Лайак ощущал силу в этих словах. Не колдовскую мощь, не манипуляции обманщика, но ту божественную энергию, которая изменяет Вселенную.

Лоргар окинул взглядом юстаэринцев. Словно повинуясь его мягкой силе, терминаторы опустили оружие так же, как и их командир.

— Хотелось бы мне, чтобы все солдаты магистра войны были такими же. как вы. — Примарх коротко поклонился им. — Ваша скромность служит примером нам всем.

И закованные в черную броню воины неожиданно опустились на колени.

Малогарст и Кибре не шелохнулись, но Лоргар обернулся к ним:

— Я пришел сюда, чтобы исполнить волю магистра войны, чтобы помочь. Я бы спросил, что именно должен сделать, но, мне кажется, я знаю, что лучше для нас всех. Хорус велел нам собраться на Улланоре, и мы должны выполнить его приказ. Но некоторые не ответят на его призыв. Курц в его темнице из костей и самобичевания. Ангрон, вознесенный богами и глухой ко всему, кроме зова священной резни. А Фулгрим… Где он сейчас?

Малогарст сжал посох, словно пытаясь удержаться на ногах. Он тяжело вздохнул, и рваные тени вокруг него всколыхнулись и затрепетали.

— Мы отправили сообщения и эмиссаров.

— Слова, которые не услышат, — просто ответил Лоргар, — сообщения, которые оставят без внимания. Если ты хочешь, чтобы мои падшие братья ответили, то тебе нужно направить остальных за ними. Чтобы иметь дело с примархами, тебе нужны примархи.

Кривой, помедлив, кивнул. Лоргар коротко улыбнулся и продолжил:

— Пертурабо… Он не ослушается приказа.

— Я уже послал к нему эмиссара, — ответил Малогарст.

— Тогда свяжись с этим эмиссаром. Я знаю, у тебя есть способы.

— И куда мне нужно отправить Пертурабо? Он и Фулгрим…

— Нет, не к Фулгриму, — возразил Лоргар. — К Ангрону. Только железо сейчас способно совладать с моим возвысившимся братом.

— Курц?

— Альфарий все еще любезно исполняет твои приказы?

— Он занят другим делом. — Малогарст покачал головой.

— Тогда, возможно, Конрад потерян для нас, и надеяться ему не на что. Я давно боялся, что это неизбежно произойдет.

— Я отправил эмиссаров туда, где он находился в последний раз, когда мы слышали о нем, — ответил Кривой.

— Надеюсь, они не были тебе особенно дороги.

Малогарст пожал сгорбленными плечами.

— Так что же насчет Фулгрима? — спросил он. — Даже его собственный легион не видел его с тех пор, как он отправился к разлому за Кадией.

— Око Ужаса. Так это место называет Пертурабо. Царство богов и их ангелов, и лишь тот, кто безгрешен, может безбоязненно ступить на эту землю.

Лоргар умолк. Подняв раскрытую ладонь, он прижал ее к груди. Полированная сталь и кроваво-красная эмаль его перчатки пошли сияющими трещинами.

— Я отыщу Фулгрима и приведу его на Улланор. Клянусь тебе.

Впервые с того часа, когда Лоргар поднялся на борт «Духа мщения», Малогарст склонил голову.

— Примите мою благодарность, владыка Аврелиан. За ваши знания, мудрость и верность.

Лицо Лоргара осталось бесстрастным.

— Это все, что я могу предложить. Береги нашего магистра войны. Мы встретимся с тобой на Улланоре.

Примарх развернулся и пошел прочь от закрытых дверей тронного зала. Коленопреклоненные юстаэринцы поднялись на ноги.

Лайак задержался на мгновение, проводив взглядом Кибре и Малогарста.

Фольк

— Говори, что за вести ты принес, эмиссар, — велел Пертурабо, когда Фольк зашел в Окулум.

Из-за гор поднималось солнце, и его свет заглядывал в хрустальные окна зала совещаний. Он располагался на самом верху крепости, выгрызенной легионом в горе Оникс. Кристальные панели в метр толщиной поддерживали матовые адамантиевые балки. Полом служила горная порода, стесанная и отполированная до зеркального блеска. Свет, проходивший сквозь купол, раскрашивал серые плиты цветными пятнами.

Фольк никогда раньше не бывал здесь, но знал, что это помещение Железный Владыка проектировал лично. Вживую зал потрясал воображение своей… возвышенностью. Даже водянистая рябь пустотных щитов и дым, поднимавшийся над пылающими горными склонами, сплетаясь, создавали нечто божественное. Стоя в этом зале, можно было смотреть на окружающий мир и ощущать себя одним из фальшивых богов, воспетых в древних легендах.

