Глава 45

— Разница между хорошим и плохим человеком, — говорила Надин, — не имеет ничего общего с их работой или тем выбором, который им приходится делать. Все зависит только от мотивации. Почему они делают то, что делают.

— Вы отличный проводник идей «Сенсори», — заметил я. — Они, должно быть, платят вам бешеные деньги.

— Я не буду отрицать сам факт оплаты, а вот о том, насколько я успешна, судить уже вам. Я много лет занимаюсь изучением этого заведения и, должна признаться, верю в то, что вы делаете.

— В то, что я делал?

— В то, для чего вы созданы.

Уже много дней доктор Надин Крауч пыталась меня перепрограммировать. Сегодня на ней был жакет эбенового цвета, юбка в тон и белоснежная блузка.

— Вы опять с длинными рукавами, — заметил я. — На дворе что, зима?

— Мне не следует забывать, какое тяжелое время вы переживаете, — надула она губы. — Нет, сейчас весна. Но я всегда ношу длинные рукава. Когда женщине столько лет, сколько мне, то у нее начинает обвисать кожа на руках.

— Так у вас бинго-руки?

— Простите, не поняла.

Я рассмеялся над этой ассоциацией.

— Ну, знаете, как у тех старушек, которые играют в казино в бинго, дружно поднимают вверх руки с картами и хором кричат: «Бинго!»

— Страшноватое сравнение.

— Да бросьте вы.

— Вы ведь тоже когда-то постареете. Посмотрим, как вы будете веселиться тогда, — резко сказала Надин.

— Послушайте, да я просто дурачусь. С вашими руками все в совершенном порядке, — ухмыльнулся я, — как, впрочем, и с вашими ногами.

— Давайте вернемся к нашей работе, — сказала женщина, с трудом сдерживая улыбку.

Она показывала мне сотни новых газетных материалов, посвященных бессмысленным, трагическим смертям, пытаясь убедить меня в том, что ни в чем не повинные люди умирают ежедневно, и будут продолжать умирать, независимо от того, приложу я к этому руку или нет.

— Я же сказал, что закончил с этим.

— Именно об этом я сейчас и подумала, — ответила женщина. — Вы просто трагический герой.

— Я? Герой? Вы хотите сказать, что я похож на Супермена?

— Скорее, на Жанну д’Арк.

— Я напоминаю вам женщину. Это все из-за моего нового бабского имени.

— Хорошо, забудем про Жанну. Трагический герой — это всегда благородный, выдающийся человек. Он обладает величием, которое делает его в глазах других почти сверхчеловеком. А его главная цель — служить человечеству. Он жертвует своей жизнью ради великой цели или высоких принципов.

— Кажется, сейчас я услышу «однако»…

— Однако у него есть недостаток, который неизбежно ведет его к самоуничтожению.

— И у меня это…

— Когда-то давно вы потеряли способность быть беспристрастным.

— Вы когда-нибудь встречали Калли?

— Конечно. Она регулярно посещает меня.

— А Куинна?

— Он не столь регулярен.

— Куинн очень беспристрастен, — кивнул я.

— Я знаю, что вы считаете его своим другом, поэтому воздержусь от комментариев.

— Не могу поверить, что Дарвин нанял вас для того, чтобы вы поменяли мне опилки в голове. Хотя подождите — наверное, могу. Но как это нравится вам самой? Я хочу сказать, что вы обращаетесь со мной как с пациентом. А вы сами-то считаете это этичным — уговаривать меня убивать людей?

— Я бы сказала, что это допустимо. А что касается «смены опилок» — я не буду спорить с вами по поводу терминологии.

Я специально использовал этот жаргон, пытаясь разозлить ее. Но она на это не повелась.

— Надин, вы самый честный профессионал, которого я когда-нибудь встречал в своей жизни, — сказал я.

— Легче жить, когда веришь в свою цель, — ответила она.

— Вы когда-нибудь слышали о Монике Чайлдерс?

— Да. Она оказалась тем катализатором, который начал у вас в голове реакцию сомнения.

— Вы отличный специалист, Надин.

— Положим, до вас мне очень далеко.

