТЕ, КТО СЛУЖИТ
Клиндер фон Кастелян — вольный торговец, наследник династии фон Кастелянов
Виола фон Кастелян — сенешаль династии фон Кастелянов
Йозеф Хорив — аббат-наставник из Схолы Прогениум
Орсино — судья Адептус Арбитрес
Северита — сестра-репентистка из ордена Кровавой Розы
Колег — оперативник
Энна Гирид — воин-аколит, гонитель
Хэш — черный жрец ордена Омерзения
Нинкурра — венатор
Геддон — ауспикер
Синис — воин-пенишент
Миласа — псайкер-примарис, адепт школы Непентес, Несущая Забвение
Главий-4-Ро — магос
Кинорт — каптенармус «Дионисии»
Арабелла Тает — пустотный магистр «Дионисии»
Иасо — медике-прим
Эпикл — астропат
Бал — охранник из корабельной службы безопасности фон Кастелянов
Тальд — проктор Адептус Арбитрес
ТЕ, КТО ПРИНАДЛЕЖАТ К ИНЫМ КРУГАМ
Зилита — епископ Великого собора в монастыре Последней Свечи
Сул — архидиакон епархии в монастыре Последней Свечи
Агата — старшая сестра ордена Серебряного Покрова
Иакто — аббат Мудрого ордена Верных
Клаудия — аколит Мудрого ордена Верных
Лоа — старший страж святыни братства Несущих Пламенник
Горда — старший страж святыни братства Несущих Пламенник
Яхда — старшая Говорящая с Пустотой
Пий-XVI — сервитор
Кордус Ном — пилигрим
Асия — пилигрим
ТЕ, КТО ПРОКЛЯТ
Крейд — лжепророк
Тут я, вдохнув, ссылаюсь на Писанье:
Господь велит воздать добром за зло,
И краденой евангельской ветошкой
Я наготу злодейства прикрываю,
Лелея адский план, святого корчу1.
Приписывается драматургу Шекспиру, М21 Шекспир У. «Ричард III», пер. М. Донского.
КРАСНЫЙ ПИЛИГРИМ
Руки Йолиса плясали на рычагах управления, выводя корабль из облаков.
— Борт Х-Т-341, это диспетчер космодрома Доминикуса Прим, — проскрипел в воксе голос сервитора. — Назовите себя и цель прибытия.
Йолис моргнул. Снаружи кабины мчались тучи, дождь хлестал по фюзеляжу, все еще раскаленному от вхождения в атмосферу.
— Борт Х-Т-341, отвечайте.
Его мутило с того самого момента, как он вошел в ангар…
Почему он пошел в ангар?
Мужчина снова моргнул. Зачем он взлетел?
— Спокойствие, сын мой, — произнес голос за спиной.
Йолиса передернуло. Никто не должен находиться в кабине, кроме пилота. Тред и Клайя знали правила и оставались в салоне, пока корабль не взлетел. Они бы никогда не вошли в кабину. Если бы не одна маленькая проблемка. Если бы…
— Спокойствие… — слово прогудело в ухе. На плечо Йолиса легла рука.
Он вздрогнул и застыл. По телу распространялось тепло. Его все еще потряхивало, он чувствовал сокращение мышц и вкус крови, капающей из носа, — но его это больше не заботило. Как и боль в левой руке, мизинец которой висел на лоскутке кожи.
Все эти досадные мелочи остались за завесой тепла, уюта и покоя.
— Вот так, сын мой, — сказал голос. Он был глубоким и мелодичным, но мягкость иногда прерывали стальные нотки. — Все идет как должно. Я сожалею, что облегчение будет для тебя лишь временным, но мир несправед…
— Борт Х-Т-341, спрашиваю в последний раз. Назовите себя и цель прибытия.
Он дотянулся до панели управления воксом и вышел на связь:
— Говорит борт Х-Т-341, мы…
Мысли на секунду подернуло пеленой, и он захотел посмотреть назад. Та же рука, что лежала на плече пилота, обхватила его голову и развернула обратно. Он пытался сопротивляться, но в конце концов уступил. Йолис облизнулся. Губы снова были мокрыми от крови.
— Это пассажирский челнок с транспортного корабля «Благородный свет». Везу паломников в монастырь Последней Свечи. Рейс разрешен благословением верховного диакона Катии.
Вокс снова зашипел:
— Сколько паломников у вас на борту?
Йолис медленно моргнул. Мысли двигались с трудом, как плавящиеся от жара шестеренки.
— Один, — ответил он. — Только один.
Некоторое невыносимо долгое время в воксе раздавался лишь шум помех.
— Посадку разрешаю.
— Принято, — сказал Йолис и открыл было рот, чтобы произнести стандартную формулу окончания сеанса связи, но слова застряли в горле. — Им…
Что-то в нем боролось со словами, которые он пытался выдавить.
— Б… Б-б… Благослови вас Император.
— Да осияет вас Его свет, — привычно прогудел в ответ сервитор. — Конец связи.
Йолиса судорожно затрясло в кресле пилота. Что-то было не так, но мысли его путались, и он никак не мог понять, что именно.
Окружавшие челнок плотные серые облака разошлись, видимость резко улучшилась. Внизу лежало лишенное всякой растительности плато. Земля напоминала цветом сажу в камине. На северных склонах невысоких холмов белел первый снег, покрытые изморозью камни грудами лежали у зубчатых скал. Русло пересохшего ручья уходило к подножию заснеженных гор. Когда наступит сезон Солнца, начнется половодье и на плато заблестят ручьи. От этого времени визитеров, однако, отделял недавно начавшийся сезон Ночи. Было около полудня, но от солнца уже осталась лишь полоска зловещего света у горизонта.
Монастырь находился между горами и безлесым плато, поросшим мхом и лишайниками. Выглядел он так, как будто кто-то хотел создать рукотворную гору у подножия естественной. Шпили, купола и крытые переходы были щедро разбросаны тут и там без всякого плана, хаотически громоздясь друг на друга. Временные поселки возникали у стен монастыря, как трутовики на мертвой березе. Из многочисленных труб шел дым, и теплый воздух дрожал над отсеками, отапливающимися геотермальной энергией. Солнечные зайчики от сотен тысяч витражей подмигнули Йолису, когда он наклонился в кресле пилота, начиная заходить на посадку.
— Приземлись где-нибудь на окраине. Ни в коем случае не на основной взлетно-посадочной платформе, — сказал мягкий голос за спиной.
Йолис быстро моргнул. Что-то не так… Он почувствовал боль, но не мог понять ее источник, и в этот момент кое-что вспомнил… Фигура в красных лохмотьях, двигается медленно и осторожно. Улыбка на бледном до синевы лице… Красное… Острая сталь и крик…
— Приземляйся, сын мой.
Голос был глубоким и терпеливым, как пила, делающая надрез. Снова нахлынула теплая волна, смывая воспоминания, загоняя их в глухой закуток памяти и ввергая Йолиса в безразлично-покорное оцепенение.