Сам же создатель Окулума выглядел лишним посреди сотворенной им красоты, будто грубый кусок металла, который нарушал царящую вокруг гармонию. Его оружейные механизмы щелкали и шевелились, как живые мышцы. По накопительным энергокатушкам скакали искры.

Аргонис Неуязвимый, эмиссар магистра войны, обернулся к вошедшим. Обнажив голову, левой рукой он держал шлем с красным плюмажем, а правой опирался на черный посох, увенчанный позолоченным Оком Хоруса. В середине Ока горящим угольком посверкивал красный топаз.

Резкие черты лица Аргониса были чистыми, без единой отметины.

Встретившись взглядом с Пертурабо, эмиссар несколько мгновений не отводил от примарха своих темных глаз.

Наконец он ответил — ровным, спокойным тоном:

— Я говорю от лица магистра войны. Это не вести. Я принес приказ, который вы исполните.

Пертурабо надолго замолк. После паузы его голос зазвучал глухо от еле сдерживаемого гнева.

— Говори, — велел он.

Аргонис бросил короткий взгляд на Фолька и снова перевел глаза на примарха:

— Хорус, Спаситель и Повелитель Человечества, приказывает вам, Пертурабо, повелителю Четвертого легиона, отыскать вашего брата Ангрона и любыми средствами доставить его и его легион на Упланор. Действовать надлежит от имени Луперкаля, со всей поспешностью, любыми средствами и не заботясь о потерях.

Прицепив шлем к поясу, он вытащил из-под плаща черный стеклянный футляр со свитком, посеребренный с обоих концов, и протянул примарху:

— Примите записанную волю Хоруса из моей руки.

— Повелитель Человечества, — медленно повторил Пертурабо. — Наш главнокомандующий. Луперкаль. Брат. Когда-то и этих обращений было достаточно. Помнишь, почему мы начали эту войну, эмиссар? Помнишь, как нас использовал наш вероломный отец? К чему тогда все разорванные узы и предательства?

Фольк не шелохнулся. Его кожа под доспехом покрылась мурашками. Пертурабо походил на статую: ни одна деталь его доспеха, ни один мускул не шевелились, и только темные глаза продолжали смотреть на Аргониса, а ссохшиеся губы одно за другим выплевывали слова:

— Я смотрел, как война развивается от сектора к сектору, я смотрел, как Воины Железа продолжали сражаться, когда у них заканчивались патроны и оружие становилось бесполезным, я смотрел, как мои сыны вязнут в затяжных боях, пытаясь остановить Жиллимана. Я смотрел на владения, за которые мы сражаемся, и видел только пепел. К чему мы пришли теперь? К тому, что нищие начали указывать господам. Завернутые в мишуру любезностей и формальностей, их указы велят нам истекать кровью сильнее.

— Вы отказываетесь выполнять приказ? — спросил Аргонис, не опуская футляр со свитком.

— Отказываюсь ли я? — переспросил Пертурабо, и его голос прозвучал, как раскат грома посреди ясного неба. — Мой легион истекает кровью. Мы расплачиваемся ею за свои клятвы и верность. В сотне миров мы истекали кровью — и не сломались. Отказываюсь ли я? Мой ответ написан кровью убитых по воле магистра войны, железом, льющимся из их вен в грязь. Отказываюсь ли я? Нет, эмиссар, но я чувствую, что ты принес не приказ, а список жертв.

Он забрал футляр, открыл его и пробежал глазами свиток.

— Форрикс, — негромко позвал примарх, не отрывая взгляда от слов на пергаменте, — отправь сообщения Кроагеру на Янник и Торамино на Кассус. Фулл Брони остается здесь за командира. Все боевые действия немедленно свернуть и перебросить войска через Бета-Гармон к Улланору. Никаких резких отступлений. Территорий противнику не уступать. Те, кто останется, должны заставить выродков Жиллимана заплатить кровью. Приказ разослать немедленно. «Железную кровь» и гранд-флот отправить на ближнюю орбиту. В течение двадцати четырех часов Первую гранд-роту подготовить к полной загрузке и отправке из системы под моим командованием.

— Есть, господин, — тут же ответил Форрикс. — Линии обороны здесь и по всем полям сражений до самого разлома Сулнарн будут сокращены как минимум на сорок пять процентов, и мы понесем тяжелые потери, но этих сил достаточно, чтобы удержать фронт и установить блокаду вокруг варп-проходов. Максимальное количество войск, которые мы можем отправить на Улланор, — это…

— Я знаю, — оборвал его Пертурабо. Подняв взгляд от свитка, он в упор посмотрел на первого капитана: — Передай приказ.

Конец ознакомительного фрагмента