Я не отрываясь смотрел на нее до тех пор, пока она не моргнула.

— Вы психиатр, — сказал я. — Как любой врач, вы должны защищать общечеловеческие ценности. Вы что, действительно ждете, что я поверю, будто вы хотите, чтобы я продолжал убивать невиновных людей?

— Проблемы с невинными жертвами начались у вас со знакомства с Виктором. И они прекратятся, как только вы прекратите на него работать.

— Он платит хорошие деньги, — возразил я, хотя уже и сам принял такое решение.

— Вы занялись этой работой только по одной причине — и я хочу, чтобы вы сами назвали мне ее.

Я эту причину уже давно понял, поэтому сразу же сказал:

— По причине слишком больших перерывов между ликвидациями.

Глаза Надин увлажнились. Она похлопала меня по руке и сказала:

— Вот вам одна из трех причин, по которой я оставила свою практику и стала работать с людьми, подобными вам.

— А две другие?

— Деньги и Жанна.

— Жанна д’Арк?

— Помните, когда мы встретились в первый раз, у меня на столе стояло фото?

— Два японско-американских мальчугана, которых усыновила ваша сестра.

— У вас потрясающая память.

— Для меня это произошло всего месяц назад.

— Жанна была моей сестрой. И утром одиннадцатого сентября две тысячи первого года [Дата так называемой террористической атаки на США, во время которой были разрушены башни-близнецы Центра всемирной торговли в Нью-Йорке.] она работала на верхнем этаже одной из башен Всемирного торгового центра.

— Мне очень жаль. — Я непроизвольно вздрогнул.

— Она тогда позвонила своему мужу, но он был занят с клиентом. Потом она в ужасе позвонила мне, но у меня был пациент. Она пыталась наговорить мне что-то на телефон, но у нее села батарейка.

— И теперь вы чувствуете свою вину?

— Конечно нет. Но этого не должно было случиться. А когда это все-таки случилось, я должна была поддержать ее.

— И теперь вы хотите отомстить.

— Месть — это бесполезная трата эмоций, — отрицательно покачала головой Надин.

— Но вы хотите, чтобы я не допустил подобного в будущем, хотя при этом могут погибнуть невинные люди. Мне кажется, что в ваших рассуждениях кроется трагическая ошибка. Вы сами не можете сохранять беспристрастность после того, что случилось с вашей сестрой.

— Давайте лучше говорить о вас, — перевела разговор доктор. — Вы солдат, человек действия. Вы не сможете выжить в неволе.

— А под неволей вы подразумеваете семью и все, что ей сопутствует?

— Вы же уже один раз попробовали это, с Джанет и Кимберли. Вы что, ничему не научились? Попытка «приручить» вас привела только к мучениям тех, кого вы любите.

— Вам только кажется, что вы меня знаете…

— Мы оба очень хорошо знаем вас. Вы орел, а орлы не летают в стае. И приручить их невозможно. Они просто не живут в неволе.

— Вы могли бы стать самым худшим брачным консультантом в мире, — заметил я.

— Прекратите ваши отношения с Виктором и сосредоточьтесь на вашей работе.

— Вы нужны Родине, так?

— Хотя я и не люблю избитые клише, но это так.

— А что насчет Сала?

— Сала Бонаделло?

— Вы не будете возражать, если я продолжу свое сотрудничество с ним?

Какое-то время Надин обдумывала этот вопрос.

— Думаю, что нет, — вздохнула она наконец.

Увидев, что я недоверчиво поднял брови, она добавила:

— Работа на Сала держит вас в тонусе. В конце концов, какой вред это нанесет человечеству, если в одно прекрасное утро оно узнает, что на свете стало одним подонком меньше?

— Надин, вы абсолютно ужасный психотерапевт.

— Это вполне возможно, однако никак не влияет ни на вас, ни на то, что вы должны делать.

— И тем не менее, — закончил я, — я уйду из этого бизнеса, женюсь на Кэтлин и буду помогать ей растить Эдди.

Врач молчала.

— Вы во мне разочаровались.

— Не совсем так. А что касается женитьбы на Кэтлин, то, если это поможет вам побыстрее поправиться, это тоже отличная мотивация.