Глава 43

— Ты умер тогда, — сказал Лу.

Я помолчал. Затем уточнил:

— Ты что, хочешь сказать, что я тогда умер в больнице, а они реанимировали меня?

Он отрицательно покачал головой:

— Я хочу сказать, что мы убили Гарри.

Гарри Уизерс был моим двойником.

— У нас не было другого выхода.

Я молчал.

— Ты лежал здесь, ни на что не реагируя, — продолжил Лу, — еле живой. Дни шли за днями. Доктора надеялись, что ты выживешь, но отказывались верить в это.

Тысячи мыслей мелькали у меня в голове — я пытался хоть что-то понять.

— У Тары Сигель было множество друзей, которые знали, что ты ищешь ее в Бостоне. А через несколько часов она исчезает, и с тех пор ее больше никто не видит.

Мне не надо было пить. Или надо было выпить гораздо больше. Я заставлял себя не пытаться задавать вопросы или вмешиваться в его рассказ. В противном случае мне бы слишком долго пришлось ждать, когда он расскажет о Кэтлин и Эдди и о том, каковой была ситуация в настоящий момент.

— Продолжай, — услышал я свой голос.

— То есть у нас было две проблемы. Первая — Тара и ее друзья; представь себе, что устроили бы Калли и Куинн, если бы Тара появилась, а ты в этот момент исчез. В любом случае ее друзья требовали у Дарвина разъяснений и сказали, что если они их не получат, то вытрясут всю правду из Кэтлин.

Я сжал свои новые челюсти, но ничего не сказал.

— А второй проблемой, честно говоря, была сама Кэтлин.

— Это еще почему?

— Когда она ничего от тебя не услышала и ты перестал ей звонить, она впала в панику. И знала она как раз столько, сколько надо, чтобы представлять для нас реальную опасность.

— Это просто смешно, — подал я голос. — Она ничего практически не знает, то есть не знала.

— Она знала Сала Бонаделло, — ответил Лу. — И Виктора.

— И что?

— Она знала также — или думала, что знает, — что ты работаешь в «Хоумленд секьюритиз».

— Она что, стала звонить?

— Да.

— И что?

— Наткнулась на непроницаемую стену. И это ей очень не понравилось.

В уголках рта у меня заиграла легкая улыбка гордости за мою женщину.

Заметив ее, Лу сказал:

— Именно, и я тебя понимаю. Но она связалась с прессой и стала требовать расследования.

— Черт побери…

— Вот именно. Поэтому Дарвин придумал для тебя вымышленное задание и показал достаточно большой кусок тела Гарри, чтобы все убедились, что тебя убили.

Мое сердце ушло в пятки.

— И это было больше трех лет назад? — уточнил я. — И никто ничего с тех пор не объяснил Кэтлин?

Лу молчал.

— А Кимберли и Эдди — они что, присутствовали на моих похоронах?

— Мне очень жаль, Донован, — ответил Лу.

Надин подошла поближе и ободряюще погладила меня по руке.

— Как мне объяснили, это была единственная возможность защитить Кэтлин и Эдди, — сказала она.

— Не говоря уже о «Хоумленд секьюритиз», — заметил я.

— И это тоже, — подтвердил Лу.

Несколько минут я обдумывал все услышанное, пытаясь найти выход. Естественно, что они должны были «убить» меня. На их месте я поступил бы точно так же. Хорошо, я потерял три года. Нет проблем. Мне просто придется восстать из мертвых. Я смогу разобраться с друзьями Тары прежде, чем они узнают, что я выжил, а потом обрадую своих любимых. Я все расскажу Кэтлин и Кимберли, признаюсь во всем. А потом уйду на пенсию. Мне казалось, что это может сработать. Что я смогу спасти свои отношения с Кэтлин.

— А как я умер? — поинтересовался я.

— Простите? — переспросила Надин.

— Тело Гарри не обмануло бы людей, которые меня хорошо знали. Они бы никогда не поверили, что я умер от сердечного приступа.

