Эти слова заставили эмоции взлететь до максимума.

Триш побледнела. Она наклонила голову вниз и прижала пальцы к вискам, как будто у нее началась сильная мигрень. Когда она подняла глаза, они были полны слез. Видно было, что она пытается убедить саму себя.

Роб был в панике. Его намерения не оставляли никакого сомнения — он сверлил Триш умоляющим взглядом.

Калли поняла, что они у нее в руках.

— Я даю вам десять минут, — коротко сказала она. — Сейчас я надену свои наушники, и вы сможете поговорить друг с другом, но прошу вас все время оставаться у меня на глазах.

— А почему вы так уверены, что мы не свяжемся с полицией после того, как вы уйдете? — спросила Триш измученным голосом.

— Хотела бы я послушать этот разговор, — рассмеялась Калли.

— Что вы хотите сказать?

— Вы что, думаете, что в полиции вам поверят? Или позволят вам оставить у себя этот кейс с деньгами после того, как вы им все расскажете?

— Мы у вас первые или вы уже проделывали это раньше? — спросил Роб.

— Это мой восьмой кейс.

Они опять посмотрели друг на друга, а потом Роб протянул руку, как будто хотел пощупать банкноты.

— Не пойдет, — улыбнулась Калли и закрыла крышку.

— И сколько же людей взяли деньги? — продолжал задавать вопросы Роб. На его верхней губе выступили капельки пота.

— Вот этого я вам не могу сказать.

— А почему нет? — спросила Триш.

— Это может повлиять на ваше решение и поставить под угрозу весь эксперимент. Послушайте. Мне кажется, вот что вам надо знать: когда кто-то принимает деньги, мой босс воспринимает это как благословение одного из членов общества на убийство убийцы.

— Это сумасшествие. Это какое-то сумасшествие, — прошептала Триш, как будто боялась поверить во все происходящее.

— Люди ведь каждый день умирают, — заметил Роб. — И они умрут в любом случае, возьмем эти деньги мы или кто-нибудь другой.

Триш посмотрела на него отсутствующим взглядом — ее мысли были где-то далеко-далеко.

— Они в любом случае отдадут эти деньги кому-то, — пояснил Роб, — так почему не нам?

— Это просто невероятно, — произнесла Триш, — нет?

— Возможно, — ответила Калли, надевая наушники, — но деньги и предложение абсолютно реальны.

Глава 1

— А вы, мистер Крид? — спросила женщина.

— Простите? — произнес я, поднимая глаза от миски.

— Чем вы зарабатываете себе на жизнь?

— Помимо того, что готовлю шоколадные кексы? Еще я работаю в «Хоумленд секьюритиз».

Ее звали Патти Фелдсон. Она проводила обследование социально-бытовых условий, как часть процесса усыновления. Моя дражайшая половина, Кэтлин Грэй, надеялась удочерить шестилетнюю обожженную девочку, которую звали Эдди Доуз. Эдди была единственной выжившей в пожаре, который унес жизни ее родителей и сестры-двойняшки. Мисс Фелдсон наблюдала, как Эдди и Кэтлин играют в куклы, сидя на ковре в гостиной. Удовлетворившись качеством их взаимодействия, она обратила свое внимание на меня.

— У вас есть ваша карточка? — спросила Патти.

— Конечно. — Я достал из заднего кармана бумажник и вынул из него карточку, которую только что напечатали специально для этого случая. Ее я протянул социальному работнику.

— Донован Крид, специальный агент, «Хоумленд секьюритиз», — громко вслух прочитала женщина и улыбнулась. — Что ж, не так уж много. Хотя звучит достаточно таинственно и интригующе. Вы, наверное, много путешествуете, мистер Крид?

Я задумался, что бы произошло, если бы она узнала, что я убийца на службе у государства, который подрабатывает тем, что иногда убивает по заказам бандитов и одержимого карлика-убийцы по имени Виктор.

— Да, иногда мне приходится путешествовать. Однако моя работа далека от тайн и совсем лишена интриг. В основном я занимаюсь тем, что опрашиваю людей.

— Подозреваемых в терроризме?

Пластмассовой лопаточкой я выложил тесто в сковородку Кэтлин и ею же написал сверху имя Эдди, а потом поставил сковородку в духовку.

— Владельцев квартир, бизнесменов средней руки и всякое такое. — Закрыв дверцу, я установил таймер на сорок минут.

— А какая начинка в кексе? — спросила женщина.

Меня так и подмывало ответить «марихуана», но Кэтлин предупредила меня, что шутить с этими людьми не стоит. Процесс усыновления уже подходил к концу, и я был полон решимости помочь ей всем, чем смогу.

— Помните такую актрису, Кэтрин Хэпберн? — ответил я вопросом на вопрос.

— Простите?

— Я готовлю по ее рецепту. Случайно нашел его в старом номере «Сатердей ивнинг пост».

— Ах, вот как, — произнесла женщина. — Не поделитесь со мной?

— Считайте, что уже поделился.

