— Интересно, встретимся ли мы с вами в баре гостиницы на этой неделе? — задумчиво проговорила она.

Будучи влюбленным в Кэтлин, я совсем не собирался тащить к себе в постель эту зацикленную на драгоценностях сучку. Но у меня была своя роль, и я должен был сыграть ее ради национальной безопасности.

— Думаю, что не только встретимся, но и что вы позволите угостить вас, — ответил я.

— Вы так в себе уверены? — спросила она, продолжая сохранять свою широкую улыбку.

— Конечно, не будь я Космо Берлап!

— Б-о-о-же! — расхохоталась она. — Бедняжка, скажите, что вы только что это выдумали!

Глава 27

А теперь я расскажу вам историю Элисон Силис.

За несколько дней до того, как мы оказались с ней на одном самолете, летящем в Даллас, она появилась на камере наблюдения на парковке в аэропорту Денвера в компании человека, подозреваемого в терроризме, по имени Аднан Афайя. Так мне рассказал Дарвин.

— А попробуй догадаться, с кем связан этот Афайя? — спросил Дарвин.

В тот момент мне больше всего на свете хотелось вернуться к нашему с Кэтлин обеду в «Пятнистой свинье». Поэтому я сказал:

— Давай обойдемся без загадок, ладно?

— С Фатхи.

Это сразу меня заинтересовало.

— С отцом или сыном? — уточнил я. Отца, который был египетским дипломатом, достать было практически невозможно. А вот сын…

— С Абдулази, — ответил Дарвин, — с сынком…

— Вот это уже интересно.

— Я был уверен, что ты заинтересуешься.

Мы с Калли считали, что в прошлый День святого Валентина убили женщину по имени Моника Чайлдерс, введя ей смертельную дозу ботулинического яда. Контракт этот нам подсуропил Виктор. Как потом выяснилось, он хотел, чтобы Монику убили по двум причинам: первая — убедиться, что его армия способна взять под контроль военный спутник, с помощью которого он и наблюдал за убийством, и вторая — посмотреть, как работает антидот, который он разработал. Его люди разыскали тело Моники и смогли воскресить ее. А потом Виктор продал женщину Фатхи, так как самому ему она была не нужна. По словам Виктора, он продал ее египтянину в сексуальное рабство. Когда я спросил Виктора, находится ли она в стране, он ответил, что Фатхи затрахал ее до смерти.

И эта его фраза засела у меня в подкорке.

Могу себе представить, как мой психиатр, Надин Крауч, спрашивает меня:

— Но если вы сами собирались убить ее, то почему это произвело на вас такое впечатление?

Вопрос очень хороший, и я не уверен, что у меня есть на него достойный ответ. Не важно, по какой причине, но мне это все очень не понравилось. Может быть, потому, что я борюсь с террористами и мне не нравится сама мысль о том, что они могут затрахать американку до смерти. А может быть, потому, что мне показалось, что Виктор внаглую использовал меня, или потому, что Моника оказалась приличной женщиной, которая не заслужила такой смерти… В конце концов, выводы моего подсознания здесь не так уж и важны. Важно то, что я решил отомстить Фатхи — и папаше и сынку — за то, что они сделали с Моникой. А вот эта связь с Элисон Силис вполне могла мне в этом помочь.

Конечно, Дарвина наказание Фатхи совсем не интересовало. Для него главное — это уничтожение террористических ячеек до того, как они смогут развернуться на его родной земле. Но если мне удастся убить кого-нибудь из Фатхи или их обоих, то Дарвин не сильно расстроится. В любом случае шеф верил, что между Элисон и Афайей существует любовная связь и что Афайя собирается использовать Элисон для того, чтобы проникнуть в ее компанию.

— Через три месяца День благодарения, а это чуть ли не самое напряженное время в году.

— И что из этого?

— Если террористам удастся посадить своего человека на один из грузовиков «Парк’Н’Флай», то они смогут под завязку загрузить его взрывчаткой и врезаться на нем прямо в зал выдачи багажа.

— Ну а я-то что могу сделать?

— Стань с ней поближе и выясни все, что она знает.

— Ты хочешь, чтобы я с ней переспал! — Я постарался, чтобы в голосе моем слышалось возмущение.

— Хочешь спи, хочешь пытай, мне-то какое дело?

— А что, если она ничего не знает?

— Я, кстати, тоже так думаю, — сказал Дарвин. — Но если это так, то тебе придется валандаться с ней и быть наготове, потому что рано или поздно, но они сделают свой подход.

— Но я ведь не смогу охранять ее. Не после того, как я с ней уже встречался.

— Крид, ты что, меня не понимаешь? Я уверен, что ее уже охраняют, поэтому, когда ты появишься поблизости, они начнут охотиться за тобой.

— То есть ты хочешь сказать, что я приманка?

— Если Элисон действительно ничего не знает, — то да, ты приманка.