— Все было гораздо хуже, чем я тебе рассказываю, — произнес Лу со вздохом.

Я ждал.

— Слушай, Донован, — сказал наконец Лу, — Гарри сбросили с высотного дома.

Долгое время мы сидели молча. Нам не о чем было разговаривать: выражение лица Надин говорило само за себя.

— Во всем этом есть одна положительная сторона, — заметил я, — это то, что сейчас я выгляжу как настоящая кинозвезда.

— Вы здорово держите удар, — сказала Надин. — Вы уверены, что хорошо понимаете всю сложность ситуации?

— Простите за каламбур, но я просто пытаюсь сделать свое лучшее лицо [Ссылка на поговорку «Делать хорошее лицо при плохой игре».].

— Он борется со страхом, — добавил Лу, — делая смелое лицо.

— Ну что ж, — сказала Надин, лучезарно улыбнувшись. — Тогда пора переходить к фактам.

— Отличное предложение для мозгоправа, — улыбнулся я ей в ответ.

— И начнем мы с вашего нового имени.

— С моего нового… Чего? — Улыбка сошла у меня с лица.

Глава 44

— Коннер Пэйн, — произнес Лу.

— Бабское имя.

— Все претензии к Дарвину, — ответил он. — Все-таки лучше, чем твой последний оперативный псевдоним.

— Космо Берлап?

Лу кашлянул.

— Мне только что пришло в голову, — вмешалась Надин, — а как же ваши банковские счета, ценные бумаги, юридические документы и все такое?

— Все они сделаны на мое настоящее имя.

— Настоящее имя? Значит, Донован Крид…

— Это мое третье имя.

— Вы здесь все ненормальные, — заметила Надин.

— Это ваша профессиональная оценка?

— Не пытайтесь меня поддеть, — сказала женщина.

В комнату вошел доктор Говард и сделал мне внутривенный укол.

— Вы что, вкололи мне успокаивающее?

— У вас сегодня был тяжелый день.

— Вы могли бы разрешить мне хотя бы ходить.

— Обычно лечение подобных нарушений, — вздохнул мой врач, — требует немедленно компенсировать потерянное время. Но в действительности все гораздо сложнее. Ваш мозг отключился по какой-то причине, и нам необходимо выяснить ее, чтобы избежать повторения ситуации. Так что расслабьтесь, не нервничайте и согласитесь с тем, что у вас еще вся жизнь впереди.

— Вам легко говорить.

— Послушайте, мы пытаемся избежать появления тромба или чего-то худшего, — объяснил врач. — Не волнуйтесь, у меня приказ поставить вас на ноги как можно скорее, поэтому вашей реабилитацией займутся лучшие из лучших. Вы уже достаточно долго ждете, так какое значение имеет один лишний день?

— А вы уже с ними связались?

— Они появятся с минуты на минуту.

— Ну, хорошо. — Я шутливо отдал ему честь.

— А как так получается, что вы абсолютно здраво рассуждаете после того, как вам ввели успокоительное? — поинтересовалась Надин.

— Я испытывал оружие для армии.

— И что?

— То, что все эти успокоительные для меня все равно что леденцы.

— Погодите-ка. Вы испытывали оружие?

— Ага.

— А какое оружие?

— Лучевое, психотропное, биологическое, пыточные инструменты — всякое такое.

Надин в изнеможении посмотрела на Лу.

— Не могу поверить, что мне просто забыли об этом рассказать. Как вы можете что-то требовать от меня, если я не имею всей необходимой мне информации?

— Вы же психиатр, — огрызнулся Лу. — Откуда нам знать, что для вас может быть интересным?

— Вы только подумайте, а ведь четырнадцать лет назад у меня была вполне приличная частная практика, — пробормотала Крауч.

— Почему же вы от нее отказались? — поинтересовался я.

— Когда ваше правительство призывает вас на службу, — женщина покачала головой, — вам хочется верить, что оно не сможет спасти мир без вашей помощи.

— Эти лекции я сам слышал множество раз.