Изучение социально-бытовых условий — это целый ряд встреч, которые являются неотъемлемой частью процесса одобрения усыновления ребенка. Кэтлин уже предоставила все свои личные документы, прошла проверку на связь с криминалом, выдержала все личные интервью и предоставила необходимые рекомендательные письма. Но по процедуре требовалось, чтобы хотя бы одна из встреч прошла в доме будущих родителей и в присутствии всех, кто там проживает (Кэтлин) или ночует (я).

Патти Фелдсон не собиралась подходить к этому слишком педантично. Она уже составила положительное мнение о способности Кэтлин растить удочеренную девочку. Оставалось только выяснить, что за человек был «друг» хозяйки. Она уже знала, что у меня есть собственная дочь, которая жила с моей бывшей в Дарнелле, штат Западная Вирджиния. Если в своих расследованиях она пошла чуть дальше, то наверняка выяснила, что, хотя я и поддерживал свою дочь в моральном и материальном смысле, мне никогда не удавалось провести вместе с Кимберли столько времени, сколько было нужно.

Патти придвинулась ближе ко мне и внимательно посмотрела мне в глаза. Понизив голос, она сказала:

— Между папой и приходящим отцом есть большая разница.

Понятно, подумал я, необходимые раскопки произведены.

— Мне пришлось самому выучить этот урок в прошлой жизни, — ответил я. — Вам это может показаться смешным, но именно Эдди заставила меня пересмотреть мои отношения с Кимберли, и сейчас мы с дочкой ближе, чем когда-либо.

Патти кивнула. Мы немного помолчали, ожидая, кто из нас заговорит первым. Если вам это интересно, то заговорила она.

— Эдди превратилась в девочку, которой необходимо особое внимание, — заметила Патти. — Она перенесла серьезные эмоциональные и физические травмы, и теперь ей понадобится особый уход.

— Я все понимаю.

— Надеюсь, мистер Крид. Дело в том, что в ваших отношениях с Кэтлин могут возникнуть определенные сложности. Вы когда-нибудь задумывались о своей роли во всем происходящем — то есть, я хочу сказать, задумывались по-серьезному?

Эдди была фантастическим ребенком — нежным, храбрым и очень жизнерадостным… За последние несколько месяцев она стала особенно дорога для нас обоих. Она стала важной частью нашей жизни.

— Я люблю Эдди, — просто ответил я.

Женщина кивнула и помолчала несколько секунд.

— Думаю, что вы говорите правду, мистер Крид. То, что вы сделали для ребенка и Кэтлин, говорит само за себя.

Патти знала, что недавно я передал один миллион долларов Кэтлин и открыл траст на десять миллионов на имя Эдди. Не знала она только того, что эти деньги, и гораздо больше, я украл у мафиозного босса Западного побережья Джо Де Мео.

Понаблюдав еще около часа за потрясающей домашней гармонией, Патти Фелдсон собрала Эдди, рецепт кекса и полсковороды кекса готового.

— Милочка, у вас все будет в порядке, — захлебнувшись от восторга, сказала она Кэтлин.

— Увидимся завтра, детка, — сказала Кэтлин Эдди.

Прежде чем ответить, Эдди с трудом сглотнула — мы уже к этому привыкли. Делала она это для того, чтобы смочить слюной свои голосовые связки, которые были навсегда повреждены огнем, чуть не убившим ребенка.

— В больнице? — смогла наконец спросить девочка своим хриплым голосом, больше похожим на шепот.

— Да, милая.

Новые объятия и поцелуи — и наконец девочка со своей сопровождающей исчезли. Я взглянул на очаровательную женщину, которая, вопреки всем условностям, смогла меня полюбить.

— Может быть, это последний раз, когда она от тебя уходит, — заметил я.

Кэтлин вытерла мокрые от слез щеки.

— Спасибо тебе, Донован. — Она взяла меня за руку и нежно поцеловала в губы. — Спасибо тебе за все, — добавила она.

Жизнь была прекрасна.

А через час мне на мобильный позвонил Виктор. Разбитый параличом карлик, находящийся на искусственной вентиляции легких, он произнес металлическим голосом, который сегодня звучал особенно отвратительно:

— Мис…тер Крид… Они… взя…ли… день…ги, — раздалось в трубке.

— Эта пара из Нэшвилла?

— Да, Роб… и… Триш.

— Странно, правда?

— Когда у вас бу…дет воз…мож…ность… я бы хотел… чтобы вы… уби…ли сес…тер Петер…сон.

Минуту я молчал, пытаясь сообразить, кто это.

— А, это те, из Пенсильвании, верно?

— Да… из… Кэмп… тона.

Я проговорил своим лучшим сценическим голосом:

— Вы имеете в виду леди из Ди Кэмптона? [Имеется в виду популярная в XIX в. песня «Скачки в Кэмптоне».]

— Послу…шай…те… мис…тер Крид… — вздохнул Виктор.

— Да ладно, приятель. Хотелось бы услышать хоть чуточку восхищения! Во Франции меня считают гением комедии.