— А кто тогда будет меня спасать, когда эти плохие ребята нападут?

— А это уже твое дело. Может быть, стоит пригласить твоих карликов и спрятать их под кроватью…

— Маленьких людей, — автоматически поправил я.

— Да наплевать. Главное — если тебе нужна поддержка, то начинай звонить.

— Хорошо, — сказал я. — А какова легенда?

— Ты занимаешься продвижением ювелирной продукции.

— Ты что, шутишь?

— Ничуть. Так что оденься соответственно и надень на себя настоящие драгоценности.

— У меня их нет.

Дарвин замолчал, размышляя, сказал ли я правду или нет.

— Ты абсолютно безнадежен, — произнес он наконец. — Я постараюсь, чтобы что-нибудь подходящее ждало тебя на борту «Лиара». И послушай, Крид…

— Что?

— Все это придется вернуть.

Я промолчал, предпочтя проигнорировать предположение о том, что могу украсть его драгоценности. Человек меньшего калибра наверняка стал бы приводить примеры, свидетельствующие о его кристальной честности. Но у меня калибр побольше. А кроме того, Дарвину могло прийти в голову, что я все еще проживаю миллионы, которые украл у Джо Де Мео, после того как разделался почти со всей его бандой.

— Торговец драгоценностями, — произнес я, добавив в свой голос скепсиса.

— Твоя ирония неуместна. Это прикрытие надежней золота, — немедленно бросился на защиту своей легенды Дарвин. — Мои люди смотрели за Элисон целых два дня, а это значит, что я знаю ее лучше, чем ее собственная мать. Поверь мне, Крид, как только ты упомянешь о драгоценностях в своем портфеле, Элисон набросится на тебя, как мать-осьминожица, и обовьет тебя всеми своими щупальцами.

— Очень наглядный пример.

Мы разъединились, и я сделал один быстрый звонок, прежде чем вернуться к своей заскучавшей подружке. Мне пришлось собрать все свои силы и постараться не испортить наш вечер, хотя бы до тех пор, пока я не сказал, что отвезу ее домой, а сам отправлюсь паковать чемоданы для поездки в Денвер.

Я проспал всю дорогу в Денвер и прибыл туда задолго до отправления самолета Элисон. Всю дорогу до Далласа мы проболтали, а потом, получив багаж, отправились на автобусе в «Марриотт».

Очередь на регистрацию быстро двигалась между двумя натянутыми бархатными шнурами. После того как Элисон заселилась, она показала мне знаками, что подождет меня у стойки регистрации. Я попытался понять, зачем ей было смотреть, как я регистрируюсь? Она что, хотела выяснить, настоящие ли мои имя и фамилия? Или хотела проверить, какой кредитной карточкой я собираюсь расплачиваться? Или, возможно, хотела узнать номер моей комнаты, чтобы позвонить или зайти попозже? А может быть, просто соблюдала правила вежливости? Я попросил девушку на размещении дать мне комнату рядом с комнатой Элисон.

— Вы не возражаете, мисс? — спросила та у Элисон, взглянув на нее.

— О бо-о-же, ну конечно нет! — промурлыкала моя соседка, ничуть не смутившись. — Этот красавчик-ювелир очень скрасил мой полет, — добавила она, повернувшись в мою сторону.

В лифте я сказал:

— Мне надо сделать несколько звонков. Не хотите встретиться, скажем, через час и вместе поесть?

— Звучит очень заманчиво, — ответила она. — А я пока приведу себя в порядок. Стукните в дверь, когда будете готовы.

Оказалось, что обед с Элисон может состояться в любом месте, только не в «Марриотт». Она, видите ли, испугалась какого-то уродливого мужчину в лобби, который, как ей показалось, пялился на нее. Мы прошли мимо него и на такси отправились в «У Фрателли».

Хотя я и люблю итальянскую кухню, обычно предпочитаю заведения классом повыше. Однако в этом приветливом семейном ресторане подавали очень вкусную еду за прекрасную цену. Винная карта включала в себя почти все вина с итальянского побережья. Одного этого, вместе с чиабаттой и антипастой, было бы для меня достаточно, но я заказал еще и их фирменное блюдо — тонкую хрустящую пиццу домашнего приготовления со стручками перца, которую мы поделили с Элисон.

Как это часто случается, на приятном для обеих сторон первом свидании мы говорили на множество вполне безопасных тем и только слегка коснулись тем скользких, таких как одиночество человека в дальних командировках, о котором она упомянула несколько раз. Так как мы ели руками, то физического контакта между нами почти не возникало, однако своим подмигиванием, вздохами и облизыванием полных губ Элисон подавала мне больше сигналов, чем тренер на третьей базе подает игроку во время девятого иннинга [Терминология, используемая при игре в бейсбол; в данном случае описывается ситуация решающего момента в игре.]. Иначе говоря, Дарвин абсолютно правильно просчитал ее с самого начала.